Воевода Константин

Сергей Юрьевич Валов, 2017

Даже на службе у Дьявола можно остаться праведником, а ревностно угождая Богу, опуститься до уровня примитивного грешника! Все зависит от воли и желания человека, который в отличие от остальных имеет право выбора своей судьбы.Его пытались раздавить и превратить в молящее о пощаде животное, но он не только сумел вырваться из пыточных подвалов Церия, но и заставил своих мучителей и их господ считаться с собой.Несмотря ни на что капитан Ярославцев продолжает упорно идти вперед, да еще при этом пытается хотя бы немного улучшить мрачный и жестокий мир Преисподней.Содержит нецензурную брань.

Глава V. И грянул бой!

— Кто у нас научный консультант и математический гений?!

— Я!

— А кто, так себе… С боку бантик?!

— Ярославцев!!!

— Да? — раздраженно отреагировал тот.

— Хватит прикидываться сиротой казанской. Тебе должно быть стыдно.

— За что? За то, что я, сегодня полдня как угорелый метался по объектам, совершенствуя производственный процесс?

— Не смей меня забалтывать! Ты хочешь полностью узурпировать власть, а я так не могу.

— А как ты можешь? — вкрадчиво поинтересовался капитан.

— Нам необходимо пересмотреть наши взаимоотношения в сторону взаимовыгодного партнерства.

— Скажи мой друг, а ты удобоперевариваем для тараканьего желудка?

— Но причем здесь это?!

— Да притом, что ты, в нашем проекте, единственный, кто ни чем не рискует! — рявкнул Ярославцев и, переведя дух, продолжил, но уже более спокойно. — Однако все время пытаешься всюду влезть и внести свои изменения. Еще вчера ты орал: «Слава Мхата Инсектари!», а сегодня уже мекаешь от желания хоть немного порулить самому.

— Но тебе, же не под силу за всем уследить?

— Как-нибудь да справлюсь. Короче я начальник, ты подчиненный и с этой секунды ты даже чихнуть не имеешь права без согласования со мной.

— Слушаю и повинуюсь! — так же раздраженно отреагировал кристалл.

Этот скандал произошел между ними, казалось бы, из-за мелочи. Оракул, без согласования с Константином, внес несколько усовершенствований в артиллерийские комплексы и газометные пушки, что значительно снизило их себестоимость и в полтора раза увеличило боевую эффективность. Конечно же, это вмешательство было своевременно и полезно. Однако Костю сильно возмутил тот факт, что все было обстряпано втихаря, и за его спиной.

Минула первая неделя и гора, очнувшись от вековых снов, все больше напоминала пробудившийся по весне муравейник.

Нужное количество солдат уже вызревало в сотах. А необходимая им экипировка была скомплектована и разложена перед каждой ячейкой, чтобы боец сразу же после пробуждения мог облачиться в нее и быстро выдвинуться на свою заранее определенную позицию.

Заводы ударными темпами штамповали запланированное вооружение, а капитан каждую ночь, буквально до седьмого пота гонял и без того измотанных за день рабочих прививая им любовь к артиллерийскому ремеслу, при этом не щадя ни себя ни подчиненных в желании до восхода солнца натаскать как можно большее количество боевых расчетов.

Муравьи не роптали, проявляя отменную сообразительность и не дюжие старание! Вот только процесс обучения продвигался не так быстро, как бы ему хотелось. И хотя его подопечные с помощью своих телепатических способностей уже в течение первых суток смогли освоить все положенные теоретические выкладки Константин, прекрасно понимал, что голая теория без совершенного практического навыка — пустое место! И во время будущей битвы у большинства его доблестных артиллеристов, независимо от полученных знаний, могут попросту отказать мозги, по причине полного отсутствия боевого опыта и слабой морально-психологической подготовки.

На простом языке мирного обывателя это означало, что муравьи, попав под воздействие запредельных внешних раздражителей, вполне могут перестать здраво, реагировать на все происходящее вокруг них. И случится это из-за панического страха, стихийно возникшего перед таким количеством обезумевших от голода врагов.

И вот тогда в активе у его славных «храбрецов-бомбардиров» останутся лишь отточенные до автоматизма навыки, заложенные на уровне мышечной и зрительной памяти, доведенные жесточайшими тренировками до неосознанного рефлекса.

Грубо говоря, каждый, будет должен, ни смотря, ни на что, профессионально уничтожать все, обнаруженные им цели, даже если его кишечник при этом начнет выворачиваться наружу от страха, а по щекам лить слезы в три ручья.

И именно поэтому он потребовал, чтобы артиллерийские платформы, а так же остальные элементы системы огня устанавливались на склонах горы по мере их готовности, а не в последнюю ночь.

Ярославцев принял столь ответственное решение на основании того, что:

Во-первых, боевые расчеты должны были заранее узнать свои места, и успеть их как следует обжить.

Во-вторых, за время занятий на материальной части, тренируясь через боль и на износ, они быстро сплачивали свой маленький воинский коллектив и уже как никто другой знали все его слабые и сильные стороны. Ведь боевое братство и чувство локтя в бою никто не отменял.

И, в-третьих, успевая, хотя бы по минимуму, пристрелять свое орудие во внутренних границах силового поля, они убеждались в его надежности и боевой эффективности.

К тому же Ярославцеву было крайне необходимо проверить работоспособность всего выпускаемого вооружения, ведь отказ даже десятка орудий во время боя мог привести к появлению бреши в его хваленой обороне, что серьезно повлияло бы на исход всего сражения.

Правда, эти рабочие моменты капитану пришлось внедрять, преодолевая значительное сопротивление со стороны Оракула. Ибо тот, следуя своей железобетонной логике, старался до последней запятой соблюсти все пункты договора с Великими Творцами. Ярославцев же предлагал попросту о них забыть!

— Не понимаю, что тебе не нравиться?! Комплекс запущен и все ограничения сняты. Разве столь принципиально, каким образом, и в какие сроки, мы подготовимся к отражению атаки. По мне — так, важнее — важного сам результат! И победителей, как известно не судят! А если мы вдруг проиграем, то и судить будет некого.

— Все равно мы не можем заранее размещать платформы на склонах горы! — продолжал стоять на своем оракул ежесекундно меня интенсивность свечения кристалла.

— Почему?

— Они могут быть замечены тараканами.

— Между прочим, Стражи узнали про наши приготовления сразу же после того как мы расконсервировали базу. И поэтому дальше скрывать свои намерения для нас просто нет смысла. — Огорошил его капитан. — Однако я учел этот фактор и очень тщательно маскирую каждое новое орудие.

— Но как ты об этом узнал?

— С помощью телепатического сканирования окрестностей.

— Тогда почему они до сих пор не подняли тревогу?

— Вы идиот, батенька?! Тараканы, в отличие от вас, мыслят стратегически. Пока гора прикрыта силовым полем, кого они будут жрать, если пробудятся преждевременно? Самих себя? Возможно, их штаб тоже начал кое, какие подготовительные мероприятия. Однако массового выхода на поверхность стоит ожидать лишь, когда их разведчики убедятся в отсутствии силовой защиты.

— Но где гарантия, что Великие, видя нашу незапланированную активность, не вмешаются раньше? Я же предупреждал тебя, что они в любой момент могут снять силовой экран и нанести бомбовый удар по базе. — Озвучил Оракул свой главный аргумент.

— Ну, если так, то нам и вовсе не стоило в это ввязываться! — категорично заявил Константин. — Если ваши прежние договоренности для них грош цена, значит, они заранее решили не дать нам победить не при каких обстоятельствах. То есть, следуя твоей логике, мы, с самого начала были обречены на поражение!

— Я смотрю, что тебя это совершенно ни шокирует? — в растерянности проблеял кристалл.

— Как истинный «Человек боя» я привык испивать свою чашу до дна. К тому же мне и самому, жуть как интересно узнать, чем все это закончится…

А если серьезно, то я прекрасно понимаю, что веду себя в этом проекте на грани фола. Но пойми дружище, иначе нам не выиграть эту войну. Ну, хоть ты тресни!

— В принципе ты, конечно же, прав, — согласился с его доводами кристалл, — мы не допустили перерасход ресурсов, соблюли все правила и формальности по твоему допуску к проекту, не использовали запрещенных технологий и свой гигантский интеллектуальный потенциал. Мы даже не стали передвигать планету.

— Тогда нам тем более не о чем беспокоиться! Давай-ка лучше быстрей освобождайся от комплекса неполноценности и активнее включайся в работу.

— Товарищи офицеры!

Назвать своих подчиненных по-другому у Ярославцева не повернулся язык.

Ну и что, что он человек, а они насекомые?! Эта его армии! Его бойцы! И не смотря на все присущие им недостатки и положительные черты, завтра ему, вместе с ними, предстояло победить или умереть. Не больше и не меньше!

Сейчас же, собрав на вершине горы командиров секторов и ярусов, он проводил последний инструктаж перед битвой:

— Огневое поражение противника начинать только по моей команде. Подъем личного состава в четыре ноль, ноль. За полчаса до восхода солнца весь боекомплект должен быть выложен на грунт возле орудий на заранее оборудованных площадках. Прошу еще раз сверить карточки огня. Газометные установки и вентиляторы активировать с момента начала общего наступления противника. Быть в готовности перевести их в режим ручного управления. Экипажам минных заградителей действовать самостоятельно, не покидая секторов своей ответственности. Любая перегруппировка, только с моего личного разрешения и под моим руководством. Пехоте — стоять насмерть при любом численном превосходстве атакующих! Шаг назад будет расцениваться как трусость, а сдача позиции — как измена Королеве.

Муравьи, молча, слушали своего полководца, осознавая всю значимость текущего момента. Ибо здесь и сейчас вершилось будущее их цивилизации!

Вот только треть из них не была солдатами. И получалось так, что эти призванные на службу «гражданские пиджачки», еще ни разу не участвовавшие в реальных боевых действиях испытывали некоторое сомнение относительно того, а удастся ли им, столь малым числом, не только выдержать натиск превосходящих сил противника, но и перемолоть его в капусту.

Тем более что Ярославцев, в первую очередь, ожидал от них не «безумства храбрых», а профессиональной победы, причем с наименьшим количеством потерь.

Поэтому в эти последние часы, он вел себя крайне требовательно, демонстрируя при этом исключительную уверенность и наивысшую степень оптимизма. Стараясь личным примером поднять их боевой дух и максимально укрепить веру в победу.

Вот и сейчас, закончив краткий инструктаж, он обвел присутствующих взглядом бывалого ветерана и поинтересовался:

— Вопросы?

Но вопросов не последовало. Насекомые настолько уверовали в его счастливую звезду и профессионализм, что готовы были идти за ним хоть в огонь, хоть в воду.

Терпеливо выдержав положенную для такого случая паузу он, в сопровождении Месса, спустился вниз, и там, вместе с Оракулом, продолжил более детальное обсуждение особенностей предстоящего сражения.

Конечно же, предвидеть все возможные варианты развития завтрашнего дня было невозможно, но он постарался исключить любую неожиданность, способную хоть как-то расстроить его планы. Да и Стражи вполне могли приготовить им пару судьбоносных сюрпризов. Ведь полностью списывать их со счетов было крайне недальновидно.

Однако как показали дальнейшие события — беда пришла совсем не оттуда, откуда ее ожидали…

И хотя вопросов было еще — хоть отбавляй, Ярославцев свято уверовал в успешность осуществляемого им замысла и уж тем более в своих подчиненных!

Правда, жили у него внутри некоторые сомнения относительно эффективности предложенной Оракулом системы боевого управления подразделениями. Как кадровый офицер с большим служебным опытом он знал, что если команды и распоряжения будут своевременно и точно доводиться до каждого солдата, оборона Муравьиной горы отработает как самый совершенный механизм. В противном же случае этот, на первый взгляд, вполне надежный алгоритм, сперва начнет едва заметно сбоить, затем, накапливать погрешность и, в конце, концов, накроется медным тазом.

Но, как, ни странно его хитиновые союзников тоже оказались озабочены этой проблемой и, чтобы исправить допущенную ошибку, не поленились, посыпав голову пеплом раскаянья, принять все зависящие от них меры.

Кристалл, в конце их диалога, когда Костя уже собирался подвести итоги, вдруг, замигал красным светом и авторитетно заявил:

— Предложенная вам система управления подразделениями ни к черту! Он настолько несовершенен, что при обвальном ухудшении оперативной обстановки может дать сбой.

— Да неужели? — съязвил капитан. — А я и сам был готов с голодным урчанием «наброситься на эту кость». Потому что, не далее как сегодня, за обедом, еще раз сбив все воедино, и как следует, просчитав, пришел к такому же выводу.

— Это наш недосмотр. — Храбро признался Оракул.

— Брось старина! — успокоил его Ярославцев. — На этот раз ты прав, как никогда! Действительно, при лавинообразном наращивании тактической обстановки мне, порой как воздух, будет необходимо достучаться до сознания не только отцов командиров, но и рядовых солдат. Причем управление этим процессом должно происходить мгновенно, ибо такие массы атакующих, да еще и на столь малой площади, не дадут нам возможности ковыряться в носу.

— Весьма признателен за вашу прямоту капитан! Выходит, мы достигли в этом вопросе полного согласия?

— Вот именно!

— Тогда я предлагаю вам больше не тратить время на лишние разговоры и сейчас же последовать за Василием.

— Зачем? Мне и здесь не плохо.

— Он познакомит вас с еще одним техническим уровнем, расположенным в самом сердце горы, который мы, вообще-то, специально скрыли от вас.

Ярославцев хотел было в очередной раз возмутиться, но муравьи, словно высококлассные психологи, сумели за несколько секунд заставить его выпустить весь пар наружу.

Костя вдруг почувствовал, как кто-то призывно трется о его ногу. Он опустил голову и с удовольствием увидел почти родное существо из прошлого. И если раньше это был всего лишь голографический призрак, то теперь он оказался представлен в плоти и крови.

— Тебя, что определили в телесную оболочку? — опешил капитан и даже не поленился присесть, чтобы погладить полосатого прохвоста.

«Да». — Ответил мысленно кот и, призывно потряхивая хвостом, повел его в реакторный отсек.

— И за какие, такие заслуги?

«А, просто так. Ради того чтобы хоть немного поднять тебе настроение, ну и продемонстрировать наши технологические возможности. Считай, что ты получил допуск на новый уровень общения с нашей цивилизацией».

— Погоди-ка! — встал как вкопанный Константин. — Вы что, вот так вот запросто можете слепить кого угодно и из чего угодно?

«И не только. А чему ты удивляешься? Ты и сам, ни так давно сумел полностью изменить телесную оболочку Инквизитора, преобразив отвратительного горбуна в писаного красавца. Однако, даже создав полноценный клон, ты пока еще не можешь вдохнуть в него душу. Но это дело поправимое, ведь рано или поздно ты этому научишься. Тем более что нам подобные технологии уже давно известны. Вот поэтому Великие Творцы и стараются постоянно держать нас в ежовых рукавицах. Иначе очень скоро мы встанем вровень с ними, а возможно и вовсе опередим в развитии».

— Мне кажется, что здесь моей неуемной любознательности уже пора заткнуться. — Заосторожничал Ярославцев.

«Все верно! Допуск к информации высшего порядка всегда связан с определенным риском не только для жизни, но и психического здоровья. К тому же сейчас эти знания тебе совершенно ни к чему. Они нанесут один лишь вред. Ну, вот мы и пришли!»

Константин наконец-то добрался до реакторного отсека, где был помещен в секретный лифт и с его помощью опустился еще на один, самый нижний уровень.

То, что муравьи так тщательно скрывали от своего Командующего, оказалось обычной маленькой сферой, не более двадцати метров диаметре.

Она, помимо традиционной бронированной защиты, имела толстый экран из стабильной плазмы, способный выдержать прямое попадание ядерного фугаса большой мощности и, при этом, уберечь все живое внутри себя.

Посреди этого сверх надежного помещения возвышалась некое рукотворное сооружение чем-то напоминавшее армейскую реанимационную капсулу для лечения тяжелораненных бойцов.

— Дайка отгадаю с первого раза — я буду должен в нее лечь.

«Именно!» — блеснул глазами Василий.

— Но зачем?

«Чтобы полностью подключиться к нашему внутреннему информационно-телепатическому полю»

— И тогда с его помощью я смогу даже двигать планеты?!

«Ну, во-первых, тебе предстоит совершенно другая задача. А во-вторых, мы не допустим выхода ситуации из под нашего контроля. Поэтому лучше не мели языком и поторапливайся. Ведь переход в измененное состояние займет немало времени, и мы можем не успеть к рассвету».

— Но тогда хотя бы просвети меня, что это за штуковина такая?

«Темпоральный командный модуль. Он позволяет незначительно искривлять временные показатели. Однако лишь замедляет время, а не ускоряет его. Мы могли подключить тебя к нему и в реакторном отсеке. Однако здесь, в этой капсуле твои боевые возможности увеличатся в несколько раз».

— Да я и сам способен добиться подобного эффекта. С помощью специального боевого навыка ввести себя в некий транс…

«Наивная простота! Ты можешь лишь затормозить восприятие окружающей тебя действительности в радиусе не более пяти метров в очень короткий промежуток времени. Мы же предлагаем тебе больше, дальше и дольше».

— Ты не только сумел меня убедить, но и заставил преклонить голову перед вашими безграничными возможностями! Мало того что вы, подчинив себе божий промысел, развили способность создавать разумных существ по любому образу и подобию, так вы еще и со временем решили в прятки поиграть?! А меня вы потом, после победы над злейшим врагом, обучите своим секретным фокусам?

— А вот и нихрена! — грязно выругался потерявший всякое терпение Оракул, и мгновенно испарил Василия. — Ты еще не дорос до того уровня, чтобы с умом применять эти знания. Лезь в капсулу и никаких гвоздей!

— Ладно, господа союзники! — огрызнулся ради приличия капитан, осторожно забираясь внутрь этого металлического саркофага. — Больно-то мне надо претендовать на вашу божественную сущность. Тут бы со своими проблемами как-нибудь разобраться. Однако обещай прямо здесь и сейчас, что ты перебросишь меня в мое измерение. В противном случае я с места не сдвинусь.

— Это грубый шантаж Ярославцев! Я не пойду у тебя на поводу.

— Тогда можешь смело отправить меня вслед за Василием! — капитан произнес эту фразу настолько убедительно, что кристалл был вынужден признаться:

— Это не в моих силах, но я постараюсь сделать все, чтобы указать тебе правильный путь.

Костя удовлетворенно кивнул и скрылся в капсуле.

До восхода светила оставались считанные минуты, но пустыня продолжала бессовестно дремать, убаюканная ласковым пением прохладного утреннего ветерка.

Более того, она упорно делала вид, что совершенно не замечает происходивших вокруг нее изменений, которые очень скоро могли серьезно повлиять не только на ее дальнейшую судьбу, но и вовсе вычеркнуть из истории бытия этой многострадальной планеты.

А ведь самое время было, бить в колокола и объявлять тревогу!

Потому как не тронутые столетиями контуры Муравьиной горы и прилегавшие к ней окрестностей за последние несколько дней настолько кардинальные изменили свои формы, что теперь узнавались с трудом.

Одиночные наблюдатели Стражей отмечали эти зловещие предвестники скорой беды и регулярно докладывали обо всем случившимся своему командованию…

Однако в Центре их сигналам не придавали должного значения. И тому существовали свои, вполне оправданные причины.

Полное отсутствие воды и пищи не позволяло отправить в этот незаселенный район даже несколько парных патрулей, чтобы качественно проверить поступавшую информацию. А еще, опытные отцы-полководцы панически боялись «холостого выстрела», ибо не имели права на повторную ошибку.

Ведь колоссально значимый процесс пробуждения их армии ограничивался строгими временными рамками и заставлял поставить под ружье одновременно все свое многомиллионное войско, при этом полностью лишая возможности проведения поэтапной мобилизации и удержания в спячки хотя бы тактического резерва. Эта армия была рассчитана на один единственный победный штурм. И только!

Как и предполагал Константин, их атака на Муравьиную гору началась отнюдь не с первыми лучами солнца, а многим позже. Но даже он был поражен тем, с какой оперативностью сработала система оповещения, и запустился процесс формирования штурмовых колон.

Капитан, заметив первые признаки пробуждения в стане врага, по привычки начал мысленно считать до ста, оценивая, таким образом, на манер Чингиз — Хана, боевую готовность противника.

Но не успел он разменять восьмой десяток, как пустыня ожила и забурлила, словно штормящий океан.

Сомнений не оставалось — военная машина Стражей заработала на полную мощь, и теперь уже никто не мог остановить весь этот убийственный процесс.

Находясь в темпоральном модуле Константин, глазами командиров нескольких передовых подразделений, с предбоевым азартом наблюдал за тем, как даже на линии горизонта песчаная поверхность взрывается бесчисленным количеством воронок и тысячи озверевших от голода гигантских насекомых, выбравшись из своих подземных бункеров, торопливо выстраиваются, в готовности к одновременному наступлению.

Ему нестерпимо хотелось дождаться, когда армия противника полностью предстанет перед ним во всей своей угрожающей мощи и красе. А затем, одновременно расправив крылья, начнет блистать ими в лучах набиравшего силу светила. Он, как никто другой, знал что они, бросив телепатический вызов, сперва замрут на несколько секунд в ритуальной позе и лишь, потом нескончаемой лавиной обрушиться на его укрепрайон.

Вот только стратегия сегодняшней компании не позволяла Константину насладиться этим фантастическим зрелищем, и он был вынужден отдать приказ на открытие упредительного огня.

Артиллерийские комплексы откликнулись на его команду частой, беглой стрельбой, посылая в небо снаряд за снарядом. Система огневого поражения на этом этапе носила превентивный характер и должна была воспрепятствовать быстрому накопления больших масс противника по всему фронту, обеспечив его гарантированное поражения на максимальную глубину.

Первые пять минут боя прошли относительно спокойно и предсказуемо.

Стражи, едва успев, выбраться на поверхность падали замертво, устилая своими трупами песок. Однако ситуация быстро претерпела изменения! Тараканы, мигом прорубив сложившуюся не в их пользу обстановку, не мешкая сменили всю тактику сражения. Теперь они уже не выпрыгивали наружу, а словно опытные пластуны расползались по сторонам и лавинообразно наращивали свою численность, укрывшись под трехметровым слоем песка, использую его как защиту от губительного огня артиллерии.

И хотя все поле боя уже успело плотно затянуться азотной дымкой, Костя, внимательно наблюдая за ним в инфракрасном режиме, сразу же заметил эту перемену и оперативно скомандовал:

— Прекратить огонь!

Едва начавшееся сражение прервалось кратковременным затишьем. Противник был занят проведением скрытой перегруппировки, и расходовать по нему боеприпасы не имело смысла.

Ярославцев, чтобы атакующие не застали его врасплох, снизил скорость восприятия действительности в два раза и циркулярно обратился к подчиненным:

— Внимание! Полная готовность к ведению непрерывного залпового огня!

Он по сравнению с ними находился в более комфортных условиях. Бронированная сфера с активной плазменной защитой снаружи, и амортизационной жидкостью, внутри способствовали полному расслаблению тела. А пограничное состояние между сном и явью, позволяли ему реально оценивать обстановку и принимать решения, как минимум, в десять раз быстрее по сравнению с тем, если бы он находился непосредственно в боевых порядках, или следил за происходящим через традиционные средства наблюдения, сидя на командном пункте.

И ничего сверхъестественного в этом не было. Ведь капитан, с помощью измененного сознания, стал частью огромнейшего положительно заряженного энергетического поля созданного и поддерживаемого усилиями нескольких сотен рабочих муравьев, которые не участвовали в сражении и были благоразумно укрыты внутри горы под надежной защитой ее многометровых скатов.

Пребывая в том же, что и он состоянии и герметично запечатанные в сотах инкубатора они, слившись с ним в единое целое, почти, что полностью утратили собственную индивидуальность и превратились в мощный биокомпьютер с практически неограниченными возможностями.

Для Кости погружение в их коллективное сознание было сродни тому, когда он впервые испытал молекулярный распад и увидел окружающий его мир в совершенно ином свете. Вот только сейчас столь глубокое прикосновение к вечности могло длиться не несколько секунд, а столько, сколько потребует бой, или захотят его союзники.

Однако долго бездельничать ему не пришлось!

Очень скоро под землей у Стражей не осталось ни единого солдата. Бункера опустели, и если бы атака не возобновилась, тараканы начали бы жрать трупы своих соплеменников, а то и вовсе набрасываться друг на друга.

Теперь они одновременно вышли на поверхность и попытались встать на крыло.

— Второй, четвертый, восьмой ярусы… Пли! Первый, третий, девятый товсь…! Четные, быстрее осуществлять перезарядку. Минные заградители вперед! Произвести сплошное минирование на глубину пятисот метров.

Но, несмотря на чудовищные потери, им все, же удалось прорвать огневую завесу и несколько миллионов хитиновых бойцов приземлились у подножия горы.

Капитан, осознавая, что вторым перелетом они полностью сомнут его оборону, перевел нижние ярусы на прямую наводку и несколькими залпами отбросил их назад.

Однако атакующих оказалась слишком много. Они успешно использовали численное преимущество и продолжали наседать со всех сторон, создавая угрозу прорыва сразу на нескольких направлениях.

Боевые расчеты артиллерийских установок отчаянно отстреливались, но вся система огня уже не справлялась с возложенной на нее задачей.

Костя снизил скорость восприятия действительности еще в три раза, перераспределил и до максимума усилил плотность огня, а так же оперативно просчитал основные варианты дальнейшего развития боя, параллельно вычислив самый благоприятный момент для использования дополнительных средств и введения в бой последних резервов.

Через пять минут положение стабилизировалось на всех направлениях, а спустя пятнадцать благодаря его продуманным, и энергичным действиям тараканья армия не только потеряла свою половину, но и была вынуждена позорно отступить в зону недосягаемости орудийных систем.

Блицкриг не удался! Причем с обеих сторон.

Ярославцев недооценил способность Стражей быстро вникать в боевую обстановку и извлекать из своих промежуточных поражений правильные уроки.

Тараканы же сперва тупо надеялись выиграть компанию по старинке — нахрапом, за счет бесстрашия и грубой физической силы. Но получив как следует по морде, теперь спешно искали самое оптимальное решение способное лишить защитников горы всех их технических преимуществ и коренным образом изменить весь ход этого грандиозного сражения.

Константин спешно провел последние приготовления. Теперь он не сомневался в окончательном разгроме Стражей. Все свидетельствовало об этом: потерь среди его подчиненных, не было, боекомплекта оставалось больше двух третьих, а гвардия в нетерпении рыла землю и рвалась в бой.

Но! Случилось непредвиденное. Как и опасался Оракул, в сражение вмешалась третья сторона.

В сознание капитана рванула ярчайшая вспышка света. Сначала он попытался сконцентрироваться и понять, что это такое?

Вот только разум предательски угасал, а нестерпимо жгучая боль, полыхнув в груди, разошлась волной по всему телу.

Еще на Церии он научился управлять ею, и сейчас, героическим усилием воли, обуздав и приглушив, попытался не провалиться в черную яму небытия, отчаянно балансируя на самом краю этой бездны.

Он видел, как лопались и выгорали изнутри соты!

Как корчились в них, агонизирующие муравьи!

Как полыхнул и мгновенно угас Оракул, обреченно заглох реактор, а снаружи, с небес, на гору обрушился ливень из капель раскаленной нейтральной плазмы, который вывел из строя все артиллерийские установки, но при этом, словно в насмешку, не зацепил солдат и боевые расчеты.

Как вместе с экипажами сплавились в комки металла минные заградители и необъяснимым образом, при помощи каких-то невидимых лучей в самой горе появились два десятка широченных дыр — проходов.

Он все это видел, наперекор тем, кто хотел его убить!

Но случившееся уже мало волновало его. Капитан быстро угасал, неотвратимо скатываясь в холодный Мир мертвых.

В который раз за свою боевую биографию ему пришлось встать возле его врат и настойчиво постучать в них кулаком.

Однако до сих пор обстоятельства складывались так, что все его попытки заканчивались легким испугом. Вот и сейчас, откуда-то, из дальних уголков подсознания, в него ворвалась новая, неведомая и дикая сила, которой он пока еще не мог распорядиться.

Зато она, без его вмешательства, в несколько тысяч раз ускорила регенерацию клеток тела и, затянув смертельную рану на груди, вырвала свое любимое дитя из цепких лап «Курносой».

Ярославцев открыл глаза и ударом ноги сначала проломил, а потом и вовсе раскрошил крышку сдохшего темпорального модуля.

Он жаждал действий! Но вокруг царила непроглядная тьма и полнейшая тишина, словно капитан каким-то образом оказался закопанным в глубокой могиле.

— Месс? — негромко позвал Константин своего верного оруженосца.

— Я здесь! Главнокомандующий! Слава богу, вы живы! — обрадовано пискнул тот.

Он все это время находился рядом с капсулой и ревностно следил за состоянием Константина.

— Мне срочно нужно наверх!

— Это исключено. Наша оборона подло уничтожена Великими Творцами. Мы обречены. Спасибо вам! Вы сделали все возможное. Поэтому если можете — бегите.

— Мне нужно наверх. — Спокойно и внятно повторил Ярославцев. — Это приказ.

Его уверенность подействовала на муравья почище крепкой оплеухи.

Мгновенно присев и юркнув капитану между ног, тот ринулся к ближайшему выходу не жалея лап.

Костя мог бы и сам выбраться на свежий воздух, но после столь бурной регенерации был вял и медлителен. Его сильно мутило, и он полностью утратил способность ориентироваться в темноте.

Месс добросовестно выполнил приказ. Кратчайшим путем, по коробам системы вентиляции, он вынес Ярославцева на самую вершину.

— Возвращайся и спасай Королеву. Если она уцелеет, ты уже завтра заново возродишь комплекс, и сделаешь это даже без меня и Оракула. Действуй!

Муравей хотел что-то ответить, но передумал и быстро нырнул обратно в шахту.

А Костя, тем временем, огляделся по сторонам.

Тараканы заново формировали штурмовые колоны и уже практически заканчивали перестроения.

Его гвардия замерла у подножия горы. Солдаты стояли, словно каменные изваяния, плечом к плечу, а боевые расчеты предпринимали отчаянные попытки отремонтировать артиллерийские комплексы.

«Внимание и повиновение!», — мысленно прокричал своей армии Константин.

Тысячи глаз устремились в его сторону, и бойцы возликовали, узрев своего командира живым и здоровым.

Они понимали, что сражение еще не проиграно, но оказались потрясены и немного растеряны внезапным вмешательством Творцов, поправшим все их прежние договоренности.

Он же знал, что таким числом тараканы разнесут его армию в пух и прах. И чтобы не предприняли защитники горы — поражение будет неизбежным!

Однако капитан хорошо помнил главный девиз Космической пехоты: «Слабые уходят, а мы остаемся навсегда!», и решил воплотить это легендарное изречение в жизнь с наибольшим уроном для противника.

«Командиры секторов и ярусов отправить по два храбреца к каждой газовой пушке и вентиляционной установки».

«Есть сер! Однако смею доложить, что их электронные системы, как и Оракул, выведены из строя сильнейшим электромагнитным импульсом», — тут же откликнулся Люк.

Исполняя обязанности заместителя Главнокомандующего он, как никто другой, владел всеми тонкостями общей и частной обстановки в режиме реального времени.

«Поэтому я и отправляю туда смертников, чтобы они, вручную запустили их по моей команде. Или это им не под силу?».

«Они почтут за честь выполнить ваш приказ!».

Не успел Константин закончить мысленный диалог, как несколько сотен рабочих муравьев устремились прочь от подножия горы.

«Боевым орудийным расчетам спуститься вниз, задраить все люки и отверстия, до максимума сузить проделанные Творцами проходы, соорудив в них баррикады. Прорвавшегося противника уничтожать кислотой.

Гвардия?!»

Солдаты дрогнули в едином порыве.

«Вот и настал ваш черед доказать свою преданность Королеве! Ни какой пощады врагу! Умрем, но не сдадимся!».

Спустя минуту тараканы, подбадривая себя оглушительным топотом, решительно перешли в атаку!

Полностью исключив интервал и дистанцию между штурмовыми колонами, они наступали предельно плотным боевым порядком, остановить который было практически невозможно. Словно средневековые рыцари-тевтоны эти хитиновые монстры настолько уверовали в свой всесокрушающий таранный удар, что даже не поставили на крыло хотя бы часть своей армии.

Кто знает, но возможно, их командиры решили сберечь силы атакующих для решающей рукопашной схватки.

— Давайте милые, давайте. Еще… Еще немного. — Шептал сам себе Константин, терпеливо ожидая, когда максимальное число солдат противника окажется в зоне поражения газовых пушек. Он намеренно пропустил их еще немного вперед, чтобы гвардия отработала свой хлеб, да и задние ряды, не смогли быстро затормозить, и выйти из зоны сплошного поражения.

«Смертники! Огонь!».

Облака концентрированного азота вырвались наружу и под завывание вентиляционных установок, понеслись прочь от муравьиной горы вглубь пустыни, умерщвляя все на своем пути.

И вновь капли нейтральной плазмы, прицельно обрушились с небес, подрывая точечными попаданиями газовые пушки.

Однако те успели выполнить большую часть возложенной на них задачи. Вывернутые на максимум вентили и слаженные действия смертников позволили почти полностью опорожнить автономные емкости. К тому же низкотемпературный азот продолжил вытекать под давлением из перебитых магистральных трубопроводов и, испаряясь, подхватывался все еще работавшими вентиляционными установками.

Атака Стражей и на этот раз с треском провалилась! Сама же великая армия за полминуты превратилась в десяти миллионное ничтожество, отсеченное от горы трудно преодолимым кольцом из смороженного песка.

Тех же, кого Ярославцев намеренно подпустил поближе, гвардия перемолола за пять минут.

Вот только причин для радости у него все еще не было!

Отступивший вглубь пустыни противник продолжал обладать значительным численным превосходством и мог расправиться с муравьиным гарнизоном одной левой.

Более того! Его командиры не стали терять времени даром, и пока солнце прогревало песок, дали команду бойцам подкрепить свои силы.

Константин, через принесенный Мессом стократный бинокль, с тревогой наблюдал, за тем как тараканы пожирают трупы своих соплеменников.

Он так же отметил, что те не опускаются до примитивного обжорства, а словно опытные бойцы используют пищу как необходимый источник пополнения калорий и, быстро насытившись, безропотно занимают свое место в строю.

Все это сильно озадачило его!

И поэтому, не имея больше ни резервов, ни огневых средств он начал готовиться к самому худшему.

— Месс!

— Да Главнокомандующий?

— Спускайся вниз! Собирай всех уцелевших инженеров — генетиков и с их помощью, как можно быстрее, создай несколько десятков живых бомб.

— Муравьев-заправщиков, максимально наполненных природным газом? Я правильно вас понял? — на всякий случай уточнил тот.

— Именно! Ими вы подорвете и обвалите проделанные Творцами проходы. Мы же постараемся как можно дольше задержать тараканов на подступах к горе. Короче! Пока они разделаются с нами, пока докалупаются до вас, уже наступит ночь, и тогда у вас появится хоть какой-то запас времени.

Отдавая это распоряжение, он понимал, что все его отчаянные потуги на самом деле — припарка к одному месту и вряд ли муравьи успеют, что-либо предпринять до рассвета. Но надежда, как известно, умирает последней. И блаженны те, кто безоглядно верует в нее!

Через час серия взрывов сотрясла гору. Проходы оказались обрушены, и малая часть гарнизона полностью изолировала себя за многометровым слоем скальной породы, стали и бетона.

Ярославцев слегка опасался — а понравится ли этот финт Великим Творцам и не произведут ли они еще одну плазменную или лучевую бомбардировку?

Но кажется, все происходящее им явно пришлось по вкусу, потому как сражение затягивалось и переходило на качественно новый уровень.

Когда давление в поврежденных трубопроводах снизилось до нуля, а над прогретой песчаной поверхностью перестал подниматься губительный туман, тараканы наконец-то отважились на третью, за сегодняшний день, атаку.

Теперь они поделили остатки своей армии пополам и приступили к полномасштабной воздушно-наземной операции со всеми вытекающими последствиями.

Сблизившись с муравьями на предельно допустимую дистанцию, первая половина встала на крыло, а вторая продолжила наступления, максимально увеличивая темп.

Гвардейцы тоже не ловили ртом мух и встретили противника одновременным кислотным залпом.

На какой-то миг передние линии боевых порядков Стражей дрогнули и смешались, немного задержав атакующих. Но все равно муравьи не успели наполнить железы для повторного извержения кислоты.

Спереди на них обрушилась лязгающая хитиновыми панцирями полуторакилометровая лава, а сверху вплоть до подножия горы посыпался уцелевший воздушный десант.

Агония длилась почти двадцать минут…

Не один из гвардейцев не дрогнул и не отступил! Все они до последнего вздоха оказались верны присяги и, не щадя живота своего, дрались в рукопашную пока не оказались полностью истреблены.

Около миллиона уцелевших стражей, большая часть из которых была покалечена, устремили свои взоры на вершину горы.

Там их ожидало последние препятствие — маленькое и слабое существо, которое, по правде говоря, даже не представляло собой полноценного корма для одной проголодавшейся особи.

Однако пока этот человечишка, словно боевое знамя, находился там, сражение не считалось выигранным.

И тогда около трех тысяч самых нетерпеливых, не ожидая приказа своих начальников, сорвались с мест и устремились вверх по склону. Они спешили, очень спешили! Солнце уже клонилось к закату, а им еще предстояло, каким-то образом, проникнуть внутрь горы.

Когда же до Ярославцева оставались считанные метры, тараканы вдруг одновременно опрокинулись назад и покатились вниз по склону.

Константин, недолго думая, применил самый эффективный для такого случая боевой навык — ментальный удар, вложив в него все имеющиеся у него энергетические резервы.

Столь внезапный отпор заставил Стражей отнестись к его персоне с должным уважением!

Однако обладая достаточными телепатическими способностями, они сразу же вычислили, что тот полностью израсходовал свой потенциал и больше не сможет противопоставить им ничего кроме плоти и крови.

Он же обреченно выдохнул, медленно запрокинул голову и посмотрел в безоблачное небо.

— Господи! Как умирать-то не хочется! — прошептали его губы, и тараканы, фактически на подсознании услышав этот крик души, словно по команде, бросились на приступ.

Капитан медленно раскинул руки и начал молекулярный распад, надеясь напоследок, максимальным температурным выбросом отправить на тот свет еще несколько сотен насекомых.

И снова, уже второй раз за сегодняшний день, откуда-то из дальних уголков подсознания, в него ворвалось та, совершенно неподдающаяся объяснению, энергетика, которая многократно усилила производимый им эффект.

Конец ознакомительного фрагмента.