Ты

Соренс Грейс, 2022

Она знала Его как зазнавшегося соседа богатых родителей, который повсюду разносил хаос и боль. Но судьба преподнесла ей сюрприз, расчертив жизнь до и после.Он всем сердцем желал никогда не слышать о заносчивой девчонки по соседству, о той, что постоянно раздражала. Какое же было удивление, когда девушка появилась в его семье.История о искалеченном детстве, о любви которая исцеляет души. О том, как ненависть может породить светлое чувство, что заставить трепетать два сердца.История Майка и Нилы, о их отношениях, о их взросление и конечно же о любви.

Глава 1

Слышу, как меня зовут, ещё раз делаю глубокий вдох и спускаюсь вниз. В гостиной естественно все уже готово, на стене растянуты буквы «Добро пожаловать». Большой стол у панорамного окна накрыт всевозможными сладостями, а все присутствующие с радостными улыбками что — то увлечённо обсуждают. Абсолютно все в этом дома в предвкушение приезда ещё одного члена семьи, который вот уже как пять лет находился вдали от дома.

— Интересно он сильно изменился? — слышу, как бабуля Кедра спрашивает у какой — то родственницы семьи Тэнделов, на что та лишь пожимает плечами.

— Ни’ла, дорогая, почему не нарядилась? — а это уже с удивлением в голосе произносит мисс Тэндел, мать мужа моей сестры Габлиэлы.

— Эм… — не знаю, что ответить. Наверно, потому что я не считаю это, каким-то особым праздником, достаточно, что я нанесла на губы матовую помаду винного цвета. Думаю, это достаточно празднично.

— Кара, извините, но как — то не подумала… — отвечаю, пытаясь улыбаться, думаю, если я сейчас начну рассказывать ей все, то, что пылает в душе у меня, врядли женщине понравиться, тем более возвращается ее любимый младший сынок. Но мисс Кара Тэндел делает лишь глубокий вздох, пытаюсь понять по ее выражению лица, что последует за ним, но она опережает все мои попытки придумать развитие событий.

— Габлиэла! — её звонкий голос разнесся по гостиной. Как бы я уважительно не относилась к этой семье, принять факт дотошного характера хозяйки я не могу вот уже десять лет.

Сестра появляется через секунду. Сколько помню, она всегда такая отзывчивая для Кары Тэндел, да и это понятно, так как её благодарность перед этой женщиной у сестры просто нескончаема. Кара научила её всему, быть невероятно элегантной, воспитанной, правильно вести себя в обществе, но самое главное, женщина заменила ей нашу мать.

Двенадцать лет назад

Просыпаюсь от отдаленного воя, не могу понять, что происходит. Желание продолжить спать пересиливает интерес, запихиваю голову под подушку, но этого хватает на минуты три. Вой усиливается, и это заставляет меня все же вылезти из убежища и прислушаться. Звук доноситься из ванной, которая находится практически рядом с моей комнатой. Я себя, считаю достаточно храброй, поэтому опускаю ступни на пол и на носочках крадусь к двери. При приближении к ванной распознаю голос сёстры. Останавливаюсь, решая заходить или нет.

Габриэла последнее время часто закрывается в комнате, иногда я слышу ее плач. Как говорит мама во всем виноват юный возраст, хотя я сама догадываюсь, что все эти страдания из-за мальчишек. Габи нравится сосед, Арон, но тот ее не замечает, и каждый вечер ходит гулять с девочкой с другого района. Сестра рассказывала своей подруге по телефону, что ее зовут Карла, и она вся рыжая. Фу, в том, что рыжий цвет уродливый я полностью согласна с сестрой, и то, что Арон глупый раз связался с этой рыжей, я поддерживаю.

–Габ… — дверь в ванную в этот раз приоткрыта, и я тихонько зову ее. Боюсь испугать сестру, аккуратно толкаю дверь, а дальше все плывет.

Передо мной открывается картина. На полу у изголовья ванны сидит сестра и плачет, внутри лежит мама, ее рука неестественно вывернута и свисает. Только через секунду я понимаю, что из запястье свозится алая кровь. Не могу двинуться, просто стою и смотрю на то, как с руки капает кровь на белоснежный кафель.

— Мамаааа… — Габи поднимает и смотрит на меня, её глаза красные и опухшие от слез, от этого мне становиться страшно, так как я чувствую страх и безысходность которая царила в ванной — Нет! Нет… — мотаю из стороны в сторону головой, я не хочу верить в то, что сейчас вижу.

— Нила, иди ко мне… — всхлипывая, говорит сестра, но я боюсь подходить ближе, мне страшно даже думать о том, что перед глазами — Иди же девочка…

Поворачиваюсь и выхожу из дома, не могу находиться в доме, такое ощущение, что кровь мамы впиталась в стены, и её запах витает повсюду. Выбегаю во двор, на улице уже достаточно прохладно, но меня это не останавливает, и то, что я одной длинной футболке. Проходу мима высокой ели, которой так радовалась когда-то мама, присаживаюсь у скамьи на землю и просто начинаю плакать. Мне страшно, страшно думать о том, что будет дальше.

— Эй, ты, что там воешь? — слышу голос у забора, поднимаю глаза и замечаю голову Майка, это соседский парень, Майк. — Ты меня слышишь? — ничего не могу говорить, словно онемела. — Ты меня вообще понимаешь? — Господи, да уйди ты уже! Майк постоянно цепляется ко мне, самого первого дня, когда мы с семьей переехали из Греции в Майями и по несчастливой случайности стали соседями этого заносчего парня. Самое любимое, чем обожает цеплять меня Майк, это то, что моя семья беженцев. Сначала я расстраивалась и переживала по этому поводу, хотя понимала, что все слова невоспитанного мальчика глупость. Так получилась, что мама вышла замуж за грека, моего отца и десять лет прожила там, но пришло время, и мы всей семьей вернулись на родину мамы.

— Оставь меня… — еле пытаюсь подняться на ноги, но ничего не получается, падаю на землю, приземляясь на пятую точку.

–Ты, что пьяная — этот нахал продолжает насмешливо со мной разговаривать, в тот момент, когда моя мама лежит там, на холодном кафеле, а рядом с ней рыдает моя старшая сестра Габриэла.

— Ты можешь отцепиться от меня! — я практически перехожу на крик. На этот раз я могла подняться на ноги и подойти ближе к забору. — Моя мама умирает, ты слышишь? Понимаешь, что говорю? — руками со всей силы толкаю забор, от чего начинает гореть ладони — А ты продолжаешь издеваться… — его лицо немного искажается, впервые я увидела в его взгляде растерянность.

— Нила, ты, что такое говоришь? — сейчас его голос наполнен страхом, видимо то, что ему говорю, доходит. — Где твоя сестра? Я…я сейчас позову маму…

Дальше все плывет.

Майк исчезает, а через несколько минут у забора появляется его мама, мисс Кара Тэндел. Красивая белокурая женщина.

Она всегда относилась к маме и нам с сестрой уважительно. Пару раз нас приглашала на ужин, а при встречи всегда широко улыбалась. Мама говорила, что Кара Тэндел типичная американка, с слишком яркими чувствами, выставленными на показ.

Ее теплые ладони обхватывают мое лицо, она что — то говорит, но я не понимаю, и только когда посреди тихой ночи я слышу вой серен, словно отмираю.

***

Настоящее время.

— Кара, что случилось? С минуты на минуты будет готов кенди — бар в саду… — сестра выглядит безупречно, волосы аккуратно сложены в низкий пучок, только две тонкие пряди выпущены у лица, массивные серьги из жемчуга выигрышно подчеркивают загорелую кожу, а белоснежная рубашка и темные брюки выдают у девушки идеальную фигуру.

— Габи, ты посмотри на сестру! Вот так девушка собралась встречать Майка… — Кара в своём привычном стиле смотрим на меня, чуть надув губы. За столько лет проживания с ними, я понимаю прекрасно, что Кара совершенно не со зла так себя ведёт, просто женщина не знает, как по — другому. Для неё все должно быть так, как показано на страницах глянцевых журналов, так, чтобы все вокруг светилось от лоска, и было пропитано безупречным стилем и вкусом. Я же совсем не вписываюсь в эту картину. Мне чуждо все, что связанно с роскошью, люблю, что бы было удобно и практично, да и фигурой похвастаться не могу, не высокая, с небольшой грудью, тонкими руками и тонкими ногами. Все костюмы от"Валентино"и платья от"Диор"смотрятся на мне очень комично. — Нужно что — то с этим делать, дорогая!

— Кара, вы правы! — девушка переводит на меня свой порицающий взгляд — это нужно срочно исправлять! А ну марш наверх, я для тебя приготовила платье, переоденься, будь добра…

— Слушаюсь и повинуюсь! — складываю ладони перед собой и чуть наклоняюсь вперёд, Габи широко улыбнувшись, вновь убегает в сторону сада, видимо для того, чтобы проследить за безупречной подготовкой бара. Интересно для чего они так готовиться, зная Майка и его пристрастия, сладким баром его точно не удивить.

Слишком много времени занимает у меня переодевания, но как только слышу шум снизу, понимаю, он вернулся. В голову лезут образу того Майка, которого я запомнила пять лет назад, и даже то, что периодически он выставлял фото в социальные сети, а я до дыр рассматривала их не мешают мне сейчас представлять перед собой именно того Майка пятилетней давности.

Руки предательски дрожать, а заставить спуститься у меня нет сил, я просто присаживаюсь на край кровати, и вслушиваюсь в голоса.

Они громкие и радостные.

А я такая трусиха, даже не могу заставить выбраться из своего убежища, но стоп…я совсем забыла, что это самое убежище не принадлежать мне. Подскакиваю, быстро разглаживаю место, где только что сидела.

После хватаю свои вещи со стула и запихиваю в ящик, потом их заберу, надеюсь, Майку не приспичит сегодня обшаривать все комоды. Сгребаю в плетеную корзинку свою косметику с подоконника и прячу ее в ванной комнате. Справившись с видимыми уликами того, что я находилась в его комнате, я еще раз обвожу взглядом комнату, но звук открывающейся двери заставляет меня замереть…

— Ты? — смотрит на меня, прожигая взглядом. Он сильно изменился, стал намного крупнее, кожа загорелая, волосы намного короче. Но не изменено взгляд, цепкий и требовательный. — Что ты тут делаешь?

Пытаюсь собрать все мысли во едино, но не получается. Как и пять лет назад чувствую страх перед Майклом, и он никуда не исчез, хотя я свято верила в то, что поборола в себе ту слабость, но нет. А сейчас он разглядывает меня, словно заново знакомиться, мое платье горит на мне от такого откровенного взгляда.

Зря, зря я послушалась сестру и решила принарядиться, сейчас себя чувствую дико дискомфортно в этом обтягивающем платье телесного цвета, словно я пытаюсь понравиться Майку. Но это ведь не так?

— Прости… по привычке… — пытаюсь хоть как-то реабилитироваться перед мужчиной. Да и что я могу ответить, находясь в его комнате.

— Интересная привычка у тебя, забираться в чужие комнаты! — он обходит меня и продвигается вглубь, секунды мне хватает окунуться в знакомый запах, когда мужчина оказывается рядом, но это исчезает практически сразу, так как Майк и не собирается, задерживается, он продвигается дальше. — Тебе не хватает выделенной огромной комнаты? Габи зря похлопотала о своей сестричке?

Помню, как только я очутилась в этом доме, сестра действительно поспособствовала тому, что бы хозяйка дома отдала мне одну из лучших комнат в особняке.

Мало того, что это была самая большая по площади, так ее окна выходили во двор, с прекрасным видом с видом на бассейн. Майк же при любом возможности упрекал меня в том, что он, как непосредственно хозяин должен ютится в менее комфортных условиях, когда я, ни пойми, кто занимает лучшее, что есть в этом доме.

Хотя я не сказала бы, что у него была хуже комната. Она располагалась на противоположной стороне, окна выходили на задний двор, на мастерскую, в которой его брат занимался деревообработкой. И особенно летом, когда окно настежь, комнату наполнял запах дерево, опилок.

Мне так привлекал этот запах, тишина, и отдаленность, что я бы с удовольствием поменялась. Но Габриэла запретила мне даже думать об этом, мотивируя тем, что избалованному младшему сыночку и так все самое лучшее достаётся, пусть это будет таким уроком для Майка.

Но когда он уехал учиться в Лондон, я не сдержалась и стабильно, раз пять в неделю ночевала в его комнате, к привлекательности ее добавился ещё один пункт, эта комната принадлежала ЕМУ. Здесь царил его запах, некоторые вещи, которые остались, его кровать и подушка. Все это помогло мне не забыть за период разлуки, какие чувства я испытываю к Майку.

— Ты до сих пор обижен за то, что тебе не досталась комната? Странно, ведь столько времени шло…, и я не просила никогда у сестры, какой-то зашиты! — чувствуя его агрессию меня немного трясет. Ни так я представляла нашу встречу. Я хочу его обнять, утонуть в запахе, почувствовать вновь его руки на моей талии, и то, как он наклоняется, чтобы меня обнять. Майк выше меня на головы две, и такая разница мне очень нравилась. Что бы посмотреть в его светло — голубые глаза, мне приходилось запрокидываться голову, а он склонял свою набок, чуть наклонялся.

Но сейчас он мне недоступен, хотя наверно это недоступность была всегда.