Забытая экспедиция России

Славяна Николаевна Бушнева

Историю географических открытий и описание земель Северо-Восточных окраин России связывают лишь с экспедицией мореплавателя Витуса Беренга. Почти одновременно с ней правительствующим Сенатом была выслана ещё одна экспедиция, охватывающая большие замыслы.Так кто же открыл западный берег Америки? Россияне или наёмник Беринг, которому поставлены памятники в России?Это невежество или пренебрежение к истории своей страны? Что же Сынам Отечества, творившим Славу России – лишь забвение?

© Славяна Николаевна Бушнева, 2021

© Николай Бушнев, 2021

ISBN 978-5-0053-1101-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Моему современнику,

другу, писателю-историку,

общественному деятелю

Камчатки

Сергею Ивановичу

Вахрину п о с в я щ а ю…

Предисловие

История географических открытий и описание земель Северо-Восточных окраин России зачастую связывают лишь с самой громоздкой, самой затратной и самой продолжительной экспедицией под началом находящегося на службе в России мореплавателя Витуса Беренга. Длилась экспедиция с 1725 года по 1743 год.

Активная фаза её деятельности пришлась уже на послепетровские времена — Бироновщины. Тогда многочисленные иностранцы при дворе во главе с фаворитом императрицы Анны Иоанновны Бироном практически правили Россией. И, конечно же, все деяния иностранцев возвеличивались, а заслуги россиян просто замалчивались и не доходили до кабинета министров страны и зачастую итоги открытий либо описаний новых землиц появлялись сначала за границей, а потом уже в России.

Почти одновременно с первой камчатской экспедицией Витуса Беринга правительствующим Сенатом была организована и выслана на северо-восток ещё одна экспедиция, охватывающая гораздо большие замыслы. Толчком к её созданию послужил приезд в Санкт-Петербург казачьего головы якутского полка Афанасия Фёдоровича Шестакова.

В 1725 году А. Шестаков подал в Сенат челобитную о необходимости усмирения и покорения «бывших в подданстве туземцев с островов и других мест», и представил карту с указанием на ней новых землиц близ изведанных берегов северо-востока. Казачий голова обещал Сенату открыть и присоединить новые земли «ни у кого не подвластные», а также обещал и «прибытки» государевой казне от ясака, так как в тех местах соболь и «прочий зверь водятца». Заметим, что при губернаторе Сибири князе А. М. Черкасском только с Камчатки за четыре года вывезено «мягкой рухляди», по оценке того времени, на сумму 55.316 рублей, а среди тех мехов было «4 тысячи лисиц и 383 сороков соболей». Кроме того, известно, что по служилым и приказным людям расходилось мехов в несколько раз больше, чем шло на ясак.

В отличие от целей первой камчаткой экспедиции, отправленной в 1725 году, Афанасий Шестаков в Сенате чётко сформулировал основную идею поиска новых земель: привести в русское подданство тех, «кои в ясашном платеже были да изменили», а также и тех «кои еще не были». Замыслы якутского челобитчика совпали с общеполитическими устремлениями окружения Петра I. Поэтому немудрено, что ему оказывалась всяческая поддержка. Вот как выразился по этому поводу сенатский обер-секретарь И. К. Кириллов: «Видев от отправления Беренгова только одно известие: соединяется или не соединяется Америка, привезёт, а о интересе настоящем от него ожидать нечего», и конечно он искал случая «каким бы образом туда для сыскания новых земель и иных полезных дел кого возбудить».

В 1727 году последовал указ Верховного тайного совета, предписывающий Сенату организовать экспедицию во главе с А. Ф. Шестаковым, придать ему гренадёров с ракетами для устрашения иноземцев, а так же «товару на 1000 рублей для заведения торгов в новых землицах». Велено было указать Берингу, что он и Шестаков взаимно помогали друг другу. В цели экспедиции Шестакова ставилось не только обследование и приобретение новых землиц в Восточном океане, но и в Студёном море «дабы достойно уведомились какие на тех островов народы живут и какой зверь там промышляется, и другие какие удовольствия имеют… чьего они владения».

В августе 1727 года экспедиция Шестакова двинулась из Петербурга. В Москве были закуплены товары, инструменты и материалы. Осенью в сибирской столице Тобольске партия казачьего головы пополнилась 400 казаками во главе с капитаном сибирского драгунского полка Дмитрием Ивановичем Павлуцким, который был назначен в «сотоварищи» Афанасию Шестакову для управления экспедицией «с общего согласия». По мере продвижения экспедиция продолжала пополняться людьми в Енисейске 83 человека, в Якутске 426 человек. Состав отрядов получился крайне разношёрстным. Кроме казаков и рекрутов, в ней собрались мастеровые, промышленные, ссыльные разночинцы, «гулящие люди», крестьяне. Среди разнообразных предметов снаряжения имелось и оружие: «11 пушек, 700 ядер, 4 ручные мортиры и 410 гранат к ним, 150 ручных гранат, 40 ракет верховых и поземных, 400 фузей и 49 пудов пороха». Всё это еще раз подтверждает решительное стремление властей ускорить продвижение на северо-восток, расширить территориальные владения империи.

Летом 1728 года отряды экспедиции появились в Якуске. Без промедления пеше и на дощаниках по рекам уходили отряды в назначенных тракты. Кто в Охотск, кто в Анадырский острог, кто в Удскую сторону. В этом же году под началом Ивана Козыревского отряд казаков сплыл вниз по реке Лене для проведывания хода по студёному морю в Камчатку.

Уже к осени главная база экспедиции переместилась из Якутска в Охотский острог. Для морских плаваний в отряд Шестакова поступили суда, оставленные экспедицией Беринга: щитик «Фортуна» и бот «Святой архангел Гавриил». В течение двух лет в Охотске для экспедиции были построены еще 2 судна: большой бот «Восточный Гавриил» и малый бот «Лев».

В 1729 году отряд казаков под командованием Д. Павлуцкого двинулся в Анадырск, по пути приводя в подданство неясашных инородцев — юкагиров, коряков и чукчей. На щитике «Фортуна» сын казачьего головы Василий Шестаков посетил первые пять Курильских островов, взял ясак и двух заложников — амонатов. На боте «Святой Гавриил» отправился отряд для обследования устьев рек Уды и Амура. Отряд казаков во главе с самим Шестаковым на судне «Восточный Гавриил» и боте «Лев», чтобы попасть к устью реки Пенжиной, а оттуда двинуться на немирных коряков и чукчей и по их земле пройти до Анадырского острога, чтобы соединиться с Павлуцким.

Но не всё пошло благополучно: «Восточный Гавриил» растрепало штормом и отряд Шестакова высадился в Тауйском остроге. Бот «Лев» вынужден был зазимовать у устья реки Ямы. Зимой на служилых напали воинственные коряки и перебив команду, сожгли судно. В зиму 1729 — 1730 года Шестаков вышел из Тауйского острога в сухопутный поход по карякской земле. Защищая ясашных коряков от набегов чукчей, он погиб в стычке на реке Эгач. После известия о смерти «сотоварища» Дмитрий Павлуцкий решил сосредоточить оставшиеся отряды.

В 1730 году он приказывает штурману Якобу Генсу и подштурману Ивану Фёдорову доставить морским путем всех служилых из Охотска и Камчатки в Анадрский острог. Откуда наиболее близка «неведомая большая землица» против чукотского носа. Ранее же, по реке Колыме отправляется отряд капрала Крупышева, чтобы с севера, обогнув чукотский нос, соединиться сл всеми в Анадырске. Но трагические события разрушили и эти замыслы. Осенью, в 30 верстах от устья «Большой реки» штормом разбило и выбросило на берег, отремонтированный в Тауйске бот «Восточный Гавриил». А в 1731 году, когда оставшийся Бот «Святой Гавриил» уже собирался выходить из устья реки Камчатки в Анадрск к Павлуцкому, на полуострове разразилось известное восстание ительменов под предводительством Фёдова Харчина. Собранные в помощь Павлуцкому служилые вынуждены остаться в Камчатке усмирять восставших.

В 1732 году Павлуцкий все же настаивает на проведывании «незнаемых землиц». Геодезист Михаил Гвоздев с подштурманом Иваном Фёдоровым на боте «Святой Гавриил» из устья реки Камчатки вышли в плавание. Они впервые точно определили местонахождение открытой ими части западного береги большой земли — Америки.

В том же 1732 году экспедиция Шестакова — Павлуцкого сворачивается, так как Сенат готовит уже вторую экспедицию «под общей командой», опять же Витуса Беринга, которая по своему размаху вскоре затмила и поглотила достигнутое Афанасием Шестаковым, Дмитрией Павлуцким, Михаилом Гвоздевым, Иваном Фёдоровым, Иваном Козыревским, Трифаном Крупышевым, Емельяном Басовым, Кондратием Машковым и тем самым надолго обусловило их забвение. Хотя, это они своим непосильным трудом, своими жизнями проторили путь и подготовили успех второй экспедиции Витуса Беринга.

Кто же они — эти россияне делавшие историю и величие России? В последующих очерках я счел своим долгом рассказать о героях этой экспедиции более подробно, насколько позволяют собранные сведения.