Тачдаун

Сола Рэйн, 2022

ХАНТЕР: ОН – звезда футбола, университетский божок и высокомерный придурок, который смотрит на меня, как на трофей. Добавьте сюда обстоятельства нашего знакомства, и вы получите моего смертельного врага. Мы уже выбрали шаблон для наших отношений: он пытается затащить меня в постель, я – посылаю его к дьяволу. Какое-то время это работает. Но каждое его прикосновение подвергает мою волю серьезным испытаниям. ЧЕЙЗ: ОНА – катастрофа, которая разрушает все, к чему прикасается. Сумасшедшая. Упрямая. Стерва. Каждая наша встреча – настоящая игра на выживание. И как только я начинаю выигрывать, она меняет правила игры. Влюбиться в нее, все равно что выдернуть чеку из гранаты. С другой стороны, кто не любит опасности? В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 1. Хантер

— О, да… Черт, да!

Бам. Бам. Бам.

— О МОЙ БОГ!

Я просыпаюсь в темноте. Лишь тусклое сияние уличного фонаря, которое просачивается сквозь неплотно задернутые занавески, слегка очерчивает контуры предметов в спальне. Приподнимаюсь на локтях и мутным взглядом смотрю на электронный будильник у кровати. Три долбаных часа ночи. Просто прекрасно.

— О боже, да! Вот так… — продолжает стонать за стеной моя мать, даже не пытаясь приглушить свои бесстыдные вопли.

В нашем небольшом одноуровневом доме в стиле ранчо стены настолько тонкие, что я отчетливо слышу каждый вздох, стон, шлепок или ритмичный скрип пружин ее кровати, которая стоит вплотную к моей стене.

Морщась от отвращения, я переворачиваюсь на живот и накрываю голову подушкой. Она пахнет лавандовым мылом и моим «Сладким как конфетка» парфюмом от Арианы Гранде^[1]. Легкий аромат маршмеллоу, смешанный с запахом свежих простыней, производит на меня успокаивающий эффект. Я закрываю глаза и начинаю понемногу расслабляться, пытаясь отвлечься от пошлых криков воспоминаниями о прерванном сне, в котором горячий как ад, Арон Пайпер^[2] приглашает меня поплавать с ним в бассейне…

Бам. Бам. Бам. Бам.

— Вот так… О-о-ох, черт!

«Скоро они заткнутся, — мысленно напоминаю я себе, сжимая пальцами края подушки. — Всего каких-то пятнадцать-двадцать минут и все закончится. Очередной безымянный любитель секса без обязательств опустошит свои яйца и свалит отсюда навсегда».

Они всегда уходят.

Это проклятье женщин Брэдшоу, цепочку которого запустил мой дед по маминой линии. Вшивый козел бросил мою бабушку, как только узнал о ее беременности, и трусливо сбежал в Лексингтон, штат Кентукки. Где, если верить Фейсбуку, живет и по сей день.

Через несколько лет после того, как он ушел, Маргарет Брэдшоу снова влюбилась. Это был обаятельный проходимец по имени Дерек, который обчистил ее до последнего цента, после чего в спешке покинул город, и больше она ничего о нем не слышала. С тех пор бабуля зареклась связываться с мужчинами и сейчас живет одна в небольшом рыбацком домике, в Ки-Уэст, где преподает математику в местной католической школе. И, кажется, она счастлива.

С мужчинами моей матери дела обстояли еще хуже.

Все началось с одного подлого мерзавца, который вскружил голову глупой пятнадцатилетней девчонке, а затем изнасиловал ее в грязной туалетной кабинке придорожного кафе и свалил на своем байке в закат, оставив ей напоследок миленький подарочек в виде меня. Полиции так и не удалось его разыскать. Наверное, гоняться за байкером — все равно, что ловить ветер.

К счастью, в то время моя бабуля уже являлась благочестивой прихожанкой католической церкви, порицающей любые аборты, и ей удалось найти подходящие слова для своей дочери, которые в итоге сохранили мне жизнь. После того как я родилась, мама заболела депрессией в тяжелой форме, и ей понадобилось длительное лечение. Поэтому первые пять лет жизни обо мне заботилась только Маргарет, которая была моим опекуном. Но вопреки всем этим ужасным обстоятельствам, я росла счастливым ребенком-сорванцом, окруженная безусловной любовью мамы и бабушки — самых сильных женщин, которых я знаю.

Когда Руби Брэдшоу выбралась из мрачного леса депрессии и попыталась проложить свой путь заново, ее коллекция мудаков пополнилась новым экземпляром. Парня звали Грэйди Уолш — двадцатичетырехлетний рок-музыкант из Айдахо. После двух лет их отношений мама поняла, что не желает больше терпеть его измены и непрерывные турне по Штатам, и выставила Уолша за дверь. Затем она еще несколько раз пыталась завязать серьезные отношения, но ничего хорошего из этого не вышло. Ей все время попадались настоящие засранцы, которые только и умели, что причинять боль да разочаровывать.

В итоге, как только я достигла совершеннолетия, мы с матерью заключили сделку: она оплачивает мне учебу в университете моей мечты, а я смиряюсь с тем, что в нашем доме время от времени будут ночевать ее одноразовые бойфренды. Потому что с недавних пор Руби исповедует «секс на одну ночь» как единственную правильную форму ее отношений с мужчинами.

Бам. Бам. Бам. Бам.

— Черт бы вас побрал! — гневно восклицаю я, глядя на светящийся циферблат электронных часов. — Сорок минут?! Этот чувак что, на виагре?

Наконец, темп стуков изголовья кровати о стену ускоряется, затем резко смолкает, и я снова проваливаюсь в сон.

Песня «Born For This» группы The Score вибрирует у меня под кожей, пока я вожусь с новым кулером. Мама запретила мне есть и пить перед съемкой, которая состоится уже через пару часов, но мне плевать. Во-первых, «Испытай мои нервы на прочность» — наша любимая семейная игра, а во-вторых, после изнурительной утренней пробежки я просто умираю от жажды.

За спиной раздаются тяжелые шаги, и в следующее мгновение я наблюдаю за тем, как какой-то незнакомый чувак в одних белых боксерах «Кельвин Кляйн», туго обтягивающих первоклассную задницу, шарит по нашей гостиной в поисках своего тряпья.

— Могу я теперь называть тебя папочкой? — насмешливо окликаю его я.

Мужчина поворачивает голову и встречается со мной взглядом. Мои глаза округляются, потому что он выглядит чертовски молодо — лет на двадцать, может, чуть старше. И это определенно тот тип парней, от которых я предпочитаю держаться подальше. Ну, знаете, такие вот сексуальные красавчики, привыкшие к обожанию, живущие по привычному трахни-и-забудь сценарию и думающие, что мир вращается только вокруг них одних.

Черты его лица мягкие, но выразительные: мужественный гладковыбритый подбородок, с такой же ямочкой, как у меня, полные губы, густые брови и уверенный взгляд темных глаз с неприлично длинными для мужчины угольно-черными ресницами. Не будь у него на лбу огромной таблички с надписью: «прошлой ночью я трахнул твою маму», я бы причислила его внешность к произведениям искусства.

— Где мои джинсы? — звучит низкий, глубокий голос, рокочущий, как гром.

— Где-то между испорченным тако и пустой консервной банкой из-под тунца, — усмехаюсь я, скрещивая руки на груди.

Парень медленно подходит ближе, и его мускулистое тело размером с внедорожник отбрасывает тень на мое эго. Я моментально напрягаюсь, стараясь вспомнить, с какой стороны лежат в ящике ножи.

Проклятье, какой же он высокий.

При своем довольно немалом росте в сто семьдесят пять сантиметров я едва достаю ему до подбородка.

Остановившись в шаге от меня, Мистер Сексуальная Выносливость сжимает зубы и раздраженно проводит рукой по густым темно-каштановым волосам, в которых виднеются выгоревшие на солнце пряди. Я успеваю заметить небольшую татуировку на внутренней стороне его предплечья — пиратский флаг.

— Ты выбросила мою одежду?

— Ты имеешь в виду тот безвкусный мусор, который ты разбросал по моему дому, как Гензель хлебные крошки?

Его нахальный взгляд скользит по моему телу, каждый открытый дюйм которого блестит от пота после бега, и задерживается на длинных, обтянутых шортами ногах.

— Скажи, быть сукой — это твое обычное состояние или ты просто завидуешь своей сестренке, которую хорошенько оттрахали этой ночью?

Я чувствую неприятное жжение в желудке.

Мне хорошо знакомо это ощущение.

Так зарождается ненависть.

— Руби мне не сестренка, тупой ты лосяра. Она моя мать.

Выражение его лица бесценно. Наслаждаясь каждой вертикальной морщинкой, собирающейся на его переносице, я подношу к губам стакан с водой и делаю несколько глотков, позволяя прохладной жидкости ослабить скопившееся в теле напряжение.

Моей маме тридцать пять, но в ее случае возраст — это просто число. Руби выглядит жарче «ангелов» Виктории Сикрет, а вышибалы в ночных клубах до сих пор требуют ее удостоверение. Не удивлюсь, если она заключила сделку с самим Сатаной, завещав ему свою душу в обмен на вечную молодость. Но в тайне надеюсь, что это какой-нибудь ген антистарения, вроде того, что есть у Джей Ло или Джареда Лето, который передался и мне.

— Мать? — тупо переспрашивает качок.

В этот момент со стороны боковой двери, ведущей из кухни в гараж, раздается тихий сигнал мобильного телефона, и парень облегченно вздыхает, теряя всякий интерес к нашему разговору. Он бесцеремонно проносится мимо меня и сбегает по ступеням в гараж, откуда спустя несколько секунд доносятся ругательства.

Ну да, я действительно выбросила его вещи в один из мусорных баков.

Воскресная уборка — священный ритуал.

Я выхожу на улицу через дверь в прихожей и вижу, как мамин ночной гость пересекает наш двор, на ходу застегивая джинсы, а затем садится на блестящий черный байк. При виде этой картины меня начинает бить мелкая дрожь и я обнимаю себя руками, чтобы немного ее унять.

Я смотрю на парня, который надевает шлем и заводит свой «Харлей-Дэвидсон», а вместо него вижу своего гребаного отца-насильника.

Ненавижу чертовы байки.

Ненавижу парней на чертовых байках.

У моей ненависти уже так много объектов, что ее давно пора зарегистрировать как пятьдесят первый штат.

Примечания

1

Ариана Гранде-Бутера (англ. Ariana Grande-Butera) — американская певица, актриса, автор песен, музыкальный продюсер, обладательница премии «Грэмми».

2

Арон Пайпер или Пипер (исп. Arón Piper) — немецко-испанский актер, более известный по роли Андера Муньоса в подростковом испанском сериале «Элита».