Дожди внутри

Серж Муур, 2017

Этот рассказ написан как выход эмоциям от смерти Честера Беннингтона. Тяжелое повествование о человеке, который борется со своим внутренним недугом. Никто не понимает как помочь этому человеку.

Мужчина проснулся от сильного звука дождя. Вышел на балкон и даже зажмурился от яркого солнечного света, который бил прямо в глаза. Да, звук дождя теперь казался ему уже не таким отчетливым, но дождь продолжал литься и стучать по крыше. Он попытался увидеть край крыши. Ещё была надежда, что там есть небольшая туча, прямо над крышей, но и её не оказалось на небе. Нигде не было никакого дождя, но он продолжал его слышать. «Ничего, может через пару часов пройдет» — подумал он и принялся заниматься своими обычными утренними делами.

Прошло три часа, и настало время приниматься за работу. Ему оставалось соткать всего три холста тишины, чтобы прелюдия была готова. Он надеялся, что за сегодня он её завершит, и перейдет к первому акту.

Он сел за станок, натянул на глаза черную тряпку, надел наушники и не смог услышать тишину. Капли дождя разбивали сотканную тишину. Попытался сосредоточиться, тут же его попытка разбилась о дождь. От этого он сильно напугался и почувствовал себя крайне подавленным. Ведь скоро уже был срок сдачи, а если он ничего не сможет сдать, то у него отберут меланхолию. Ему не хотелось терять её, так как ему нравилось это спокойное одиночество. В таком состоянии всегда легко понять кем он является, и чего он достоин. Ему нравилось, что где бы он ни был, он везде может погрузиться в меланхолию и чувствовать себя как дома. Даже если сейчас куда-то едет в путевом поезде. Но в поезде ему нравилось не только такое состояние, но ещё и методичный стук колес. Этот стук был предсказуемый, равномерный, спокойный, а не та разрывающая его на части буря дождя.

Работать было совершенно невозможно, и он открыл карту, чтобы попытаться найти дождь наяву. Сделать это было не так просто, ведь сезон дождей давно миновал, и даже кончилась нелюбимая им зима. Зима, при всей своей показательной белизне, лишала его источников света внутри. Из-за влияния зимы герою приходилось минимум полгода ходить с тьмой внутри. Но тьма его не беспокоила, так как не мешала работе. Где в такую погоду можно разыскать дождь, он совершенно не знал. Выходить на улицу и бесцельно шататься среди множества прохожих ему совсем не хотелось. Среди людей он переставал чувствовать себя особенным, но и одним из них он тоже не мог себя чувствовать. Стоило кому-то начать с ним общаться, внутренняя тишина его нарушалась. Прохожие часто пытались вторгаться своими вопросами, которые волновали лишь их самих. Он ещё помнил, что после знакомства с одной из девушек, не мог слышать ничего, кроме её голоса целых полгода, тогда его и уволили с предыдущей работы. Он вспомнил с каким трудом он нашел нынешнюю работу. Он мог себе вновь такое позволить, так как был убежден, что это его убьет.

Ничего так и не придумав, он просидел полдня, старательно пытаясь найти свою меланхолию. Но ни темнота, ни даже слова книг, к которым он прибегал в крайнем случае, не могли подарить ему столь желанную тишину. Он чувствовал себя чужим самому себе. Не было ему места внутри.

Прошло три дня с того момента, как он впервые почувствовал внутри себя дождь. Ему никак не удавалось побороть его. Оставалось только попробовать обратиться к доктору. Видимо, этого уже не избежать, и если тянуть дальше, то будет ещё хуже. Сегодня он чувствовал себя размякшим, и очень тяжелым.

«Опять придется разговаривать с ним. Он будет лезть внутрь меня своими голосами, да и не только с ним… Надеюсь, это поможет.»–думал он.

Мужчина уже был в приемной поликлиники. Теперь старался набраться сил, чтобы подойти в регистратуру и взять талон. Он так сильно ненавидел эти лишние действия, с последнего посещения ничего не поменялось. Наконец он решился и подошел к окошку с надписью «регистратура», и уже почувствовал на себе взгляд полный безразличия и непонимания.

— Мне, пожалуйста, талончик к врачу, — сдавливая эмоции попросил он. Он ненавидел что-либо просить. Всё что ему нужно было, он мог добыть себе сам, а всё остальное он считал излишками. Это одно из немногих мест, где он чувствовал себя униженным. Только здесь ему приходилось что-то просить.

— Вашу карту, пожалуйста, — прозвучало из окошка.

Он молча протянул карту, и женщина скрылась где-то в глубине кабинета, недовольно пробурчав что-то себе под нос. Потом вернулась и протянула ему небольшой клочок бумаги с номером кабинета.

«Только бы не было очереди. Ещё это я не выдержу» — молился он про себя, взяв талон. Судя по номеру на нем, идти нужно было на пятый этаж. Он, конечно, не любил подниматься по лестнице, но лифты с их бессмысленными, ни к чему не обязывающими «светскими» разговорами между незнакомцами он не любил больше. Поэтому сориентировался по указателям и поднимался по лестничным пролетам. Поднявшись на пятый этаж, он выдохнул. Возле кабинета никого не было, и дверь была слегка приоткрыта. Это событие его радовало, ведь не придется стучать и спрашивать разрешение войти. Войдя внутрь, он сел на стул и сказал:

Конец ознакомительного фрагмента.