Школа Добра и Зла. Кристалл времени

Соман Чайнани, 2019

Долгожданное продолжение серии-бестселлера! Школа Добра и Зла возвращается! Трон Камелота захвачен Райеном, королём-самозванцем. Наследник престола Тедрос брошен в темницу, Агата в бегах, а Софи под страхом смерти готовится к свадьбе с Райеном. Ведьмы из комнаты 66, профессор Доуви и Хорт объявлены в розыск по всем Бескрайним лесам как опасные преступники, и их преследует безумец Змей. Софи и Агата должны найти способ объединить свои силы и дать отпор Райену и Змею и возвести на престол Тедроса. Иначе и Добру, и Злу грозит забвение – Райен владеет Пером, которое способно переписать прошлое и будущее, не оставив от привычных нам Бескрайних лесов и следа.

2

Ковен

Львиная Грива

Эстер, Анадиль и Дот сидели в тесной зловонной камере вместе со своими товарищами по поисковой команде — Беатрисой, Риной, Хортом, Уильямом, Богденом, Николасом и Кико. Казалось, только что, буквально несколько минут назад, они стояли на балконе замка и праздновали вместе со всеми Бескрайними лесами победу над Змеем. Помогли Тедросу и Агате вынести напоказ мертвое тело Змея, купались в лучах славы, и вот теперь внезапно оказались в тюрьме, объявленные врагами Камелота.

Эстер ждала, когда кто-нибудь что-то скажет, возьмет на себя инициативу…

Но так обычно поступала Агата, а ее-то здесь сейчас не было.

Сверху в темницу доносились приглушенные звуки продолжавшейся коронации короля Райена — радостный рев толпы и его собственные слова, громко сказанные уверенным звучным голосом.

— Отныне и навсегда вы избавились от короля, который закрыл перед вами двери, когда вы нуждались в его помощи. От короля, который трусливо прятался в своем замке, покуда Змей разорял ваши родные земли и королевства. От короля, который не смог пройти назначенное его отцом испытание. Теперь у вас есть настоящий король, истинный наследник короля Артура. Да, возможно, все мы делимся на приверженцев Добра и сторонников Зла, однако это не мешает нам быть единым народом, населяющим наши Бескрайние леса. Один Лес — один Король — один Народ. Фальшивый король-самозванец повержен и наказан. Ни один человек не будет больше забыт. Прямо сейчас Лев слушает каждого из вас, и ему близки ваши проблемы.

— Лев! Лев! Лев — ревела, надрывалась в ответ толпа.

Эстер почувствовала, как наливается краской и огнем татуировка демона у нее на шее. Сидевшие рядом с ней Анадиль и Дот перебирали оборки красивых, пастельных тонов, платьев, сшитых специально к сегодняшней церемонии, а на головах у них постепенно разваливались искусно сделанные — тоже в честь несостоявшейся коронации Тедроса — прически. Николь оторвала полоску ткани от подола своего платья, чтобы перевязать рану на плече Хорта, которую тот получил в стычке со Змеем. Сам же Хорт тем временем тупо и бесцельно бил ногой в дверь их камеры. Беатриса и Рина пытались зажечь магические огоньки на кончиках своих пальцев, но успеха добились ничуть не больше, чем Хорт с дверью. Из кармана платья Анадиль торчали головки трех черных крыс — они ждали распоряжений от хозяйки. Однако приказать им Анадиль было нечего, и она бесцеремонно затолкала крыс глубже в карман. В углу камеры рыжий Уильям и коренастый Богден изучали разложенные карты таро, и до Эстер долетали обрывки их фраз.

–…Это означает «плохие дары»…

–…предупредить его…

–…слушать нужно было…

Потом они замолчали, и долгое время никто ничего не говорил.

— Могло быть и хуже, — сказала наконец Эстер.

— Хуже? Да разве могло быть хуже? — взвился Хорт. — Парень, которого мы все считали нашим спасителем и новым лучшим другом, оказался самым подлым человеком на всем белом свете!

— Сами должны были догадаться, что любой, кому нравится Софи, обязательно окажется каким-нибудь чудовищем, — шепотом заметила Кико.

— Нет, прости, — возразила ей Дот, которой так и не удалось превратить в шоколад вплетенную в ее волосы ленту. — Райен ее тоже обманул, как и всех нас.

— А кто тебе сказал, что он обманул ее? — вступила в разговор Рина. — Может быть, она с самого начала весь его план знала? Поэтому, возможно, и обручальное кольцо от него приняла.

— Чтобы стать королевой вместо Агаты? — недоверчиво переспросила Анадиль. — Ну, не знаю, не знаю. По-моему, даже Софи не настолько злая, хотя и ведьма, конечно.

— Ну, и мы тоже хороши, — подавленным тоном сказала Николь. — Просто стояли там и глазами хлопали, вместо того чтобы сопротивляться. А должны были хоть что-нибудь сделать!

— Да слишком уж быстро все произошло, — сказал Хорт. — Вот стражники выставляют напоказ мертвое тело Змея, а в следующую секунду уже — раз! — хватают Тедроса и бьют Мерлина по голове.

— Кстати, кто-нибудь заметил, куда их забрали? — спросила Дот.

— И Гиневру тоже, — добавила Рина.

— А что с Агатой было дальше, знает кто-нибудь? — сказал Богден. — Когда я видел ее в последний раз, она сквозь толпу пробиралась к выходу…

— Может быть, сбежала? — предположила Кико.

— Может быть, может быть. Если, конечно, ее все та же толпа до смерти не растоптала, — ответила ей Анадиль.

— Да уж лучше так, чем здесь застрять, — сказал Уильям. — Я почти всю свою жизнь провел в Камелоте, так что знаю, что эти подземелья заколдованы. Здесь никакие магические заклинания не действуют, поэтому отсюда еще никто никогда по своей воле не выбирался.

— И на свободе у нас друзей не осталось, чтобы нас вытащить, — вздохнул Хорт.

— А учитывая то, что служить королю Райену мы отказались, он, я думаю, еще до обеда прикажет отрубить нам всем головы, — презрительно фыркнула Беатриса и спросила, обращаясь к Эстер. — Ну, а теперь, мудрая ведьма, скажи мне — может все быть еще хуже? И если да, то как?

— Тедрос тоже мог оказаться в этой камере, например, — тут же нашлась Эстер. — И это было бы еще хуже.

Анадиль и Дот прыснули со смеху.

— Эстер, — осуждающе произнес строгий голос.

Они обернулись и увидели прижатое к решетке потное и бледное лицо профессора Клариссы Доуви, которую поместили в соседнюю, отдельную камеру.

— Тедросу и Мерлину угрожает смертельная опасность. Настоящего короля и величайшего волшебника Камелота в любую минуту могут убить, а ты здесь шуточки отпускаешь, вместо того чтобы думать о том, как спасти их, — хрипло добавила она.

— В этом и состоит разница между Добром и Злом. Зло во всем умеет находить светлую сторону и повод для шуток, — поучительно заметила Анадиль.

— Не хочу показаться грубой, профессор, — ехидно добавила Дот, — но разве это не вы должны были придумать план, как спасти Тедроса и Мерлина? Позвольте напомнить, что вы декан, а мы все еще студенты… пока что.

— Да уж, деканы так, как вы, себя не ведут, — покивала головой Эстер. — Сидите там у себя, слушаете наши разговоры целый час и молчите. Хоть бы что-то посоветовали, профессор!

— Я молчала, потому что думала, пыталась придумать… — невнятно забормотала Доуви, но Эстер тут же прервала ее.

— Я знаю, что вы, феи-крестные, привыкли решать все проблемы с помощью пыльцы пикси и волшебных палочек, но из этого подвала ваша магия нас не выведет. Не работает она здесь, — Эстер чувствовала, как все сильнее раскаляется, раздражается вместе с ней демон у нее на шее. — После того как вы столько лет преподавали в школе, где Добро всегда одерживает верх, вы, наверное, просто не способны признать, что на этот раз победило Зло. Да-да, то самое прикинувшееся добрым Зло, которое в наших учебниках называют мошенничеством, надувательством или как там еще. Однако оно победило, и вам неплохо было бы понять, что вы всю жизнь пытаетесь бороться с силой, которая не желает играть по вашим правилам, а значит, что бы вы там ни придумывали против этого Зла, победить его вам не удастся.

— Особенно без своего треснувшего хрустального шара, — с удовольствием вставила Анадиль.

— И сломанной волшебной палочки, — добавила Дот.

— У вас хотя бы карта квестов есть? — спросил Хорт у Доуви.

— Даже если есть, тоже сломалась, наверное, — фыркнула Анадиль.

— Да как ты смеешь так с ней разговаривать? — вспыхнула Беатриса. — Профессор Доуви всю жизнь посвятила своим ученикам. Именно поэтому, прежде всего, она и оказалась в тюремной камере. Вы же все прекрасно знаете о том, что профессор Доуви была больна — тяжело причем! — и когда Змей напал на Камелот, Мерлин приказал ей оставаться в школе. Но она не осталась, она все равно пришла защитить нас. Всех — и добрых, и злых. А в школе она проработала… — Беатриса задумчиво посмотрела на серебряные от седины волосы и глубокие морщины профессора Доуви. — Да никто, наверное, и не помнит, как давно она там работает. И после всего этого ты разговариваешь с ней так, будто декан Доуви тебе что-то должна? Скажи, а с леди Лессо ты тоже могла бы так разговаривать? Да-да, с той самой леди Лессо, которая погибла, пытаясь защитить профессора Доуви? Она, наверное, ожидала бы, что ты с бо́льшим уважением станешь относиться к ее лучшей подруге. Надеялась бы, что ты будешь помогать ей. И вообще, если ты уважаешь декана Зла, то будь любезна уважать и декана Добра.

После этой речи Беатрисы в камере повисла тишина.

— Да, далеко мы ушли от тех наивных шуточек по поводу влюбленности в Тедроса — на первом курсе, помнишь? — шепнула Дот, обращаясь к Анадиль.

— Заткнись, — пробормотала Эстер, услышав ее.

А вот профессор Доуви при упоминании имени леди Лессо оживилась, туже подтянула связанные в пучок волосы и ближе прильнула к решетке, отделявшей ее от учеников.

— Знаешь, Эстер, это совершенно нормальная реакция — набрасываться на других, когда сама себя чувствуешь беспомощной. А сейчас мы все чувствуем себя беспомощными. А теперь послушайте меня внимательно. Независимо от того, какие темные и злые вещи творит этот Райен, он все-таки не Рафал. Он ни разу не продемонстрировал, что может колдовать, и он, в отличие от Рафала, не защищен заклинанием бессмертия. Да, Райен добился многого, но получил он все это только с помощью лжи. Райен солгал о том, откуда он родом. Солгал о том, кто он такой на самом деле. Не сомневаюсь, что о своем праве носить на голове корону он тоже лжет.

— И все же ему удалось вытащить Экскалибур из камня, — перебила ее Эстер. — Только ему одному удалось. А это говорит о том, что либо он действительно сын и законный наследник Артура, либо… все-таки волшебник.

— Пусть бы Райен хоть сто раз вытащил из камня этот меч, мой инстинкт подсказывает мне, что он не сын Артура и не настоящий король, — возразила профессор Доуви. — Да, прямых доказательств у меня нет, но все же… Вот смотрите сами: досье Райена никогда не ложилось на мой стол, и на стол леди Лессо тоже, мы говорили с ней об этом. И это несмотря на то, что на каждого кандидата в будущие студенты еще в детстве обязательно заводится файл, который хранится в школе. Райен утверждает, что учился в Фоксвудской общеобразовательной школе для мальчиков, но это может оказаться всего лишь еще одной, очередной его ложью. И что мы имеем в таком случае? На стороне Райена — только его ложь, не подкрепленная навыками и знаниями, которыми обладают мои ученики. Я уверена, что это позволит нам выработать план и, придерживаясь его, постоянно быть на шаг впереди этого самозванца. А теперь внимание! Анадиль, твои крысы будут нашими шпионами и пойдут на разведку. Одну из них пошли искать Мерлина, вторую отправь искать Тедроса, а третья пусть попытается найти Агату, где бы она ни находилась…

Крысы Анадиль выпрыгнули у нее из кармана и радостно завиляли хвостиками, но Анадиль осадила их.

— Погодите. По-вашему, я что, не думала уже об этом? Думала. Но вы же слышали, что сказал Уильям — эта темница непроницаема для любой магии. Мои крысы просто не смогут… Ой!

Это одна из крыс укусила ее за палец. Затем все три крысы просочились сквозь пальцы Анадиль, осмотрелись, принюхались и одна за другой исчезли, протиснувшись в разные щели.

— Крысы всегда выход найдут, на то они и крысы, — сказала профессор Доуви, вытягивая шею, чтобы рассмотреть трещину, в которую протиснулась одна из крыс. Сквозь трещину просачивалась тоненькая ниточка золотистого света. — Николь, посмотри, что ты видишь через эту трещину?

Николь прижалась к стене, приложила свой глаз к трещине. Затем отодвинулась и поковыряла края трещины ногтем, чувствуя, как крошится у нее под ногтями старый, покрытый плесенью камень. Что ж, очевидно, эти подземелья были такими же заброшенными, как и весь обветшавший, полуразвалившийся замок. Николь вытащила из своей прически заколку для волос и ее кончиком еще шире расковыряла край трещины. Теперь сквозь нее пробился самый настоящий солнечный лучик.

— Я вижу… — вновь прильнула глазом к трещине Николь. — Вижу солнечный свет… и склон холма…

— Солнечный свет? Склон холма? — скептически усмехнулся Хорт. — Ник, я знаю, конечно, что в мире читателей всякое возможно, однако здесь, в нашем мире деревья всегда растут вверх, а подземелья находятся под землей.

— Как хорошо, когда рядом с тобой есть умный парень, способный объяснить тебе то, что ты и без него знаешь, — ехидно откликнулась Николь. — Наше подземелье тоже под землей, не волнуйся. Просто эта стена выходит на склон холма, потому я и вижу замок, — говоря это, она продолжала орудовать своей заколкой, еще больше расширяя края трещины. — А еще я вижу людей. Их много. Они стоят на склоне и смотрят на Голубую башню. Должно быть, наблюдают за Райеном.

Теперь, помимо света, сквозь дырку в стене громче прорвался и голос нового короля.

— Всю свою жизнь вы служили Перу! Никому не известно, кто управляет этим Пером и чего он хочет, однако вы поклоняетесь ему, умоляете его, чтобы Перо написало и о вас тоже. Однако этого никогда не происходит. Никогда. На протяжении тысячелетий Перо правит этими Лесами. И что же мы видим? О чем бесконечно продолжает писать Перо? Да об одном и том же. Поучает нас. Прославляет героев, которых выбирает из числа студентов Школы Добра и Зла. А что выпадает на вашу долю, народ? Да почти ничего, так, объедки с барского стола. А ведь именно вы, неизвестные, практически невидимые никому труженики всегда были настоящими героями Бескрайних лесов. Именно вы — подлинные герои каждой истории.

Толпа на холме возбужденно загудела.

— Он никогда так много и красиво не говорил, пока был с нами, — задумчиво сказала Дот.

— Дай мальчику выйти на сцену, и он сразу распустит свой хвост как павлин, — ехидно заметила Анадиль.

— Николь, тебе виден балкон, на котором находится Райен? — спросила Доуви.

Николь отрицательно покачала головой.

Тогда профессор Доуви обратилась к Эстер:

— Отправь в эту дыру своего демона, пусть расковыряет ее. Нам нужно увидеть сцену.

— Может быть, вы и умеете превращать тыквы в кареты, профессор, — нахмурилась Эстер, — но если вы думаете, что мой демон сможет пробурить в стене тоннель, чтобы вывести нас наружу, то…

— Я не говорила «пусть вытащит нас отсюда», я сказала «пусть расковыряет ее». Но если предпочитаешь сомневаться во мне и не хочешь попробовать шанс на спасение, который я предлагаю, дело твое, — резко осадила ее профессор Доуви.

Эстер выругалась себе под нос. Татуировка демона на ее шее набухла, еще сильнее покраснела, и вот уже демон вырвался на волю, полетел к трещине в стене и принялся, словно кирками, работать своими когтями, бормоча при том какую-то тарабарщину.

— Бабиядугакиракубубидубикрындырдыр.

— Осторожнее, — сказала ему Эстер. — У тебя еще коготь не зажил, который ты повредил тогда в Ноттингеме…

Она замерла, уловив метнувшуюся сквозь дырку в стене черную тень. Ее демон тоже эту тень заметил и в ужасе отшатнулся, но тень уже исчезла, как и не было ее.

— Что это было? — спросила Анадиль.

— Это похоже на… — Эстер наклонилась вперед, рассматривая трещину в камне.

«Нет, этого просто не может быть, — подумала она. — Змей мертв. Райен убил его. Мы видели труп Змея… Как же так?»

— Погодите секундочку, — раздался голос Дот. — Вы сказали «шанс на спасение», профессор Доуви? Но, во-первых, вы же слышали, что сказал Уильям: эта темница заколдована и из нее нет выхода. А во-вторых, даже если мы выберемся на свободу, что тогда? Позвать на помощь Лигу Тринадцати? Или еще кого-нибудь? Но что они могут сделать? Пойти на Камелот штурмом? Так у Райена есть армия. И все Бескрайние леса на его стороне. Кто из тех, кто там, снаружи, может нас спасти?

— А я и не говорила, что это будет кто-то извне, — спокойно ответила профессор Доуви.

Все озадаченно уставились на нее, а затем Хорт, первым понявший все, произнес:

— Софи.

— Правильно, — кивнула головой декан Добра. — Райену нужна Софи. Чтобы укрепить свою власть, каждому королю Камелота нужна королева. Особенно такому королю, как Райен, который, можно сказать, новое лицо для своего народа. Традиционно королева Камелота занимает такое же высокое положение, как ее супруг — король. Народ должен любить свою королеву, поэтому Райен осторожно внедряет мысль о том, что он — лучший представитель Добра — женится на легендарной красавице, лучшей представительнице Зла. Понимаете, к чему он клонит? К тому, что таким образом король Райен поднимается выше таких понятий, как всегдашники и никогдашники, и становится признанным вождем и для тех, и для других. Плюс широкая известность королевы Софи поможет снять в народе сомнения относительно самого короля, и Райен не станет больше казаться людям таинственным незнакомцем. Таким образом, надев на палец Софи свое обручальное кольцо, Райен сделает все возможное, чтобы сохранить ее расположение к себе, заручиться ее поддержкой… Однако Софи пока что все еще на нашей стороне, разве не так?

— Не факт, — возразила Рина. — Предыдущее обручальное кольцо Софи получила от Рафала и была на его стороне, когда он восстал против всей Школы и едва не убил всех нас. И теперь вы хотите, чтобы мы доверяли этой девице?

— Она теперь совсем уже не та… девица, — ответила профессор Доуви. — Именно поэтому Райен и выбрал ее своей королевой. Дело в том, что Софи — единственный человек в Бескрайних лесах, в котором уживаются Добро и Зло. Она истребила злого директора школы и одновременно сама сделалась новым деканом Зла. Но мы-то с вами знаем, к чему на самом деле лежит душа Софи. Надеюсь, никто из вас не станет спорить, что она во время преддипломной практики сделала все для того, чтобы защитить и свою команду, и корону Тедроса. И обручальное кольцо от Райена она приняла только потому, что была влюблена в него и думала, что он преданный Тедросу рыцарь. Так что она приняла предложение Райена из любви к своим друзьям, а не из ненависти к ним. И независимо от того, что предстоит сделать Софи, чтобы остаться в живых, мы не должны сомневаться в ее любви к нам. Во всяком случае, не сейчас, когда от нее во многом зависит наша собственная жизнь и судьба.

— Но я все равно не доверяю ей, — нахмурилась Беатриса.

— Я тоже, — поддержала ее Кико.

— Вступаю в ваш клуб, — хмыкнула Анадиль.

— Ну что ж, — невозмутимо продолжила профессор Доуви. — Организуйте свой клуб, а остальным я предлагаю свой план. Мы дожидаемся крыс Анадиль, узнаем от них новости о наших товарищах. Затем выбираем момент, чтобы отправить через эту дырку в стене сообщение для Софи и установить с ней связь. После этого можно будет подумать о нашем спасении отсюда.

Она прикинула размер щели, которую демон Эстер сумел расширить в мокром, потрескавшемся от времени камне. Щель стала еще больше, а значит, и речь Райена доносилась сквозь нее еще громче, чем прежде.

— И давайте не будем забывать про мою будущую королеву! — воскликнул Райен.

И толпа дружно заревела, запела в ответ:

— Софи! Софи! Софи!

— Николь, тебе уже видно сцену? — нетерпеливо спросила профессор Доуви.

Николь приникла глазом к трещине и ответила, посмотрев:

— Ну так, еле-еле. Сцена далеко, на горе, а наша дырка смотрит на сцену не спереди, а сбоку и немного сзади.

— Пусть твой демон продолжит расширять щель, — повернулась Доуви к Эстер. — Нам нужно видеть сцену, и неважно, насколько далеко будет до нее и с какой стороны на нее смотреть.

— Но зачем? — и Эстер поморщилась, когда ее демон ударил по дыре своим раненым когтем. — Вы же слышали, что сказала Николь. До сцены далеко. Что толку видеть ее размером с горошину, да еще сбоку и сзади?..

— Один из пиратов-стражников вскоре проверит наши камеры, — не обращая на Эстер внимания, продолжила Доуви. — Хорт, поскольку твой отец был пиратом, ты, я думаю, должен хорошо знать этих парней?

— Ну, своим другом я бы ни одного из них не назвал, — пробурчал Хорт, подтягивая свой носок.

— Так попробуй подружиться с ними, — настоятельно посоветовала Доуви.

— Не стану я дружить с этой бандой головорезов, — неохотно ответил Хорт. — Наемники они, а не настоящие пираты, вот что.

— А ты, между прочим, не настоящий профессор истории, если уж на то пошло. Но если бы ты знал историю хоть на троечку, то вспомнил бы, что даже пираты-наемники прибыли на пиратский съезд, где было решено, что пираты помогут королю Артуру сражаться против Зеленого рыцаря, — парировала Доуви. — Так что поговори с этими парнями. Постарайся получить от них как можно больше информации.

— Какой еще информации? — спросил Хорт. Видно было, что он уже колеблется, вступать ему в разговоры с охранниками или нет.

— Любой, — ответила декан. — Как они познакомились с Райеном? Откуда он вообще взялся, этот Райен…

Вдалеке зазвенел металл, заскрипели ржавые петли.

Кто-то открыл железную дверь и вошел в подземелье.

Застучали по камню шаги, и вскоре показались два пирата.

Одетые в доспехи с гербом Камелота, они тащили по коридору обмякшее тело юноши, волоча его каждый за свою руку. Юноша слабо сопротивлялся, глаза у него заплыли от побоев, рубашка и брюки были в крови. Было ясно, что его долго и жестоко пытали перед тем, как заковать в цепи.

— Тедрос? — ахнула Кико.

Принц поднял голову, дернулся навстречу друзьям, глядя на них одним чуть-чуть приоткрытым глазом.

— Где Агата? — прохрипел он. — И где моя мать?

Охранники грубо поволокли Тедроса дальше, в камеру, находившуюся в самом конце тюремного коридора.

Однако с того места, где стояла Эстер, ей было видно, что в той дальней камере уже кто-то есть. Точно так и оказалось — Тедроса в ту камеру все же затолкнули, а вот из нее в коридор выскочили и танцующим шагом поспешили навстречу свободе трое ее бывших обитателей.

Обитательниц, если быть точным. Прижавшись к железным прутьям своей камеры, Эстер, Анадиль и Дот увидели их, когда те вышли из тени. Это оказался еще один тройной ковен — команда из трех ведьм. Изможденные ведьмы-тройняшки были в одинаковых серых туниках, с длинными, до пояса, черными волосами с проседью, и костлявыми ручками-ножками. Кожа у них была со странным медным отливом, лица худые, лбы высокие, губы пепельные. И слегка раскосые миндалевидные глаза. Три ведьмы дружно ухмыльнулись, проходя мимо профессора Доуви, а затем вышли вслед за охранниками-пиратами из подземелья, и железная дверь вновь со скрипом захлопнулась за ними.

— Кто эти женщины? — спросила Эстер, обращаясь к Доуви.

— Сестры Мистраль, — ответила она. — Советницы короля Артура, которые и довели Камелот до столь плачевного состояния. Артур назначил Мистралей своими советницами после того как его бросила Гиневра. Ну, а когда умер Артур, сестрички славно погрели здесь руки, пока Тедрос не достиг совершеннолетия и не упрятал их в тюрьму. Не знаю, по какой причине Райен освободил их, но это точно не самая приятная новость, — она прижалась к решетке и крикнула в конец коридора: — Тедрос, ты меня слышишь?

Вдали, на сцене, Райен все никак не мог закончить свою речь, и ее отголоски заглушили ответ Тедроса — если он вообще был, этот ответ.

— Он ранен, — сказала Доуви, обращаясь к своим студентам. — Мы не можем его так оставить. Мы должны ему помочь!

— Но как? — с тревогой в голосе спросила Беатриса. — Крысы Анадиль ушли, мы заперты в этой клетке, камера Тедроса находится в другом конце коридора…

Вновь загремела, заскрипела открывшаяся железная дверь, ведущая в подземелье, и послышались мягкие, приглушенные шаги. Скользнула по стене удлиненная уродливая тень, а затем в воспаленном свете факелов перед прутьями камеры появилась фигура в зеленой маске. Вместо костюма на посетителе висели ленты скимов — черных червей-трансформеров. Среди скимов местами проглядывала бледная, покрытая кровавыми пятнами кожа.

Увидев его, все обитатели камеры забились вглубь, прижались спинами к задней стене своей камеры. Отпрянула назад в своей камере и профессор Доуви.

— Но т-т-ты… ты же м-мертв! — в ужасе закричал Хорт.

— Мы видели твой труп! — воскликнула Дот.

— Райен убил тебя! — сказала Кико.

Змей посмотрел на них своими ледяными голубыми глазами сквозь прорези маски, а затем достал из-за спины одну из крыс Анадиль. Бедный зверек бился, извивался в его кулаке.

Змей поднял палец свободной руки, и на него сразу же опустился один из покрывавших тело злодея скимов. Опустился и превратился в острый как нож коготь. Крыса отчаянно запищала…

— Нет! — вскрикнула Анадиль.

Змей ударил крысу своим острым когтем в сердце, а затем бросил маленькое безжизненное тельце себе под ноги.

— Мои стражники ищут двух остальных крыс, которых вы послали искать Мерлина и Агату, — спокойно сказал Змей своим звучным красивым голосом. — Когда я найду следующую крысу, вместе с ней убью и одного из вас.

Сказав это, он повернулся и, ни разу не оглянувшись, ушел. Вскоре за ним с грохотом захлопнулась железная дверь темницы.

Анадиль ринулась вперед, дотянулась сквозь прутья решетки до лежащей на полу крысы, взяла ее, но было уже слишком поздно.

Прижимая мертвую крысу к груди и всхлипывая, Анадиль забилась в угол камеры и свернулась там клубочком.

Хорт, Николь и Дот попытались утешить ее, но не смогли, Анадиль рыдала так сильно, что вскоре ее начало трясти. Постепенно успокаиваться она начала лишь после того, как к ней подсела Эстер и обняла ее за плечи.

— Она была так напугана, — всхлипывала Анадиль, отрывая лоскут ткани от подола своего платья, чтобы завернуть в него крысиное тельце. — Она смотрела прямо на меня и знала, что сейчас умрет.

— Она до самого конца продолжала служить тебе верой и правдой, — сказала ей Эстер.

Анадиль уткнулась лицом в плечо подруги.

— Откуда Змей узнал, что другие крысы ищут Мерлина и Агату? — выпалил Хорт, словно давая понять, что на оплакивание крысы у них просто нет больше времени.

— Выброси из головы, — ответила ему Николь. — Скажи лучше, как могло получиться, что Змей жив?

У Эстер похолодело под сердцем.

— То, что я видела сквозь дырку… Я не думала, что это может быть… — медленно сказала она, наблюдая за тем, как ее демон продолжает стучать и возиться внутри трещины в камне. Судя по всему, появление Змея не произвело на демона ровным счетом никакого впечатления. — А это, оказывается, был ским.

— Значит, Змей все время слышал, о чем мы тут разговаривали? — спросила Беатриса.

— Да, и это значит, что ему известно обо всем! — сказал Хорт, и продолжил, указывая пальцем на дырку в стене: — Мы ни в коем случае не должны пытаться послать сообщение Софи. Ским, возможно, до сих пор там сидит и слушает нас. Прямо сейчас сидит и слушает!

Все они обернулись к профессору Доуви, которая сидела, уставившись неподвижным взглядом в темный коридор, по которому ушел Змей.

— Что с вами, профессор? — спросила Эстер.

— Его голос, — вышла из своей задумчивости Доуви. — Я слышала Змея в первый раз, но его голос показался мне на удивление знакомым…

Ее студенты недоуменно переглянулись друг с другом.

В наступившей тишине вновь послышался голос нового короля.

— Я был никем, а теперь стал вашим королем. Софи была простой Читательницей, а теперь станет вашей королевой. Как видите, мы такие же простые люди, как и вы…

— Вообще-то голос Змея слегка похож на голос Райена, — задумчиво сказала Эстер.

— Немного? А по-моему, очень похож, — в один голос сказали Уильям и Богден.

— Один в один, — подтвердила профессор Доуви.

Со стороны стены донесся треск.

Это демон Эстер выворотил из стены кусок камня размером с хороший булыжник. Отверстие сразу стало намного шире, но демон при этом окончательно выбился из сил, и вернулся на свое обычное место, на шею хозяйки.

— Теперь я вижу сцену лучше, хотя и не очень хорошо, — сказала Николь, заглянув в отверстие.

— Ничего, этого будет достаточно, чтобы послать зеркальное заклятие, — сказала профессор Доуви. — Мне из моей камеры этого не сделать, но вот Эстер сможет. Эстер, вспомни, это то самое заклинание, которому я научила тебя после того, как Софи переехала жить в башню бывшего директора школы. Заклятие, которое позволило нам шпионить за ней, чтобы убедиться, что она не занимается колдовством и не пытается вызвать призрак Рафала.

— Профессор, ну сколько раз вам повторять, что эти подземелья защищены и никакая магия в них не работает? — закатила глаза Эстер.

— В подземельях, — повторила декан.

Глаза Эстер загорелись. Вот почему Доуви была профессором, а она, Эстер, всего лишь студенткой. И не следовало ей сомневаться в правоте Доуви. Никогда не следовало.

Эстер быстро придвинулась к стене, протиснула руку в расширившуюся щель и сумела — сумела! — высунуть наружу кончик своего указательного пальца. Он немедленно запылал ярко-красным огнем. Как вы знаете, источником энергии для магии служат наши эмоции, а у Эстер столько ненависти к Райену накопилось, что весь Камелот осветить можно было.

— А нам действительно нужно это делать? — испуганно спросила Кико. — Ведь если там, снаружи, ским…

— Послушай, хочешь, я прямо сейчас убью тебя, чтобы ты переживать попусту перестала, а? — резко осадила ее Эстер.

Кико обиженно поджала губы и замолчала.

«А между прочим, она отчасти права, — мрачно подумала Эстер. — Там, снаружи, вполне может находиться приставленный шпионить за нами ским, и даже не один…»

И все же рискнуть следовало. Зеркальное заклятие позволит увидеть Райена и Софи вблизи и поможет понять, на чьей стороне Софи на самом деле.

Эстер быстро приникла глазом к дырке. Да, все оказалось именно так, как говорила Николь, — сцена была настолько далеко, что выглядела словно спичечный коробок, который к тому же был повернут так, что стоящих на ней Райена и Софи можно было видеть только вполоборота.

Не бог весть что, конечно, однако заклинание все равно должно было сработать.

Эстер просунула руку в трещину, стараясь вслепую, по памяти, навести загоревшийся кончик своего пальца на Райена и Софи, сосредоточилась, представляя себе сцену под тем углом, под каким собиралась ее увидеть, зажмурила глаза и прошептала:

— Рефле́кта азимо́ва…

И тут же внутри тюремной камеры появилось парящее в воздухе плоское, как экран, изображение. Краски были бледными, как на выцветшей картине, зато изображение теперь стало крупней, увеличилось, однако стоящих на балконе Голубой башни Райена и Софи можно было видеть только сбоку, в профиль.

— Так это заклинание позволяет увидеть вблизи то, что происходит далеко отсюда? — присвистнул Хорт. — Ничего себе! А почему никто не показал мне это заклинание в школе?

— Потому что мы знали, как бы вы его использовали, профессор, — ехидно хмыкнула Доуви.

— А почему мы не видим их спереди? — спросила Беатриса, вглядываясь в Райена и Софи. — Лиц-то у них совсем не видно…

— Это заклинание не изменяет угол, под которым сцена видна сквозь дыру, — раздраженно ответила Эстер. — А из дыры балкон можно увидеть только сбоку, понятно?

На висящей в воздухе картинке Райен все еще продолжал разговаривать с толпой, но его высокая, одетая в синий с золотом костюм фигура оставалась слегка в тени. Одной рукой он держал Софи.

— Почему она не убегает? — спросила Николь.

— Или не прихлопнет его каким-нибудь заклинанием? — сказал Уильям.

— Или хотя бы не врежет ему как следует под зад коленом, — добавила Дот.

— Я же говорила, что ей нельзя доверять, — развела руками Рина.

— Нет, дело не в этом, — возразила Эстер. — Вы лучше приглядитесь внимательнее.

Все начали вглядываться в картинку. Лиц Райена и Софи по-прежнему видно не было, зато со спины легко можно было разглядеть, как дрожит Софи в своем розовом платье. Как побелели костяшки пальцев на руке Райена, которой он крепко держит Софи. А в другой руке у Райена Экскалибур, и острый кончик меча прижат прямо к позвоночнику Софи.

— Грязный негодяй, — покачала головой Беатриса и продолжила, повернувшись к профессору Доуви: — Вы говорили, что Райену необходимо, чтобы Софи сохранила ему верность. И он что же, собирается добиться от нее этой верности, приставив к ее спине меч?

— Увы, многие мужчины добивались от своих жен верности с помощью меча или кинжала, — погрустнев, ответила декан.

— У Софи всегда был плохой вкус на мальчиков. Вечно она выбирала себе не пойми кого! — вздохнула Дот.

И в самом деле, всего лишь полчаса назад или около того Софи сама прыгнула в объятия Райена, целовала его, радовалась тому, что обручилась с лучшим рыцарем Тедроса. Теперь этот рыцарь оказался врагом Тедроса и готов был убить саму Софи, если только она не будет подыгрывать ему и не станет помогать дурачить толпу.

Но это было еще не все, что можно было рассмотреть на картинке даже с этого ракурса.

Там, на сцене, был кто-то еще.

Спрятавшись в глубине балкона, став невидимым для толпы, он внимательно наблюдал за выступлением нового короля.

На этом наблюдателе был лохматый окровавленный костюм из черных зловещих скимов.

Змей это был, короче говоря. Змей собственной персоной.

А Райен тем временем продолжал заигрывать с толпой.

— Прежде всего наша принцесса должна стать королевой, — громко звучал его отраженный эхом от стен голос в камере с висящей в воздухе картинкой. — И, как будущей королеве, Софи будет предоставлена честь самой спланировать нашу свадьбу. Нет-нет, это не будет пышный безвкусный спектакль, как на других королевских свадьбах. Это будет праздник, который еще больше сблизит нас с вами. Это будет подлинно народная свадьба!

— Софи! Софи! Софи! — с новой силой заревела, забесновалась толпа.

Софи дернулась было, но Райен тут же еще сильнее прижал к ее спине кончик меча.

— Впереди у Софи будет целая неделя вечеринок, приемов и приятных походов по магазинам, — продолжил он. — А затем свадьба и коронация новой королевы!

— Королева Софи! Королева Софи! — надрывалась толпа.

Софи выпрямилась, словно вслушиваясь в эти крики, а затем одним неуловимым движением отлепилась от Райена, и он застыл на месте, все еще продолжая, впрочем, крепко удерживать ее своей рукой. Хотя лицо Райена находилось в тени, можно было рассмотреть, как напряженно он наблюдает за Софи.

Толпа притихла, почувствовав возникшее на сцене напряжение.

— У нашей Софи есть одна просьба. Даже требование, если хотите, — медленно заговорил Райен. — Она постоянно давит на меня, а я все не решаюсь согласиться на него. И знаете почему? Не потому, что я не могу дать ей того, что она хочет, не потому. Просто я полагал, что свадьба должна стать только нашим праздником, однако… Что ж, теперь мне придется привыкать к тому, чтобы действительно вести себя как король, а какое первое правило для короля? Правильно! Если твоя королева хочет чего-то, она должна это получить, — он с холодной улыбкой посмотрел в лицо своей будущей королеве и закончил: — А желание у нее такое. Софи требует, чтобы наша свадебная церемония началась с казни бывшего короля-самозванца.

Софи отпрянула назад, едва не наткнувшись при этом на острие Экскалибура.

— Желание королевы — закон для короля, — притворно закатил глаза Райен. — А это значит, что через неделю… — он вновь открыл глаза и закончил, глядя прямо в лицо Софи, — через неделю Тедрос умрет.

В толпе раздались протестующие крики жителей Камелота, они бросились было вперед, к сцене, желая встать на защиту сына короля Артура, но увязли в толпе зрителей, приехавших на эту церемонию из десятков других королевств, тех самых, которым отказался помочь в свое время Тедрос. Теперь все они, разумеется, были на стороне нового короля.

— Предательница! — крикнул Софи какой-то житель Камелота.

— А Тедрос так доверял тебе! — вторила ему женщина.

— Ведьма! — зазвенел вслед за ними чей-то мальчишеский голос.

Софи смотрела на толпу и молчала, лишившись дара речи.

— Иди, любовь моя, — сладко проговорил Райен, целуя Софи в щеку и тут же ловко переправляя ее в руки своих стражников. — Иди, готовься к нашей свадьбе. Народ надеется увидеть в тебе само совершенство.

Последним, что успела увидеть Эстер, было испуганное лицо Софи, ее расширенные от ужаса глаза, которыми она смотрела на своего будущего мужа, пока одетые в броню пираты уводили ее с балкона внутрь замка.

Пока толпа скандировала имя Софи, а Райен спокойно стоял на сцене, в тюремной камере подземелья стояла полная тишина, которую нарушил донесшийся из конца коридора голос Тедроса.

— Он правду сказал? Софи действительно хочет моей смерти? Правда?

Ему никто не ответил, потому что на плоском экране было видно, как на балконе Голубой башни происходит нечто странное.

Тело Змея начало трансформироваться.

Точнее, не само тело, а его одеяние.

Торчащие в разные стороны черные скимы волшебным образом превратились в элегантный, идеально подогнанный по фигуре Змея золотисто-синий костюм. Он был таким же, как у Райена, только цвета на нем поменялись местами — там, где костюм Райена был синим, костюм Змея стал золотистым, и наоборот.

Как только Змей сменил свое одеяние, Райен напрягся, словно впервые почувствовав присутствие Змея, и оглянулся в сторону юноши в зеленой маске. Ракурс сменился, и теперь все обитатели тюремной камеры отчетливо увидели лицо Райена — загорелое, с волевым, выдвинутым вперед подбородком и похожей на бронзовый шлем шапкой густых блестящих волос. Ярко-зеленые, словно морская волна, глаза Райена мельком взглянули на Змея, который все еще находился вне поля зрения толпы. При этом Райен, казалось, нисколько не удивился тому, что его смертельный враг каким-то волшебным образом оказался жив, да еще одет в костюм, напоминающий его собственный.

Нет, не удивился Райен. Более того, он даже слегка улыбнулся Змею.

Затем новый король повернул голову и вновь обратился к внимательно слушавшей его толпе.

— Теперь я хочу сказать то, что я думаю о Сториане. Согласитесь, ведь это волшебное перо никогда не пыталось помочь вам, простым, обычным людям. А кому всегда помогал Сториан? О ком он постоянно заботился? Правильно, об элите. О тех, кого принимали в Школу Добра и Зла. Но можно ли после этого говорить, что Сториан выражает мнение и отстаивает интересы всех Бескрайних лесов? Нет, конечно. Как может быть голосом всех Лесов Перо, которое отделяет Добро от Зла, богатых от бедных, образованных от простолюдинов? Перо сеет рознь, и именно это делает наши Леса уязвимыми для внешних врагов. Именно это позволяло Змею проникать в наши королевства и разорять их одно за другим. Это по вине Пера едва не погибли все мы. Перо! Вот причина всех наших бед. И если рыба гниет с головы, то наши Леса начинают гнить с этого Пера. Со Сториана.

Толпа одобрительно загудела.

Райен повел взглядом, выхватил им худую, бедно одетую женщину и сказал.

— Вот ты стоишь здесь, Ананья из Неведомого леса. — Женщина была ошеломлена тем, что король, оказывается, знает ее по имени. — Тридцать лет ты трудишься как рабыня на конюшне своей королевы-ведьмы из Неведомого леса. Встаешь до рассвета, чтобы ухаживать за лошадьми, которых ты любишь, растишь и на которых потом твоя госпожа одерживает победы в битвах. Про королеву Сториан расскажет, не сомневайся, но вспомнит ли он при этом о тебе? А ведь как человек ты гораздо интереснее и достойнее тех надутых безмозглых принцесс, которых всегда выбирает Перо.

Ананья покраснела как рак, смущенная тем, что все вокруг с восхищением смотрят на нее.

— Или вот ты, например? — продолжил Райен, указывая на мускулистого мужчину, стоявшего в окружении троих подростков с бритыми головами. — Ты Димитров из Девичьей долины, я знаю. А еще я знаю, что у тебя трое сыновей, и всем им было отказано в приеме в Школу Добра, и теперь они вместе с тобой служат лакеями у молодых принцев из Девичьей долины. Вы все работаете с утра до ночи, до изнеможения, хотя отлично знаете при этом, что принцы, которым вы прислуживаете, ничуть не лучше, а во многом даже хуже вас. И хотя у вас с ними одинаковые права на то, чтобы оставить свой след в истории, разве станет Сториан писать про вас? Нет, конечно. Он ваших принцев описывать станет, а вы так и умрете в безвестности, и никто о вас никогда не узнает. А теперь скажите, разве вы хотите жить в безвестности, а затем умереть с тем, чтобы ваше имя тут же было навсегда забыто? Неужели вы не достойны чего-то бо́льшего?

Глаза Димитрова наполнились слезами, а стоявшие рядом с ним сыновья обняли его.

Эстер слышала, как в толпе нарастает восторженный гул, люди пришли в трепет от того, что кто-то, облеченный такой силой и властью, так уважает, так понимает простой народ. Они были потрясены уже тем, что король вообще замечает их, что он обратил на них свое внимание.

— А что, если бы Перо рассказывало истории не о королях и принцессах, а о вас? — спросил Райен. — Что, если бы Перо контролировалось не какой-то таинственной и непонятной магией, но человеком, которому вы доверяете? Что, если бы это Перо находилось и работало у всех на виду, а не где-то в Школе за семью замками? — он наклонился вперед. — Сториану нет дела до вас. Мне до вас есть дело. Сториан не спас вас от Змея. Я вас спас. Сториан не отвечает ни перед кем. Я буду отвечать перед народом. Почему? Да потому, что хочу прославить вас всех своим Пером! Вы согласны?

— Да! Да! Да! — дружно заревела толпа.

— Мое Перо даст голос тем, кто сейчас его лишен. Мое Перо будет говорить истину. Мое Перо будет служить народу, — торжественно объявил король.

— Да! Да! Да! — неистово надрывалась толпа.

— Царствование Сториана закончилось! — прокричал Райен. — Начинается царствование нового Пера! Начинается новая эра в истории Бескрайних лесов!

И тут все, кто был в тюремной камере, увидели на экране, как от золотого костюма Змея оторвался осколок, он поднялся в воздух и поплыл в небе, оставаясь невидимым для толпы. Там золотая полоска превратилась в чешуйчатого черного скима, а затем в длинное золотое перо, острое как нож с обоих концов. Оно опустилось вниз, проплыло над толпой и повисло над раскрытой ладонью Райена.

Люди восхищенно наблюдали за происходящим.

— Ну, наконец-то! Перо для простого народа! — воскликнул Райен, глядя на парящее перед ним перо. — Мы назовем… Мы назовем его Львиная Грива! Вы согласны?

— Львиная Грива! Львиная Грива! — захлебываясь от восторга, подхватила толпа.

Райен указал своим пальцем вверх, и перо немедленно взмыло вверх, а затем, поднявшись над башнями Камелота, принялось выводить золотом на ярко-синем небе, словно на чистой странице:

ЗМЕЙ МЕРТВ.

ВОЗВЫСИЛСЯ ЛЕВ,

НАШ ЕДИНСТВЕННЫЙ

НАСТОЯЩИЙ КОРОЛЬ.

Пораженные жители Лесов — и добрые, и злые — в едином порыве опустились на колени перед Райеном. Нашлись и недовольные новым королем жители Камелота, но они были в явном меньшинстве, и им тоже пришлось опуститься на колени.

— Отныне наши истории не будут начинаться со слов «Давным-давно…». Отныне они будут рассказывать о том, что происходит здесь и сейчас. Они будут рассказывать о вас, друзья. Мои люди и я вместе с ними, мы будем внимательно выслушивать вас, будем искать рассказы, которые Львиная Грива превратит в прекрасные истории о нашем времени и о вас, простых жителях Лесов. Довольно сказок о высокомерных принцах, ведьмах и борьбе за власть! Дорогу историям, которые будут близки сердцу каждого простого человека, дорогу историям об этих простых людях! Друзья мои, доверьтесь моему перу, и Сториану не останется больше места в нашем мире! Доверьтесь моему перу, и у каждого из вас появится шанс прославиться и войти в Вечность!

Толпа неистово заревела, глядя на Львиную Гриву — перо повисло в небе над Камелотом, сверкая на ярком солнце.

— Но в одиночку Львиной Гриве не хватит сил, чтобы одолеть Сториан с его наследием лжи, — продолжил Райен. — В сказке о Льве и Змее рядом со Львом был Орел, который следил за тем, чтобы ни один Змей не мог больше вновь проникнуть в его царство. Чтобы добиться успеха, Льву всегда нужен Орел, то есть его верный соратник и мудрый советник. Сегодня я хочу представить вам того, кто поможет мне бороться за процветание Бескрайних лесов. Того, кому вы можете доверять точно так же, как мне самому.

Толпа замерла в ожидании.

Змей начал потихоньку двигаться из своего укрытия на балконе в сторону сцены. Шел он спиной к Эстер и ее товарищам, однако было видно, что зеленая маска по-прежнему скрывает его лицо.

Но в последний момент перед тем, как Змей шагнул на освещенную сцену, скимы, из которых состояла маска, взмыли в воздух и исчезли.

— Позвольте представить вам… моего Орла… и ближайшего советника… — провозгласил Райен. — Сэр Яфет!

И Змей вышел вперед, открыв толпе свое лицо, сверкая позолотой своего одеяния.

Толпа восторженно вздохнула.

— В старой, давно отжившей свое Школе волшебным пером правили двое таких же, как мы с сэром Яфетом, людей. Два человека одной крови, воевавших, однако, друг с другом, потому что один из них стоял на стороне Добра, другой на стороне Зла, — громко объявил король Райен, обнимая Яфета и стоя в обнимку с ним под парящим пером Львиная Грива. — Новым пером теперь тоже будут править двое. Но не во имя Добра. И не во имя Зла. Во имя простого народа. Только во имя людей!

Толпа взорвалась новыми криками, с упоением выкрикивая имя своего нового героя и кумира.

— Яфет! Яфет! Яфет!

И тут Змей повернулся и посмотрел с экрана прямо в глаза Эстер, словно знал, что она вместе со своими товарищами наблюдает за ним.

Эстер невольно опустила плечи, впервые увидев перед собой красивое, точеное лицо Змея.

— Что вы там говорили насчет того, чтобы всегда быть на шаг впереди Зла? — чуть слышным шепотом спросила она у профессора Доуви.

Декан Добра ничего на это не ответила, а сэр Яфет, словно услышав их, усмехнулся, а затем повернулся к толпе и встал, приветственно помахивая рукой, рядом с похожим на него как две капли воды братом-близнецом, королем Райеном.

Вот и случилось так, что Лев и Змей взяли в свои руки власть, чтобы вместе царствовать во всех Бесконечных лесах.