Поток

Сири Петтерсен, 2015

Хирка готовится встретиться с правящим домом в холодном иерархическом мире, где царит презрение к слабости. С неохотой она принимает судьбу, надеясь сохранить жизнь Римеру и уберечь Имланд от опасности. Но жажда приобщиться к Потоку в мире слепых неистребима. А война – неизбежна. Теперь Хирка должна найти ответ на вопрос: на чьей она стороне?

Гиннунгад

Расстояние до Гиннунгада можно было определить по настроению спутников. Оно становилось более напряжённым, как туго завязанный узел. Хунгль, Тила и Колайль молча шагали позади всех. Скерри и Грид обменивались тихими репликами. Исключение, естественно, составляла Уни, которая демонстрировала всё большее возбуждение.

–…И ты не должна кашлять, вздыхать или зевать, если находишься в обществе тех, кто выше тебя по рангу. И ни на кого нельзя указывать пальцем, конечно! Не следует поворачиваться спиной, пока не разрешат. А также ни при каких обстоятельствах нельзя демонстрировать клыки.

— Клыки? — Хирка приподняла бровь.

— Э-э… — Лицо наставницы едва заметно покраснело. — Ну, у тебя есть намёк на клыки, — сказала она в попытке исправить сказанное.

Девушка провела языком по зубам. Они не стали острее, чем раньше.

— А как насчёт еды? Наверное, мне нельзя есть в присутствии других?

Уни прикрыла рот ладонью.

— О небеса… Да помилуют тебя Первые, если ты это сделаешь! Единственное исключение — праздники, когда всем подают пищу и тебя приглашают к трапезе.

Которые проводятся два раза в год. Просто фантастика…

Хирка пожевала нижнюю губу. Сначала казалось, что все эти правила — выдумка. Способ проверить путешественницу между мирами. Шутка. И она продолжала бы так думать, если бы Уни не была так напряжена.

Они приближались к вырубленному из камня мосту, который изогнулся над пропастью, уходящей глубоко вниз между скалами. По бокам не было даже перил.

Скерри и Грид ступили на обледенелую поверхность без промедления. За ними шла Уни. Хирка заставила себя пойти следом, не глядя вниз, а лишь вперёд, на каменный столб по другую сторону пропасти. Вблизи стало ясно, что это превосходная шестигранная колонна с рунами по всему периметру. Наверняка однажды она была выше, но теперь, с обломившейся верхушкой, доходила Хирке только до плеч

Девушка догнала Уни.

— Это придорожный столб?

Служанка взглянула на колонну.

— Можно сказать и так. Дальше идёт старый путь в Гиннунгад, которым больше не пользуются. Тут стояла статуя лодочника. Обычно после переправы через реку пассажиры оставляли в лодке монетки.

— На удачу?

— Ну… Скорее, чтобы избежать неудач.

— А что случилось с изваянием?

— Оно было выполнено из потокового стекла, — ответила Уни. — До того, как Поток ушёл. Подобные предметы в наши дни дорого ценятся, поэтому статую украли. Но остались рисунки с её изображением, можешь взглянуть, если захочешь.

Хирка оглянулась и посмотрела на каменный столб.

— Что такое потоковое стекло?

На щеках Уни появились раздражённые ямочки. Так происходило всякий раз, когда наставница замечала, как мало знает ученица, то есть когда возникала новая тема, которая требовала более обстоятельных объяснений.

— Потоковое стекло — это камень, созданный при помощи Потока. Вручную. Лучшие мастера могли придавать природе такую форму, какую пожелают. Они становились единым целым с Потоком и плели камни. Некоторые утверждают, что это делалось с помощью огня и воды, но я не знаю… Ты никогда не видела каменных косичек?

Хирка помотала головой. Она не хотела прерывать Уни. Это было важно. Именно такие знания были необходимы девушке. Ей было плевать, как называются дома и в кого она не должна тыкать пальцем. А вот Поток и то, как он может придавать форму миру…

Древо Всевидящего. Уничтожение Наиэля.

— О, ты будешь в восторге, Хирка! В самых старых зданиях Гиннунгада сохранились целые стены, возведённые ещё до войны. Камни сплетены в такие узоры, каких ты и представить себе не можешь. Почти всё в доме Ход построено с помощью Потока. Это касается и старых шпилей, правда, большинство из них уже разрушилось. Камни вытянули настолько высоко, что с исчезновением Потока их ничто не могло удержать. Город развалился. Это случилось за много сотен лет до моего рождения.

— Ты выросла после того, как ушёл Поток? Значит, никогда его не чувствовала? И никогда ничему не придавала форму?

Уни опустила глаза и посмотрела себе под ноги.

— Даже если ты чего-то никогда не ощущала, тебе может этого недоставать.

Хирке показалось, что она задала слишком личный вопрос и коснулась болезненной темы, а потому попробовала поднять упавшее настроение служанке:

— И как же это происходило? Взять, указать пальцем и… оп! Башня готова?

Уни рассмеялась.

— Когда всё было так просто? — Она свела руки перед собой, а потом медленно развела их в стороны. — Вещам придают форму, как глине, понимаешь? Об этом можно спросить у талантливых потокоплётов, я-то сама только читала. Но они делали прекраснейшие вещи!

— Если не умирали, — вставил Колайль. Хирка обернулась. Он подобрался совсем близко, а они и не заметили.

— Они что, умирали?!

Мужчина пожал плечами, как будто хотел сказать, что это вполне естественно.

— Сотнями. Или калечились. Обжигались, если подходили слишком близко. Резались, если теряли контроль над краями. Кто-то умудрялся проткнуть себя самого. Поток предоставляет множество интересных способов умереть.

Уни исподлобья взглянула на Колайля.

— Он преувеличивает, большинство из них…

— Расскажи ей о Фельке, — прервал он.

Хирка посмотрела на служанку:

— Фельке?

Уни вздохнула.

— Это случилось как минимум тысячу двести лет назад. Фельке был одним из лучших потокоплётов. Он работал в Нифеле над мостом, который тянулся от одного дома к другому. Камень сделался слишком горячим, а воздух был слишком холодным, и вся конструкция рассыпалась под ногами творца, пролилась дождём на те два дома.

Колайль пошёл рядом с Хиркой.

— Фельке нашли на крыше, — сказал он. — В теле его оказалось столько стекла, что погибший стал наполовину камнем, наполовину человеком. Кролики умирают. Разве я не говорил? — Падший ушёл вперёд.

Хирка смотрела ему в спину. Покрытые овечьей шкурой плечи были такими широкими, что девушка легко смогла бы сидеть на одном из них. Вспомнив древо Всевидящего, она почувствовала себя нехорошо. Камень, похожий на стекло, ветви, раскинувшиеся во все стороны, как чернила в воде. Едва увидев этот монумент, Хлосниан сошёл с ума. Ему не удалось создать ничего подобного. Что казалось не таким уж и странным, раз древо являлось творением сил, которые никогда не были подвластны резчику по камню. А вот слепые владели этим мастерством.

Однажды Хирка стояла в водопаде неподалёку от Равнхова рядом с набирном и видела, как вода превращалась в песок. Такой мощью должны обладать только боги. Сердце сжалось от внезапного приступа страха.

Боги… Дрейсиль населён богами. А вдруг отсутствие Потока — единственное, что их сдерживает? На что они станут способны, если получат его обратно? Неужели Хирка действительно хочет помочь им?

Уни коснулась её руки, заставив вздрогнуть задумавшуюся девушку.

— Жди здесь, — сказала служанка и убежала вперёд к Скерри и Гриду, которые остановились неподалёку.

Хирка подошла к Колайлю.

— Что они обсуждают? В чём проблема? — Страх угнетал её с самого прибытия в этот мир, а что может быть хуже ожидания. Разве нельзя просто поскорее дойти до города?

— Они думают, какой дорогой пойти и как незаметно провести тебя по улицам, — голос Колайля напоминал голос Наиэля. Хриплый, как у ворона, он исходил из глубины горла.

— А разве нельзя решить это всем вместе? — Хирка сложила руки на груди и обратила внимание, что мороз спал.

— Они Дрейри. Они не обсуждают дела с другими.

Он был прав. Скерри ещё ни разу не приглашала кого-то другого для принятия решения и не просила совета. Только Грид удостаивался беседы, но и с ним она обращалась как со щенком.

Колайль говорил тихо, поскольку прекрасно понимал, что им вообще нельзя общаться.

— Сперва они должны доставить тебя домой. Потом потребуется сотворить из тебя что-то приличное. Сделать из тебя Дрейри. Если это удастся, я думаю, они позволят тебе познакомиться с домом Ход. А до тех пор твоё возвращение будут держать в секрете. Никто не должен увидеть или учуять тебя. А потом объявят о тебе, но лишь формально. И наверняка обставят это с помпой.

Казалось, падший ненавидит то, о чём рассказывает, и одновременно веселится.

— Поэтому нам придётся тайно проникнуть в город! Спрятаться, — кивнула Хирка.

— Они Дрейри. Они…

— Ни от кого не прячутся, да, я начинаю понимать, как здесь всё устроено.

Колайль засмеялся.

— Значит, вполне вероятно, ты проживёшь дольше, чем я.

Хирка поковыряла снег шестом. Она хорошо понимала, о чём идёт речь. Наказание. Скерри поручила обдумать, как наказать падшего.

Колайль сплюнул в снег.

— Она согласится только на то, чтобы сделать меня кормом для воронов. А ты подчинишься.

Хирка посмотрела на собеседника и ощутила внезапное желание стукнуть кулаком по стальной капле у него лбу, да так, чтобы он почувствовал.

— Ты считаешь, я обладаю умением подчиняться?

Колайль не ответил.

Вернулась Уни. Подол её плаща отяжелел от налипшего мокрого снега.

— Они проведут тебя с южной стороны.

Её фраза прозвучала как извинение.

Мужчина усмехнулся.

— С южной? Правда? Какая неожиданность. Думается мне, никто из них там раньше не бывал.

Уни поджала губы и сделала вид, что не расслышала его.

— Скерри не хочет встретить Дрейри, особенно из верховных домов. Поэтому пришлось выбирать другие пути. Идём.

Они обогнули гору, и перед глазами путников во все стороны раскинулась долина. Ледник тянулся за горизонт, бескрайний, постепенно сливающийся с небом. Белый с серым. В нескольких местах по монолитной поверхности бежали трещины, и девушка понадеялась, что его не потребуется переходить.

— Гиннунгад, — произнесла Уни, кивая в сторону ледника.

Хирка сощурила глаза, но никакого города не увидела: нигде не было ничего, похожего на здания.

— Где?

— Скоро увидишь, — ответила служанка.

Они шли по голому склону. Из-под снега кое-где торчал жёлтый вереск. Хирка начала понимать, что трещины во льду имели значительно бо2льшие размеры, чем ей показалось вначале. Во все стороны венами разбегалась целая паутина расселин. В некоторых местах вверх поднимался дым, и внезапно до путницы дошло, что это, и она остановилась, поражённая масштабами увиденного. Аллдьюпа казалась лишь чёрточкой на земле по сравнению с любой из здешних расщелин. Они были настоящими бездонными пропастями, идущими вглубь сквозь лёд и дальше, сквозь чёрную скальную породу. Хирка начала различать просветы между вертикальными стенами. Постройки. Дым. Фонари. Лестницы.

— Во льду… Город вырублен во льду…

— Не совсем, — ответила Уни совершенно равнодушно. — В камне, покрытом толстым слоем льда. Многие дороги и дома расположены внутри скалы, поэтому их не видно снаружи, но ты видишь… — она указала на какое-то место вдалеке. — Там, где лёд совсем синий, под ним ничего нет. Отсюда не заметно, но город тянется до самого моря.

Уни потащила ученицу за собой. Та постоянно спотыкалась, потому что не могла отвести глаз от необычных строений. Возле самого горизонта она разглядела тёмное пятно на льду. Край? Замёрзший водопад?

Небо начало темнеть, и Хирка вспомнила, как быстро здесь ночь сменяет день. Скоро будет не видно, куда ступать.

Скерри остановилась, за ней движение, как эхо, повторили остальные. Так было всегда. Уни сняла со спины мешок, извлекла из него серый плащ и дала его Хирке:

— Вот. Надень это.

Та послушалась. Не нужно было дважды просить её нацепить побольше одежды. К ним подошла Скерри и надвинула капюшон на лицо подопечной.

— Не снимай его, пока мы не доберёмся до дома. Позаботься о том, чтобы никто тебя не разглядел. И с этого момента не произноси ни слова, понятно?

Хирка кивнула.

Капюшон сидел низко. Единственное, что ей было видно, — небольшой отрезок земли под ногами. Скерри вела всех в долину, где сходились две дороги. Ещё до того как путники спустились вниз, стало совершенно темно.

Отряд шёл по узкой тропе, находясь гораздо ближе друг к другу, чем раньше.

Впереди возвышалась массивная каменная стена. Чёрная гора почти достигала неба и была настолько высокой, что, казалось, парила в воздухе. Хирка запрокинула голову, чтобы рассмотреть её целиком.

Дорога исчезала в туннеле — дыре в скальной породе, очертаниями похожей на яйцо. Когда Хирка со спутниками оказалась внутри, то ощутила себя насекомым, которое проглотило большое тёмное ничто. Стены прохода были гладкими, как чёрное стекло. Наверняка его создали при помощи Потока. Ни одно существо не смогло бы вырубить такое в скале.

Потом раздались звуки. Эхо чего-то на другой стороне. Показалось ещё одно отверстие. Пасть в форме яйца в конце туннеля. Как будто путники пробирались через горло змеи и та их выплюнула. Прямо наружу.

Хирка с трудом сдержала восторженный вопль. Улица находилась на дне балки. По обеим сторонам вверх вздымались чёрные скалы. Они были такими высокими, что из-под капюшона не удавалось разглядеть их края. Дома вырубили прямо в каменных стенах. Двери, окна, балконы без оград, лестницы… Дорожки и проходы располагались на разной высоте, петляли, исчезали в глубине горы и выныривали в другом месте. Но самым впечатляющим, конечно, было обилие мостов.

Их было так много, что казалось, кто-то пытался склеить скалы: намазал их смолой, сложил и снова разнял, а множество тягучих клейких волокон, протянувшихся между ними, застыло. Тонкие и толстые. Высоко и низко.

Хирка не знала, что ожидала увидеть. Может быть, нечто похожее на занесённый снегом Равнхов? Но только не это.

И город наводняли слепые. Трупорождённые. Они смеялись, разговаривали, кричали. Сидели вокруг маленьких столиков и пили. Тащили тележки, клетки с маленькими птицами и вёдра с рыбой, связки одежды и инструментов. Значит, хоть кто-то пользовался здесь инструментами.

Будничные занятия, такие знакомые, что Хирка легко могла представить себе, что находится сейчас в Маннфалле. Привычные действия в непривычных условиях.

Колайль и Уни шли рядом, чтобы девушка ни на кого не наткнулась. Пахло едой. Ароматной и вкусной! Значит, здесь готовили не только противное печенье, но и другую пищу. Голод начал брать верх над усталостью.

Из окна, расположенного где-то наверху, доносилась музыка. Глубокие звуки флейты. Поблизости гудела лебёдка: по верёвке с одной стороны улицы на другую в воздухе проплывали корзины.

Хирка подумала о том, что ей довелось увидеть с тех пор, как она впервые прошла через врата. Йорк. Лондон. Венеция. Вспомнила о дверях, которые открывались сами по себе. О пистолете Стефана. О музее, где они разбили пол. Кто был в состоянии представить, что такое возможно?

И всё же ничто не казалось путешественнице между мирами таким чужим, как это место. Потому ли, что на лицах всех встречных выделялись бельма глаз? Или дело в когтях? Или в том, что местные обитатели будут жить тысячи лет?

Хирка почувствовала себя совершенно измождённой. Бесконечно усталой. Она больше не воспринимала ничего из увиденного. Слишком много обрушилось на неё впечатлений. Дни пути по ледяной пустыне сменились кипучей деятельностью города. Они шли мимо лавок, где торговали на первый взгляд чаем, но на самом деле — табаком. Мимо мрачных пещер, где бородатые слепые сидели в темноте и пили. Колайль кивнул какому-то мужчине, стоявшему возле трактира и державшему на поводке волка. За спиной Умпири Хирка разглядела красную дверь под трухлявой надстройкой.

В некоторых местах от улицы отходили новые расселины. Вдруг стало теплее. Колайль схватил девушку и оттащил назад как раз вовремя, чтобы её не обожгло паром, который вырвался из земли между двумя лавками.

— Смотри, куда идёшь.

У Хирки не оставалось энергии, даже чтобы ответить. Откуда же возьмутся силы для встречи с семьёй? От этой мысли рыжая полукровка снова похолодела. Она здесь. В одном городе с отцом и матерью Грааля. С бабушкой и дедушкой. Со своей семьёй. Ноги подкосились, Колайль подхватил едва не теряющую сознание девушку под руку и удержал от падения. Они свернули на более широкую и чистую улицу. Прохожие тут были легко одеты.

Дрейри. Верховные дома.

В конце дорога расширялась и выводила к кратеру. Хотя «кратер» казался неподходящим словом. Для обозначения того, что раскинулось перед ними, слов не существовало. Край света. Провал внутрь земли. Улица шла дальше вниз, но дна Хирка так и не смогла разглядеть, слишком уж стемнело. В стенах кратера по кругу тоже были высечены дома. Тысячи огней делали огромную пропасть похожей на звёздное небо. Это был центр города. Источник всех расселин. Всех улиц.

Хирка всегда нормально чувствовала себя на высоте, но сейчас у неё закружилась голова. Девушка была опустошена. Измотана.

— Почему? — пробормотала она. — Что это?

— Сумасшествие, — ответил Колайль.

Должно быть, она упала, потому что пришла в себя на руках нёсшего её падшего. Скерри не возражала. Возможно, потому, что в объятиях квессара дочь Грааля никто бы не заподозрил? Хирка потеряла ход мыслей и затихла.