Приемыш черной Туанетты

Сесилия Джемисон, 1894

Эта сентиментальная повесть принадлежит перу американской писательницы Сесилии Джемисон, автору широко известной в России книги «Леди Джейн». Герой повести, мальчик-сирота, живет со своей приемной матерью – мулаткой Туанеттой. Он беден, но счастлив. Однако с утратой близкого человека это счастье рушится… Немало тягот и лишений доведется перенести маленькому Филиппу, прежде чем он обретет семью. Для среднего школьного возраста.

Глава IX

«Дети» отца Жозефа

Утром Филипп, румяный и свежий после крепкого сна, побежал на урок к отцу Жозефу. Он застал старика за чтением, на столе была пустая чашка.

— Мамочка думала, что я опоздаю: меня нынче нельзя было добудиться, — сказал Филипп после обмена приветствиями.

— Нет, дитя мое, ты пришел вовремя, только что пробило шесть, — ответил отец Жозеф, озабоченно закрывая книгу. — Хорошо, что ты так аккуратен. Архиепископ присылал за мной и просил быть сегодня к девяти часам. Я не спал всю ночь, размышляя, что бы это могло значить. Я встал уже давно и думал, что этот ленивый мальчишка так и не принесет мой кофе.

Пока отец Жозеф говорил с некоторым раздражением в своем обыкновенно спокойном голосе, Филипп окидывал глазами простую комнатку, как бы отыскивая что-то. Наконец, убедившись, что предмета его поисков в комнате нет, он с нетерпением спросил:

— А где они, отец Жозеф? Где же «дети»?

— Мои «дети»?! О, они были так беспокойны, так непослушны, что я вынужден был посадить их в тюрьму. Белянка запылила все мои книги, а Снежинка вылила на себя кофе. Вместо того, чтобы взять свой кусочек сахару, поверишь ли, она от нетерпения прыгнула в мою чашку и совсем испортила свою шелковую белую шубку. И все это случилось потому, что я был сегодня очень рассеян, они полагали, что я ничего не замечу.

— Но где же они, отец Жозеф? Можно мне взглянуть на них до урока? — просил Филипп.

— Они заперты в шкафу, в темноте. Когда они чересчур возбуждены, темнота — единственное средство успокоить их. Может быть, я сам разбаловал их; я и не думаю оправдываться в своей слабости. — Отец Жозеф наклонился к Филиппу и таинственно прошептал: — Смотри, чтобы никто не знал об этом, дитя мое: я научил их плясать.

— О, отец Жозеф, как это забавно! Покажите мне, как они пляшут.

— Сейчас нельзя, не могу, — и отец Жозеф с опаской огляделся. — Они не могут плясать без музыки, а мне нельзя играть на флейте средь бела дня, при открытых окнах.

— Вы играете на флейте, отец Жозеф? — спросил с загоревшимися глазами Филипп. — Как это должно быть хорошо, когда «дети» танцуют, а вы играете.

Конец ознакомительного фрагмента.