ЧАСТЬ ВТОРАЯ
1
Первое, что он увидел, когда очнулся — лицо.
Мужское лицо. Ещё не старое, но и не юное, незнакомое, но чем-то располагающее. Дымка светлых кудрей надо лбом, тонко подстриженные усы, приятная улыбка. Ясные серые глаза, окружённые мелкими морщинками, рассматривали его внимательно, но с явным сочувствием.
Сир Филладор не привык доверять людям, тем более незнакомым. Но этим глазам почему-то хотелось довериться. Немного поколебавшись, он неуверенно улыбнулся в ответ.
В тот же миг симпатичное лицо исчезло из поля зрения. Филладор услышал голос: — Кажется, он приходит в себя! — и попытался повернуть голову на звук. Это было ошибкой: шею пронзила острая боль, отчего Филладор даже вскрикнул.
Зато теперь он очнулся полностью — настолько, чтобы вспомнить всё, что с ним произошло.
Судя по тому, что он был жив, его приключения каким-то образом закончились. И даже вполне благополучно. Это само по себе было большой удачей; поэтому Филладор решил не искушать судьбу и не задавать пока лишних вопросов ни себе, ни другим.
Кое-что, впрочем, не мешало бы выяснить. Ему всё-таки удалось повернуть голову — медленно, осторожно, чтобы не повредить больное место. Оказалось, он лежит на узком ложе в небольшой, аскетично обставленной комнате — скорее даже кабинете, — а за столом у небольшого стрельчатого окна сидит за каким-то фолиантом уже знакомый ему незнакомец.
Чтобы привлечь к себе внимание, Филладор негромко застонал. Незнакомец тут же обернулся к нему с выражением живейшего участия:
— О, сир Филладор! Очнулись?..
— Кажется, да… — проскрипел Филладор, недоумевая. Похоже было на то, что незнакомец знал его куда лучше, чем он — незнакомца.
— Ну и как мы себя чувствуем?..
— Шея болит, — пожаловался Филладор, украдкой изучая собеседника и пытаясь понять, кто бы это мог быть. — Шея болит, а так вроде всё в порядке…
— Вы просто слишком долго пробыли на холоде, в неудобной позе, — сочувственно сказал незнакомец, помечая что-то на страницах фолианта. — Ничего, местный лекарь быстро вас подлатает…
— Но где я?
— Не беспокойтесь. Вы у друзей.
Этот ответ, явно призванный успокоить больного, произвёл на сира Филладора прямо противоположное действие. Он его не только не успокоил, но и вызвал к жизни обычно присущее Филладору и лишь ненадолго задремавшее недоверие. Такова уж привилегия тех, у кого друзей раз-два и обчелся: ты знаешь каждого из них в лицо, многократно бывал у них дома, не путаешь их друг с другом, да и вообще постеснялся бы говорить о них во множественном числе.
Филладор уже открыл рот, чтобы уточнить, чьих именно друзей имеет в виду остроумный незнакомец; но тот, видимо уловив его сомнения, заговорил сам:
— Если вам угодно, мы находимся во владениях сира Астурка.
Подозрительность Филладора росла с каждой секундой. Во-первых, упомянутый сир Астурк никогда не был ему другом; во-вторых, несмотря на это, он прекрасно его знал. Не отрывая пристального взгляда от говорившего, он осторожно заметил:
— Но вы — не сир Астурк…
— О, конечно, нет! — незнакомец даже вскочил с кресла. — Простите, что не представился сразу. Меня зовут Олаф Мортенсон, я путешественник…
(Только теперь Филладор осознал, что этот красавчик говорит с почти неуловимым, но всё же заметным акцентом).
— С сиром Виттором Астурком, — продолжал тот, — мы состоим в длительной переписке. Такой длительной, что я давно привык считать его близким другом. Приехал, наконец, повидаться. И что же?.. — Олаф с комическим видом развёл руками. — Оказалось, торопился лишь затем, чтобы узнать, что сир Астурк в отъезде и вернётся ой-ой как не скоро…
— Постойте, — раздражённо перебил его Филладор. — Это всё замечательно. Я не понимаю одного. Какое отношение я, лично я имею к сиру Астурку?!..
— О-о, — Мортенсон снова опустился в кресло, повернув его так, чтобы сидеть лицом к собеседнику. — Это как раз я хотел спросить у вас. Как вам удалось всего за сутки преодолеть такое расстояние?! По моим меркам это сродни чуду. Ведь ваш замок расположен отсюда довольно далеко…
Конец ознакомительного фрагмента.
