Глава 8
Спустившись по лестнице, в самых потёмках, Стася увидела белое дерево — это в бабулином саду распустилась старая алыча. Она покрылась тысячами мелких цветков и в темноте выглядела, как осевшее на землю облако. Стася загляделась на алычу и не заметила, что у самого забора кто-то копошится. Она налетела на что-то живое, большое и страшное.
Стася заорала во весь голос. Нечто разогнулось и потянуло к ней лапы. Девушка перешла на визг и, зажмурившись, стала отчаянно колотить по чудовищу сумочкой, пока не услышала:
— Хватит, хватит, сумасшедшая!!!
Стася застыла с разинутым ртом, услышав человеческую речь.
— Ты… ты не д-д-д-демон? — спросила она у существа.
Тот шебуршал под ногами, что-то ища, потом радостно воскликнул:
— О! Нашёл! — В руке существа зажёгся фонарик.
Перед Стасей стоял парень лет двадцати пяти и улыбался. Темноволосый, взъерошенный, плечистый. На щеке красовалась свежая царапина.
— Это я так тебя? — спросила Стася, указывая на его щёку.
— Ну да. Пустяки, — он потёр царапину, — заживёт.
— А ты кто такой? И что здесь делаешь? — продолжала допрос девушка.
— Меня зовут Януш. Я с фермы. Которая за мысом, — он махнул рукой влево. — Старая Ксения покупает у нас продукты. А сегодня попросила починить ей забор, который вам сломала буря.
— А-а-а-а, — засмеялась девушка. — Прости меня. А я — Стася.
— Да я уже понял.
Они вместе пошли в дом. Как только девушка открыла дверь, её окутал тёплый, знакомый с детства запах. Аромат свежевыпеченного хлеба. Старая Ксения вытаскивала новую буханку из печи. А две готовые уже отстаивались на столе на льняном полотенце.
— Бабуля, ну что же ты! Тебе же было плохо! — воскликнула Стася, снимая обувь.
— Мне уже лучше. А потом, какой толк валяться? Я вот хлеба напекла.
Ксения, улыбаясь, села на краешек стула, и Стася отметила, что бабуля разрумянилась и действительно выглядела отдохнувшей.
— Молодёжь, идите-ка за стол, попейте чаю, — сказала Старая Ксения и, отломив хрустящую корочку, поднесла её к Стасе: — Как пахнет, внученька! Можно на такой хлеб творожный сыр положить, как ты в детстве любила. С долькой помидора. И обязательно крупной солью присыпать… Или варенья ложечку. А можно и так съесть, — она снова села и, медленно жуя краюшку, продолжила: — Сейчас модны диеты разные. Правильное питание. А я живу по старинке. Что плохого в хлебе? Мне кажется, ничего нет его вкусней! Дом для меня живой, только если в нём пахнет хлебом…
— Согласен, — подал голос Януш. — Я, пожалуй, пойду.
— Нет, садись с нами поужинай, потом и пойдёшь! — настояла Ксения.
Они уселись чаёвничать, и Януш рассказал им, как накануне у них на ферме родился телёнок с отметиной в виде крылышек на голове.
— Мы его так и назвали — Ангелок, — улыбнулся Януш, и на его щеках появились забавные ямочки.
— Бабуля, — вдруг вспомнила Стася, — а ты выпила лекарства, которые тебе надо принимать до ужина?
— Ой, они же у меня закончились! Надо будет завтра купить… — растерялась Старая Ксения.
— Ты что! — вскочила Стася. — Врач же предупредил, что нельзя пропускать! А тебе же и с утра их пить. Надо пойти в аптеку! Ходу-то до посёлка час с небольшим!
— Не пущу! Даже не думай. Темнота какая! — схватилась за сердце Старая Ксения, поглядев в окно.
— Я могу проводить, — несмело предложил Януш, — только матери позвоню, что задержусь, чтобы она не волновалась.
— Ну, если только так, — согласилась бабуля, — ты парень надёжный.
Януш вышел поговорить с матерью. А Стасе позвонила Агния, пока девушка обувала сапожки.
Мать распекала её за то, что мало звонит и не сообщает их новости.
— Мам, да всё у нас как обычно, ты не волнуйся.
— А к экзаменам готовишься? — спросила та.
Стася молчала, не зная, что ответить.
— Ну так и знала, что нет. Пообещай мне учить! — твёрдо сказала Агния. — И ещё, я прочла, что у нас выше по улице будут строить новые дома. Думаю, надо уговорить Ксению купить там квартиру. Продать дом, да к тому же у неё есть ещё накопления. Ты, кстати, не знаешь, много ли?
— Нет, — промямлила Стася.
— Она жила бы рядом. Всем было бы удобно. А потом эта квартира досталась бы тебе! Её можно будет тоже после продать и переехать в столицу! Здорово я придумала?
— Мам, не будем об этом сейчас…
— Ну, ладно, — успокоилась Агния. — Но всё же, какая ты у меня… неповоротливая и к жизни неприспособленная…
Стася выдохнула, когда закончила разговор. Бабуля в это время положила одну из буханок в сумку и протянула Янушу:
— Бери. И спасибо за помощь!
Ребята вышли в темноту. Януш вытащил фонарь и освещал им путь. Сзади шумело море, над ними плыли тёмно-фиолетовые облака, тускло подсвеченные месяцем, и пахло чем-то сладким, тревожащим сердце.
До верха лестницы они дошли молча. Когда вышли к маяку, Януш предложил:
— Давай ты возьмёшь меня под руку, чтобы не упасть.
Так Стасе идти стало гораздо легче. Они разговорились. Януш рассказывал, что вырос на ферме и знает эту дорогу как свои пять пальцев, потому что бегал по ней в школу.
— А тебе не скучно жить на ферме? Не хочешь куда-нибудь уехать? — спросила его Стася.
— Никогда не думал об этом. Нет, наверное, не хочу. Я учился на водителя и уезжал из дома на три года, чтобы получить образование электрика. Но всё время скучал. По морю, по ферме… У нас большая ферма. Там всегда много работы… Нас двое у матери с отцом. У меня есть ещё брат, он младше, но уже женат. Мы только закончили строить ему с семьёй дом… А у тебя есть братья или сёстры? — спросил он у неё.
— Нет, — вздохнула Стася. — Я у родителей одна. Вернее, у мамы. У меня только бабушка и мама.
— А ты хочешь куда-нибудь уехать? — посмотрел на неё Януш.
— Не знаю, всё так сложно… Я не знаю, чего мне хочется… — задумалась Стася. — Пусть бы уже хоть что-то определилось. Мама хочет, чтобы я выучилась на экономиста. Курсы бухгалтера я закончила, а параллельно училась на оформителя. Но мама считает оформительство несерьёзным делом. Теперь я должна получить высшее образование, чтобы… — Стася замолчала.
— Чтобы что? — спросил Януш.
— Чтобы было хорошо.
— Кому?
— Не знаю. Наверное, маме. Она мечтает, чтоб я уехала в большой город и удачно вышла замуж за какого-нибудь богача…
— А о чём мечтаешь ты?
— Я не знаю…
— Мне кажется, все знают, о чём мечтают. Только некоторым страшновато себе признаться.
Стасю отчего-то эта фраза разозлила.
— То есть я боюсь себе признаться?
— Наверное, да. — Он посмотрел на её сомкнутые губы и продолжил: — Да ты не сердись. Может, я и ошибаюсь.
Они вошли в лес. Здесь сквозь кружевные ветки деревьев месяц светил ещё слабее. Из придорожных канав пахло прелыми листьями и мхом. Где-то ухнула сова. И совсем рядом запела растревоженная птичка. Её голосок напоминал детскую резиновую игрушку, на которую жмут с разным усилием, отчего она выдаёт писки на все лады.
— Кто это? — спросила Стася.
— Малиновка, — объяснил Януш, — вот такая чудесная песенка. Нам с тобой подарок!
— Какой подарок? — не поняла Стася.
Януш помолчал, а потом сказал:
— Знаешь, в семье у нас как-то не приняты подарки. Ты не подумай, у меня хорошие родители, но они простые люди, трудяги. Каждый день встают в пять утра и крутятся до самой ночи. С фермы не уедешь в отпуск, иначе кто же за скотом присмотрит? Каждый выезд в детстве был целым светопреставлением. Поэтому после возраста пяти лет нам не дарили подарки. Только чмокали в нос, пекли праздничный пирог с мясом на ужин. И этого было достаточно. А я очень любил сюрпризы. И как-то после Рождества придумал себе игру: каждый день — это подарок, каждый день чем-то тебя одарит, а завтра ты получишь новый! Главное, в обёртке дня найти этот самый сюрприз.
— И что, всегда находил?
— Да, всегда. Даже сегодня, — он засмеялся, и вокруг его глаз сложились весёлые морщинки.
Стася подумала, что к его старости эти морщинки углубятся, и тогда у него всегда будут лучистые глаза. И его внуки будут очень любить своего дедушку. А внуков у него будет много, и он им станет рассказывать длинные добрые истории.
— А я пишу сказки, — вдруг сказала она, — и рисую картинки. И мечтала бы издать книгу.
— Да? Здорово! А ты знаешь, двоюродный брат моей матери живёт в столице и работает в крупной редакции. Он очень деловой, я видел его всего раз пять от силы, но по виду человек он добрый. Хочешь, попрошу его замолвить за тебя словечко?
— А ты не врёшь? — удивилась Стася.
— Нет конечно, — опять засмеялся он.
И под его смех идти в лесу было не так страшно. И даже, кажется, стало светлее. В зарослях ивы пели малиновки, а запах леса смешался с ароматом хлеба, исходящим из рюкзака Януша. Стася потянула носом.
— У твоей бабушки всегда такой вкусный хлеб! — сказал парень, доставая буханку. — Должен тебе признаться, что в детстве я никогда не доносил Ксениных подарков домой целыми!
Он отломил огромный кусман от буханки и дал его Стасе. Внутри хлеб был ещё тёплым. Так, за разговорами и едой, они не заметили, как вышли на поселковую дорогу, освещённую фонарями, шуршащими от мошкары. Идти стало ещё веселее.
