Бомонд

София Ротекер, 2020

Каждую субботу в покерном клубе «Роу-роу» собиралось больше всего шулеров и прожигателей, ведь именно в конце недели владелец устраивал крупнейшую вечеринку города. О ней расходились слухи по всем районам, бывало, выходили и за их пределы. Сплетни существовали как хорошие, так и плохие. И лишь один человек знал, сколько грехов было совершено под крышей «Роу-роу». Для многих в третью сентябрьскую субботу случится очередная скандальная история, а для кого-то жизнь уже не будет прежней.

Грех искусства

Глава III

09.15.1928

10:39 pm

«О боже, неужели я в самом деле согласилась на это? Дядя Джон, знаю, что вы против, простите, но…», ─ в голове Анны роились мысли, не давая покоя. Она боялась, что секрет, рано или поздно, обернётся не лучшим образом. Хотя, сейчас не стоит переживать, это всего лишь определенный опыт в сфере искусства… Девушка продолжала себя успокаивать, корила в своеволии, а безрассудство не переставало удивлять. «Это наша третья встреча, и я согласилась на такое!» Нельзя отрицать, неизвестность дразнит внутреннего демона ─ приятное ощущение. Всё, пришли.

Студия оказалась довольно просторной, мистер Пирс не поскупился и на этом. Если честно, то Анна всегда представляла чертоги художников небольшими, тёмными и заваленными грудой бумаг, неудавшихся черновиков. А тут, напротив, широкие окна и хорошо организованный инвентарь. От предвкушения следующего часа она неосознанно подпрыгнула на носочки.

─ Не передумала? ─ Томас, с подлинным беспокойством, задал вопрос. Он не давил, дал время подумать, но оно не было нужно, её решение принято и неоспоримо.

─ Нет, ─ резкий ответ позабавил художника, легкая улыбка придала уверенности.

─ Тогда там можешь переодеться.

Его длинные эстетичные пальцы указали на белую ширму с арабской решёткой. Анна зашла за неё и начала стягивать одежду, пока тот готовил краски. С надеждой, чтобы он не увидел через эти узорчатые щели. Однако какая разница, если полотном, сегодня, было её тело. Ожидание чего-то запретного перекрыло чувство стыда, заставило выйти на свет. Выработался адреналин, будто она только что украла булку из пекарни. Томас сидел в полной готовности, терпеливо ждал. Когда девушка встала перед ним, выражение лица нисколько не изменилось. В нём не было ни желания, ни безразличия, лишь задумчивость. Его глаза медленно стали осматривать тело с головы до ног, представляя различные комбинации оттенков и рисунков. Почему-то это вогнало в краску, щёки порозовели, а дыхание участилось. Анна стремительно теряла контроль над собой.

В ход пошла кисть. Начал художник с толстых мазков, создавая фон и силуэты будущих фигур. Он старался наносить краску нежно, не давя слишком сильно, но от этого становилось только хуже. Попытки удерживать себя на месте давались большим трудом, тело все норовило изогнуться вслед за прохладными пучками с акварелью. Либо Томми имеет завидное самообладание, хорошо скрывая ухмылку, либо он вправду не замечает «мучений» девушки, увлеченный работой. Оказалось, нанесение первых слоев ещё не самое страшное, наступила очередь контуров. Тоненькие волоски кисти активно изучали тело, оставляя легкие мазки. Время от времени, чувственные пальцы художника касались кожи, промакивая подтеки. Когда его руки добрались до груди, розовые бугорки загорелись. Как же неловко! Анна молилась лишь об одном ─ поскорее бы все кончилось, пока тело не натворило ещё чего-то более постыдного.

Через две тысячи шестьсот сорок секунд, да, она считала каждую из них, Томас провел последнюю линию, сделал шаг назад и восхищённо разглядывал результат. Глаза сияли, зато лицо оставалось прежним ─ отрешённым, без каких-либо иных намеков. Через какое-то время Томаса словно вышибло из транса, и его взгляд поймал её. Он мягко взял Анну за руку и подвел к зеркалу. Это было… превосходно… удивительно… великолепно? Нет, невозможно передать красоту словами, какой бы ты ни был великий писатель. Прочувствовать всю мощь изобразительного искусства возможно только собственными глазами. Дар речи покинул девушку. Кажется, впервые она влюбилась не в человека, а в его руки.

Вдоволь налюбовавшись произведением искусства, с глубоким сожалением, краску пришлось всё же смыть. Босс ни за что не простит пятна на униформе. Если горничной за неопрятность полагалось наказание, то крупье, работающему с огромным количеством людей разной масти, точно не позволялась такая ошибка. Анна и Томас сидели на больших матрасах, робко касаясь друг друга пальцами ног. Они могли часами разговаривать обо всём на свете, даже о самом сокровенном. Только условились соблюдать одно правило: всё, что происходит за стенами этой студии ─ остается тайной. Даже Джон не знал о зарождающейся связи между ними до крайнего момента, и то вышло это случайно.

─ Кажется, последнее время вы не ладите, ─ заметил Томас.

─ Ты же сам знаешь, мой дядюшка трудный человек, ─ Анна опустила взгляд на небольшой складной ножик, который попался под руку, пока она разглядывала рабочее место Томаса. ─ Он и так вышел из себя, когда увидел нас с тобой вместе. Мы тогда сильно поругались… и… наши взаимоотношения стали ещё напряженнее после того, как я узнала, что он использовал меня, как часть своего плана. Наивная дурочка, думала, старик любит, переживает за меня!

Всем известно ─ тайное становится явным. Вот только мистер Фридман не предполагал, что так скоро. Девушка и не подозревала, каким важным звеном она являлась в сделке между её дядей и Майклом Пирсом. Те тяжелые два дня прошли не даром благодаря решающему пункту ─ Анне. Джону удалось договориться о пропуске в обмен на очаровательную племянницу, в роли крупье. Пирс никогда бы не отказался от лишних ловких рук, ведь с каждым днем бизнес шел в гору, как и количество клиентов. На первый взгляд, «бескорыстная» помощь обернулась в ужасное предательство в сердце девушки.

Анна продолжала крутить нож. Лезвие мутно отражало картины, прислонённые к стене позади. Металл был запачкан грифелем от постоянной заточки карандашей.

─ Томми, ─ сегодня, субботним вечером, девушка вела себя странно. Настроение менялось чуть ли не каждую минуту, теперь она была серьезной. ─ Какие проступки можно оправдать отчаянием?

─ Я не совсем понимаю… Тебя что-то беспокоит?

Его ладонь приподняла подбородок Анны, заставляя посмотреть вперед. Крупные кудряшки мужчины блестели при лунном свете, подчеркивая цвет глаз, которые жалостливо пытались уловить причину резкой перемены настроения.

─ Хи-хи, я говорю глупости, не обращай внимания, ─ губы изогнулись в лучезарной улыбке.

─ Что бы сейчас не происходило, обязательно разрешится, ─ Томас решительно обнял за талию и приподнял на колени. ─ В твоей жизни происходит что-то, о чем я не знаю… если не хочешь говорить ─ не говори, давить не буду. Но…

За окном послышался звон часов с площади, колокол оповестил о полуночи, как в начале сказки. Девушка не дала художнику договорить, накрыв поцелуем. Первый раз, волшебный и неповторимый.

09.18.1928

7:16 am

В просторном номере царил мертвенный покой, причем в прямом смысле. Позапрошлой ночью здесь был убит Джон Фридман. Тело, конечно, уже увезли, а всё остальное оставили на месте, дабы ненароком не испортить улики. Лоренцо стоял посредине и пытался еще раз воспроизвести каждую деталь при первом изучении места преступления и заполнения акта. Такой ритуал играл важную роль, детектив относился к этому с особой тщательностью. Все записи, которые ты сделаешь, в дальнейшем послужат ключом к разгадке, то, на что придётся опираться и действовать для раскрытия дела. У следователя есть только один шанс, повторной возможности вернуться в изначальную обстановку больше не представится. Мистер Нери начал вальяжно прогуливаться по комнате, а помощник двигался за ним хвостом. Такое поведение начало раздражать следователя, поэтому он отправил Итана допросить оставшуюся охрану и прислугу. Да, детектив не очень-то любил тратить время на шестерок, всегда поручал делать это кому-то другому.

Конец ознакомительного фрагмента.