Наркотик для бактерий, или Переселение душ

Сергей Юрьевич Ростовцев, 2021

Эта книга научной фантастики, старается разобраться в том, чем являются бактерии для нашего организма. О том, не является ли наше тело, наша сущность – колонией бактерий и клеток. Вы знаете, как Вы мыслите, и где находится ваша душа? А знаете, что бактерий в теле человека в десятки раз больше, чем клеток самого тела? Какие основания у религии, описавшей переселение душ и вере в бессмертие души? Может это не с потолка? Может ли это существовать в рамках материалистических научных взглядов? Как знание этого может повлиять на жизнь героя этой книги и на всё человечество? Читайте.

Кто я?

Я очнулся от солнечного луча, попавшего, через окно и отражение в зеркале прямо мне в глаз.

Я ничего не понял. Я не помнил, как задремал. Но я лежал в медицинском кресле, а на кушетке тоже кто-то лежал. Лежал толстый старик, а не Игорёк.

Я выплюнул нить изо рта, вынул остальные и встал. Кресло было неудобным, но встал я легко.

Встав, я оказался перед зеркалом.

В зеркальном отражении, передо мной стоял голый человек чем-то напоминавший Игорька.

Я подошёл к кушетке. Передо мной лежал я. Лежал голый и мёртвый я.

Моя голова закружилась, и я едва не упал.

Я посмотрел на прибор. Вместо 50% прибор показывал «0».

Я ещё не осознавал, что произошло, но заметил, что компьютер выключен.

Такое бывало, когда вырубался свет. Но свет был.

Наверное, это секундное отключение, потому что прибор не перестал работать, а просто обнулил программу.

Я уселся на стул, где лежали чистые вещи Игорька, и задумался.

Меня мутило. Но я был учёным, а не обывателем и мне уже было ясно, что моё сознание перешло в тело Игорька, а моё тело умерло. Оно было уже холодным.

Меня подташнивало, и кружилась голова. Но я заставил себя встать. Сначала я надел одежду на своё мёртвое тело, потом сам оделся в новую одежду Игорька.

То, что я сразу не узнал Игорька в своём отражении, стало понятно. У меня в теле Игорька было другое выражение лица.

Я ещё раз внимательно, стараясь всё запомнить, прочёл анамнез. Потом ещё раз.

Я надел маску и перчатки. Проверил старую одежду Игорька и вытащил из карманов всё что было.

Там был кошелёк с тысячей долларов, связка ключей и права в пластиковой плёнке. Я всё обработал спиртом и отправил под бактерицидную лампу.

Сложил прежнюю одежду Игорька в пластиковый кулёк и плотно завязал.

Я позвонил по мобильному телефону десантника, и когда он взял трубку сказал:

— Приезжай, пожалуйста. Тут ЧП.

— Понял.

Сказав это, я уселся на стул. Тошнота постепенно уходила.

Через десять минут десантник вошёл в лабораторию.

Он посмотрел на меня. Потом на моё бывшее тело.

— Что случилось?

— Я до конца не знаю. Когда я очнулся, он уже умирал и попросил вторую часть денег перевести его дочери. Я обещал. Что он со мной сделал, я не знаю. Но мне не так как вчера, хотя кружится голова и мутит.

Десантник глянул на часы.

— Скажи, что ты пришёл на работу, а он уже мертвый.

— Хорошо.

Десантник вызвал скорую и когда та приехала, я сказал то, что сказал десантник.

Врач посмотрел в глаза моего бывшего тела, глянул на язык, измерил его температуру и что-то записал в блокнот.

— От чего он умер? — спросил десантник.

— Трудно сказать. Скорее всего, просто от старости. Израсходовал свой лимит.

Когда мы вышли на улицу, мне стало легче.

— Ты действительно хочешь, чтобы я перевёл его дочери сто тысяч баксов?

— Да. Это старик умер из-за меня. А меня спас.

— Три дня назад, ты бы этого не сказал.

— За эти три дня кое-что произошло. Правда?

Потом подумав, сказал.

— У меня какие-то проблемы с памятью. Я еле вспомнил твой номер телефона. Начал набирать и пальцы вспомнили.

— Нужно к врачу?

— Нет. Просто хочу спать. Хочу есть. Не хочу сегодня ни о чём больше думать. Но хочу присутствовать на его похоронах.

— Поедешь на своей машине? Её привезут.

— Лучше с тобой. Мне пока нехорошо. Очень нехорошо.

Автомобилем десантника оказался Nissan GT-R, тёмно-серый металлик.

Мы сели в него и поехали куда-то загород.

Игорёк с десантником жили в двухэтажном доме

Когда мы вошли, я увидел двух женщин в передниках, но совсем с другим выражением лица, чем та дама, которая была вчера с десантником. Я догадался, что эти женщины прислуга.

— Пусть мне поменяют постель, а старую сожгут.

— Это правильно.

Десантник распорядился и одна из женщин пошла на второй этаж.

На второй этаж вела широкая лестница посередине дома. Я пошёл за женщиной и так узнал, где спальня Игорька, а теперь, пока моё сознание в его теле, и моя.

Я смотрел, как она перестилает бельё, и собирает старое в мешок.

— Игорь Владимирович! — Это снизу пришла вторая прислуга. — Завтрак готов. Вы будете завтракать в столовой, или у себя.

— В столовой. — сказал я и пошёл за ней.

Когда я пришёл в столовую, она хотела подать на стол.

— Погоди. — Сказал я. Сначала приму ванну. Пошли, дашь мне чистое полотенце.

Ванна была на том же этаже что и моя спальня. На самом краю этажа. Ванна была очень своеобразной. По моим меркам это был небольшой бассейн. Примерно три на полтора. Она была утоплена в пол, над которым её края возвышались сантиметров на тридцать. Окно в комнате, где была ванна, занимало всю стену. Окно выходило в сад.

Прислуга принесла мне махровый белый халат, и огромное белой полотенце. Когда я по ступеням спустился в ванну, и стал разбираться с включением воды, я понял, что это джакузи.

Когда струи воды били в моё, теперь молодое тело, я подумал, что не так уж плохо побыть Игорьком. Вот только когда вернётся его сознание? А если не вернётся? Что это? Переселение душ с бактериальным фоном?

Ладно. Об этом я подумаю потом. Я вылез из джакузи, ополоснулся под душем. Когда я вытерся и надел халат, бассейн был пуст.

Я пошёл в столовую.

На завтрак были креветки в каком-то соусе похожем на майонез, запечённая четвертинками картошка и салат мелкой, нарезанной кружочками редиски со сметаной.

«А жизнь налаживается» — сказал я себе.

Когда я окончил завтрак, в столовую вошла мать Игорька.

— Сынок! Как ты?

— Ещё не в себе, — сказал я честно — но уже не умираю. Пусть кто-нибудь покатает меня на моём авто. А потом, я отсыпаюсь.

— Хорошо. — сказала дама и внимательно посмотрела мне в глаза. — Что-то болит?

— Я ещё не привык к тому, что живой. Еле вспомнил телефон. Домашний телефон вспомнил, но с трудом. — я продиктовал номер. — провалы в памяти, плюс постоянный мандраж. Всё время боюсь умереть.

— Вызвать психоаналитика? — спросила женщина, по-прежнему глядя в глаза. Её что-то в моих глазах беспокоило.

— Не нужно. Хочу расслабиться и выспаться. Утро вечера мудренее.

Зашёл десантник.

— Алёне позвонить?

Об Алёне в анамнезе ничего не было. Девушка? Сестра? Семейный врач?

— Не надо. Сон и водные процедуры.

— На тренажёры тебе нужно. Пошли, побегаем наперегонки. А то совсем захиреешь.

— Пошли, сказал я безучастно.

Но как идти бегать, когда я в банном халате? Бегать это где? Бегать это в чём?

— Иди, оденься, а я подожду в парке.

Уже хорошо. Наверно одежда в спальне. Но как выйти в парк?

— Ладно. — сказал я и пошёл наверх.

Наверху мне повезло. Там была женщина из прислуги.

— Спортивный костюм. — Сказал ей я и зашёл к себе в комнату. В комнате был шкаф, но там висела пара джинс, футболка, темно-синий костюм, белая рубашка и набор галстуков. Шкаф был маленький и туда вряд ли, что-то ещё поместилось бы.

Я выглянул в коридор. Прислуга выходила из комнаты, которая была рядом с джакузи. В руках у неё было обычное трико.

Я переоделся и вышел. Прислуги уже не было. Я заглянул в комнату, откуда она вышла. Та стояло три стенных шкафа. В них была одежда явно не женская и не на десантника.

Я прикинул. Во всех трёх шкафах был мой размер.

Уже легче. Я уже много выяснил. Не лажануться бы.

Я предположил, что выход в сад находиться рядом с лестницей, посредине дома, и не ошибся.

Десантник уже ждал меня. Рядом с домом, располагалась небольшая спортивная площадка, с турником. Десантник на нём подтягивался.

— Догоняй. — сказал он мне и небыстро побежал внутрь сада.

Я побежал следом.

Мы бежали и бежали, сменяя аллеи. Я стал совсем выдыхаться. Десантник это заметил, и мы повернули к дому.

— Ничего. Сказал он мне. — бывает и хуже. Сауна? Давай.

С левого края дома была лестница в подвал, и мы туда спустились.

Спустились мы в тренажёрный зал. Высота зала была метра четыре, а размеры, приблизительно шесть на восемь метров. Тут были пять силовых тренажёров, три беговых дорожки, турник, брусья, кольца и штанга. Но рядом с тем местом куда мы спустились, была ещё одна винтовая лестница, вверх и вниз. Но мы пошли вправо и прошли через дверь в метровый по ширине коридор. Справа был вход в сауну.

В сауне были деревянные лежаки. Десантник что-то включил, и всё вокруг быстро стало нагреваться. Мы разделись, бросив одежду в какой-то ящик.

Десантник приказал мне ложиться на скамью, и стал избивать меня веником.

Было ощутимо больно, но я терпел.

Потом я избивал его веником.

Потом мы, расслабляясь, полежали на скамейках, пока десантник не сказал:

— Хватит нежиться. Пошли.

Прямо из сауны вела ещё одна дверь. За этой дверью оказался десятиметровый бассейн.

Десантник прыгнул в него ласточкой, и я последовал за ним.

Вода в бассейне оказалась не просто не подогретой, а очень холодной. У меня даже на миг перехватило дыхание.

— Догоняй. — сказал десантник, и мы поплыли.

— Проплыв туда-сюда три раза, я почувствовал себя совсем уставшим, хотя было уже не холодно, и вылез.

Десантник проплыл ещё пару раз и тоже вылез.

— Ну как? — спросил он у меня. — Оживаешь?

— Чуть лучше.

— Ну, иди. Отдыхай.

Мы поднялись по винтовой лестнице, на первый этаж дома. Там была комнатка с полотенцами и халатами.

Вытершись, я надел халат и пошёл в свою комнату.

Когда я улёгся на кровать, то почувствовал себя совсем хорошо. Так хорошо я не чувствовал себя уже лет пятьдесят.

Когда я проснулся, было уже два часа дня. Я полез в интернет, с компьютера, который стоял в моей комнате. Оказалось, что Игорёк вёл блог.

Из блога я узнал, что его папа, Владимир Иванович Пржевальский, праправнук того Пржевальского, что я естественно взял под сомнение. Фамилия ни о чём не говорит. Отец отца, с Урала, а мать якутка. Дед по материнской линии, поляк, а бабка еврейка. Увидел я фото Алёны. Это были слегка эротические фото. Алёна их заслуживала. Не знаю, как фото говорят о живом человеке, но по фотографиям она была стерва стервой.

Я нашёл на неё ссылку в инстаграм. Там она вела страницу. Но в её блоге Игорёк занимал не самое центральное место, а фото были ещё эротичней. Видимо Игорька это не смущало. Ещё час я читал блог Игорька, а потом попросил прислугу подать мне обед в комнату.

На обед был борщ, с куском постной говядины, пюре с бараньим стейком, винегрет, гранатовый сок и несколько песочных печений.

Поесть я любил.

Поев, я продолжил знакомиться с блогом бывшего обладателя моего тела, и нашёл ссылку на «одноклассников», его мамы Варвары Казимировны.

Но ничего интересного я там не нашёл. Пустые разговоры ни о чём.

А вот папа Игорька был мной найден только в «Контакте». Но там, кроме регистрации ничего не было. Даже фото не было.

Часов в шесть, ко мне в комнату, без стука, зашёл десантник и переспросил, действительно ли я хочу отправить дочери Березина сто тысяч долларов. Я сказал, что хочу, но будет лучше, если их она получит от меня после похорон.

Десантник пообещал завтра закинуть мне деньги на карту, и сообщил, что похороны Березина послезавтра — 16 апреля.

До похорон, я не хотел видеть Катю. Мне хотелось, но просто её увидеть, смысла нет. А открыться нельзя. Как она будет вести себя на похоронах? Если десантник что-то заподозрит, то он решит, что я убил его сына ради тела и тогда…. Понятно, что тогда.