The злой

Серж Наири

Реальные истории, настоящая жизнь без прикрас. Многие имена изменены или вовсе не указаны, для сохранения их анонимности. Анализируя эмоции, мысли и некоторые события глазами автора, вы получаете уникальную возможность почувствовать историю изнутри, ощущая своей кожей, идя его следами, ощущая стук его сердца. Возможно, вы найдете для себя некоторые ответы, сравнив со своей жизнью, глядя в приоткрытую дверь в чужой мир.

Глава V. Получи что просил

Новогодние праздники прошли весело, задорно, по-гусарски, я бы сказал. Новое место службы мне нравилось, было интересно. Со мной за последние полгода вообще много интересного, невероятного произошло, поэтому скучать не особо приходилось, да и не хотелось.

Пожалуй, начну с рассказа о череде событий, которые сыграли непосредственную роль на формировании моего жизненного пути.

Мой дед, отец и дядька всю жизнь проработали в авиации. Мой дед академиком, доктором технических наук, авиационный конструктор. Карьеру свою начал еще во время Второй Мировой Войны, когда в военкомате наврал про свой возраст и свалил в шестнадцать лет на фронт. Когда в учебке разобрались, что к чему, решили отправить его на Камчатку авиационным механиком. Дед мало что рассказывал про войну и про то, через что прошел. Почему так, я понял с возрастом и личным опытом. Не принято об этом трезвонить на весь мир. Особенно, когда практически все точно также воевали или трудились в тылу.

Но пару историй я все же урвал. Одну из них, я услышал во время совместного просмотра фильма «В бой идут одни старики», когда была сцена с назначением в экипаж. Деда тогда вполне серьезно выдал, что не совсем так было у них.

— Деда, а как было в то время, как экипажи назначались? — я вдруг понял, что ни разу и не спрашивал деда о войне, а он и не рассказывал. Но раз уж подвернулся случай…

— Ну. Не так. — дед словно на мгновение перенесся в те годы. Улыбнулся легонько. — Понимаешь, мне было шестнадцать, когда нас перебросили на Камчатку. Так получилось, что кроме меня все были от двадцати пяти лет и старше. А я мало того еще ребенок, но и самый мелкий среди всех механиков. Надо мной подшучивали тогда многие, в общую толпу я как-то не вписывался. Да и как мог вписаться ребенок? Зато у меня было время подумать, что и как я мог сделать в меру своих сил для победы.

В один из таких моментов одиночества, сидел как всегда подальше от той шумной и веселой братии, разглядывая самолеты, которые через пару дней нам нужно было обслуживать. Подошел ко мне хозяин самолета, так мы тогда за глаза называли пилотов. Перед этим долго искоса наблюдал за нами всеми. Подошел, присел рядом на скамейку и говорит:

— Чего тут сидишь один?

— Да просто сижу и все. — ответил ему, не зная, как себя вести в таких случаях.

— Хочешь быть моим механиком?

От неожиданности я чуть не подпрыгнул на месте. — Конечно хочу! — выпалил я.

— Значит так и будет. — встал и с не сходящей улыбкой ушел.

Сижу и думаю, что было бы здорово попасть к этому дядьке. Так вот, на следующий день построили нас, механиков и начиная с командира дивизии, те летчики, у кого не было механиков подходили и показывали пальцем на кого-то из нас, говорили громко свою фамилию, имя, отчество, звание и должность и мол, беру вот этого. Какого же было мое удивление, когда ко мне подошел тот самый хозяин самолет, который оказался командиром эскадрильи и выбрал меня. Тогда у всех мужиков челюсти отвисли, провожали меня уже не насмешки, а завистливые взгляды. От радости я чуть не танцевал. Потом мне показали наш самолет и велели привести его в порядок к завтрашнему вылету. Я сделал все как положено и закончил все затемно.

Сил у меня было много, от волнения не мог уснуть. Тогда я взял напильник и пошел к самолету. Незадолго до этого, наблюдая за течением речки в ручье, заметил, что вода, огибая мелкие камешки после них не течет прямо еще какое-то расстояние. Набросал деревянной стружки, подлил бензина, чтобы посмотреть за своими наблюдениями, пришел к выводу, что камешки мешают. Убрал камешки, повторил опыт. Потом подумал, что воздух, это жидкая вода, а огромные заклепки, они тогда были сантиметра два в высоту, это считай наши камни в воде. Мешают значит, но без них вроде как нельзя.

В общем, вооружившись напильником, дрелью, заклепками и другими инструментами, пошел к нашему самолету. К утру, я добавил кое где заклепок, где мне тогда казалось необходимым и сточил до минимума по высоте большую часть заклепок на самолете. Хозяин самолета сильно рассердился на меня, накричал, грозился расстрелять за вредительство. Перед самим боевым вылетом подозвал меня и все-таки спросил меня, зачем я все это вытворил. Объяснил ему как мог. Хмуро выслушал, потом велел расстрелять меня, если из-за меня машина развалится, и он не вернется из боя.

Кстати, момент из фильма, где механики ждут с ведром воды, истинная правда. Мы все так ждали, все те годы войны, каждый день. Тяжело ждать и это тоже правда. И я ждал. Особенно в тот, мой первый раз. Не знаю сколько времени прошло пока показалась на пусть изрядно потрепанная, но без потерь эскадрилья. Так было не каждый раз. Когда комеэска приземлился, я побежал к самолету. Тот выскочил из кабины и давай меня обнимать. Расцеловал меня и велел всем механикам пройти у меня занятия, и чтобы к утру, у всех заклепки были сточены как у меня, и чтоб добавили кое-где еще. Я оказался прав. Воздух обтекал крылья лучше и срывался позже, что увеличивало скорость и управляемость самолета. Чем лучше эти параметры, тем больше шансов выжить в бою. В тот день эскадрилья попала в серьезную переделку, за комэсками охотились особо. А он не просто выжил, еще и звезду я рисовал в тот день на боку нашей ласточки.

Конец ознакомительного фрагмента.