И плакал Цыган. Три рассказа

Сергей Шинкарев

Все здорово ты сделал: история, стиль, легкость повествования, и главное – накатывает неотвратимое чувство приближения чего-то важного, непонятного, но такого знакомого, может, неизвестной и бесконечной жизни. Поздравляю. Удалось!/Евгений Климов/

© Сергей Шинкарев, 2020

ISBN 978-5-4498-0229-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Заканчивался 1993 год. Страна сжигала мосты. И я вместе с ней, по инерции. Позади остались 27 лет, прожитых на Крайнем Севере. Пришлось начинать с чистого листа. Мне трудно давалось всё: терпеть дождь в декабре, заводить новых друзей, отдыхать на берегу моря с семьёй, искать работу и так далее. Материк не принимал меня, а я — его. То был самый болезненный, самый трагичный кусок моей жизни. Теперь, по прошествии пятнадцати лет, точно знаю — люди не должны переезжать. Нельзя покидать места, где ты родился, навсегда. Нельзя.

Через пару месяцев я сорвался к землякам, осевшим в Питере. Они готовы были дать и хлеб, и кров, и работу. Ребята попали на «сковородку» раскалённых девяностых годов, как к себе домой. Они крепко стояли на ногах, «держали» треть Питера и местные отморозки уважительно звали их «якутами». Я разглядывал «киношную» жизнь с разинутым ртом. От первой до последней минуты вся поездка была шоком.

— Оставайся — сказал один их них — работы невпроворот, на выходные будешь летать домой, к семье, на Кубань. Или сюда их привезём.

И я крепко задумался. Это был момент, когда вся жизнь стоит перед камнем с надписью. Но, я не был богатырём. Мне всю жизнь хотелось убежать от денег, насилия и, в конечном итоге, от правды. Наверное…

В ту ночь мы собрались в квартире, в центре Питера. Я думал и в голове кипело. Друзья пили домашнее вино, которое мне дала мама — трёхлитровую банку южного солнца. Зашёл ещё один наш и сказал коротко:

— Погиб Алька.

Он был последним человеком на северной земле, обнявшим меня у трапа, на лётном поле. И он угорел в машине именно в тот день — когда я стоял у развилки дорог, посреди ночного Питера. Человек, от которого у меня в памяти, осталась только его улыбка. Спустя столько лет — она такая, что я улыбаюсь прямо сейчас, печатая эти буквы.

— Ты только пиши, не бросай — сказал он на прощание.

Пишу…

24.05.2008