Собрание сочинений. Том шестой

Сергий Чернец

Собрание сочинений рядового писателя включает в себя рассказы и повести, написанные на протяжении нескольких лет. В своих рассказах писатель описывает жизненные ситуации, которые мы не замечаем, а если видим, то проходим мимо. Его герои отчасти списаны с его жизни. Жизнь страшно интересная, именно страшная иногда, но интересная.

Глазам охотника лесные картинки

От весны до весны

Ранней весной по глухим чащобам и заболоченным берегам лесных озёр пробирался охотник в густых лесах.

Много птиц и зверей видел он в пробудившемся от зимней спячки лесу. Видел, как на краю болота токует глухарь, как в молодом осиннике, на припёке пасутся большие лоси, а по оврагу вдоль ручья, пробираясь в своё логово, бежит с добычей серая волчица.

А весна вокруг радостна, шумна и пахуча! Звонко поют птицы, звенят и журчат весёлые ручейки, стекая по склону пригорка к ручью в овраге. Смолой пахнут набухшие почки деревьев. Теплый ветер пробегает в высоких вершинах ровных сосен.

Скоро, скоро оденется лес зелёной листвой, зацветёт на опушках черёмуха, защелкают над речушкой в кустах соловьи. Подадут свои голоса, закукуют длиннохвостые кукушки: «Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!». Забегают по кочкам-муравейникам хлопотливые муравьи, вылетит из зимнего убежища, загудит первый шмель. Побегами молодой травы, голубыми и белыми колокольчиками подснежников покроются лесные полянки…

Хороша, красива, радостна и весела весна в лесу!

___________________

А через тёмный лес, через глухие овраги пробирается с добычей серая волчица. Далеко от проезжих дорог и людных селений скрыто волчье логово.

Голодно, бесприютно было волкам в зимнюю стужу. В морозные вьюжные ночи скитались они по заснеженным полям и дорогам. Ловили зайчишек, воровали по деревням зазевавшихся собак… «У-ууу! У-ууу! У-ууу!» — разносилась над полями голодная волчья песня. «У-ууу!» — слышался сквозь вьюгу жалобный их вой.

Кончилась холодная зима и в весенние тёплые дни родились у волчицы слепые маленькие волчата. Растут «не по дням, а по часам», резвятся бойкие около норы, вырытой в песчаной стене оврага. Много обглоданных костей валяется вокруг их далёкого, скрытого логова. Извилистые тропинки протоптаны к ручью, к водопою. Поздним утром возвратилась волчица с добычей. Взлетели на деревья пугливые рябчики, с полянки перед оврагом, тревожно попискивая, провожают лесного разбойника маленькие синички. Смело бежит волчица по знакомому лесу, хорошо знает дорогу в своё скрытое логово, где «ждут не дождутся» её прожорливые волчата.

______________________

Ранней весной родились маленькие зайчата. Ещё лежал в лесу под деревьями глубокий снег, прихватывали по утрам крепкие весенние морозы. И птиц, и зверей держал на снегу плотный наст. Ранних таких зайчат так и называют — «настовиками». Ласково пригревало весеннее солнышко, обрадовались и теплу, высунулись из гнезда, устроенного под кустом, длинноухие зайчата-настовики. Они терпеливо ждали свою мать, чтобы молочка напиться. — А зайчихи-матери и своих и чужих детей кормят. Прибежит к гнезду чужая зайчиха, покормит проголодавшихся зайчат и убежит дальше. Опять останутся одни маленькие зайчата. Хорошо, что спрятались они в сухой прошлогодней листве! Здесь не найдет из разбойница-рысь, не увидит хитрая лисица. Увидела зайчат суетливая птичка. Уселась на ветку, вертится и поёт:

«Вот, вот вижу! Вот, вот слышу!

Большими, страшными зверями кажутся для этой птички робкие маленькие зайчишки. И всё вертится она над зайчатами, и тоненько поёт: «Вот, вот вижу! Вот, вот слышу!». И зайчата со страхом смотрят на суетливую птичку. А просто её гнездышко в тех же кустах, только с другой стороны.

Тем же утром, в том же глухом лесу, на самом краю болота, токует глухарь. «Тэкэ, тэкэ, — тэк, тэк, тэк!» — раздаётся его весенняя негромкая вначале песня. Спокойно утром в лесу. Далеко слышен каждый звук. Вот, проковылял, шурша листвой, ёжик, от дерева к дереву. Пробежала по краю болота осторожная лисица, неслышно. Спрятался в норе под корягой, под упавшим деревом, быстрый хорёк. И громко затрубили, и защёлкали клювами, встречая солнце на болоте журавли. Тут же сорвался, захлопав крыльями, и стрелою поднялся в небо длинноносый бекас-«баранчик». Будто голос молодого барашка доносится с высоты его далёкий дребезжащий звук. И другой голос: «Качи-качи-качи-качи!» — сидя на кочке, радостно отозвался другой бекас на болоте.

«Тэкэ, тэкэ, — тэк, тэк, тэк! — чаще и громче защелкал, ещё жарче запел свою песню глухарь. Издалека кажется, что где-то далеко кто-то отбивает точилом косу перед покосом.

Как много может увидеть и услышать внимательный охотник. Посетив естественный глухой далёкий лес, — «охотничьи угодья».

— — — — — — — — — — —

На отдыхе

Присел охотник у озера, выйдя из своего «скрадка» на болоте. Солнышко освещало берёзовый лес. Ясный светлый день.

Вот, увидел он, как на полянку из леса вышла рыжая лисичка и присела отдохнуть под старой берёзой. Смотрит и слушает лиса окружающий мир.

Видит она, как пробежал по земле и скрылся в молодом сосняке и тихо просвистел рябчик, а у самого края березняка, перед болотом, бродят по кочкам, спокойно кормятся краснобровые тетерева. Знает лисица: не поймать ей осторожного рябчика, не подпустят близко осторожные тетерева. — А вот, шевельнулась у гнилого пня сухая травинка, промелькнула в прошлогодней траве и скрылась в глубокой норке робкая лесная мышь. Тут дятел прилетел и уселся долбить ствол старой берёзы. Лисица насторожилась. Слышит несмотря на то, что птичьими голосами наполняется лес, как шуршат под корнями пенька и попискивают мыши в своей норке. Рядом пробирается по сухому «валежнику» из упавших веток, голодный ёжик, выбравшийся из зимнего логова. Лисица подкралась ближе к пеньку и долго сидит тихо — на охоте, ждет мышь. Ушки на макушке у лисицы, все звуки настороже.

Чтобы не мешать лисичке, охотник потихоньку ушел.

По берегу озера, в стороне от болота душистой смолой пахнет сосновый бор. У освещенной солнцем старой сосны резвятся весёлые проказницы белки. Радуются они тёплому солнышку, светлой весне. Они сменили свои зимние серые шубки, — рыжими стали у белок их спинки. Пышными стали хвосты. Всю долгую зиму жили белки в высоких соснах. От ветра и стужи прятались в тёплых гнёздах. Забирались в глубокие дупла деревьев. С ёлки на ёлку, с сосны на сосну бегали по лесу, грызли смоляные шишки.

В голодные годы, когда мало в лесу орехов и шишек, белки пускаются в далёкие и опасные путешествия. Смело переплывают они широкие для них реки, перебегают открытые поля, забегают в селения и города. Это было на памяти охотника — он видел такое «великое переселение» белок однажды.

Никому в лесу не делают вреда миролюбивые весёлые белки. С сучка на сучок, с вершинки на вершинку друг за дружкой гоняются они по деревьям, встречая светлую тёплую весну.

Прощаясь с болотом, оглянулся охотник и увидел журавлей.

Каждый год возвращаются они из далёких тёплых стран на родное болото. Над морями и широкой степью, над светлыми большими реками и зелёными лесами летят на свою родину весной журавли.

Высоким камышом и сухой прошлогодней осокой заросшее большое непроходимое болото встречает их дома. В самых недоступных местах устраивают гнёзда сторожкие журавли. Спокойно им жить на неприступном болоте. Не пройдёт по болоту волк, не проберётся лисица, не подкрадётся осторожная рысь. Водят весной журавли весёлые хороводы и устраивают брачные танцы. Соберутся в кружок между кочек болотных, машут крыльями, подпрыгивают, танцуют… «Курлы, курлы, курлы!» — по всему лесу разносятся их шумные голоса.

Скоро выведутся на болоте длинноногие неуклюжие журавлята. Начнут ловить для них журавли-родители лягушек и змей, приносить в гнёзда корм. Будут расти. Учиться летать журавлята…

Шелестит на ветру и качается высокий тростник. Ниже и ниже над лесом спускается солнце и тень падает над болотом, сгущая сумерки.

Охотник идет домой по сумеречному лесу. Вскоре за вершинами скрылось солнце. Прохладно и сыро становится в лесу. Слышно, как дышит, оживает земля. Пахнет весенними почками в воздухе, пахнет пробудившейся от зимы теплой, нагретой за день, землёй (это своеобразный запах лесной земли, и он отличается от запаха полей).

Вот, сам собою шевельнулся на земле прошлогодний мокрый листочек. Под ним показалась из земли зелёная стрелка молодой травы (многие травы растут именно по ночам, как огурцы на огородах, например).

Много звуков в вечернем лесу можно услышать, если идти по нему тихо, прислушиваясь. Ещё продолжают заливаться на деревьях певчие дрозды, провожая солнце. А на вершине высокого дуба громко воркует дикий голубь — «витютень»: «Витютень на ду-у-бе сижу! Витютень на ду-у-бе хожу!» — будто выговаривает он важно перед голубкой, сидящей на соседней толстой ветке.

Глухо турлычут в прозрачных весенних лужах-болотцах, сбоку вдоль дороги, лягушки и жабы. Со свистом крыльев, вытянув шеи, над лесом пролетают дикие утки. — на то же озеро с болотом летят.

«Чуфшш! Чувшш!» — вдруг громко чусвиснул и забормотал на полянке краснобровый тетерев-косач, стайка их бродила под дубами.

«Гу-гу-гууу!» — гукнул заяц, и убежал. — и он подал свой голос. А очень похоже тут же отозвалась лесная сова. Бесшумно пролетая на охоту между деревьев.

Страшно ухнул где-то в лесу и захохотал филин, когда сумерки уже сгустились. Взмахивая крыльями, тихо потянули над макушками деревьев уже на опушке леса длинноносые кулики. Над горизонтом, открывшемся в поле затухала малиновая заря. Ниже и ниже спускалась прохладная ночь. Охотник возвращался в деревню.

Конец.