Странные люди

Сергей Шангин

За годы накопились отдельные рассказы, раскиданные на просторах Интернета. Захотелось увидеть их в одном месте, под единой «крышей», чтобы читатель смог понять автора и его отношение к миру, жизни, людям.Согласитесь, что люди – весьма странные создания: непредсказуемые, упрямые, романтические и эгоистичные, добрые и крохоборы, душевные и безликие. Но это все люди, с которыми мы постоянно общаемся и порой весьма тесно. Есть ли жизнь в жизни, и что дает нам силу жить и радоваться жизни?

Самоубийца

Верочка смотрела в черную воду и слезы сами собой текли по щекам. Она стояла на узеньком выступе металлической обвязки моста, крепко прижавшись спиной к холодному железу. Достаточно отпустить руки — и…

— Холодно, ч-черт. Из-з-з-вините, у вас не найдется з-з-закурить?

Верочка вздрогнула от неожиданности, пальцы едва не соскользнули, и она судорожно вцепилась в балку.

— Что?! — спросила она неизвестно кого.

Бред какой-то. Наверное, кто-то с другой стороны беседует с кем-то. Они не видят ее и не имеют к ней никакого отношения. Как ужасно! Она громко всхлипнула, тотчас же испугалась и тихонько шмыгнула носом. Вдруг услышат, полезут со своими дурацкими советами, будут упрашивать не делать этого безвозвратного поступка.

— Пр-р-р-ошу пр-р-р-ощения, я, быть может, некстати? Не обращайте на меня внимания, если я вам помешал.

Нет, это не на мосту, голос явно обращен к ней и звучит он слишком близко. Верочка медленно повернула голову вправо — никого. А может быть это галлюцинации? Она помаленьку сходит с ума, стоя над холодной водой на краешке…

— Я с другой с-с-стороны, д-д-девушка.

Вера обреченно вздохнула и обернулась в другую сторону. Нет, не галлюцинация, слишком уж ужасно выглядит. Если бы это был глюк, то, скорее всего, он выглядел бы посимпатичнее. Я бы увидела случайно заблудившегося Брэда Пита… А этот? Небритый, лохматый, как черт, худой, как кот после дождя, в одной рубашке на ветру, бр-р-р, ему же холодно.

— Ужасно холодно, брр! — вздрогнул он, словно подслушав ее мысли. — Вы не возражаете?

Верочка помотала головой, не понимая, чего от нее добивается этот странный человек. Мужчина заглянул через перила, вздохнул и полез на наружную сторону моста.

— Осторожнее! — испуганно пискнула Верочка внезапно севшим голосом. — Там скользко!

— А? Что? — мужчина уже перелез через перила, встал на железный карниз и обернулся на Верочкино восклицание.

В тот же момент его нога соскользнула с карниза, дернувшись всем телом, он судорожно вцепился в решетку. Верочка напряглась, душой рванулась к мужчине, но тело ее сильнее вжалось в железную балку. Одна часть ее души рвалась помочь мужчине, другая кричала: «Ты с ума сошла! Какое тебе до него дело? Ты же на половину покойница!»

— Ч-ч-черт, ч-ч-чуть не с-с-свалился, уф-ф-ф! — мужчина осторожно подтянул себя повыше, помялся немного, привыкая к размерам опоры под ногами, и решительно перевернулся, как и Верочка, спиной к железной балке.

— Вам не холодно без пальто? — Верочка понимала, что вопрос дурацкий, но очень хотелось что-то сказать этому нелепому человеку, в столь неподходящее время оказавшемуся в столь неподходящем месте.

Хотя, с другой стороны, если подумать, у дураков мысли сходятся. Она вздохнула. Раз уж ей в трудный момент жизни захотелось прыгнуть с моста в воду и тем самым решить все проблемы, значит и другому идиоту вполне могла придти в голову подобная мысль.

— Ужасно холодно. Я как-то не подумал, что на дворе сентябрь. Выбежал в чем был.

Мужчина замолчал, размышляя о чем-то ужасно важном, более важном, чем Верочкина судьба. Так всегда, подумала Верочка, никому нет до меня дела. И этот такой же… эгоист. Мужчина вздрогнул, словно последнее слово было произнесено Верочкой вслух.

— Извините, задумался. Ужасно хочется курить. У вас случайно нет сигаретки или папироски? — с надеждой в голосе спросил он.

— Нет. Извините. Я не курю! — в голосе Верочки звучало смущение. — А вы знаете, курить вредно, капля никотина убивает лошадь! — из обороны она моментально перешла в атаку и тут же пристыжено замолчала.

Ведь именно так всегда поступала ее старшая сестра и мама, чем ты лучше них? Вот ведь как все нелепо, человек попросил, а у нее нет. Могла бы просто так держать в сумочке. Ну, кто знал-то?

— Да я ничего, — вздохнул мужчина и обреченно уставился в черную воду, — я ведь не курю. Так просто… захотелось попробовать напоследок… обидно, что никогда не узнаешь, как это курить…

— Ни-ког-да, — по слогам прошептала Верочка и снова всхлипнула.

Она тоже никогда не узнает, как это закурить и пустить дым носом и как это пальчиком сбивать пепел с кончика сигареты и видеть, как кончик сигареты вспыхивает ярким красным огоньком, от твоего дыхания…

— Дурацкое желание, но вдруг захотелось! — словно оправдываясь, бормотал мужчина, не глядя на Верочку.

Его взгляд был прикован к воде, словно он уже видел то место, куда плюхнется его тело. Словно он вот-вот…

— У меня жвачка есть, хотите? — неожиданно предложила она.

— Жвачка? — мужчина посмотрел на нее с недоумением, словно в первый раз увидел.

Похоже, он слишком глубоко ушел в свои мысли, погрузился в ожидание смерти и голос девушки ударил его словно током.

— Какая, к чертям собачьим жвачка? Я смерти хочу, а она «жвачка». Дура! — мужчина попытался грозно махнуть в ее сторону кулаком, опять чуть не сорвался и замер, крепко сжав губы.

Над черной водой повисла тяжелая пауза. Верочка тяжело дышала, обида в ней нарастала как снежный ком, колола холодными иголочками сердце, мешала глубоко вздохнуть.

— Извините, я не хотел… все так неожиданно… простите, если сможете! — не глядя на Верочку, попросил он.

Верочка глубоко вздохнула, медленно выдохнула, выталкивая из себя вместе с воздухом обиду и злость. Дура, конечно дура, человек сейчас умрет, а ты на него обижаться вздумала. Да ты сама сейчас холодным бревном поплывешь по реке, дура. Она представила себя утопленницей, и ей захотелось разрыдаться, но получилось лишь всхлипнуть.

— Я сам виноват, никогда не умел разговаривать с женщинами, — словно оправдывался мужчина, — но такой момент в жизни. Неприятный момент, надо сказать, — он покашлял, шмыгнул носом, отвернулся в сторону, пряча лицо.

А ведь он плачет, подумала Верочка, мужчина, и плачет, бедненький! Ей захотелось погладить его по голове, прижать к груди и ласково так пошептать в лохматую макушку: «Все будет хорошо, мой маленький! Все будет хорошо! Баю-бай, мой маленький, спи спокойно!» Так бабушка успокаивала их с сестрой после бурных ссор. Но он вон где, а она тут и никак…

— А вы поплачьте, вам легче станет. Я всегда плачу, когда мне плохо.

— И как? Помогает? — хриплым голосом поинтересовался мужчина.

— Помогает… иногда… — Верочка вздохнула.

— А ты… вы…, тьфу черт, давай уж на ты, так проще.

— Давайте, ой, давай…

— А ты чего сюда-то прибежала? О жизни подумать, свежим воздухом подышать?

— Нет… я утопиться хочу… я никому не нужна… — Верочка произносила вслух слова, которые никогда и никому не сказала бы вот так запросто, и язык не отсох, дыхание не прервалось. — А так, один шаг и все…

— Станешь всем нужна?

— Нет… я как-то не думала об этом… скорее всего нет, еще и ругать будут, дурой обзывать. А вы то… то есть ты-то чего сюда пришел?

— Достало все! Надоело! Устал я до чертиков! Надоело быть за все крайним! А вот нате вам, выкусите! Посмотрим, какие у вас рожи будут, когда я утоплюсь! Ха-ха-ха, — мужчина хрипло рассмеялся, представив, по всей видимости, лица тех, о ком говорил. — Я им говорил, вдалбливал в их пустые головы, что так делать нельзя, а они сделали. И что?

— И что? — эхом отозвалась Верочка, не отрывая взгляда от горящих праведным гневом глаз мужчины.

— Они сделали по-своему, проект развалился, а виноват во всем кто?

— Кто?

— Виноват я! А почему?

— Почему? Вы ведь…

— Потому что больше всех надо, потому что сижу на работе до темна, потому что дома только голодный кот и злобный телевизор, потому что дурак… — мужчина внезапно замолчал, поник, словно сдувшийся футбольный мяч.

— Нет-нет, вы не дурак! — попыталась ободрить его Верочка. — Нельзя же так падать духом, нужно найти в себе силы…

— А сама-то? — грубо перебил ее мужчина.

— Что сама? — не поняла Верочка.

— Сама-то чего не стала в себе силы искать, чего топиться побежала?

— Дурак! — обиделась Верочка и отвернулась, чтобы скрыть брызнувшие слезы горькой обиды.

В такую минуту… она ему душу открыла… помочь хотела… а он, как все… гад… козел.

— Ты это… извини! Я не со зла… вырвалось случайно… в запале я был, — в голосе мужчины слышалась тревога и раскаяние.

Ему не все равно, полоснула по сердцу нежданная мысль, он переживает, он не такой как все.

— Скажите, а почему у вас кот голодный? — тихо, боясь спугнуть призрачную надежду, спросила Верочка.

— Кот? Черт его знает, он всегда голодный, по-моему, — не очень уверенно ответил мужчина. — Как ни придешь, орет истошно, трется как щетка, чуть не зубами к холодильнику тащит.

— Может быть, он так свою любовь выражает?

— Как это? Через холодильник?

— При чем тут холодильник? Он вам показывает, что все делает правильно. Вот вы с работы пришли и будете его кормить, а он очень хочет поскорее вам показать, как он это здорово умеет делать!

— Что делать-то? Жрать?!

— Во-первых, не жрать! Жрать — свинячье дело. А, во-вторых, он хорошо кушает и это должно наполнять сердце хозяина радостью.

— Никогда бы так не подумал.

— Кстати, в квартире остался хоть кто-то, кто накормит кота, когда вы… когда ты…

— Нет конечно. Вот ведь незадача, про кота я и не подумал как-то.

— Вот и я, как ваш кот… как твой кот… обо мне тоже никто не думает.

— Брось ты, так не бывает, — неуверенно подбодрил мужчина Верочку. — Есть же кто-то, кто тебя любит. Или кому ты деньги должна, — пошутил он и сам улыбнулся своей шутке.

— Никому я не должна, нет такой привычки — деньги в долг брать, — отрезала Верочка, чувствуя, как тает в холодном воздухе призрачная надежда.

— Я в общем-то тоже… стараюсь… А как же с котом быть? Ума не приложу, не идти же за ним.

— Зачем за ним идти? Вы что, как Герасим Муму… утопить его хотите? Душегуб! — возмутилась Верочка, представив, как мужчина прыгнет в воду, прижимая к себе бедное животное.

— Не собирался я его топить. Выпущу на волю и ключи от квартиры соседке в почтовый ящик подкину, пусть разбираются, кому она достанется.

— А соседка тут при чем? Скажут, что убила соседа и квартиру прикарманила. Или бандиты на нее наедут и пристукнут за твою квартиру, как лишнего свидетеля.

— Слушай, а ты позитивнее думать не пыталась? — в свою очередь возмутился мужчина. — Хотя… если задуматься… действительно глупость получается.

— Шли бы вы… шел бы ты… домой… к коту. Супчику поешь, комедию посмотришь.

— Нету у меня супчика, я в столовой обедаю, а дома бутербродами.

— Как же так? У тебя свой дом есть, а супа нет? А я люблю суп готовить, только никто даже спасибо не скажет, — она хлюпнула носом, вспомнив, как сестра молча съела суп, читая книжку.

— Слушай… — мужчина запнулся, не решаясь сказать следующее слово, — пойдем со мной, а? Я тебе кота покажу, он у меня такой здоровый… А ты супчика приготовишь, сто лет домашнего супчика не ел, — он зажмурился и сильно втянул воздух через нос, словно пытался дотянуться носом до спрятанного в далеком прошлом маминого супчика.

— А потом? — насторожилась Верочка.

— Потом как захочешь. Если все будет плохо, обратно вернемся, мост никуда от нас не убежит, — он застенчиво улыбнулся и часто заморгал, смешно дергая носом.

А у него красивые глаза и ресницы такие пушистые, как у девчонки. Ему бы побриться, подстричься и красавец мужчина. Только что с того? Супчику поедим, потом в постельку, потешится, гад и бросит, все мужики сволочи, у них одно на уме…

— Давай… те. Не денется, куда ему деться железному? — она улыбнулась и решительно повернулась, чтобы перехватиться за перила.

Мужчина вспыхнул счастливой улыбкой, дернулся, словно пытался махнуть ей рукой и сорвался вниз. Он так и падал, счастливо улыбаясь, еще не понимая, что квартира, кот, супчик, девушка с каждым мгновением все дальше от него. Еще миг и их разделит смерть.

— Не-е-е-т! — закричала Верочка и бросилась вниз.

Холодная вода ударила с твердостью асфальта. Верочка ушла глубоко под воду, пробкой выскочила на поверхность и увидела проплывающее мимо нее безвольное тело мужчины. Не чувствуя холода, она рванулась к нему, схватила и перевернула лицом вверх — мужчина не дышал.

Верочка заплакала от безысходности, от глупой случайности, столь безжалостно погасившей едва родившийся лучик надежды на лучшую жизнь. В отчаянии она ударила рукой по воде, но попала по лицу мужчины. Тот дернулся и, поперхнувшись, выплюнул воду из себя. Начал судорожно кашлять и снова чуть не утоп.

— Я с тобой… я с тобой… — дрожащими от радости и холода губами шептала Верочка, — я тебя никому не отдам, — твердила она, загребая одной рукой и цепко держа второй мужчину за ворот рубашки. — Давай, миленький, помоги мне, греби немножко, тяжелый ты, не справиться мне одной.

Мужчина дергался, бестолково стучал руками и ногами, больше мешая, чем помогая Верочке спасать его. Но берег, тем не менее, неожиданно ударил по ногам. В темноте он казался недостижимым и далеким, как коммунизм.

Верочка уперлась ногами в илистое дно и потащила мужчину к берегу. Он перевернулся на живот и пополз на коленках, потом попытался встать, плюхнулся, его вырвало мутной жижей. Но что-то внутри него пробудило потаенные силы, он напрягся и встал, шатаясь, на ноги.

Так они и добрались до берега, поддерживая друг друга, спотыкаясь и падая, дрожащие от холода и неимоверно счастливые. Ведь там, куда они спешили, их ждал теплый кот, квартира и супчик. Он будет, обязательно будет домашний супчик и телевизор перестанет быть злым.

Они шли по ночной улице, тесно прижавшись друг к другу, что-то бормотали трясущимися от холода губами, ничего не понимали из сказанного, но самое главное было ясно и без слов — на мост они больше не вернутся. Никогда. Ни при какой погоде.