Тёмная сторона луны. Выжить рядом с психопатом и обрести себя. Основано на реальных событиях

Софи Кремлёва

Однажды, молодая девушка из обычной семьи отправляется на поиски себя и встречается с загадочным Учителем.Знакомство получает неожиданное продолжение и приводит героиню на путь самопознания, разрушения в токсичных отношениях, обретения внутренней силы и возрождения.Эта история о любви и созависимости, а также о том, что все в жизни имеет смысл.Книга написана практикующим клиническим психологом на основе личного опыта и будет интересна, полезна всем, кто ищет ответы на главный вопрос. Книга содержит нецензурную брань.

СНЕЖКА

Я же своей рукою

Сердце твое прикрою,

Можешь лететь и не бояться больше ничего.

Сердце твое двулико,

Сверху оно набито

Мягкой травой, а снизу каменное, каменное дно.

«Агата Кристи». Черная луна

Школу я заканчивала без троек, но с лишним весом и сильнейшей депрессией. Дело было в том, что я не была уверена, чем дальше хочу заниматься. Последние классы школы были в большей степени посвящены увлечению ролевыми играми (где мы с приятелями воспроизводили сюжеты из книг Дж. Р. Толкина), ходили на рок-концерты, пили крепкий алкоголь и ругались как сапожники на всех языках, включая язык Средиземья. Возможно, такими выходками я пыталась привлечь внимание отца, но обычно он, сталкиваясь с моим внешним видом или ухажерами, всем своим видом выражал неодобрение, отвращение и презрение.

Мама была занята написанием диссертации, отец жил между командировками и охотой на зайцев. По большей части, я была предоставлена сама себе и проживала, по всей видимости, первый экзистенциальный кризис самоопределения. Временами у меня случались приступы непостижимой сильнейшей душевной боли, которую я пыталась заглушить рок-музыкой и алкоголем. «Со мной что-то не так, я плохая, грязная». Иногда я резала руки и ноги ножом, чтобы как-то заглушить эту ноющую и непонятную боль. Я никогда не пыталась себя убить — селфхарм часто встречается у эмоционально травмированных детей и подростков. Со временем эта потребность ушла, но шрамы остались. По этим шрамам впоследствии я определяла «своих» — знакомых не понаслышке с этой смутной душевной болью.

Свердловск стал Екатеринбургом, лихие 90-е набирали силу и стремились к 2000-м. Иногда после ссор с отцом я взбрыкивала, оставляла записку и пыталась уехать в Москву, заставляя родителей сильно нервничать, искать меня по подъездам многоэтажек, забирать с ночной игры в преферанс с бородатыми толкинистами, снимать с поезда.

Время от времени у меня случались влюбленности и отношения, которые заканчивались болью и разочарованием. Я не имела никакого представления, как это быть женственной и строить здоровые отношения с мужчинами. Не знала, каково это ходить на свидания, получать подарки и комплименты. Ценить и любить себя. Предпочитая образ девчонки-пацанки, неформалки, я носила фенечки, цепочки, рваные джинсы и не пользовалась косметикой. Вообще, я старалась выглядеть максимально несексуально, чтобы обезопасить себя от вероятных насильников, которые таились в ночных кустах. Однажды я попробовала накрасить губы красной маминой помадой, но встретила такой шквал бабушкиного возмущения и порицания, что надолго перестала краситься и делать укладку вообще.

Первый сексуальный опыт у меня случился в 15 лет с одним из знакомых парней — приятелей, который, по сути, воспользовался моей неопытностью и наивностью. Воспоминания остались необычайно мерзкие, и впоследствии я выбирала партнеров в отношения слабее меня, как бы отыгрываясь за тот неудачный опыт, про себя считая, что это я их использую, а не они меня. Не впускать в душу, поверхностные отношения казались безопасной стратегией.

Однажды после выпускного я гуляла со своим парнем. В порыве чувств, выпив пива, он решил понести меня на руках, но внезапно утомился, сказал: «Соня, тебе не помешало бы сбросить вес». Все. Это стало финальной точкой. Мир меня не принимал, да и я сама себя тоже не устраивала. Я вообще не понимала, кто я — эльф или хоббит, девочка или пацан, хорошая или плохая. Поэтому, окончив школу, я резко разорвала отношения со всеми друзьями, приятелями и на год исчезла из клубов. Можно сказать, что я ушла искать себя.

Лето после выпускного прошло в деревне. Мама писала диссертацию, а я увлеклась составлением энциклопедии символов. Меня окружили книги по эзотерике, таро, магии. Впервые за всю свою жизнь, меня что-то действительно увлекло — символизм легенд, архетипы в бессознательном, удивительное подобие действующих лиц и сюжетов в мифологии, схожесть пантеонов древних богов в разных культурах. Я была на грани какого-то важного открытия, но в силу своей юности не понимала какого. Мама меня поддерживала, и тогда мы действительно стали очень близки: вместе смотрели на звезды, слушая «Агату Кристи». Разговаривали про Юнга и бессознательное. Она разделяла мое предположение о том, что египетские пирамиды намного древнее, чем утверждает официальная история, что до нас на земле жили древние и мудрые цивилизации. Мы вместе читали и обсуждали труды Уоллиса Баджа и смотрели «Секретные материалы». Мир полон смысла, начала догадываться я. Мир так огромен и непостижим, а я слишком ничтожна и слаба, чтобы во всем разобраться самостоятельно. Жизнь напоминала сложную и запутанную игру, в которой угадывались некие правила, закономерности. Стремясь разгадать тайну жизни, я читала и фантастические романы. Однажды в книге Фрэнка Герберта «Дюна» я наткнулась на цитату, над которой долгое время размышляла: «Тайна жизни — это не загадка, которую нужно разгадать, а реальность, которую надо пережить». Идея была созвучна моим мыслям, хотя и порождала множество вопросов. Например, могу ли я управлять этой реальностью. Как?

Я твердо решила не поступать в том году в вуз, а родители неожиданно поддержали мое решение. Весь год я занималась шейпингом и историческими изысканиями, мой вес снизился почти на 15 килограммов, я отказалась от всех вредных привычек, женственно одевалась и впервые чувствовала себя почти королевой. Родственники, несколько лет тому назад открыли психологический центр, в котором я могла бесплатно участвовать в группах, стажироваться на телефоне доверия. В те годы была популярна биоэнергетика, поэтому я с удовольствием участвовала в этих тренингах, развивая начальные «экстрасенсорные» способности. Мое сознание было открыто ко всему новому и необычному, я предвкушала дальнейшие открытия, и постепенно формировалось желание глубже изучать историю цивилизаций.

Кроме биоэнергетики, в обществе рос интерес к различным духовным практикам, появлялись группы духовного роста и, конечно же, секты. Однажды в наш центр к родственникам приехали знакомые зарубежные гости — представители секты Муна из Швейцарии. Я свободно говорила по-английски, поэтому мы много общались и даже ездили в лес за грибами. Мне было не ясно, как устроено их сообщество и почему самый главный гуру Мун позволяет так легко создавать новые семьи из совершенно незнакомых людей. Для себя я твердо решила, что я бы не стала слушать никого, даже самого умного гуру: откуда он знает, как лучше для этих людей?

В то же время меня занесло на встречу «преданных сознанию Кришны». Это был бесплатный ужин и духовные беседы. Было людно, душно и… скучно. Мне показалось, что большинство присутствующих вообще не понимают, кто они и что их объединяет. Нет, сознание Кришны не для меня, решила я. Мне бы со своим самосознанием определиться. И ушла. Конфеты были вкусные, а уходя, я отметила, что кто-то заботливо почистил мою обувь.

Когда я определилась с выбором вуза — выбор пал на Уральский государственный университет имени Горького, я пошла подавать документы на исторический факультет, где уже год училась моя подруга Алена М. Однако в тот день я встретила еще одну знакомую девушку, которая училась на факультете социологии и с увлечением рассказывала, как необычайно интересно быть социологом. Это что-то новое и интересное, любопытно, сказала я себе. Так под влиянием мимолетных впечатлений я отнесла документы в соседний кабинет, успешно сдала вступительные экзамены, и меня зачислили на бюджет. Я стала социологом! Начинался новый этап в жизни. Мне стала доступна университетская библиотека и интернет.

В первый же год учебы я залпом прочитала все труды Елены Петровны Блаватской, Рерихов, все томики «Махабхараты». Философия, логика и история были любимыми предметами, я с легкостью переводила «тыщи» Конта и Канта на английском и спала с томиком Эмиля Дюркгейма под подушкой. Постепенно я начала создавать свой сайт и онлайн-клуб социологов, который назывался «Парадигма», а мои новые друзья помогали с технической частью, сделав на сайте прототип современной Алисы или Siri, который мог сносно поддержать беседу, цитируя известных философов и социологов. Интернет стремительно развивался, тогда еще были модемы, и ночью он работал намного быстрее, чем днем. Поэтому днем я училась, а ночью — чатилась. Интернет-чаты стали формировать новую субкультуру. Неудивительно, что темой моего диплома стало «Формирование сетевых онлайн-собществ на примере чата „Сибирские партизаны“». Чаты «Сибирские партизаны», «Кроватка» и «Пещера» стали тем пространством свободы, в котором я проводила ночи. Мы знакомились и болтали с ребятами из Москвы, Сургута, Новосибирска, Кемерово, Тюмени. Там создавались и распадались новые семьи, появлялись уникальные идентичности и социальные структуры. Все чаще мы встречались в реальной жизни, смотрели друг на друга — настоящих, таких не похожих на свои виртуальные самопрезентации. За виртуальной прилежной личиной можно было спрятать любую тьму и, наоборот, выгуливать своих демонов, занимаясь троллингом. Можно было взять любой никнейм и вести двойную, тройную жизнь. Меня в этих чатах знали как Снежную Королеву, или Снежку. Так я выгуливала свою субличность — холодной и неприступной Снежной Королевы, чье сердце не может растопить ни один мужчина. Сверху мое сердце было прикрыто мягкой травой, а снизу было каменное дно, о которое мои ухажеры разбивали свой нос. Я могла быть милой, ласковой и в то же время включать мерзкую язвительность, доводя собеседника до белого каления. Эта привычка позже серьезно усложнила мою жизнь.

С моим первым женихом, Димой, мы познакомились именно в чате «Сибирские партизаны». Дима учился и жил в Новосибирске, а я приезжала к нему строить наши отношения. Несколько раз он навещал меня в Екатеринбурге и даже был представлен моей семье как будущий муж. Отец поморщился, но ничего супротив не сказал. Дедушка выслушал и благословил. Что сказала мама, я не помню, но она всегда меня поддерживала во всех безумствах. Мой выбор привычно пал на человека слабого и неблагополучного, который раскрывался лишь под алкоголем. Я видела эту темноту и бездну отчаяния, она была в чем-то похожа на мою, и хотелось его спасти, исправить, исцелить. Но со временем становилось только хуже, и вот мы уже выпивали вместе с ним и его друзьями, я снова набирала вес и пристрастилась к курению. Однажды, когда мы шли по берегу Оби в легком подпитии там, где гуляла Янка Дягилева, он пошатываясь сказал: «Я так тебя люблю, если я сейчас упаду вниз, я заберу тебя с собой». В этот момент я явственно поняла: нет, нам не по пути. Поэтому накануне свадьбы я удачно потеряла паспорт, а затем наши отношения постепенно сошли на нет (я узнала, что он переспал с нашей общей знакомой, о чем она же мне и поведала, повинившись, а я использовала этот факт, как повод для расторжения помолвки).

Никогда я не стремилась выйти замуж и не грезила белым платьем с фатой. Важнее была внутренняя свобода, независимость и надежда разгадать загадку мироздания. Однако глубоко внутри было смутное ожидание: однажды встретится он, мужчина достойный меня, добрый и сильный, который растопит ледяное сердце.

Идея любви как пути самопожертвования зашита в нашу ДНК, в культуру и религию. Начиная от христианских добродетелей и идеи Бога, отправившего собственного сына на страшную казнь, и заканчивая школьным курсом литературы. Анна Каренина, страдая от любви, бросается под поезд. Жены декабристов отправляются на верную смерть вслед за своими супругами. Золушка претерпевает жестокое обращение родственников на пути к своему Принцу, а Красавица силой любви превращает Чудовище в Возлюбленного. Детские и юношеские мечты о любви были переплетены со смутными ожиданиями неизбежной великой жертвы, на пути ее обретения.