Мой князь Хаоса

Сильвия Лайм, 2017

Она должна была стать правительницей маленького княжества. Последней надеждой Светлых. Но появился ОН, и ее хрупкий мир посыпался, как карточный домик. Он забрал всё, что у нее было. Честь, достоинство, прошлое и будущее. Но на их место явилась страсть, с которой бороться не так просто… Сможет ли наследница Светлого трона противостоять самой себе и Темному князю Хаоса?

Глава 6. Искушение

Половину оставшегося вечера она в собственных покоях успокаивала рыдающую Илону Айвери, уверяя, что повелитель темных не убьет ее брата. Хотя сама верила в свои слова с трудом. Но подруге об этом знать не следовало.

Оканчивать пир в компании детей Хаоса ей хотелось менее всего, поэтому она, как и планировала, покинула праздник сразу же после того, как увели Рамона.

Вскоре подруга ушла, а за высоким стрельчатым окном, украшенным разноцветной мозаикой, опустилась ночь. Княгиня села на широкий каменный подоконник и открыла створки. Прохладный воздух обжег грудь и освежил лицо.

Эленика не представляла, что теперь будет с другом. Кроме того, она еще и чувствовала ответственность за его судьбу. Ведь теперь, кроме нее, у светлого народа нет защитника. Она — последняя княгиня Порядка. Пусть и в царстве Хаоса.

Леонарел далеко. И девушка уже не знала, радоваться этому или нет. Возможно, если бы ее муж был рядом, именно он должен был бы встречать Дариэна, терпеть у себя в доме его темную свиту, нести ответственность за судьбы подданных. Он, а не она.

С другой стороны, Эленика никогда не искала себе тихой роли молчаливой жены великого светлого князя. Она хотела вершить историю, изменять устаревшие правила и улучшать жизнь детей Порядка. Она хотела править и быть хорошей княгиней. Но теперь это невозможно. Потому что даже должность наместника Анвара и Палирии ей не принадлежит.

Насчет собственной девственности у девушки уже появился план. Она давно придумала, как ввести собственного мужа в заблуждение. И это казалось очевидным до бесстыдства. Во время их совместной ночи где-нибудь под подушкой должен оказаться спрятанный пузырь со свиной кровью. Совсем небольшой. Останется только в нужный момент лопнуть его на белые простыни… Собственно, все.

Эленика даже не переживала по поводу реализации. Слишком много переживаний было и без этого.

Через некоторое время, пока княгиня обдумывала все происходящее с ней, в комнате рядом послышался шум, словно кто-то хлопнул дверью. Девушка скользнула взглядом по стене, что отделяла ее покои от покоев Дариэна. И незаметно ее внимание остановилось на слуховом оконце, прикрытом бахромой с обеих сторон.

А затем в памяти всплыл недавний эпизод, который и сейчас заставлял девушку краснеть от смущения. Эленика до сих пор не могла понять, видел ли ее тогда князь? Был ли свидетелем ее позора, как она стала свидетельницей осуществления его темных желаний?

Все-таки княгиня надеялась, что нет. В конце концов, когда они встретились в коридоре почти сразу после этого, он не сделал ей ни одного пошлого или грубого намека на эту тему. А ведь он мог. Его дальнейшая фраза насчет ее стонов как нельзя лучше демонстрировала, что Дариэн Астард не стесняется в выражениях.

Девушка встряхнула светлой головкой. Идеально прямые волосы рассыпались по плечам. Она уже давно распустила прическу и даже успела принять ванну. Белые, как лунный свет, пряди светились в ночи даже ярче бледного месяца.

Все-таки не совладав с любопытством, она спрыгнула с подоконника и, поправив кружевную накидку поверх легкого вечернего пеньюара, присела на корточки рядом со стеной. Тихонько отодвинула створку оконца и посмотрела сквозь бахрому.

Дариэн сидел в кресле прямо напротив ее взгляда. Он закинул ноги на стол, и на серебряных пряжках его сапог играли огненные блики. Камин за его спиной горел жарким пламенем. В руках правителя Кровавого заката была небольшая книжка в кожаном переплете. Он с явным интересом и вниманием читал ее, осторожно перелистывая страницы.

У девушки замерло сердце. Как?! Как из всего огромного шкафа, что стоял в углу ее покоев, он мог выбрать именно этот неприметный томик с ручным тиснением?!

На корешке книги золотой эмалью было выведено:

«Ника Мьен. Стихи»

И это короткое странное имя было сокращением от «Эленика Тимьен». От ее имени!

Да, княгиня писала стихи. Не очень хорошие, на ее взгляд. Но с душой. А отец, когда еще был жив, однажды обнаружив за дочерью такое свойство, не смог не настоять на создании книги.

Им это было вполне по силам. В Анваре существовала отличная типография, которая с удовольствием выполнила заказ самого светлого князя. И уже через несколько дней гордый отец дарил всем знакомым маленькие томики стихов своей дочери. Кожаные с ручным золотым тиснением, на корешке которых значилось совсем другое имя. Юная княжна была слишком скромна и не хотела, чтоб кто-то узнал настоящего автора.

Один из экземпляров пылился и у княгини на полке. А теперь с замиранием сердца Эленика думала, сможет ли Дариэн догадаться об этом по созвучию имен?

Нет, наверняка не сможет. Мало ли каких имен ни встретишь в жизни? Тем более в качестве псевдонима. Однако почему-то ей очень не хотелось, чтобы князь Хаоса видел эти стихи. Впервые она испытывала ощущение, будто он проникает к ней в душу.

А потому она стала настойчиво ждать, когда он закончит читать и выйдет из своих покоев. Девушка была уверена, что князь не станет ложиться спать.

Несмотря на то, что на землю уже опустилась ночь, внизу в приемном зале все еще шел пир. Темные пили вино, смеялись и переговаривались вместе со светлыми, которым, вообще-то, и деваться было некуда. Хотя княгиня и подозревала, что изрядная доля выпитого вполне может сгладить неровности в общении между враждующими сторонами. Леди Хаоса были очень красивы и, судя по всему, довольно любвеобильны. Эленика видела, как многие из них с интересом поглядывают на ее лордов. А мужчины, к какому бы народу они ни принадлежали, вообще редко отказываются от женского внимания. Особенно после доли алкоголя. Поэтому в том, что светлые и темные сегодня вполне найдут общий язык, девушка почти не сомневалась.

А князь наверняка не станет надолго бросать свою свиту.

Так и вышло. В какой-то момент Дариэн вдруг отложил книгу, просто перевернув ее раскрытой на стол, поднялся с кресла и вышел из покоев.

Эленика подождала несколько минут, чтобы убедиться, что он не вернется, а затем тихо прошмыгнула в бывшие собственные комнаты.

Как только она пересекла порог, в голову ударил умопомрачительный запах. Дикий вереск и океан. Запах, который она не могла забыть, который легкой дымкой витал в воздухе, оседая на мебель, ковер, впитываясь в постельное белье… Запах, от которого подкашивались ноги.

Эленика шумно сглотнула, чувствуя себя больной. Испорченной. Отравленной ядом по имени Дариэн Астард. Ей хотелось вырвать из себя воспоминания об этом аромате. О нем и обо всем, что было с ним связано. Но сердце само начинало биться быстрее, не слушая доводов и мечтаний разума.

Взяв себя в руки и задержав дыхание, княгиня твердым шагом подошла к столу и резко схватила книгу. А затем медленно перевернула ее, не решаясь сразу закрыть. Хотелось узнать, что же именно из ее стихов нашел интересным князь Хаоса?

Сердце снова пропустило удар. Этот стих назывался «Дым».

«Когда он подходит близко

И в спину тебе дышит,

Страх доводит до визга,

Разум уже не слышит.

Когда ты зовешь на помощь,

Он лукаво смеется,

Когда он уходит, ты помнишь

Лишь его, лишь он остается.

Он уносит с собой твои крылья,

Он оставит тебе лишь память,

На прощанье он скажет: «Лишь пыль я»,

Но запомнится он, как пламя.

Он уйдет, откуда явился,

И растают его следы.

Он — мечта, он — сон, что не сбылся.

Он — страсть, он — любовь, он — Дым…»

Что-то внутри девушки стремительно сжалось, заставив адреналин забурлить в крови. Как же предательски сильно эти строки были похожи на то, что она чувствовала.

«Разум… страх… крылья…»

Она действительно сходила с ума после той ночи, когда Дариэн так успешно выдавал себя за ее Леонарела. В груди стало больно и обидно за свою судьбу. За жестокую шутку злого рока. За то, что тем ласковым и нежным мужчиной, которого она запомнила, был не ее муж, а князь Хаоса. Проклинаемый всеми светлыми правитель Кровавого заката.

Тяжело вздохнув, девушка спрятала книгу под накидку и ночным мотыльком выпорхнула из покоев Дариэна, скрывшись у себя. Но не успела она отложить несчастный томик, как в дверь постучали.

Тут же краска залила щеки княгини, будто ее застукали за воровством. Взяв себя в руки и приняв непринужденный вид, Эленика медленно подошла к двери и открыла.

На пороге стоял Дариэн Астард. Он сцепил руки за спиной, прожигая девушку янтарными глазами, в которых то и дело всплывала ночная чернота. Истинный сын Хаоса.

— Что вам угодно? — голосом чуть более высоким, чем обычно, спросила хозяйка дома.

Князь не улыбался, и по его лицу было невозможно понять, о чем он думает.

— У меня из покоев пропадают вещи, миледи, — медленно произнес он.

— Какое досадное недоразумение! — притворно-испуганно посетовала княгиня. — Я немедленно разберусь со служанками. Наверно, они неудачно прибрались…

— Не думаю, что в этом дело, — задумчиво протянул мужчина. — Впрочем, вещь была не столь важной, — добавил он и, толкнув дверь, самоуверенно прошел в покои.

— Я вас не приглашала, сир! — вскрикнула девушка, отскакивая в сторону.

— Именно поэтому я вошел сам.

Дверь захлопнулась, словно отделив их от остального мира. Эленика запахнула накидку посильнее, складывая руки на груди. В жаркой комнате ей вдруг стало зябко.

— Вы, как лорд, должны знать, что появляться в покоях леди после захода солнца — дурной тон, — процедила княгиня. — Или в империи Кровавого заката женщины не следуют нормам морали, приглашая к себе всех подряд?

Мужчина повернулся и с интересом оглядел княгиню, словно увидел ее впервые. От тяжелого, сверкающего огнем взгляда мурашки пробежали по спине Эленики. А потом уголки губ Дариэна еле заметно приподнялись.

— Не знаю, как насчет всех подряд, но передо мной двери не закрывались ни разу.

Эленика фыркнула, не сдержавшись.

— Это вас избаловало, — ответила она прохладно, демонстративно глядя в сторону. — Зачем вы пришли?

На последнем слове к щекам княгини вдруг прилила краска. Она внезапно осознала, что именно он может ответить на этот вопрос.

— Имейте в виду, — добавила она тут же, метнув на князя испепеляющий взгляд. — Если вы приблизитесь ко мне, я позову стражу.

Теперь уже настала очередь Дариэна усмехнуться.

— Забавная маленькая воительница, — протянул он, приближаясь к ней медленной поступью огненного барса. — Позовет стражу, в которой нет ни одного мага, схватить собственного повелителя, которому должна подчиняться.

Его глаза опасно потемнели, выражая самую настоящую угрозу. Эленика вздрогнула, но не отступила.

— Что. Вам. Угодно? — чеканя каждое слово, спросила она, глядя снизу вверх на своего повелителя.

Вместо ответа Дариэн еще сильнее сократил расстояние между ними, вдруг своевольно взяв ее за подбородок. Расстояние между их лицами оказалось не более ладони.

Сердце девушки забилось слишком быстро. От адреналина закружилась голова. Аромат, опять его проклятый аромат окутал ее, заставляя само тело вспоминать…

— Я буду кричать, — с легкой дрожью в голосе предупредила она. — И драться.

На мужском лице появилась дерзкая улыбка удовлетворения, от которой Эленике лишь стало еще более стыдно. Словно она сама только что призналась в чем-то.

— Не понимаю, о чем вы, миледи, — легко ответил он, внезапно отпуская свою жертву и поворачиваясь к ней спиной. — Я пришел справиться о вашем здоровье. Вы так внезапно покинули наше застолье.

Эленика никак не могла успокоить дыхание. Такая быстрая перемена в настроении князя заставила ее покраснеть, чувствуя себя полной дурой. Словно она только что обвиняла в домогательстве совершенно невинного мужчину. Но ведь он — не невинный, ведь так?..

Тогда как ему удается так ловко манипулировать ее эмоциями?

Глубоко вздохнув, княгиня постаралась взять себя в руки. Что ж, она тоже может сыграть.

— У меня разболелась голова, сир, — ответила она тут же. — Графиня Айвери очень расстроена тем, что вы, похоже, собираетесь убить ее брата. А может, уже втихаря убили.

Голос девушки звучал легко и даже немного лениво.

— Имейте в виду, ваше Величество, что, если Рамон Айвери мертв, я автоматически перестаю быть вашей должницей.

Она хотела убить двух зайцев сразу: и узнать, что стало с другом и подданным, и проверить, как отреагирует князь на ее поведение. Ведь Дариэн определенно преследовал какую-то цель, играя с ней, дергая за чувствительные ниточки. Нужно только понять, какую.

Повелитель слегка прищурился, будто оценивая соперника.

— Полагаю, моего слова о том, что маркиз жив, вам окажется мало? — уточнил мужчина.

— Не сочтите за оскорбление, сир, — даже слегка поклонилась Эленика, играя роль самой преданной верноподданной. — Но только о том, что видела собственными глазами, я смогу поведать графине Айвери. А значит, и поверить в это сама.

Эленике казалось, что она сыграла этот ход блестяще. Губы князя изогнулись с легким, будто случайным неудовольствием. Затем он галантно протянул ей руку и проговорил:

— Извольте пройти со мной, миледи. Тогда вы сможете убедиться, что правитель Кровавого заката держит свое слово.

Девушка бросила немного испуганный взгляд на протянутую кисть, но быстро собралась с мыслями. Почти спокойно вложила свои пальчики в горячую ладонь, стараясь дышать ровно. Князь тут же передвинул ее так, чтобы вести княгиню под руку, максимально близко к себе. Их бедра и плечи изредка соприкасались, вызывая в Эленике почти непереносимое желание отстраниться или сгореть на месте.

А потом мужчина повел княгиню по ее собственному особняку. Словно она была тут в гостях. И ощущалось все теперь именно так. Потому что, стоило им спуститься на первый этаж и ниже, возле каждого входа девушка стала замечать солдат армии Дариэна. Молчаливые воины с острыми мечами и в легких доспехах охраняли все проходы.

— В моем доме ваша стража? — возмутилась наконец княгиня, когда они стали спускаться в казематы особняка.

Здесь располагались старые пыточные и камеры для заключенных. Но ими не пользовались уже несколько десятков лет. Сказывалась изоляция Анвара от внешнего мира. Эти земли не знали войны уже очень давно.

А теперь на стенах висели зажженные факелы, а у входа стояли двое молчаливых темных в серебристых кольчугах.

— А вы как думали? — слегка усмехнулся князь, проходя через салютующую ему стражу.

Старый коридор, по обеим сторонам которого располагались камеры, отдавал холодом. Пахло сыростью и мхом. Медленно княгиня Порядка шла по древней плитке рука об руку с повелителем Хаоса. От дерзкой близости своего врага в венах Эленики кипела кровь.

В какой-то момент абсолютным обонянием среди дикого вереска и океана, ароматами которых было окутано все ее тело, Эленика на долю секунды ощутила металлический запах крови. В тот же миг все факелы в коридоре потухли, погрузив мир в абсолютную тьму.

Здесь не было окон, и даже тонкие отголоски света не проникали сквозь щели в дверях.

— Что про… — хотела спросить княгиня, почувствовав себя абсолютно беззащитной в окружающей мгле. Но сильная мужская рука зажала ей рот, продолжая медленно вести вперед.

Сердце зашлось от мгновенно вспыхнувшего испуга.

Они сделали еще несколько шагов, в течение которых девушка пыталась понять, что происходит, и придумать, что делать. Но вот князь, наконец, остановился, расположившись прямо у нее за спиной, и, продолжая зажимать ей рот ладонью, другой рукой мягко коснулся глаз.

Эленика тяжело задышала, ощутив сзади мощную мужскую грудь, прижимающуюся к ней.

А затем вдруг случилось невероятное. Словно тьма расслоилась на множество оттенков. Из черного марева выплыли очертания коридора, квадратики напольной плитки, тонкие вертикали решеток. И прямо в камере напротив Эленика увидела пристегнутого к стене Рамона Айвери.

Она вновь хотела что-то сказать, но ладонь, прикрывающая ее рот, никуда не исчезла. И тишину нарушило лишь немое женское мычание.

— Здесь кто-то есть? — спросил маркиз, поднимая голову и ничего не видя. Хотя смотрел прямо туда, где стояли его странные ночные визитеры.

«Видите, я не обманул вас. С вашим другом все в порядке», — прошептал мягкий голос князя в голове Эленики. И умение Дариэна общаться телепатически вновь поразило девушку. Княгине было прекрасно известно, что этот дар столь же редок среди темных, как и среди светлых.

«Но как? Почему я слышу вас?» — не могла поверить она.

«Потому что это рок, княгиня», — прозвучало дерзкое. И в этот момент девушка готова была поспорить, что мужчина улыбается у нее за спиной.

«Значит, драться я не умею и меч у меня дурацкий?..» — насмешливо повторил он ее собственные слова.

И тут же прижался сзади так сильно, что вдавил ее в решетку.

Эленика едва слышно ахнула. Звякнул металл старых замков.

— Кто здесь? — недовольно спросил Рамон. — Это глупая шутка!

Девушка покраснела, кажется, до корней волос, со странным всплеском адреналина осознавая, что настал момент расплаты. Попыталась вырваться, но безуспешно. Князь медленно убрал волосы у нее с плеч и, мягко наклонив ее голову набок, коснулся губами кожи.

«Вам придется ответить за свои слова, дорогая…»

Судорожный вздох вырвался из ее груди. Стало обжигающе стыдно. Жарко.

«Что вы делаете?! — спросила княгиня мысленно, потому что ее рот все еще был зажат. — Немедленно отпустите меня!»

«Не могу, милая Эленика», — раздался ответ, пока горячие губы медленно спускались по шее к плечу. Каждое легкое касание дразнило, смущало, опустошало.

«А вам, — продолжал голос в ее голове, — я посоветовал бы молчать. Если, конечно, вы не хотите, чтобы маркиз Айвери обнаружил вас… в таком виде».

С этими словами Дариэн медленно убрал ладонь с ее рта. А Эленика поняла: она ни за что на свете не издаст ни звука.

Сердце грозило выпрыгнуть из груди. Страх и что-то гораздо более сильное смешались в один коктейль. Вокруг было слишком темно, и это несказанно радовало девушку. Ей казалось, благословенный мрак скрывает ее стыд. Ведь вырваться из объятий повелителя было невозможно.

«Перестаньте… прошу вас…» — подумала она в тот момент, когда осторожным, но уверенным движением князь отклонил ее голову назад, себе на плечо, заставляя опереться на собственное тело. А страстные опаляющие кожу поцелуи смешались с поглаживанием талии, груди, бедер…

«Увы, я не могу, моя дорогая», — раздался ответ. В этот момент Дариэн сильнее прижал ее к решетке, заставляя схватиться за прутья. Эленика задрожала.

Как ей хотелось, чтобы он был груб! Чтобы он сделал ей больно, ударил, заставил силой заняться с ним любовью! Но все было гораздо хуже. Он был опьяняюще нежен. Его руки умело скользили по телу, против воли вызывая мгновенный отклик. Его губы касались самых чувствительных мест, утяжеляя дыхание, заставляя ноги подгибаться от преступного желания.

«Пожалуйста…» — взмолилась она, кусая губы, в очередной раз бестолково дернувшись. Звякнула решетка от удара металла о золотой браслет княгини.

— Илона, это ты? — спросил Рамон, напряженно вслушиваясь. — Кто здесь, отвечайте немедленно! Я слышу женское дыхание!

Да, у маркиза Айвери, как и у большинства детей Порядка, был уникальный слух. Дар Прародительницы.

От страха быть узнанной Эленика задержала воздух в груди. В этот момент рука князя вдруг подняла полы ее пышной юбки и скользнула по бедру.

«Дышите, княгиня», — проговорил мысленно правитель, дразня языком маленькое женское ушко. Она чувствовала его тяжелое горячее дыхание, с замиранием сердца ощущая, как мужская ладонь исследует кружева ее чулок. Слегка оттягивает резинку, проникая пальцами к чувствительной от давления коже, медленно приближается к внутренней стороне бедра.

И она судорожно вздохнула, едва сдерживая всхлип возбуждения. Его руки обжигали не хуже пламени. И как бы Эленике ни хотелось не чувствовать ничего, тело, наоборот, поддавалось на ласки, словно кошачье, прогибающееся под рукой хозяина.

«Тебе нравится, — раздался в голове мурлыкающий голос, полный голода, страсти, искушения, — признайся самой себе… Потому что я знаю это и так…»

В этот момент она вдруг почувствовала твердую плоть, упирающуюся в ее кружевные трусики, и прикусила губу, мгновенно испытав прилив жара.

«Вы бредите. Вы — насильник и тиран».

Раздался тихий, едва различимый смех. Не в голове девушки, а прямо здесь, за ее спиной. Эленика ощутила приступ паники. Рамон мог узнать его!

— Кто позволяет себе смеяться здесь? — тут же выкрикнул маркиз, дернувшись в кандалах.

«Простите, я не удержался», — пришел ментальный ответ, полный тихой иронии.

И через мгновение Дариэн опустил руку на ее трусики, несколько раз скользнув через ткань по самому чувствительному холмику.

Эленика вскрикнула сквозь стиснутые зубы, ненавидя себя за то, что не может сдержаться. Это удовольствие было таким новым, таким ярким, что она не могла контролировать себя. Никто и никогда не ласкал ее, не целовал, не дарил удовольствие. Тем более таким острым, как лезвие, способом.

Она лишь молила Светлую богиню, чтобы та не позволила Рамону узнать ее.

— Шутка затянулась, господа… и дамы, — процедил маркиз. — Клянусь, я узнаю, кто вы, и тогда…

Вздох облегчения. Звук расстегиваемой пряжки ремня, шелест сползающих трусиков о распаленную кожу, горячая плоть, прижимающаяся аккурат к ложбинке между бедер.

Страх и страсть ударили в голову, выбивая почву из-под ног.

«Прекратите…» — сбивчиво передала мысль она. Думать становилось слишком сложно. А для телепатии нужна концентрация.

Ладонь мужчины осторожно накрыла ее лоно вместо исчезнувшего белья. Жар его руки проникал сквозь чувствительную кожу, вызывая прилив крови к низу живота. Эленика дышала тяжело и отрывисто, прижавшись горячим лбом к прохладной решетке.

Через мгновение его средний палец вдруг надавил на мягкую плоть, легко скользя сквозь нежные складочки по влажному безумию Эленики.

«Прекратите, что вы делаете?» — мысленно почти прокричала она, из последних сил сдерживая стон. Как только его палец дотронулся до распаленной желанием вершинки, девушка инстинктивно дернулась назад, таким образом неожиданно потершись о твердую мужскую плоть. Ощущения были слишком резкими, слишком сладостно-сильными. Она хотела убежать от них, подсознательно боясь утонуть в собственной страсти. Но безуспешно.

«Хочу утолить ваш голод, прекрасная Эленика», — раздался шепот в ее голове. И на этот раз слова Дариэна тоже звучали глухо и хрипло. Словно и ему стало сложно держать ментальную связь.

А в следующий миг к ее лону прижалась напряженная гладкость. Чтобы уже через секунду твердый как камень член мог невероятно медленно погрузиться в княгиню.

Он был слишком велик для нее. Для всего лишь второго раза. В первую брачную ночь она не заметила ничего странного. Не было ни боли, ни дискомфорта. Словно все это было заглушено магией. Вероятно, так и было.

Теперь же напряженная наполненность вызывала еще более сильные ощущения, чем прежде.

Эленика закрыла глаза и откинула голову назад, тяжело и быстро дыша сквозь приоткрытый рот.

Князь был осторожен. Только его пальцы сильнее впились в ее кожу, выдавая едва сдерживаемую страсть. Он медленно прижался вплотную к ее бедрам. Остановился, тяжело дыша. И начал толкаться, вырывая из женского рта тихие приглушенные звуки, чуть громче дыхания. Звуки, которые она просто не могла сдержать.

— Кто здесь, отвечайте немедленно! И убирайтесь отсюда! — выкрикнул Рамон, но на него уже никто не обращал внимания.

Князь глубоко и сильно входил в нее, держа одной рукой за шею. Решетка размеренно тряслась под его толчками. Грудь Эленики протиснулась между прутьями, и мужчина, просунув руку в камеру, сдвинул вниз ткань рубашки над корсетом платья. Обнажилась белоснежная кожа с розовыми набухшими вишенками.

Дариэн повернул к себе лицо княгини, впиваясь в приоткрытый рот жадным поцелуем. А пальцами тут же сжал один из напряженных сосков, продолжая с силой входить в ее тело.

Эленика больше не сопротивлялась. Она ответила на поцелуй, утопая в собственном исступлении, едва сдерживая крики удовольствия.

«Вот так, хорошая девочка», — раздался в голове хриплый шепот князя.

Его мощная плоть с каждым разом скользила все быстрее, растягивая и распаляя юное и совсем недавно бывшее девственным лоно.

Девушка была готова потерять сознание от ощущений. Внизу живота пристроилась шаровая молния, обжигающая и грозящая вот-вот разорваться. С каждым движением Дариэн задевал внутри самые чувствительные места, о которых она могла лишь догадываться. И это сводило с ума.

Она знала, что делает что-то ужасное. Кроме того, брат ее лучшей подруги был в каких-то трех метрах от нее. И он смотрел практически на них. Смотрел и не видел.

Но это было настолько приятно, что она не смогла бы остановиться при всем желании. А князь бы и не позволил.

Он вряд ли уже контролировал себя, неистово толкаясь в тело юной княгини, хрипло дыша. В голове девушки то и дело возникали обрывки его затуманенных страстью эмоций, сквозь которые изредка пробивалось рычащее:

«Эленика…»

И это невероятно усиливало предательский восторг девушки.

И, когда ослепительное удовольствие разорвало ее мир на тысячи осколков и она перестала контролировать себя, он повернул ее лицо к себе и поцеловал, сорвав крик с ее губ и тем самым заглушив, не позволив ушам маркиза Айвери услышать его и узнать.

Рамон так и не понял, кто был рядом.

Когда они покинули коридор казематов, и далеко за их спинами вновь зажглись факелы, Эленика, наконец, пришла в себя, чтобы спросить:

— Что это было? — и, поправляя юбки, добавила с яростью в дрожащем голосе: — Не смейте никогда больше так делать.

Она уже полностью взяла себя в руки. Дыхание выровнялось, предательская дрожь больше не подкашивала ноги, а нестерпимое желание не жгло тело. На их место пришел стыд. Злость на саму себя, потому что не смогла сдержаться. И гнев на князя Хаоса за то, что тот сотворил с ней.

Дариэн в ответ улыбнулся и промолчал.

Они поднялись на третий этаж, где располагались их смежные покои. Все это время княгиня продолжала держать мужчину под руку, хотя краска на ее щеках теперь была куда ярче, чем тогда, когда они отсюда уходили.

Дариэн остановился напротив двери в покои Эленики, отпустив свою спутницу. И, не удержавшись, девушка бросила:

— Это было отвратительно, ваше Величество. Но от князя Хаоса я ничего другого и не ожидала. Вы — маньяк. Вместо крови у вас — лава Ашхара, а вместо души — его пепел. Не смейте никогда больше позволять себе ничего подобного.

В ее глазах сверкали молнии. Прямо над голубыми льдами поруганной гордости. Но холодный взгляд повелителя темных все же заставил ее вздрогнуть.

— Что ж, княгиня, можете считать, что все это я себе позволил, — его голос звучал низко и говорил он опасно-медленно. — Но если вы сделали из меня маньяка и насильника, не пытайтесь угрожать и приказывать. Нас, насильников, это только сильнее возбуждает.

Последние слова он произнес почти с животным рыком. А затем, церемонно поклонившись даме, развернулся и ушел.