Супруги по (не)счастью

Соня Марей, 2023

Направляясь на свадьбу с одним, я… случайно вышла за другого! Мой новоиспеченный супруг, огненный маг из далеких земель, сломал все мои планы и разрушил мою жизнь. Но и он не рад нашему союзу, и теперь нам предстоит заключить временное перемирие, чтобы понять, как разорвать нежеланные узы. Я обещала ему отомстить, когда наше безумное путешествие закончится. Только кто знал, что главным врагом окажется собственное сердце?

Глава 3

Фрид

Она оказалась совсем не такой, какой я ее представлял. Едва узнав, что мне нужен наследник Ангабельдов, решил, что предстоит иметь дело с мужчиной. С сильным достойным противником.

Но когда выяснилась, что у погибшего князя осталась только дочь…

Почему-то я думал, что она гораздо старше. Слизняк Хальф говорил, что эта вероломная стерва извела свою семью, чтобы править княжеством единолично. Она лживая, коварная, развращенная и, если ее не станет, весь Север вздохнет с облегчением.

Убить злодейку ведь проще, чем ни в чем неповинную деву?

Да, мне почти удалось успокоить свою совесть. Никогда прежде я не убивал ни детей, ни женщин, даже находясь на службе в ордене Сынов Огнеликого. Но я собирался исполнить свой долг и раздобыть сердце последнего прямого потомка ледяных гигантов. Ради семьи, самого ценного, что у меня было, стоило отбросить муки совести и мысли о том, что правильно, а что нет.

Преодолев изнурительный путь в одиночку, побывав в логове Хальфа из Торы, я увидел… просто женщину.

Нет, даже девушку. Юную, одинокую, проданную близким другом ее покойного отца. Он преподнес мне ее как дорогой подарок. Даже в беспамятство погрузить озаботился, чтобы ничто не мешало моему замыслу. Видно, понравилось старику этьюрданское золото.

А его я принес достаточно, с лихвой окупив добытую информацию и молчание.

Никогда прежде я так себя не презирал. Защитник страны превратился в убийцу, пусть и не по своей воле. Не свернуть с пути помогала лишь одна мысль — жизнь Фарданы Ангабельд спасет мой род и весь Этьюрдан, потому что от моей семьи зависит его процветание. У нее есть то, чего нет у других. Да и в самом деле, что значит жизнь одного-единственного человека?

Всю дорогу до места силы, до этого проклятого Галаферра я думал лишь об этом. И когда она очнулась и попыталась выхватить из ножен мой кинжал, и когда опускал ее тело на плиты полуразрушенного святилища.

Надо было убить ее сразу же, видит Огнеликий! Надо было, но я не смог.

Она разглядывала меня с интересом, но в глазах — лед. С первого взгляда я понял, что эта Фардана гордячка, каких поискать. Даже когда пыталась перекупить и соблазнить меня, во взгляде было лишь презрение.

Я хорошо знал женщин, все их уловки и ужимки. Мне нравилась раскованность южных красавиц, их распахнутые в восхищении глаза, кокетливый смех, миниатюрность с хрупкостью, как и пышность форм. Их густые темные локоны, пахнущие духами и пудрой, легкие одежды, плавные движения. Яркие птицы — они каждый день жили в предвкушении праздника, они любили меня, а я с удовольствием этим пользовался.

Эта же была вся не такая.

Кто-то мог назвать ее красивой, но Фардана Ангабельд была совершенно не в моем вкусе. Высокая, как и все северянки, но при этом гибкая, как ивовый прут. С длинными стройными ногами, тонкой талией, которую не мог скрыть даже стеганый рестр. Белокожая, с волосами, кажущимися расплавленным серебром в ночном свете. С выразительными миндалевидными глазами — в темноте я не разглядел их цвет, но потом понял, что они напоминают небо перед грозой.

Нет, она мне совсем не понравилась.

Красота — холодная, бездушная, как остро заточенное лезвие. Глядя на нее, я отчетливо понимал — это и есть истинный потомок ледяных гигантов, древних властителей севера. Гордых, опасных, безжалостных. Тех, кто не побоялся бросить вызов Огнеликому богу.

А потом она заговорила. Голос у Фарданы Ангабельд оказался бархатным и сладким, как южное вино. В таком напитке легко спрятать отраву. Княжна совершенно не умела притворяться, пыталась казаться беззащитной и слабой, а сама только и думала, как перерезать мне глотку.

Но был один момент, когда она растерялась. Растерялся и я. Ослабленная ядом, северянка начала падать, и мне пришлось ее подхватить. Один миг, один пропущенный вдох — и мы настолько близко, что я смог разглядеть тонкий белый шрам над бровью и каждую трещинку, каждую впадинку на губах. Ладони сами легли на ее талию, сжимая и притягивая ближе. Ее аромат проник в меня, точно яд.

Она пахла снегом и сладкими первоцветами, что вырастают на склонах гор по весне. Захотелось наклониться ниже, где заканчивался ворот рестра, и вдохнуть этот запах полной грудью.

Я чувствовал, как неровно и гулко стучит ее сердце, как тело бьет дрожь. У меня самого по рукам скользнули мурашки. А потом она коснулась моего подбородка пальцем и промурлыкала:

«Ты же сильный мужчина, должен защищать таких, как я…»

Огнеликий! Я не должен был с ней даже разговаривать. Я должен был сразу покончить с этим — распороть верхнюю одежду со слоями нижних рубашек и достать из груди сердце, но княжна возжелала сохранить остатки гордости, и я поддался. Сам не знаю, почему, ведь раньше мягкосердечием не страдал. Но как было отказать в просьбе женщине?

Она разоблачалась красиво и медленно, глядя мне в глаза совершенно бесстрашно. Даже если Фардана представляла, как сдирает с меня кожу, выглядела она до ужаса соблазнительно, и я чувствовал совсем не то, что должен был.

Моя решимость раскачивалась, как маятник. Я тоже тянул время. Я не хотел убивать ее. Думал о своей семье, о долге, о том, что она вероломная дрянь… И все равно не хотел.

Княжна осталась в нательной рубашке и штанах, облегающих стройные ноги, как вторая кожа. Ветер раздувал ткань, играл с волосами — легкими, как лебяжий пух. Рубаха не скрывала ничего, и я мог явственно представить, как ладони ныряют под подол и касаются гладкой кожи. И как она покрывается мурашками.

Фардана усмехнулась, будто сумела прочесть мои грешные мысли.

А потом была последняя просьба. Странная, я даже удивился. Северный огонь? Это и все, что она просит? Не умоляет сохранить ей жизнь, не падает в ноги, больше не торгуется. Да, я слышал о северном сиянии, о том, что Север хранит множество чудес, но за прошедшие недели так и не успел ничего увидеть. Не до того было.

Но если бы я позволил ей тянуть время и дальше, моя миссия могла сорваться. Нельзя позволить этим серым глазам поработить меня, а запаху — свести с ума. Но у Фарданы Ангабельд на этот счет были свои планы. Быстрая и отчаянная, как загнанная в ловушку пума, она бросилась на меня.

Я мог бы вывернуть ей руку, но не стал — вместе мы упали на камни, сначала она, а сверху я. И опять сладкий девичий аромат ударил в ноздри. Она дернулась всем телом, пытаясь меня сбросить, выгнулась дугой. Гибкая, жесткая, сильная. Молнией мелькнула мысль — каково это, любить такую женщину? Сильную и свободную, которая не умеет притворяться?

Но не успел я себе это представить, как в воздухе что-то неуловимо поменялось. Я всегда чувствовал приближение опасности — дар огненных магов в обостренных чувствах. Но это было другое. Я вскинул голову и забыл обо всем. Небо в этот миг превратилось в сияющее полотно. Показалось, боги выплеснули на синий бархат чистое волшебство — зеленые и голубые волны, смешиваясь и перетекая друг в друга, танцевали свой причудливый танец. Это было сродни пожару, но постепенно я начал различать во всполохах фигуры мифических животных, драконов, фениксов. Я смотрел на это великолепие, застыв и позабыв о времени.

А княжна глядела прямо на меня, удивленная и немного растерянная, в темных зрачках отражалось небесное пламя. Мелкие снежинки летели с небес, таяли на губах, оседали на ее волосах, разметавшихся по земле. Мне показалось, что они превратились в нити северного огня, что все ее тело засветилось.

Это было одно из самых сильных и ярких переживаний в моей жизни. Это и была сама жизнь во всем своем великолепии, это был Север. Тот, о котором я слышал лишь в легендах. Только сейчас, в это волшебное мгновение, он распахнул объятья.

Слишком поздно я понял, что Фардана Ангабельд владеет магией Холода. Но это мне даже понравилось — победить сильного противника в бою честнее, что убить того, кто даже сопротивляться не может.

Огнеликий, как же она горела! И не только внешне, но и изнутри. Ее страсть и любовь к родной стихии было видно невооруженным глазом, как и желание приморозить меня к месту. Хитрая лиса, недаром время тянула и ждала сияния, чтобы получить его силу — сама природа откликнулась на зов этой женщины.

Наши стихии сплетались, и нельзя было различить, где чей огонь. Понимая, что заигрался и забыл о цели, рванул к ней. Край ледяной сети охватил шею удавкой, пустил по венам холод.

Сердце перевернулось в груди.

Пора заканчивать.

Лицо ее скривилось от боли, когда я ударил огнем прямо в центр переплетения магических жил. В глазах запылала чистая ненависть, а еще обида. Она попыталась ударить меня в последний раз, но слишком слабо. И вдруг…

Все погрузилось во тьму. Потух мой огонь, исчез ее холод, словно их впитала неведомая сила. Одно неуловимое движение, и северянка вновь кинулась на меня. Кинжал сверкнул в лунном свете.

Я даже не успел понять, как она меня задела. В пылу борьбы оба порезались, да так, что кровь хлынула из раны. Боль была невыносимой, будто с меня живьем сдирали кожу. Не может так болеть простая царапина! Фардана шипела, как кошка, пытаясь унять кровь и боль, а я вдруг почувствовал что-то новое. Порез начал затягиваться на глазах, и вместе с этим в мою кровь и кости как будто что-то впечаталось — я даже дышать перестал. Несколько мгновений стоял, как оглушенный, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

А потом увидел ее — брачную татуировку.

Что имеем в итоге? Проваленное задание и новый статус — статус мужа. Ах да, еще стаю неведомых мертвых тварей, которых послал по нашему следу слизняк Хальф. Подстраховаться решил, козел старый.

А чего я, собственно, ожидал от предателя и плута?

Я остановился на узкой, почти неприметной тропке так, что шедшая сзади Фардана едва не врезалась мне в спину. Зашипела недовольно, попыталась обойти, но почти по колено провалилась в трещину между камнями. Лава застыла бугристыми потеками, на которых со временем нарос толстый слой мха. Это выглядело красиво и необычно, а за ночь его еще и снегом присыпало. Жаль, приходилось все время думать, как бы не сломать себе шею. Я ведь последняя надежда моей семьи.

Интересно, отец и старшие братья обрадуются тому, что я натворил?

— Осторожно.

— Сама знаю, — огрызнулась «жена», высвобождая ногу.

Этот случайный брак стал для нас обоих настоящей неожиданностью. Только после того, как северянка просветила меня насчет значения татуировки, я начал вспоминать. Союзы, при которых один не может навредить другому, или закрепленные на жизнь и смерть, давно не практиковались в Этьюрдане. Но раньше их могли заключать не только супруги маги, но и учитель с учеником или слуга с господином. Это была большая жертва, но в то же время привилегия, потому что позволяла открыть новые стороны своего дара.

Как так получилось, что это место связало нас просто и быстро, как будто только этого и ждало? Без особого обряда, без жреца и свидетелей. Просто кровь и частица магии! Этого я не мог понять, как ни старался.

Я шел вниз, не оборачиваясь. За спиной тихо ругалась Фардана. Подозреваю, что на меня. Что ж, не буду мешать, имеет полное право. Пусть ненавидит меня, заслужил. Ее стремление быстрее сбросить ненавистные узы я понимал, но в то же время вынужденная отсрочка сняла камень с души.

Она будет жить еще некоторое время. Я не смогу причинить ей вреда, не убив при этом себя. Эти мысли вызывали настолько мощное внутреннее сопротивление, что я чувствовал физическую боль.

Это все узы. Интересно, в чем еще их сила?

Ход мысли прервал призрачный вой. Твари наверняка добрались до места, где мы схлестнулись.

— Ты слышал? — в голосе Фарданы зазвенело беспокойство.

Солнце медленно всходило, освещая ее лицо теплым медовым светом. У него были красивые, немного резкие черты, которые, впрочем, ее ни разу не портили. Четко очерченные губы сложились в усмешку — заметила мой взгляд?

— Тут надо быть глухим, чтобы не услышать.

— Тогда идем дальше, любимый муж, — произнесла таким тоном, будто проклятье бросила. Сверкнула напоследок глазищами — ну точно, цвет хмурого осеннего неба, — и смело зашагала вперед.

— Все, что пожелаешь… любимая. За тобой я готов отправиться не только к ангам, но и к демонам в пасть.

Ответом стал яростный взгляд, брошенный через плечо.

Какая она все-таки огненная. Пожалуй, я не прочь повторить наш поединок, как только выпадет шанс. Тогда точно не буду щадить ее. И сам не уступлю.

Фардана

Мы шли долго, не останавливаясь до тех пор, пока не забрезжило хмурое утро. Повезло, что Галаферр был невысоким, а северная сторона — пологой, и мы почти безболезненно спустились. Хотя каждый из нас несколько раз умудрился подвернуть ноги, а я едва удержалась от падения. Эти ямы и мелкие расщелины только и ждали, когда я в них попаду.

В это время года с каждым днем солнце вставало все позже, а заходило все раньше — верный признак того, что скоро Север погрузится во тьму. И до этого срока необходимо разорвать случайный брак и добраться до Хеды, в противном случае придется остаться на зимовку в первом попавшемся селении. Путешествовать во время Темной ночи — верная смерть, и я всей душой надеялась, что анги помогут решить мою проблему.

Почти до рассвета мы слышали далекие отголоски воя. Казалось, он доносился со всех сторон. Мы почти не разговаривали, южанин шел чуть впереди, а я смотрела ему в спину и представляла, как сталкиваю вниз на камни.

Убить человека непросто, даже если это враг. Но смогла бы я это сделать, если бы не обряд? Смогла бы?.. Задавала себе вопрос и не могла найти верного ответа.

А еще, стоило прислушаться к себе, как я начинала чувствовать эту связь. Она вросла в меня вместе с магической татуировкой и была почти осязаемой, еще хрупкой, но крепость ее росла с каждым мгновением. Это откровенно пугало.

Как можно было так вляпаться?

С наступлением утра пришло тепло, и снег начал таять, собираясь кашицей в трещинах. Мы спустились в долину, над которой повисла влажная жемчужная дымка.

— Ты здесь не была? — спросил южанин, остановившись у огромного черного валуна, покрытого лишайником. Словно волосы древней старухи он свисал до земли бурыми паклями.

— Нет, это место знаю лишь по рассказам и картам. Например, сейчас мы спустились в долину Троллей.

Оперевшись спиной о камень, я перевела дух. Тело болело, ужасно хотелось пить.

Южанин внимательно глядел на меня, ожидая… Пояснений? Выглядел он достаточно бодро, несмотря на бессонную ночь. Что из себя представляла сейчас я, страшно даже подумать.

— Разве тролли еще не вымерли? — спросил он, присаживаясь на корточки и поднимая с земли кусочек лавы. Крутя его в пальцах, случайный муж выглядел забавно — как мальчишка, нашедший самоцвет в куче серой гальки.

Я запрокинула голову и усмехнулась.

— Да вот же они, полюбуйся!

Солнце как раз встало, озарив раскинувшуюся перед нами долину бледно-золотым светом. Он пробивался сквозь тучи, затянувшие небо, и плавно обтекал черных исполинов, придавая им почти человеческие черты. В этом месте застыло само время, отпечатавшись в трещинах старых камней, спрятавшись в космах лишайника.

Приподняв бровь, южанин окинул взглядом пространство.

— Ты хочешь сказать, что тролли — это камни?

При свете дня он показался мне моложе. Нет, не мой ровесник, постарше. В темных глазах — огонь и жажда жизни, что-то неуемное, то, что заставляло срываться с места и вечно что-то искать. Мимика у него оказалась живой, про таких говорили — не стесняется показывать свои чувства. И сейчас, когда минула эта страшная ночь, с него упала маска.

Я моргнула. Нет, ну что за наваждение! Придумаю тоже!

И все-таки…

Я невольно оглядела его всего, отмечая инаковость, непохожесть на тех, с кем я раньше сталкивалась. И дело не в том, что этот гад был непростительно хорош собой. Обычно подлецы как раз-таки обладают лицом бога и нравом змеи. Дело во внутреннем ощущении. Он был совершенно другим, не таким, к чему я привыкла.

И обида ужалила вновь — еще сильней, еще отчаянней. Чем ему помешала именно я? Когда-нибудь он расскажет, я выбью из него ответ. Жаль, что не могу быть такой же ледяной и бесчувственной, как отец. Нравом я пошла, скорее, в маму. Та тоже носила внутри ураган чувств, который мог смести с пути любого.

Облизнув пересохшие губы, я заговорила:

— Когда-то тролли жили в этих местах и нападали на человеческие поселения, но в годы Великих Столкновений большую часть истребили, а остальные обернулись огромными черными валунами, — я повела рукой, пытаясь охватить всю долину. А потом пожала плечами. — Даже не знаю, правда это или сказки. С тех пор сотни лет минули.

Мой супруг по несчастью слушал не перебивая. Смотрел внимательно, чуть сощурив глаза.

— У нашего народа тоже есть много разных легенд. Когда-то Этьюрдан населяли огнедышащие драконы, именно они подарили людям негасимый огонь, дар огненной магии.

— Ну драконы здесь тоже жили, — я сползла вниз и тоже уселась на корточки. Ноги гудели после быстрого перехода. — Говорят, они уснули и превратились в горы. Другие прорыли ходы к центру земли и сейчас купаются в бассейнах из магмы. Вулканы извергаются, когда сражаются два дракона. Своим дыханием они вспенивают подземные воды, и те вырываются на поверхность фонтанами-гейзерами.

Я не заметила, как увлеклась рассказом, позабыв, что передо мной враг. Эти таинственные истории с раннего детства заставляли душу трепетать, я представляла огнедышащих чудищ — громадных, как горы. Мне нравились древние легенды, я гордилась историей Севера, и захотелось, чтобы чужак проникся, почувствовал величие и красоту моего родного края. Что там их юг…

— Я слышал про гейзеры.

— Скоро не только услышишь, но и увидишь. Путь в долину Анг как раз лежит через долину Гейзеров.

Я поднялась и потерла ноющие виски. Выспаться бы. Чем больше сил в теле, тем скорее заживают магические жилы. Но воспоминания об иномирном голодном вое и монстрах, что идут по следам, не давали расслабиться.

— Фардана, — позвал вдруг Фрид, и мое имя прозвучало непривычно мягко.

Я вопросительно уставилась на южанина, который уже стоял рядом.

— Тебе больно? — поинтересовался, кидая взгляд на мою грудь, скрытую слоями одежды.

Я сразу поняла, что он имеет в виду нашу ночную стычку. И пялится не на то, что отличает женщин от мужчин, а пытается разглядеть центр, из которого выходят магические жилы. Простому взгляду это не подвластно, только маги могут различить легкое золотистое свечение на уровне сердца.

— Почему тебя это волнует? — я сделала шаг назад. Все еще не доверяла, да и вряд ли когда-нибудь поверю. После вчерашнего-то!

— По себе знаю, как неприятно, когда уничтожают накопленный резерв. Однажды меня сумел потушить маг водной стихии. Мой огонь долго восстанавливался. Тогда я был мальчишкой…

— И с тех пор такого больше не случалось?

Уловив яд в моем голосе, муженек с гордостью отвечал:

— Нет, не случалось. Но вчера ты здорово попортила мне кровь, — он коснулся пальцами лат, в голосе прозвучало уважение. — Пламя слабеет на Севере, холод его убивает, а восполнить резерв неоткуда. Остается надеяться лишь на собственное тело.

— Значит, я тоже тебя задела? — спросила не без удовольствия. Мстительная радость разлилась внутри сладчайшим сиропом.

Он кивнул, усмехнувшись.

— Твои наставники могут тобой гордиться, Фардана Ангабельд.

Поднеся руку к губам, стянул зубами перчатку и вгляделся в брачную татуировку. Магический орнамент был сложным, причудливым, даже красивым, но любоваться им не было желания. Для меня это знак неволи.

— Интересно, исчезнет ли татуировка, если брак так и не будет подтвержден?

— Не имею понятия, — буркнула, отворачиваясь. — Я собиралась заключить с Улвисом самый обычный брак, не магический. Такую дикость в Шерелье давно не практикуют.

Выйти замуж и родить ребенка, который бы объединил две ветви Ангабельдов, исполнить волю своего отца, который мечтал возродить магию Холода. «Жалкие осколки», — так называл нас он.

— Разве это правильно? — вдруг спросил мой случайный муж.

— Что правильно?

Солнце било в глаза и, сложив ладонь козырьком, я приставила ее ко лбу.

— Насколько мне известно, Улвис Ангабельд — твой родственник, — пытливо произнес этот Фрид, делая шаг ко мне.

— Дальний. Из побочный ветви… — не хотелось это обсуждать. Особенно с ним. — И вообще это не твое дело.

— И все же…

— У меня есть долг, есть уговор, и я буду ему следовать до конца, — перебила я настырного южанина. Зачем лезет, какое ему до меня дело? И так ведь все испортил. — Только смерть меня остановит.

— Все настолько серьезно?

— Тебе не понять.

И вдруг он усмехнулся. Как-то слишком понимающе, так, будто думал, что знает все мои секреты.

— Любишь его?

От наглости и бестактности вопроса перехватило дыхание, а в лицо хлынула краска. Но я ответила, с наслаждением глядя ему в глаза:

— Люблю. Так сильно и страстно, как только может любить женщина. Но тебе не понять и этого. Если не удастся разорвать наш брак, я выжгу татуировку каленым железом и стану женой Улвиса. Настоящей женой, а не случайной!

Я выкрикнула это слишком громко и торопливо коснулась пальцами рта. Но звук моего голоса уже разлетелся по долине, показалось — вот сейчас тролли оживут и бросятся на нас.

— Сколько в тебе злости, Фардана Ангабельд. Своей горячностью ты не похожа на северянку, — он поправил пряжку ремня и, обернувшись, бросил взгляд в сторону вулкана. — Думаю, те твари скоро нас нагонят. Идем, княжна. Ты ведь уже отдохнула?

Муженек сделал несколько глотков из фляги и предложил мне. Хотелось пить до жути, в горле пересохло, но я отказалась. Здесь должны быть родники, вот тогда и напьюсь, а касаться горлышка фляжки после того, как ее касались чужие губы, противно.

Он лишь усмехнулся и заметил:

— Гордячка. Самое страшное, что ты можешь от меня подхватить, это красноречие и неземное обаяние.

Стереть бы с лица эту наглую усмешку. Но я только фыркнула и отвернулась.

— Мертвые волки куда обаятельней тебя, убийца, — и зашагала прочь.

— Я называл тебе свое имя!

— Вот и оставь его при себе.

— Ты жалишь, как змея, — он нагнал меня уже через три шага.

Я чувствовала, как жжется его взгляд. Будто наклоняешься к костру, а жар в это время облизывает кожу. Одно неосторожное движение, и огонь оставит волдыри.

Эти ощущения были такими острыми, что даже пугали. Я к такому не привыкла. На меня никто не смотрел так.

— Со своим настоящим мужем я буду кроткой и ласковой. Только для начала с тобой разделаюсь. Медленно и жестоко.

Зачем я это говорю? Зачем продолжаю с ним пререкаться? Не проще ли делать вид, что рядом со мной никого нет? Да, убить сейчас он меня не сможет, но навредить — вполне.

— Я даже завидую этому Улвису. Любопытно поглядеть на тебя ласковую и кроткую.

Слава богам, южанин пока не спешил воплощать в жизнь мои страхи. Я даже глянула искоса — не злится.

— Не дождешься. Мы вместе до того момента, как будет разорван нежеланный брак. А после… все решат боги.

Он кивнул, и с лица сползла саркастическая маска. Взгляд посерьезнел.

— Знаешь, Фардана, — он перешагнул трещину, раздавив сапогом кустик пушицы — белые семечки, похожие на шерстяные комочки, брызнули во все стороны. — Я не лгал, когда говорил, что не желаю тебе зла.

— Ты говоришь это в сотый раз. Просто хочешь успокоить совесть. Сейчас я могла быть мертва, — злость нахлынула с новой силой, потянула в омут с головой. — Может, поделишься, почему ты хотел это сделать?

— Не сегодня.

— А когда? Я имею полное право знать, почему рухнула моя… — не успела я закончить фразу, как спина впечаталась в холодный камень, а рука проклятого южанина зажала губы.

— Тихо ты, не ори, — глаза, оказавшиеся слишком близко, опасно сверкнули.