Любить как своего

София Устинова, 2021

Я строила грандиозные планы. Казалось всё будет только протяни руку, но в тридцать жизнь сделала крутой поворот. Такой, что на подобном вираже большинство бы сломалось… И что самое страшное, я бы никогда не подумала, что можно и потерять, и обрести одновременно! Что потеряв самое дорогое, что было, мне придётся меняться самой! Но это случилось! И вот моя совершенно неоднозначная трагично-счастливая история!

Глава 7

Виктория

— Я воспитывала сестру, — решилась на откровенность я, — но она была уже довольно взрослая, когда родители погибли. А её сын — совершенно крошечный! Я правда не знаю, что с ним делать.

— Интуитивно поймёте, — заверила Светлакова таким тоном, словно была во мне уверена большем, чем я в себе.

— А если нет? — скептически вздёрнула брови я.

Уж я-то себя знаю…

— Раз вы не можете позволить себе няню? — хмуро уточнила завотделением.

— Могу, — состорожничала я.

— Хороший вариант! — кивнула мысли Светлакова. — Она возьмёт большую нагрузку на себя. Будет заниматься малышом, а вы при любой возможности учиться.

— Сомнительно…

— Вы очень грамотная, честная, порядочная женщина, — мягко напирала зав отделением. — Ко всему подходите с точки зрения рациональности, и это делает вам чести, но с детьми иногда нужно больше доверять сердцу. Позвольте ему подсказать верный ответ, и у вас всё получится! Тем более, это ненадолго. Уверяю вас, родители для племянника найдутся очень быстро.

— Надеюсь, — нахмурилась я, почему-то озадачившись словами Светлаковой, хотя, казалось бы, ещё минуту назад категорически была против такого варианта.

— Проблема в не хочу… Проблема в отсутствующем времени, — нашлась я секундой погодя.

— Но даже тех минут, что вы сможете ему уделить, было бы полезно и ему и вам! По крайней мере, на тот случай, если с ним, не дай бог, что-то случится… А вы близкий, родной… человек. Единокровник.

— То есть вы меня просите быть для него личным донором? — подивилась бестактности заведующей.

— Не совсем, — покачала она головой, — я говорю о том подсознательном, что связывает близких людей…

— Я подумаю, — торопливо встала, не желая больше здесь оставаться и уж тем более говорить со Светлаковой. Пятой точкой чувствовала, что чем больше слушала, тем больше задумывалась над таким поворотом событий.

— Не затягивайте с решением, — с достоинством приняла мой побег зав отделением. — У нас в больнице вот-вот может грянуть карантин, и если есть шанс выписать детей, не заразив гриппом, мы за него цепляемся.

— Карантин? — слегка опешила я.

— И такое случается, — досадливо покивала Светлакова.

Я чуть пожевала губу и поспешила на выход:

— Всего хорошего!

Но уже шагая по коридору, остановилась возле двери в другое крыло — явно в отделение с малышами. Оттуда раздавался такой надрывный разноголосый плач, словно ножом по сердцу.

Собиралась пройти мимо, но ноги будто жили своей жизнью. Не отдавая себе отчёта, толкнула дверь в другое крыло отделения.

Шаг… второй…

Остановилась возле первой палаты. Заходить не было необходимости — через стеклянную дверь было всё видно, и картина потрясла.

Просторная, светлая палата с маленькими постелями. Аккуратно, мило… если не считать стоящего в палате крика.

Несколько малышей заходились истошным визгом, а медсестра прохаживалась между постельками и, словно не замечая криков, неторопливо проверяла каждого.

Сначала хотелось войти, и высказаться, мол, вы что не видите, кто требует внимания??? Но потом осознала, что не мне говорить сотруднику больницы, как работать.

Они в этом варились долгие годы…

Лучше знали, как правильно…

Но в душе остался неприятный осадок.

Я повернулась к другой двери в соседнюю палату. Там тоже были детки — может, чуть постарше, их не так много, как младенцев, но и они хныкали. Несколько из них, стояли на крохотных, толстых ножках в колыбельках, держались за решётчатые бортики, качались и рыдали…

Чудовищное зрелище!!!

Скрежетнула зубами и поспешила прочь.

Окончательное решение приняла только, когда посетила дом малютки. Да, спонтанно получилось — ехала на работу, но вместо здания офиса, быстро прогуглила, где ближайший. И через полчаса уже говорила с директором. Она скептически отнеслась к моей странной просьбе показать, как и где содержаться грудные детки… Испугалась, что я с проверкой, но я заверила, что интерес чисто женский, и немного обрисовала суть, чуть преврав, мол, выбираю, где племяннику будет лучше.

Но даже это не сработала — директриса отказалась…

А проходя по коридору здания, я видела редких детишек — и больше всего на свете меня потрясли их глаза…

Все! Все без исключения с надеждой смотрели на меня!

Словно ждали… что я пришла по их душу!

За ними! Что я их мама!

— Вас беспокоит Агафонова, — чтобы не откладывать вопрос на потом, позвонила заведующей отделением городской детской больницы, только вышла из дома малютки.

Меня ещё одолевали злые эмоции. Я задыхалась… болью.

— Да, я вас слушаю, — осторожно отозвалась Светлакова.

— Когда я могу забрать племянника? — решительно зашагала в сторону парковки, где оставила машину.

— Забрать? — неверующе вторила зав отделением.

— Вы говорили… «на время». Я о таком варианте, — пояснила я, чтобы развеять сомнения насчёт себя и своих планов на малыша.

— А, — понятливо протянула она. — Как только вы заполните все необходимые документы на временную опеку, мы с удовольствием передадим ребёнка вам, а не дому малютки, но в дальнейшем вам придётся поддерживать связь именно с ними…

— А где мне найти координаты именно того дома малютки, куда определят племянника?

— Сейчас…

Мы ещё немного поговорили о деле. Светлакова была очень вежлива и добра, разъяснив процедуру, которая мне предстояла… По пунктам расписала последовательность, подсказала хитрые ходы по ускорению дела.

Что ж, оказалось, меня ожидал ещё тот геморрой!

Уже проклиная свою сговорчивость, заверила Светлакову, что сделаю всё максимально быстро, и чего бы мне это не стоило!

На работу ехала с лёгким ощущением, что у меня как-то ловко и продуманно обвели вокруг пальца.

Как я согласилась на то, что осилить не смогу?

И всё никак не могла понять, почему моё каменное сердце дрогнуло…

Не то, чтобы меня разжалобил вид детей. Но от мысли, что племянником будут заниматься посторонние, совершенно равнодушные к его судьбе люди… неприятно корежило.

Как представлю, что он кричит… а к нему подходят лишь когда руки дойдут, серпом по сердцу.

А потом он оказывается в первой попавшейся семье…

Увольте! С этим тоже что-то нужно сделать!

Себе сделала отметку обязательно внести пункт о выборе будущих родственников для ребёнка.

По крайней мере, прежде чем им отдать малыша, я бы хотела самолично с ними пообщаться…

— Вик, ты уверена в том, во что вляпалась? — скептически нахмурился шеф, когда пришлось рассказать о проблемах, как есть. — Взять малыша… Из этого так просто не выбраться! — Недоумение Дмитрия Сергеевича было понятно.

Когда я ему сообщила, что мне нужно пару дней для того, чтобы уладить семейные проблемы, на его немой вопрос пришлось более глубоко пояснить суть дела.

— И квартиру хотя бы немного нужно переоборудовать, — со знанием дела подметил шеф. — Дети и работа — несовместимы! Тем более ты занята, кто за ним будет смотреть?

— Няня, — выдохнула я. — Пока работаю — будет сидеть она… Я уже узнала, есть фирмы трудоустраивающие нянь с разным графиком работы и условиями найма. Возьму полное обеспечение и предоставление жилья…

— Если только так, — продолжала качать головой шеф. — Потому что, пока ты работаешь над проектом, малышу делать у нас в офисе — нечего! У нас нет комнат ребёнка! Да какая комната?! За ним глаз да глаз! — категорично дал понять, что такого не потерпит. — А ещё, ты и дети — это разные полюса! Вот если бы ты устроилась ещё на несколько работ, я бы вполне понял, но обременять себя ребёнком… Глядя на которого ты будешь испытывать боль… — он опять замялся, явно подыскивал верные слова. — В общем, ты уж прости, но это единственное в чём я сомневаюсь относительно тебя.

— Самое смешное, — но мне было не до смеха, — я им также сказала.

— Женщины, — пожевал губу Дмитрий Сергеевич, прекрасно понимая в чём «перец», — такие женщины… — рассудил заумно.

— Да, — кивнула я. Мне было с ним легко. Я понимала его, он меня… И несмотря на возможную резкость, категоричность, он разумно говорил, но у меня была дурная черта — если берусь, умру, но выполню!

— Дело облегчает то, что это ненадолго! Месяц-два — не больше, — пробормотала я себе в оправдание. — Если для того, чтобы он смог устроиться по жизни хорошо, мне всего лишь немного нужно с ним повозиться, я это сделаю!

— Дело твоё, — развёл руками шеф, — но график работы тебе хорошо известен. Никаких сбоев! Никаких отсрочек! Через две недели у нас полная и окончательная презентация! Будет главный заказчик и его свита!

— Вы во мне до сих пор сомневаетесь?

— Не в тебе, — пожевал мысль шеф. — В новых обстоятельствах… С появлением малышей женщины меняются. Боюсь, как бы ты теперь не была потеряна для нашей работы!

— Я? — изумилась глупому предположению Дмитрия Сергеевича. — НИКОГДА!