Январский меч и апрельский цветок

Соломея Лютова, 2022

В повести Соломеи Лютовой "Январский меч и апрельский цветок" раскрываются грани бытия современной девушки, творческой личности. Главная героиня, пытаясь избавиться от депрессии, совершает забавы ради апрельский обряд с фиолетовой гвоздикой, чтобы проверить: подействует ли он или это всё бред. Затем она оказывается в ситуации, когда ей устраивает встряску неоднозначный противник – мрачный художник, музыкант-металлист и социопат: ради получения удовольствия он предал каждого, кого когда-либо знал. Не исключением стала и главная героиня повести – она вступила с ним в сложную игру, где под никнеймом Фиолетовая Тигрица пытается отобрать его главное оружие. Бесстрашная, маниакальная и повёрнутая на своём двойственном мире, она раскрывает хитрости игры. Эта повесть – и баттл творческих людей, и комбинация реальностей, и незримые фольклорные нити, и поток сознания, и конфликт ослабленной мужской сексуальной энергии с сильным и хищным женским либидо… Содержит нецензурную брань.

Глава пятая. Начало игры.

Мы забежали с ним в местный маркет, купили дешёвый ликёр и отправились к нему домой.

— Давно ты здесь-то? — спрашиваю.

— Ну, почти уже два года…

Рассказывает что-то про Питер, своего друга оттуда, а для меня звучит всё не так, иначе, и его голос будто пропадает, остаётся одно тело и губы, которые шевелятся, выдыхая пар в холодную темноту. Пришли. В коридоре зеркало, белые стены, полка с духами и косметикой.

— Это ко мне сестра родная иногда приезжает. Сейчас она у парня живёт, так что не обращай внимания, если увидишь какие-то женские штучки, — поспешно объясняет он, снимая боты.

[дальше красноватый электронный камин полутёмная комната он сидит покачиваясь из стороны в сторону в белом кресле я на разложенном диване мы пьём ликёр он рассказывает про себя из самары ранен в армии обещает потом нарисовать обнажённую меня в этом кресле спрашивает могу ли я заниматься сексом в месячные я отвечаю нет и он отставляет бутылку перелезает на диван и начинает дрочить его хуй слишком огромен мой воробушек от страха аж застыл от такого всё это минут десять не больше а потом он кончил и все его руки блестели от склизкой жижи как будто окунутые в прозрачный клей и мы встаём и немного крови на белом диване поспешно хватает перекись скорее всё закапывает и я иду в туалет он почему-то с какой-то странной боязнью спрашивает что я ищу а я просто охуела от всего этого]

… В кухне орхидеи на подоконнике, в раковине большая гора грязной посуды…

Мы опять возвращаемся в комнату, и тут он начинает рассказывать очень грустную, наводящую тоску и безысходность, историю в стиле своего стихотворения про маму…

А именно — про свой неизлечимый рак, предложенную врачами химиотерапию, от которой он пока отказался, бедную бабушку, своё тяжёлое положение и практически полное отсутствие какой-либо поддержки, потому что людям плевать на него, мать давно умерла, а с отцом он не общается.

Я думаю, что мне как-то опять не повезло, не стоило вообще и пробовать: наверно, раз уж не могу я в это вот во всё, так пусть я так и загнусь в морозном лесу без человеческого тепла.

Хотя что это я?

ведь там откуда ты только что уехала в эти ебеня у тебя есть он да холодный и равнодушный но всё-таки живой и вроде не собирается на тот свет [при условии его наличия] от рака и не рассказывает жалостливые истории ведь ты шестнадцать лет хотела этого почему тебе снова не так всё посмотри на этого брутальный металлюга но стишки про маму показывает белые коробки на тёмных полках видишь вот лекарства вот на них мне не хватает

[о нет я ненавижу ненавижу ненавижу тех кто жалуются]

Хотя, впрочем, ладно. Ну, так уж и быть, раз уж от рака минуснуться собирается, а на лекарства недостаточно на балансе, пускай позволит эту, скорее всего, последнюю роскошь — поныть.

Однако, внезапно, вместо дальнейшего нытья предлагает поиграть в одну интересную игру — обоюдоострый меч.

Мы сидим при красноватом свете камина, я на диване, он всё так же покачивается в белом кресле как будто заклинатель змей…

— И в чём фишка этой игры? — спрашиваю я.

— В том, что обоюдоострый меч тут символизирует доверие двух людей друг к другу. Два человека, которые доверяют, держат этот меч, приставив его лезвия к своей груди. И если один обманывает доверие другого, то второй игрок тоже вправе воспользоваться этим мечом…

о блядь какие ж опасные у тебя игры но интересно раз ты собираешься от рака минуснуться то в такое самый раз играть давай давай сыграем заклинатель змей они могут броситься на него в любой момент они не слышат этой медлительной музыки они же глухие а следят за движением дудочки лишь одно неверное движение и пиздец

— Что ж, давай сыграем, — отвечаю я кратко, глядя через отсвет красного камина в окнах на медленно падающий снег.

— Поддержи меня. Я ж на самом деле человек благодарный, — он выдерживает некоторую паузу между словами, как будто боится говорить дальше.

— Ну, и как тебя поддержать?

— Я ещё не договорил… я в любой момент готов прийти на помощь к тем, кто меня поддержат, и помню о хорошем долго. Вот если ты меня поддержишь, то в любой момент дня и ночи ты можешь мне позвонить и попросить помочь, и я готов примчаться… это моё правило. Разве не хорошо дружить с таким человеком, как я?

— Ну, предположим, что действительно хорошо. Хотелось бы. Так что за поддержка тебе нужна? — вся эта демагогия вместо слов напрямую начинает немного подбешивать.

— Ну, любая. Моральная, материальная…

сукъ ты что решил брать измором неужели неясно что я жду от тебя конкретики а не вот это вот всё кончай уже разглагольствовать

— Не хватает мне сейчас на лекарства. Я уже больше не работаю, потому что болен, и бабушка на свою пенсию не может мне их купить, — наконец, говорит он. — Ну, если ты скинешь мне немного на них, то я буду очень благодарен. А потом я верну, обещаю, у меня будет возможность…

— Тебе щас надо? И сколько?

— Немного.

— Немного — это понятие растяжимое.

— Сколько ты зарабатываешь? — задаёт он вопрос.

вот это вопросики ты видишь меня впервые и я вообще не понимаю это что за нах это только мужчины значит скрывают свой доход согласно стереотипу это потому что часто там скрывать нечего мамкина зарплата бабкина пенсия а я значит выложи всё о своих доходах

— Немного, — в свою очередь, отвечаю я.

— Меньше сотки?

— Гораздо меньше.

— Где работаешь?

— В интернет-издании, шеф-редактор, — неохотно отвечаю я, разваливаясь на диване.

— О, прикольно.

— Хотелось бы, конечно, больше зарабатывать, зато работа по специальности…

— Ну, тут денег полно. Это Москва, — ухмыльнулся он немного хищно.

а ну раз так то что ж ты у меня на лекарства себе выклянчиваешь иди и вот так вот запросто получи деньги раз это москва и мне заодно адрес пункта выдачи подскажешь как получишь

— Здесь не всё так просто, — невесело отвечаю я.

— А я вот, видишь, понаехавший, — съёрничал он.

— Ну, не волнуйся. Все так делают…

— Да я и не волнуюсь. Так ты скинешь мне немного?

смотри смотри за ним видишь что-то не так не то что-то с ним нет это явно не приступ заболевания и не онкология он трансформируется в нечто он говорит уже другим голосом другими словами нет этих пауз нет этой попытки раскрыться да её и не было но было хотя бы что-то похожее симулякр теперь нет и этого исчезло растворилось провалилось теперь он сосредоточен и внимателен как будто выполняет какую-то кропотливую работу положим вдевает нитку в иголку или нацепляет червяка на рыболовный крючок осторожно не мешай ему вы же уже в игре обоюдоострый меч он больше не покачивается в кресле а смотрит внимательно исподлобья

— Хорошо, — отвечаю я. — Так сколько тебе сейчас нужно?

— Пять тысяч.

— Ну, это многовато.

— Хотя бы четыре с половиной…

так было написано в старом совковом справочнике о поведении животных музыка это ложь по крайней мере для змей она ничего не значит ну так и быть

— Я тебе очень благодарен. И потрет твой нарисую.

— Я тебе твой тоже нарисовать могу, если хочешь.

Обоюдоострый меч. Double-edged sword.

Вы в игре. You're in the game. Ваша задача — преодолеть противника и дойти до финала.

Локация — Новая Москва, город Щ., старые совковые запущенные дворы, водонапорные башни, однотипные дворы и безвкусные высотки от одного застройщика.

Ваш противник — маленький толстенький металлюга.

Никнейм — emerald_cool — Крутой Изумруд. Его скиллы: нытьё, нереальные рассказы про свои несчастья, умение красиво говорить, просьбы его поддержать.

Его вспомогательные фишки: аккаунт на сайте для художников с его картинами в стиле дарк-арт.

Его вспомогательные персонажи: бессмертная бабушка, рыжая солистка Fennec бывшей металл-группы, питерский наркоман.

Ваш никнейм — purple_tigress — Фиолетовая Тигрица. Ваши скиллы: уверенный пользователь интернета, соцсетей, находить чит-коды и анализировать информацию.

Ваши вспомогательные фишки — полумёртвый апрельский цветок в банке, частичный архив удалённых сообщений, неполные данные банковской карты, соломенный сосуд с кобрами.

Ваши вспомогательные персонажи: старый друг-инженер, юристка из Тюмени, жители города N., родного города вашего противника.

Игра началась. Start of the game.

Покидаем его квартиру и заходим в лифт. Отражаемся в полутёмном зеркале: он явно меньше меня ростом, маленький, весь в чёрном, напоминает жука, в зеркало старается не смотреть.

комплексы из-за маленького роста я вас вижу я чувствую можете не прятаться стрёмно посмотреть на себя в зеркало и увидеть там мелкого засранца а не крутого металлюгу как хотелось бы ха-ха я с радостью рассматриваю себя и свои блестящие серебристые пуговицы на стильном пальто момент продолжайся да да он маленький и жирный жаль что приходится выходить из лифта так рано.

— Я вот прям кайфую от метал-музыки, — говорит он, когда мы выходим на новый, давно не выпадавший в этом году, снег. — Это моё, я весь в ней… и на концертах рубиться мне в кайф.

— Понятно. Мне в плане музыки очень сложно угодить. Мне Джон Кэйдж нравится. 4.33.

— Что, всего одна композиция?

— Нет, эта — особенно. Ты когда-нибудь слушал? — задаю я провокационный вопрос.

— Вероятно. Это ж не метал… Хотя я вполне себе уважительно отношусь к другим музыкальным жанрам.

ага вероятно да нихуя ты блядь не слушал я кричу чайкой изнутри это ж джон кейдж ладно ладно надо ещё как-нибудь что-то такое залепить ну а почему бы и нет

— Моя стихия не музыка вовсе, а литература, — отвечаю я.

— Ну, тоже классно, — говорит Крутой Изумруд.

Говорить особенно ни о чём не хочется, кроме того, что мне опять темно. Но кому расскажешь про это… как передать всю ту тьму, которая медленно наступает вокруг и захлёстывает всё?

Исчезают все эти райончики, исчезает в тёмной вязкой субстанции всё: нет никаких спасителей, нет никакого спасения ― от жизни, о да, та новогодняя тусовка закончилась, прошёл уже почти месяц, все те, кто там присутствовали, уже, наверно, забыли о том, что происходило там, а я помню эти слова, и…

… а давайте на той стене вместо "Хуй или нет?"напишем этот знаменательный диалог:

" — Спаси меня…

— От чего?

— От жизни…"

Или лучше оставим всё так, но напишем рядом.