Граффити любви

Серена Никки, 2022

Я выросла в детском доме. Меня нашел дворник на улице, когда мне было несколько месяцев, и я не знаю, кем были мои родители. Мое имя – Коралина, но все зовут меня Пикассо. Художница. Мне нравится рисовать. Так я расслабляюсь, отвлекаюсь, забываюсь. Кто-то из друзей искал адреналина, а я рисовала. Безобидно, не опасно и совершенно не вредит здоровью. Я окончила среднюю школу нормально, и не скажу, что мне было плохо. Свои не лезли в душу, а домашние боялись связываться. Я сразу обозначила свою позицию в классе, и с Пикассо не связывались. Мне нравилось граффити, и, проезжая на автобусе, все любовались моими творениями. Жила я в общежитии. Вечерами подрабатывала, где придется, и однажды в моей жизни появился Никита Валерьевич Серов… С его появлением и началась вся эта заварушка…

Глава 2. Любовь рисует ножом по сердцу, оставляя кровавые раны…

— Ну, да, так я и осталась, — сказала я сама себе. Когда в доме стихло, я собрала свои вещи и спустилась во двор. Предрассветные сумерки позволяли уже различать деревья, беседку, и машину Никиты.

У меня был с собой фонарик, я прицепила его к куртке и, надев респиратор, принялась за работу. Серебристый БМВ Никиты Валерьевича через два часа преобразился. Теперь на капоте автомобиля красовался белый волк в ночном лесу, который освещала полная луна. Аэрография была быстросохнущей, и я, разыскав свой велосипед, поспешила в сторону города.

Да, я не спала сегодня ночью, но зато, максимально исправила то, что натворила вчера и даже более менее наладила отношения с Никитой Валерьевичем. Когда я добралась до города, было уже светло и, заскочив в свою комнату, я взяла тоник для волос и отправилась в ванную комнату. Сегодня у меня было хорошее настроение, и я сделала свои волосы розовыми. Потом я надела розовый топ, такие же кроссовки, черные джинсы и черный кардиган с изображением группы АС/DC на спине. Линзы я выбрала сегодня другие. Теперь мои глаза были цвета насыщенного аквамарин. Когда я вышла в комнату, Дакота уже проснулась и оценила мой новый имидж.

— Зачетно выглядишь. Ты где была, Пикассо? — зевая, спросила моя подруга.

— На заказе задержалась. Ты знаешь, кто живет в том доме, где я работала?

— Кто?

— Ну, угадай? — заинтриговала я подругу.

— Да не знаю. Кто? Пикассо.

— Никита.

— Какой еще Никита?

— Учитель новый там живет, и это еще не все. Машину я его разукрасила вчера…

— Что? — Дакота медленно переваривала информацию, — и что теперь делать? Почему ты еще живая и здоровая. После такого, он вправе прикопать тебя в своем саду.

— Да не знаю, все как-то разрешилось само собой. Он еще меня ужином накормил и разрешил воспользоваться душем.

— Иии… — Дакота жаждала услышать продолжение. Каких-то пикантных подробностей

— Я сбежала, когда он уснул, вот и все.

— Вы в одной постели спали?

— Да нет, учитель не извращенец, просто помог и все. Хотел, чтобы я осталась у него до утра.

— А почему не осталась тогда, если он нормальный.

— Не знаю, — пожала я плечами, — угрозы никакой я не почувствовала, но остаться не смогла, все как-то странно. Никита Валерьевич подозрительно на меня смотрит, Дакота. Не могу сказать, в чем причина, но у меня было нехорошее предчувствие, а оно меня редко подводит.

— Не думаешь ведь ты, что Никита Валерьевич увидел в тебе девушку?

— Ничего я не думаю, да нет, конечно. Кто я и кто он, точно нет.

— А тебе он нравится?

— Нет, я одиночка, ты же знаешь, Коралина родилась никому не нужной, такой и умру. Не хочу я ничего такого.

— Пикассо, ты сама себя Коралиной назвала. Ты точно влюбилась.

— Ничего я не влюбилась. Отстань, Дакота, — когда моя подруга привела себя в порядок, она стала выглядеть сногсшибательно. Черные высокие сапоги. Короткое платье цвета индиго и кожаная куртка на молнии. Когда мы шли по коридору главного корпуса академии, на нас обращали внимание, но сегодня мнения разделились. Кто-то был в шоке от моего наряда, а кто-то откровенно разглядывал Дакоту.

— Первый урок был у самого ректора, и мы сидели в ожидании учителя.

Вдруг ко мне подошел секретарь и попросил зайти в кабинет учителя Серова.

— Иди, подруга. Ромео ждет тебя.

— Дакота, молчи, — я встала и отправилась в заданном направлении, но, подходя ближе к кабинету, я услышала женский голос.

— Никита, я ради тебя приехала в этот провинциальный городок. Прости меня. Это было всего лишь однажды. Я люблю тебя, дорогой.

— Оксана, мы сотни раз с тобой это обсуждали. Наши отношения остались в прошлом, тема закрыта.

— Ну чего ты разобиделся? Иди сюда, — и когда я приоткрыла дверь, то увидела, как девушка блондинка, высокая и красивая, в красном платье и бархатной курточке, откровенно его целовала. Она мне напомнила актрису из фильма «Маска», такая же сногсшибательная красотка. Сейчас Никита не особо-то пытался отстранить ее.

Я не решалась войти. В итоге оставила эту парочку и отправилась обратно на лекцию. Да, вчера вечером мне вдруг показалось на мгновение, что… Да, впрочем, это не важно. Все же было в порядке, но предательские слезы душили. Мысли занимал этот учитель со вчерашнего вечера.

«Нет, гони это чувство, Пикассо. Нет любви и быть не может. Тебя мать бросила, как ненужный мусор. С чего ты взяла, что какой-то Никита будет с тобой добреньким? Какого черта он позвал меня сейчас? Хотел, чтобы я на него полюбовалась? К черту все». Я попыталась успокоиться и выдохнула и не заметила, как наткнулась на Славика.

— Пикассо, это снова ты? Что, мир в розовом цвете? Приходи сегодня на вечеринку в клуб, оторвемся.

— А приду, Славик, жди, — ответила я, словно бросила вызов. Почему, когда на душе вот как сейчас у меня, хочется совершать безумные поступки, но хотелось забыться.

Я вернулась на лекцию и теперь просто писала, а на вопросы Дакоты отвечала односложно, и так я дожила до последней пары. Никита пришел чуть раньше и подошел ко мне.

— Пойдем, выйдем, Коралина. Поговорить надо, — отозвался Никита.

— Неа, тут говорите, чего хотели, — отозвалась я равнодушно, даже не глядя в его сторону. То, что сердце снова готово было выпрыгнуть из груди, я тщательно скрывала.

— Какого черта с тобой опять происходит? — Никита развернул меня за плечи и заставил посмотреть на него.

— Ничего не происходит, можете идти, — огрызнулась я.

— Я могу идти? Разрешаешь? Да что за день сегодня такой? — он схватил меня за руку и повел в свой кабинет.

— Отпустите, урок сейчас начнется, эй, Никита… — Валерьевич я сказать не успела.

Он мертвой хваткой держал мою руку, и вскоре мы оказались в его кабинете.

— Коралина, почему ты вчера сбежала? — раздраженно спросил мой учитель.

— Мне домой было нужно, — просто ответила я.

— Но мы же обо все договорились. Да, деньги возьми, ты их честно заработала и за машину спасибо. Очень красиво получилось. Не представляю, когда ты все успела: и машину оформить, и домой добраться, и волосы в розовый цвет перекрасить, а глаза вообще — жуть просто.

— Это все? Закончили? И вы меня сюда притащили, чтобы это сказать? — он, как мне показалось, от комплиментов к оскорблениям перешел.

— Нет, не только для этого, — Никита приблизился ко мне, и я отступила к двери. Он смотрел на меня такими глазами, что мне казалось, что он хочет меня поцеловать. Очень близко сейчас оказалось его лицо, но я вспомнила ту блондинку и, резко открыв дверь, поспешила прочь и не на лекцию, а вообще из академии. Он какое-то время преследовал меня, но я села в автобус в последний момент, и Никита Валерьевич, что-то сказал сам себе и вернулся в здание.

«Сумасшедший учитель, то блондинок целует, то странным взглядом на меня смотрит. Герой любовник выискался. Да зачем он мне сдался?». То, что этот учитель перевернул в моей душе все, я четко осознавала, и это от меня не зависело. Он сводил меня с ума в прямом смысле этого слова. Занимал все мысли. Хотелось забыться, но теперь даже музыка не помогала.

Я даже стала понимать тех самоубийц, которые избавлялись от этого чувства путем лишения себя жизни. Нет, так радикально я действовать не собиралась, но я четко решила сегодня отправиться вечером в клуб. Да, урок ценообразования я сегодня прогуляла. И что с того? У Дакоты перепишу, это мелочи.

Но то, что все это так останется, было моим наивным предположением. Никита, который Валерьевич тоже не собирался просто сидеть, сложа руки. Да, вероятно он доконать меня решил сегодня? Когда я, облачившись в розовое облегающее платье и такие же туфли, собралась сегодня развеяться и вышла на улицу, то увидела Никиту. Он стоял возле своей машины и с кем-то разговаривал по мобильнику. Я пожалела, что не оделась в хаки. В своем розовом платье я была слишком заметной, даже вечерние сумерки не помогали. Вот же невезение.

Я, спрятавшись за домом, косилась в сторону автобусной остановки. С собой у меня был рюкзак, а в нем кроссовки. Я решила пока снять туфли и, надев кроссовки, только расправила платье, как оказалась под пристальным взглядом Никиты.

— И куда ты в таком виде собралась? — отозвался учитель.

— В ночной клуб собралась, а что не так, Никита Валерьевич? — нет, если так пойдет, то мне придется бросить академию.

— Все не так, ты не поедешь в клуб, — он снова схватил меня за руку и повел к своей машине. Такое ощущение у меня было, словно Никита действительно умом тронулся. Он мне никто. Черт, я его уже по имени начала называть. Почему он так поступает со мной?

Когда он посадил меня на переднее сидение, ему опять позвонили, и он, стоя возле моей двери, начал разговаривать по телефону. Я посмотрела на ключи, лежащие на переднем сидении.

«Как же рассеян Никита Валерьевич, ну раз ты так, то и я так». Я умела водить машину. Сдала на права, когда мне было еще восемнадцать лет, а вот денег купить свой автомобиль у меня не было.

Я быстро заблокировала дверь, завела машину и, вырулив с парковки, умчалась по главной дороге прочь от доставучего преподавателя. Я не знала, куда мне отправиться и вспомнила про ректора. Я спокойно вела машину, не превышая допустимую скорость и не обгоняя. Так я благополучно добралась до дома ректора и поднялась в лифте на двадцатый этаж.

— Пикассо, какими судьбами? — ректор явно меня сегодня в гости не ждал.

— Добрый вечер, Владимирович, можно мне Вас кое о чем попросить?

— Да конечно, проходи, мы как раз ужинать собираемся. Ты голодна?

— Да, пожалуй, Владимирович, я машину угнала. Помогите мне?

— А в чем дело, Пикассо? Машина-то в порядке? — нахмурился ректор.

— Да, это машина Никиты Владимировича, он ко мне пристаёт. Позвоните ему и отдайте машину. Она на парковке, а у меня еще дела.

— Так ты ужинать будешь?

— Нет, не буду. Отдадите ключи?

— Нет, надо разобраться во всем. Ты куда собралась? Я вижу, как ты расстроена. Тебе нельзя в таком виде никуда. Мало тебе неприятностей, а Никите я позвоню, при мне он тебя не тронет.

Ректор набрал номер телефона Серова.

— Никита, я же предупреждал тебя, чтобы Пикассо не обижал, ну что ты, в самом деле?

— Что вы сказали? Я Пикассо обидел?

— Да, приезжай ко мне, она переживает, что машину твою угнала, и поэтому я жду тебя. Машина твоя возле моего дома, а ключи у меня.

— А Пикассо? Прошу Вас не отпускайте ее никуда. Вы видели, во что она одета. Поход в ночной клуб может быть опасным для нее.

— Это я понимаю.

— Так я и не хотел, чтобы она это сделала, а она сопротивлялась и машину угнала, бунтарка.

— Все, я жду тебя у себя, — ректор отключил телефон, а мне хотелось выпрыгнуть в окно.

— Владимирович, только одних нас не оставляйте.

Ректор улыбнулся. И десяти минут не прошло, как в дверь постучали. Я хотела сбежать прямо сейчас. Буквально на низком старте была. Ректор открыл дверь, и я услышала его голос.

«Ну почему, он? Что за зависимость? Пикассо, спокойно, это всего лишь твой учитель, хоть и очень злой, но он просто твой учитель».

Мне нужно было успокоиться, но не получалось. И вот Никита шагнул в гостиную комнату, а ректора не было. Дверь закрылась.

— Так, Никита Валерьевич, только близко не подходите, а то я Вас ножницами порежу, случайно, — и для убедительности я взяла в руки канцелярский резак.

— Мне уже страшно, только у тебя в руках резак, а не ножницы, — уточнил Никита и слегка улыбнулся.

— Не важно, им еще больнее получится, — решила напугать я учителя.

— Не сомневаюсь, — он сделал шаг мне навстречу, а я наоборот сделала шаг к окну, — ты зачем мою машину угнала? Но хочу отметить, ты — молодец, в ДТП не угодила. Похвально.

— Я водить машину умею, и права у меня есть, — с вызовом заявила я.

— Да ты со всех сторон талантливая девчонка, только без вектора. Поговорим спокойно, Коралина, хорошо?

— Стойте там, где стоите и говорите, а то я по телу резаком не красиво рисую.

— Я в кресло сесть могу? — уточнил Никита и усмехнулся.

— Хорошо, но я слежу за Вами, — предупредила я.

— Может на «ты», не на много я тебя старше, Коралина? — предложил учитель.

— Не стоит, но Вы-то давно перешли, еще в первый день, — отозвалась я.

— Но я, вроде как, учитель, а ты ученица. Есть у меня такое право. Да, сядь ты, расслабься. Не трону я тебя, обещаю. Понял уже, что взрываешься в два счета.

— Я Вам не верю, — проговорила я и отрицательно покачала головой.

— Это я тоже понял, но так тебе легче будет воспринимать информацию. Ты злишься на меня за что? Ты вчера другой была, а сегодня готова убить меня. Столько ненависти.

— А Вы? Что вам нужно от меня? У меня своя жизнь. Она Вас не касается, но Вы пристали, как пиявка. Почему?

— Как пиявка? — Никита усмехнулся, — Грубо. Ты каждый день рискуешь, я заметил. Постоянно живешь в борьбе. Стресс — это твое нормальное состояние. Я хотел… — Никита попытался встать.

— Сидите, где сидели, иначе… — я снова взяла резак.

— Да, я помню, так вот я хотел помочь тебе, ты очень хороший светлый человек, несмотря на свою экстравагантность и эпатажность.

— Но мне не нужна Ваша помощь, понимаете?

— Черт, не правильно все как-то. Ты не понимаешь ничего. Как же сложно с тобой.

— Нет, я понимаю Вас. У Вас какой-то странный интерес. У Вас девушка есть, не боитесь, что если будете уделять своей ученице столько внимания, то начнутся проблемы с ней?

— Что ты сказала? — и Никита, оценив моё поведение и проанализировав сегодняшний день, не мог сдержать улыбку.

— Очень смешно, Никита Валерьевич.

— Да нет, ты Оксану в моем кабинете видела, да, Коралина?

— Нет, никого я не видела?

— Тогда откуда ты знаешь, что у меня девушка есть? Оксана, была в моем кабинете, а тебя я позвал чуть раньше. Не знал я тогда, что Оксана явится.

— А эти подробности уж тем более меня не касаются, — я встала, подошла к окну и потеряла бдительность, а когда хотела развернуться, то оказалась в объятиях Никиты.

— Вот ты и попалась, Коралина, — от его близости я покачнулась и хотела оттолкнуть его, но он лишь крепче прижал меня в свои объятия, — успокойся, бунтарка. Ну чего ты? Тише, я не кусаюсь.

— Никита Валерьевич, я Вас ненавижу, — не выдержала я, но избавиться от него не получалось. Он оказался сильным и уверенным в себе.

— Да, я это уже понял, но твои глаза хоть и в линзах они вместо тысячи слов.

Я с силой укусила его за руку, и он ослабил хватку.

— Коралина, больно же. Зачем так грубо? — Никита явно не ожидал от меня такого.

— Я же сказала, не нравится мне, когда меня так трогают.

— Извини, я только успокоить тебя хотел.

— Себя успокой, извращенец, — я перешла и на «ты» и к оскорблениям одновременно.

И вдруг в дверях появился ректор, а после прямого контакта, то есть объятий Никиты у меня пропал к нему страх. Я его больше не боялась. Стало легче.

— Ну как, поговорили, Пикассо? Никита Валерьевич тебя не обижает?

— Нет, что вы, он сама тактичность, — съязвила я, — о таком учителе можно только мечтать.

— Тогда прошу к столу, я так полагаю, вы оба голодны?

Я шагнула в сторону кухни, и ректор с Никитой прошли следом.

Ректор смотрел то на меня, то на Никиту и его взгляд казался загадочным. Маргарита Ивановна хлопотала вокруг нас, стараясь угодить. На ужин была картошка с грибами, и я ела только картошку. Грибы я ненавидела с детства. Так уж вышло.

— Пикассо, а почему грибы не ешь? — поинтересовалась Маргарита Ивановна.

— Я их никогда не ем, не люблю, — отозвалась я, и Никита чуть не поперхнулся.

— Что с тобой, Никита, — поинтересовался ректор.

— Коралина, сколько тебе лет? — вдруг спросил Никита.

— Скоро исполнится двадцать два года, — просто ответила я. — А как это связано с грибами?

— Да нет ничего, Коралина, ничего, — «я боюсь даже надеяться на это, но…» Никита о чем-то размышлял, а я старалась на него не смотреть.

— Спасибо за ужин, — отозвалась я, — можно мне теперь Вас покинуть? У меня еще дела.

— Коралина, не надо тебе в клуб, поверь есть другие способы забыться, — Никита тоже поднялся и подошел ближе, — что ты так стремишься забыть, ответь?

— Я, как твой ректор хочу, чтобы Никита Валерьевич отвез тебя, Пикассо, до общежития, и так мне будет спокойнее.

— Да, но Владимирович…

— Ни каких «но», Никита Валерьевич не способен на жестокость, и он доставит тебя до дома.

— Конечно, Павел Владимирович, я доставлю Коралину домой в целости и сохранности.

Никита протянул мне мою куртку, а я шагнула к выходу и хотела по-тихому скрыться, но Никита вставил свою ногу, лифт не успел закрыться, и он шагнул ко мне. Когда мы оказались так близко, я заволновалась. Знакомый запах одеколона дурманил сознание. Я смотрела на молнию его куртки, не решаясь посмотреть в глаза.

Молчание он решил не нарушать, но когда двери лифта раздвинулись, я ощутила, как он взял меня за руку и повел к своей машине.

Никита услужливо открыл мне дверцу со стороны пассажирского сиденья, и я села, понимая, что ну ничего сейчас не сделаешь. Он доставит меня домой, ну а потом уедет, и я спокойно отправлюсь в клуб.

— Коралина, я все-таки хочу знать, как ты попала в детский дом? — вдруг нарушил тишину Никита.

— Я сказала, что это тебя не касается, — огрызнулась я.

— Зря ты так, Коралина. Очень-очень зря, — снова задумчиво отозвался Никита. Он вез меня не в общежитие, а куда-то совершенно в другое место.

— Так что-то этот дом мало похож на общежитие, ты же ректору обещал доставить меня домой.

— Я и доставил тебя домой, пошли, — отозвался Никита.

— Куда?

— Идем-идем, не возражай, — настойчиво проговорил учитель.

Он снова взял меня за руку в сторону просторного лифта, — многоэтажный дом в центре города был высоким, и вот на отметке десять лифт остановился, и мы прошли в светлый холл. Никита повел меня к белой двери. Он открыл ее ключом, и я прошла, сейчас устраивать драку или закатывать истерику не хотелось.

В случае чего, я просто его убью, так я для себя решила. Квартира, в которой мы оказались, была очень изысканной с дизайнерским ремонтом в серебристо-серых тонах.

— И что дальше? Что это за место такое? — я осмотрелась и взглянула на учителя.

— Ты останешься здесь до утра.

— Вот как? А меня ты спросить забыл? — ну вот опять он пытается оставить меня ночевать в одном доме с собой. Правда на этот раз это была квартира.

— Я не хочу, чтобы ты отправилась в клуб, а караулить тебя под окнами общежития, у меня желания нет. Располагайся, здесь три комнаты. Так мне будет спокойнее.

— Свалился же ты на мою голову, вот чего тебе в Штатах не жилось? Нет, притащился в Россию, так еще и в мой город и мою академию. Бесишь.

— Бесишь, — передразнил Никита и улыбнулся. — Нет, не жилось. За тобой приехал. Такой талантливый человек и без дела пропадает. У тебя все шансы отправиться со мной в Штаты. — Никита скинул свою куртку и отправился в ванную комнату, оставив меня одну. Я выглянула в окно, потом подергала ручку входной двери и поняла, что шансов выбраться, просто нет.

Сердце мое как-то успокоилось, и я подошла к хрустальному графину и налила себе стакан воды. Потом скинула кроссовки, прибрала куртку Никиты и свою в прихожую, а потом набрала номер Дакоты.

— Ты где пропадаешь? Опять у Никиты ночевать останешься? — пошутила подруга.

— Не поверишь, но да. Этот препод меня похитил, и теперь я в его квартире.

— Пикассо, тебе помощь нужна?

— Да нет, он боится, что я в клуб сбегу, так что единственное чего я лишилась, так это клуба. Со мной все в порядке. Завтра увидимся на занятиях.

— Я же говорила, запал он на тебя, Пикассо, — заключила Дакота.

— Черт знает что происходит. У него есть девушка, я вообще ничего не понимаю.

Когда я это говорила, то не заметила, как Никита вышел из ванной комнаты. Он уже в трико и футболке сидел в кресле и мило так мне улыбался.

— Дакота, я потом перезвоню, — проговорила я и отключила мобильник.

— Оксана сама меня поцеловала, уже год пытается меня вернуть, но поверь мне, между нами ничего нет, с тех пор, как я застал ее с любовником. Ты считаешь такое можно простить?

— Мне это не интересно, — равнодушно отозвалась я.

— Ну да, я так и понял, — Никита подошел ко мне ближе, — полотенце в шкафу, ванная комната в твоем распоряжении, халата нет, но могу предложить свою футболку, а твой наряд можно постирать и просушить.

Я встала, а Никита шагнул ко мне еще ближе.

— Коралина, я не причиню тебе зла, но твой темперамент, я должен к нему привыкнуть, и у нас все получится.

— Я в ванную, — я отступила в сторону и поспешила скрыться в ванной комнате.

«И у нас все получится. Что у нас получится? Он совсем меня запутал, я что теперь, типа его девушка?»

Когда я вышла из ванной комнаты, то Никиты не было. Конечно, в его футболке я выглядела очень провокационно, и я решила не искать его, а набрала СМС.

«Никита, а какая комната моя?»

«Сейчас загляну» ответил Никита, написать «нет» я не успела.

— Глаза закрой, я в футболке, — испуганно отозвалась я.

— Я поговорить еще хотел, если стесняешься, ложись в постель в этой комнате.

Я прошла и, укрывшись одеялом до подбородка, посмотрела на Никиту.

— О чем поговорить хотел? — спросила я очень неуверенно.

— Да вот о чем, я хотел сказать, что я далеко не восемнадцатилетний мальчишка и говорю как есть. Ты мне в душу запала, и я намерен ухаживать за тобой.

— Ухаживать и похищать — это немного разные понятия. Это если что. А вообще-то не стоит тебе за мной ухаживать, нервы не выдержат. Сложно все.

— Считаешь? А я готов рискнуть, — Никита встал и подошел к окну.

— А я не согласна с этим всем, с разных полюсов мы с тобой. Это, если на чистоту. Моя жизнь и я не подхожу тебе. А если поразвлечься, то это не ко мне, я и убить могу, случайно.

— Про резак я помню. Нет, поразвлечься и не для меня, но для начала я сделаю все, чтобы ты поехала со мной в штаты, ты конечно можешь прикинуться дурочкой и завалить все экзамены, но думаешь, оно того стоит?

— Я спать хочу, — ответила я, и Никита слегка улыбнулся, и подошел ко мне.

— Спокойной ночи, надеюсь, тебе приснятся сладкие сны на новом месте, — Никита немного постоял, наблюдая за моим выражением лица, а потом просто вышел из комнаты.

Этот учитель меня с ума сведет. Ну, за что мне все это? Господи. Я думала, что со мной этого никогда не случится. Я давно привыкла испытывать боль, но сейчас мне в сто раз труднее. Я долго ворочалась и уснула не скоро. Волнение не давало мне расслабиться.

«Я нахожусь в квартире Никиты Серова, как же так получается, что я уже вторую ночь нахожусь рядом с этим учителем?»…