Последний сантехник

Слава Сэ, 2015

Он по образованию психолог, но работает сантехником. Он умеет играть на гитаре и выступает с концертами в театре. Он один из самых известных ЖЖ-блогеров. И с некоторых пор он еще и писатель. Таков Слава Сэ. Его первая книга «Сантехник, его кот, жена и другие подробности» разошлась тиражом свыше 100 000 экземпляров. Он покоряет читателя удивительными житейскими историями. В них есть – тонкий юмор, знание жизни, свой, особенный взгляд на события и свой неповторимый стиль. «Последний сантехник» – новый сборник Славы Сэ, от которого просто невозможно оторваться!

Финляндия

В финском переводе библии первый день творения описан так: Бог создал землю, воду, огонь, дрова и веник. И вечером хорошенько помылся.

Сауна заменяет финнам лето, йогу и некоторые страницы порнографии. Финский патриотизм измеряется в градусах Цельсия, а пятая заповедь у них — «почитай отца, и мать, и баню». Конституция страны выжжена на тазике и описывает устройство веника. Сауны у них везде. В каждом подъезде отгорожен подвал с парилкой и графиком посещений на дверях. Например, квартира № 15 — четверг, с семи до половины девятого. Неявка считается социопатией.

* * *

В Финляндии хорошо пережидать осень. Завтракать яичницей, смотреть в окно, следить за работой отопительной системы. По вечерам проходить пастеризацию в обществе женщин, слепленных баней в одно толстое, хохочущее облако.

Мне во всех парилках мерещится поломка градусника. Будто он залип на полпути к правде. Но прибор всякий раз оказывается исправным, а хозяева отказываются выпускать меня полусырым. Законы гостеприимства велят обжаривать людей до золотистой корочки. С кровью нельзя, нет. Только хорошо обугленный гость, уехав, точно уже никогда не вернётся.

Мы жили в домике у Кати, невинной жертвы интернета. Финский друг по переписке растлил Катю фотографиями домика с видом на залив. Катя до сих пор иногда для него плачет, чтоб он помнил о своей вине. Финский муж добровольно бегает за пивом и обнимает бесконечную Катину родню. Только к холодрыге ниже ста двадцати градусов он привыкнуть не смог. Демонстративно мылся в свитере, как истеричка. Катя вернула ему право контроля температуры и с тех пор входит в семейную баню как в горящую избу. Вываливается на улицу потом дымящаяся, с ярко-красными глазами. По нечёткой координации и спутанной речи видно: она очень скучает по Родине.

Если Прованс — очевидный рай, то Финляндия — покой и воля. Мастер с Маргаритой там живут, несомненно. Уют, чистота, занавесочки. Можно весь день варить какао, сопеть в чашку, кормить белок. Пейзажи серо-зелёные. Камни, тучи, вода. Северная природа скорей тактильна, чем визуальна. Из бани в сугроб, из-под дождя к огню, ноги намочил — высушил. Животные в этих условиях размножаются страшно. Им не доступен алкоголизм и заняться больше нечем. Для борьбы с действительностью у них только секс. Правительство направляет население по пути белочек. Продажа водки запрещена после шести, по выходным и праздникам. Но люди всё равно пьют. Проклятая неброская красота северных болот.

* * *

Финляндия всосала моего латышского друга Колю. Я бродил по Хельсинки, искал его. Зашёл в магазин, купил себе пиджак, детям лакрицы, напился, прочитал лекцию неграм в городской библиотеке, растлил бутербродом белочку, много всякого пережил. Колю не нашёл. Видимо, он женился и лопает форель в какой-нибудь дальней деревне. По финским меркам он горячий южный парень, пошёл нарасхват.

Возвращался в Латвию на пароме — тихом, быстром и безопасном, как Титаник. Билет в спасательную шлюпку мне не продали. Просто посидеть в ней тоже не пустили. Пользуясь случаем, передаю бездушному матросу с толстыми пальцами привет. К его сведению, я понимаю финский по выражению лица и сам он идиот и неврастеник.

На верхней палубе пассажиры праздновали обгон чайки. Животина летела параллельным курсом, но не могла бороться с прогрессом. Даже лучшие из птиц в сравнении с нынешними паромами — допотопная рухлядь. Хотели её сбить зенитной бутылкой, не попали. Морское путешествие в наши дни — это две тысячи эстонских гастарбайтеров, йо-хо-хо и корабль алкоголя. Настоящее приключение.

Этажом ниже, в пиццерии, переглядывался с официанткой. Опасность плавания вкупе с невыплаченной сдачей обострили наши чувства. У северянок красивые лица и ноги приятной полноты. Заглядевшись, вспомнил историю любви в неподходящем месте, с моим участием.

* * *

Нужно было ночевать в одной комнате с влюблённой парой. Койки узкие, общежитские, но пара радовалась тесноте. Кавалеру приходилось держаться за гвоздь в стене. Без гвоздя парень падал и увлекал за собой свою любовь. Палец скоро посинел, утром мы его вдвоём разгибали. Но кавалер был счастлив. То был их первый раз. И мой тоже… Впервые чужая женщина при мне разделась и легла в постель. Пусть даже не ко мне. В юности такие мелочи не портят настроения.

Мы погасили свет, пожелали всем спокойной ночи. Не спалось. Вдруг слышу, девушка спрашивает у любимого, чем тот занимается. Он отвечает, что спит. Но по шуршанию слышно — врёт. Она опять шепчет, — как он думает, я заснул или нет. Любимый переадресовал этот вопрос своим гормонам. Те ответили — разумеется, сплю. Тогда юноша пообещал вести себя тихо, а девушка с радостью поверила. И началось.

Я не различаю камасутру на слух, но, судя по звукам, то были позы номер 7, 13 и 28. В моей голове всё рисовалось очень красиво. Наяву влюблённым мешали гвоздь и бесшумный режим. Взобраться на вершину они не могли, остановиться не хотели. За ночь все мы страшно измучились. К утру я нежно полюбил её, а его возненавидел.

На рассвете они дрыхли. Нога этой девушки висела отдельно от остальной композиции. Очень хотелось её поцеловать. Говорят, из-за особого устройства черепа лошадь не видит, во что тычется губами. Так и я подполз тихо, ткнулся — и даже не понял куда. Девочка открыла глаза, посмотрела на меня внимательно и снова притворилась спящей. И ногу не убрала, изменщица. В то утро я из почти ребёнка превратился в участника групповухи. И с тех пор, о чём бы ни писал, даже про Финляндию, у меня выходят только эротические романы.