Без царя в голове. Боевая фантастика

Сергей Шангин

Обычный полицейский пилот космофлота Его Величества царя всея Руси неожиданно становится участником политических интриг высшего порядка. Еще вчера Иван Волгин беден, как церковная крыса, а с утра он обладатель несметного богатства, царского трона и необычной способности, за которой охотятся спецслужбы всех стран. Благодаря недолгому «царствованию» лейтенанта Волгина Российская империя оказывается на грани войны. Но с кем?

— 4 —

Люблю зверей я человеческой душою,

Но к людям редко отношусь как нужно,

Хотелось бы душевности порою,

Но зверь в душе опять рычит натужно.

Ничего хорошего в штабе Ивана не ждал, можно было бы и заблудиться по дороге в ближайшей пивнушке. Глядишь, какой кабатчик в долг нальет бражки хмельной — свои люди, сочтемся. Сегодня ты меня угощаешь, а завтра я тебе десяток таких же приведу, да деньгу принесу. Отчего и не зайти? Так нет же, нельзя и все тут!

Пилот себе не хозяин, потому как человек служивый и подневольный. Приказ не обсуждается, неподчинение приказу — лишение премии, а то и в отставку немедленно. А куда же боевому пилоту на гражданке? На купеческих грузовиках штаны протирать?

— Да лучше сдохнуть, — сплюнул под ноги Иван, и прибавил ходу.

Точнее попытался прибавить, потому как под ноги попалась некстати брошенная кем-то картонная коробка. Иван чуть кубарем не покатился. Кабы не сноровка быть бы ему с разбитою рожей. Потирая ушибленный бок, Иван встал и собрался пнуть злосчастную коробку, как из нее послышалось жалобное скуление.

— Вот те здрасьте, а это что за фрукт?

Он присел на корточки, осторожно раскрыл бумажные крылья — из глубины коробки на него жалобно смотрел лобастый щенок не более месяца от роду. Он поскуливал, оживленно вертел куцым хвостиком и выжидательно смотрел огромными глазищами на своего неожиданного спасителя. В собачьих породах Иван не разбирался, да и поди разберись в этой мелочи пузатой, каким он станет через пару месяцев.

— Тебя как звать, кутенок?

— Тяв-тяв, — с готовностью сообщил щенок, пытаясь взобраться повыше.

— Хорошее имя, но для собаки не подходящее. Чей будешь? — проникновенным басом поинтересовался Иван у щенка и вознамерился погладить его по голове.

Щенок тотчас отпрыгнул в сторону, потом рванулся навстречу руке и вцепился в большой палец беззубой пастью, яростно мотая башкой.

— Р-р-р-р, — рычал щенок, атакуя дружески протянутую руку.

— Ишь, ты какой, — осклабился довольный Иван, — настоящий мужик, правильно, так и надо, нечего каждого встречного поперечного привечать, так ему, ату его, — приговаривал он, не делая попыток спасти прикушенный щенячьим ртом палец.

— Иди-ка сюда, герой! — Иван подхватил щенка другой ладошкой, прижал к широкой груди и погладил щенка по голове. Щенок притих, вздохнул пару раз тяжело, словно жалуясь на жизнь, и затих, смежив глаза. Видать почувствовал себя в надежных руках, не то что в темной коробке.

— Ишь, чертяка, признал ведь. А что я с тобой делать теперь буду, мне ж на доклад к начальству, как я с такой обузой к полковнику в кабинет припрусь? — рассуждал вслух Иван, продолжая гладить горячее тельце щенка.

Ноги сами несли его в нужном направлении и ничто бы не нарушило идиллии, не попадись в поле зрения Ивана стандартное табло с точным временем.

— В корень твою коромысло, — чертыхнулся Иван и, сунув щенка за пазуху, рванул что было сил к штабному отсеку.

Встречные и поперечные шарахались в стороны, заслышав издали грохот ботинок спешащего пилота. Стены переходов, лестничные марши и мелькающие лампы освещения слились для него в единую цветную канитель. Сейчас наиважнейшей задачей для Ивана было поспеть вовремя на аудиенцию.