Улей

Сергей Фрумкин, 2001

Галактическую цивилизацию давно уже не сотрясают войны. Состоятельные молодые люди жаждут развлечений, совершая круизы по мирам планетарного объединения. И вдруг – пиратское нападение на экскурсионный лайнер «Эльрабика». Совершив захват лайнера, корабль-убийца исчезает как призрак. «Улей» – это космический город, странное сообщество людей-воинов – Братьев, плывущих на своем корабле-скитальце к никому не ведомой цели. Операция по захвату «Эльрабики» – лакомой добычи, попавшейся на тысячелетнем пути «Улья», резко меняет жизнь одного из Братьев, юного паренька по имени Григ, неожиданно взлетевшего на самые высоты иерархической лестницы Братства. Но даже Владыка «Улья» – Отец – не предполагает, чем станет «ценный трофей» в судьбе всего Братства.

Глава 4

— Тогда — в клуб, — твердо заявила Кани. — И пусть только кто-то там посмеет на меня пялиться!..

Отъехала наклонная грань внизу, и каюта Линти взорвалась от музыки, криков, острых запахов и нахлынувшего на всех ощущения бесшабашного праздника, веселья и беспочвенной радости…

По команде Линти «саркофаг» Грига трансформировался, превратившись в нечто подобное на кресло. Большое и не слишком удобное, поскольку сковывало движения и не позволяло оглядываться назад. Кресло, как и «саркофаг» минуту назад, поддерживалось у самого пола антигравитационной подушкой.

Линти осмотрела свою разработку и махнула рукой:

— Нормально. Григ, когда захочешь куда-то переместиться — подумай вслух — кресло выполнит.

— Как это — «думать вслух»?

— Просто думать громко! — взгляд Кани говорил: «до чего же ты темный!».

— Подумай отчетливо «хочу вперед» — кресло полетит вперед, — объяснила Линти. — Это просто.

Первыми вниз по лестнице сбежали трое бартерианцев. Дальше спускались Линти, Кани и Григ в своем летающем кресле. Замыкала шествие вторая тройка солдат. Болер сопровождать отказался, сославшись на какие-то дела.

То, что увидел Григ ниже уровня каюты Линти, настолько потрясло неподготовленное сознание Брата, что его обладатель едва не захлебнулся от неразберихи ощущений. Никогда в жизни в голову Григу не приходило, что столько красок, цветов, оттенков, бликов, запахов и эмоциональных воздействий, столько драгоценностей, произведений искусства и красот можно собрать в одном месте и не просто собрать, а соединить с красивой музыкой таким образом, что видимое, слышимое и ощущаемое слилось бы в нечто единое, неразрывное и законченное!..

Помещение оказалось огромным. Повсюду гремела музыка, бесновался свет, играли блики, веселились люди. Среди колонн и уводящих к чьим-то каютам сверкающих камнями и драгоценными сплавами лестниц располагались ярусы со столиками, ложами и площадками, где, утопая в разноцветном свете невидимых излучателей, под грохот и звон ритмичных звуков дергались десятки и десятки молодых инопланетян и инопланетянок…

Ничего подобного в «Улье» не встречалось. Непривычно громкая и лишенная смысла или идеи мелодия, непривычная смесь звука и изображения… Непривычно много людей одетых ярко, красочно и глупо. Непривычно много людей, занимающихся непонятно чем — чем-то очень бессмысленным, бесполезным, несерьезным…

— Сюда! — Кани указала на изумрудного цвета столик, окруженный огромными диванами.

Григ посмотрел недоуменно. Вокруг казалось слишком многолюдно. Кто-то прыгал, кто-то размахивал руками, кто-то пробегал мимо, кто-то кричал и все — прямо рядом с местом, куда они собирались приземлиться. Зарябило в глазах и закружилась голова… Кто позволил устраивать на корабле такой бардак? Куда смотрит капитан и служба безопасности? Как можно собирать в одном месте столько буйно помешанных? Григ закрыл глаза — больше всего сейчас ему захотелось вскочить, раскидать их всех, навести порядок — в общем, сделать хоть что-нибудь, чтобы не сойти с ума во всей этой неразберихе!

Тем временем бартерианцские наемники расчистили дорогу к столику и оттеснили посетителей на некоторое незначительное расстояние. Те даже попытались возмущаться, хотя и выглядели на несколько порядков слабее и не носили при себе оружия…

Кресло Грига разместили с самой дальней стороны стола, у перил, огораживающих ярус со столиками — самое отдаленное от танцплощадки место. Брату даже захотелось сказать спасибо за такой выбор — у него хотя бы появилась возможность перевести дыхание и оглядеться.

Людей действительно оказалось много. Сотни полторы мужчин и чуть меньше женщин. В большинстве одеты так, словно изнывают от зноя — то есть практически раздетые. Правда, попадались и те, кто напялил столько одежды, что уже не мог скакать и только смотрел со стороны, из лож или кресел вокруг столиков или по краям парапета. Из тех же, кто сидел за столиками, большинство что-то ели и пили, но как-то нехотя и неторопливо, словно на самом деле ни есть ни пить не хотели, а просто убивали время…

Очень редко братству доставались корабли с экипажем, превышающем сотню или две. Здесь же количество одних женщин выходило за рамки фантазии молодого Брата. Что делать с таким скопищем пленных? Праздник дележа обещал стать самым крупным в истории «Улья»… самым грандиозным событием… Если конечно…

Григ всмотрелся в окружающие лица. Практически все — совсем молодые. Глаза ничего не выражают — отсутствующие и блуждающие взгляды. Девчонки полураздеты, чем-то похожи на Кани и Линти, только не такие красивые. Парни так себе. Вроде и не больные, но какие-то хилые, не на что не годные. Такие, в случае чего, и сопротивляться не станут. С охраной — только подружки Грига…

— Есть клубы получше, — сообщила Линти, уловив в глазах Брата пренебрежение. — Из моей каюты можно попасть в три из них. Но Кани нравится этот.

— Здесь весело, — отмахнулась Кани.

К ним подбежали две девушки в совершенно одинаковых сорочках и коротеньких юбках, что-то долго выслушивали от Кани, затем исчезли.

— Отметим спасение отпрыска человеческого! — подмигнула Кани.

— Что ты заказала? — полюбопытствовала Линти.

— Сейчас увидишь.

На столе стали возникать предметы разной формы и расцветки. Их становилось все больше. В большинстве — очень красивые. Одни — из переливающегося стекла, другие — из драгоценных сплавов, третьи — вообще непонятно из чего (полимер или смола?). Когда Линти сняла крышечку и заглянула внутрь одного из них — хрустального сосуда в форме хвостатого зверька, Григ почувствовал резкий пряный запах и с удивлением понял, что все на столе — посуда, а в ней — еда. Около сотни наименований еды… Брат посмотрел растерянно. Зачем столько? Кани хочет пригласить за стол еще кого-то? Кого-то из этой пестрой толпы? Или их всех сразу — возможно, и на всех хватит…

— Эй! — Кани протягивала ему большой хрустальный кубок с ярко-красной жидкостью, пахнущей незнакомым Григу растением.

— Что это?

— Хм… — Кани соблазнительно улыбнулась, потягиваясь. — Хочу тебя отравить! Пей!

Линти заглянула в свой кубок.

— Ого! — она с каким-то испуганным изумлением взглянула на подругу. — Кани?

— Да? Что? — Кани посмотрела в глаза Линти игривым взглядом, мысленно сообщая: «тихо, а то все испортишь!». — За нашего нового друга Грига!

Девушки синхронно подняли бокалы и широким театральным движением поднесли их ко рту. Григ в точности повторил этот жест.

Пить? Да, он хотел пить… Брат запрокинул бокал. В горле приятно защекотало. Что-то теплое, сладкое, нежное потекло по пищеводу, как-то странно обволакивая внутренности, разливаясь по телу теплом и новыми непонятными ощущениями… Вкусно, очень вкусно! Какой смысл делать обыкновенный сок настолько приятным?

Григ опустил бокал и посмотрел на альтинок. Те следили с удивлением, восторгом и каким-то насмешливым ожиданием… С чего бы это? Брат взглянул на бокалы девушек — едва пригубили. Зачем наливать столько, если не испытываешь жажды?

Что-то изменилось, но только Григ не понял, что именно. Стало теплее — внутренности отдавали непривычным теплом. Немного закружилась голова. Оттенки цветов словно приобрели новые краски — более яркие, более насыщенные. Все, что блестело, заискрилось сильнее, огромными, расплывающимися блесками…

— Ого! — сказала Линти.

— Бокал «залини» залпом! — восхищенно прошептала Кани. — Герой!

Линти заулыбалась, закрывая рот рукой, чтобы Григ не увидел:

— Что сейчас будет…

— Вы не хотите пить? — Григ замолчал и попытался разобраться в себе. Голос словно принадлежал другому человеку — не те привычные ноты, не тот тембр — с какой-то хрипотой, с какой-то залихватской уверенностью в интонациях… И вопрос он задал просто так, совершенно не интересуясь ответом…

Подруги смотрели выжидающе и смеялись глазами так, что у Грига от блеска в их огромных глазах у самого появились радужные круги.

— Поешь! — Линти подтолкнула к парню большую салатницу из фиолетового сплава и инструмент, похожий на ложку из «Улья». Григ кивнул и принялся за еду с таким усердием, что у Линти округлились глаза, а рот непроизвольно открылся — блондинка прыснула от смеха.

Кани сдержала смех и едва не легла на стол, чтобы оказаться поближе к Григу.

— Уй ты какой голодный! — протянула она заботливо, как хозяйка несмышленому домашнему котенку или мать — непослушному маленькому сынишке. — Ой как вкусно… Весь тарганский салат, один, сразу… Кушай, кушай… Ты так давно не ел…

Линти наконец смогла что-то из себя выдавить, на какой-то миг подавляя истерику:

— Что ты делаешь? Кто же столько ест? Тебе станет плохо! А как же все остальное?

Кани посмотрела на Линти с притворной сердитостью:

— Не мешай ему! Пусть ест! — опять повернулась к Григу и погладила того по голове: — Кушай, маленький! Еще вина налить?

Григ не отшатнулся от руки Кани и даже получил массу удовольствия от прикосновения тонкой холеной ручки к своим волосам. По большому счету, он просто проигнорировал странное поведение инопланетянки. Все вокруг менялось. В голове мутнело, но так: очень приятно, сладко, успокаивающе. Ну съест он все, весь этот «салат» — чего же здесь странного? Правда, слишком вкусно (совершенно не нужный, бесполезный шик!), но еда — она и есть еда. Дали — надо есть. Не сидеть же, как они, и ковыряться в тарелке, словно годовалый ребенок? Воин должен есть много и быстро, и не все подряд — Григ презрительно прошелся взглядом по обилию посуды вокруг — а что-то одно. Вот сейчас он доест… и на этом все, ничего больше…

— На — запей! — Кани заботливо протягивала полный бокал. — Запей, мой маленький. Вкусный салатик, да? Конечно, вкусный. Очень дорогой, полезный, вкусный. За один присест скушал состояние какого-нибудь тарибского торговца… Уй ты, мой обжора…

Кани гладила Грига по голове, Линти давилась со смеху, а Григ нащупал протягиваемый бокал и запрокинул его в себя с такой же твердостью, как и первый.

— Все, я сыт! — Младший Брат уверенно отставил бокал и отодвинул пустую салатницу в сторону. Голос прозвучал гордо — вот так должны есть мужчины, а не как эти… козявки за соседними столиками. — Больше ничего не буду!

Девушки так расхохотались, что грозили задохнуться от нехватки кислорода в легких.

— Больше ничего? Да? — Кани переглянулась с Линти и зашлась еще громче. — Этот салат едят ложечками, намазывают на хлеб! Его просто пробуют! Да ты проглотил больше тарганского деликатеса, чем я за всю жизнь!

— А я никогда не пила столько «залини»! — добавила Линти. — Это же звериная доза!

— Ну и что? — Григ пожал плечами, не грамма не смущаясь. К чему — они же все здесь ненормальные.

— Ты всегда так ешь?

— Да! Я мужчина!

— Неужели?!

— Я воин!

— Да?!

— Воин должен черпать в еде силы, а не тратить их на еду! А эти ваши хлюпики, — Григ обвел рукой вокруг, ловя себя на мысли, что рука не очень-то и слушается. — Эти хлюпики… Тьфу!

— Так ты — «воин»?!

— Да, воин! — он сказал так весомо и гордо, а две бесноватые красотки продолжили хохотать. Григ посмотрел на них и начал сердиться.

— С кем же ты воюешь?!

Ему еще и не верили!

— Да со всеми. С вами, например.

— Вот так, лежа в кресле?!

— Что?! — Григ обиженно мотнул головой и уверенно рванулся, намереваясь встать. Ничего не вышло — кресло сжалось и заставило оберегаемое тело сохранить неподвижность. Альтинки покатились со смеху — Линти схватилась за живот, Кани едва не упала под стол. Григ насупился.

— Отпусти меня, сволочь! — он сказал это про себя, но с такой яростью, что кресло поняло и отпустило. Григ оперся на поручни, вытянулся на руках и спрыгнул на пол.

Девушки такого не ожидали. На какое-то время их веселье даже ослабло, рассеянное удивлением. Но только на какое-то время. Потому, что Григ поднялся, попытался гордо выпрямиться, а вместо этого потерял равновесие и упал на диван к Линти, едва ли не к ней на руки. Тут же резко сел и огляделся вокруг с таким непонимающим видом, что рассмешил бы даже мертвого, не то, что живых подружек.

— Это ничего не значит! — пробормотал Григ. — Пол дернулся!

— Что?! — Линти уже не могла смеяться — у нее заболел живот.

— А вы не почувствовали? — какое-то время Брат пытался собраться с мыслями и насупился, глядя прямо перед собой.

— «Воин»!

— Да… — Григ огляделся, подыскивая достойного противника. — Я справляюсь здесь с любым. Выбирайте!

— Серьезно?! — Кани посмотрела вокруг. — Эй, Гуаттор!

К столику послушно шагнул огромный бартерианец. Григ поднял взгляд с могучей, заслонившей свет, груди к волевому, ничего не выражающему лицу и отмахнулся:

— Нет, этот не подойдет.

— Что? — Линти прыснула смехом с новой силой. — Да он прелесть!

— Не этот? — Кани кивнула с деланным пониманием. — Диннагор!

Григ попытался разглядеть возникшую перед собой фигуру, но та показалась слишком огромной, чтобы охватить ее взглядом. Брат недовольно замотал головою:

— Ну… Не эти… Другие…

— Ну и воин! — поддела Кани, ожидая ответного выпада.

Только Григ не обиделся. В голове все путалось. Что-то такое творилось вокруг…

— Почему же они так мельтешат? — сердито пробормотал Брат, стараясь восстановить окончательно потерянную резкость.

— Вот так? — Кани поднялась с дивана и рванулась в толпу танцующих. Бартерианцы метнулись следом — вокруг брюнетки в одно мгновение образовалось свободное пространство. Во всяком случае, Григ прекрасно разглядел отдельно стоящую стройную фигурку на тонких, длинных, широко расставленных ножках.

— Смотри! — Кани тряхнула головой и закрутилась на месте. Затем сделала несколько выпадов в такт музыке, а затем… Движение, еще движение, движение… То, что она стала делать, не смог бы повторить ни один Брат… наверное, бы не смог. Что-то словно приковало взгляд Грига — так невероятно красиво, четко, грациозно, ритмично извивалась маленькая полуобнаженная фигурка, тонущая в слепяще-ярких лучах цветомузыки… «Они не просто женщины… Какие-то другие существа… Незнакомые… Таких еще никто не видел…» — Младший Брат кивнул, окончательно утвердившись в правильности своего первоначального вывода. Да. Иначе не может быть…

Что-то помешало смотреть на Кани — какой-то объект намеренно заслонил собой красочную картинку — Линти пересела так, чтобы оказаться между Григом и подругой.

— Эй, Григ! — позвала Линти.

— Что? — Григ поморщился и сфокусировал взгляд на лице блондинки.

— Так ты — воин?

— Угу.

— И в космосе воевал? Когда тебя нашли?

— Угу.

— Такой слабенький и еле живой?

— Так нужно… Ты сама-то была в космосе?

— Конечно, а где я сейчас?!

— Одна в космосе? Сама в космосе?

— Как это? То есть: вне корабля?

— Да!

— Была. В школе гуляли по корпусу лайнера. На нас надели такие большие скафандры… Было так страшно, так красиво! — Линти стала вспоминать. Ее глаза заискрились от восторга.

Григ хмыкнул с чувством собственного превосходства.

— Это не то! — отмахнулся он. — Никакого лайнера — только ты и Вселенная!

Линти стала серьезной и заглянула ему в глаза.

— Как это?

Григ посмотрел в ответ. Что-то задрожало внутри него, но голову все больше окутывал туман, подавляя сильные эмоции и не давая утонуть в чужих глазах, как тогда, в ангаре… Голос все равно дрогнул:

— Это нельзя рассказать. Нужно попробовать. Хоть один раз оказаться один на один с самим собой и Вселенной. Только ты и бесконечность. Только ты… Тогда…

— На твоем паруснике?

— Он не мой парусник, он мой друг. Мы — единое целое.

— Но ты же боишься космоса? Космос едва не убил тебя!

— Ничего я не боюсь! Я там вырос… — голова Грига уже не соображала, но душа требовала откровений. — Космос — это тьма. Кругом тьма. А тьмы не бывает. Свет есть всегда и везде, даже, когда ты его не видишь. Ты его чувствуешь. Он проникает в тебя, он приносит тепло, он мчится куда-то в бесконечную даль, куда тебе никогда не попасть. Он бросает вызов. В нем есть тайна, которая никогда не откроется, которую не заслуживает знать ни один простой человек, ни один Брат. Но свет добрый — он может взять с собой и тебя, и всех, кто способен понять и почувствовать. Ты почувствовал, что он есть — этого достаточно — свет возьмет тебя, куда летит сам… Только вряд ли ты пойдешь следом. Слишком далеко. У тебя нет столько времени, ты не вечен, как он. Но ты можешь ощутить его стремление мчаться в даль, мчаться в бесконечность, никогда не останавливаться, никогда не задумываться. Ты ловишь волну. Ты раскрываешь паруса — они оживают, расправляются, дрожат, как живые. Свет играет с парусами, подхватывает тебя, дарит силы и скорость. Тебе, твоему телу, твоим крыльям, твоему кораблику, твоему единственному настоящему другу, который не бросит тебя в этой пустоте, как и ты никогда не бросишь его. И вы летите, мчитесь, куда дует ветер, стремится свет, зовет сердце…

Линти смотрела зачарованно. Не слушала пьяный путаный бред Брата, а смотрела. Слова Грига служили лишь отголосками того смысла, той ностальгии, той мечты, той боли, что светились сейчас где-то на дне захмелевших глаз юноши. Линти смотрела прямо на источник этого свечения. Смотрела пристально, неотрывно, все больше углубляясь, все больше теряя контроль над собою, все больше возбуждаясь от былых впечатлений инопланетного мальчишки.

Григу нравилось, что Линти смотрит на него так. Непонятно почему, но нравилось. Только путаница в голове усиливалась. Брат уже не слышал музыки вокруг себя, не слышал собственного голоса, возможно, даже не говорил, а произносил мысленно. Линти внимала каждому его слову, но растворялась, как и все вокруг, все больше теряла очертания, все больше удалялась куда-то за пределы восприятия Грига. И, в какой-то момент, Младший Брат совсем ослаб, его глаза закрылись, а тело безвольно упало в объятия гостеприимного дивана. Опьяневший первый раз в жизни, Григ заснул.

— Григ!

Перед ним стоял Отец. Высокий, могучий с пылающими темными глазами.

— Что скажешь, Сын?

Григ задрожал от страха.

— Я не смог, Отец.

— Не торопись так. Еще есть время. Мало, но есть. Чего ты не смог? Посетил центр управления?

— Нет, Отец. На «Эльрабике» нет центра управления. На ней все не так, все неправильно, не так, как раньше…

— Кто управляет кораблем?

— Капитан.

— Как?

— Командует роботами и компьютерами, а те разбросаны по всему лайнеру. Где капитан, там и центр управления.

Отец нахмурился.

— Техники, пилоты, энергетики, стрелки?

— То же самое. Они есть, и их много, но каждый всего лишь общается с каким-то своим компьютером. Ни капитан, ни техники ничего не делают, ничем не управляют — только выдают кораблю советы, когда, как и почему…

— Кто может приказать лайнеру остановиться?

— Думаю — капитан.

— Ты должен не думать, а знать!

Григ сжался в ожидании немедленной кары, но кары не последовало — Отец задумался.

— Григ! — Отец смотрел на него внимательнее обычного. — Человеком тоже можно управлять. Не только роботами, компьютерами, машинами и лайнерами, но и человеком! Есть человек — есть пороки, страхи, надежды; есть слабости: жадность, самовлюбленность, боязнь выглядеть глупо. Человека можно обмануть, можно напугать, ему можно причинить боль — физическую или моральную. Человека можно заставить. Есть разные способы. Мудрый: человек сделает все, чего ты ждешь, и так, словно сам хотел сделать это. Умный: человек все сделает потому, что захочет помочь себе, тебе или кому бы то ни было: захочет заработать денег, прославиться, улучшить жизненные условия. Обычный: он сделает все потому, что ему не останется другого выбора. Твое испытание еще не закончилось, Григ! Думай и действуй. Ты меня понял?

Григ кивнул.

— Тогда объясни!

— Я должен помешать капитану дать команду открыть огонь или увеличить скорость.

Отец удовлетворенно кивнул.

— Знаешь как? Вижу, что не знаешь. Подумай, Григ. Это твое испытание — твое и ничье больше! На корабле есть солдаты?

— Да.

— Сколько?

— Около сотни. Но они тоже странные — не пользуются боевым оружием.

— Экипаж большой?

— Не знаю. Но пассажиров очень много. Несколько сот.

— Вооруженные?

— Нет и слабые. Настоящих воинов здесь только двадцать человек плюс один офицер. Офицер послабее, но умен и говорит по-нашему.

— Он не разгадал, кто ты?

— Нет, не разгадал. Они вообще не слишком осторожные. Попытались что-то выпытать, но я не сказал, а никто не настаивал.

— Расположение помещений?

Григ вздохнул:

— Я не знаю. Все каюты перепутаны. Нет нормальных коридоров, нет уровней. Помещения соприкасаются между собой, как шарики в коробке. Если нужно будет найти дорогу, я не смогу… да и никто не сможет. Конечно, Старшие Братья…

— Хватит об этом! Что еще необычного?

— Наверное: люди. Они не так едят, не так разговаривают, ни о том думают. Особенно… — Григ прервался.

— Что «особенно»?!

— Особенно женщины. Они какие-то…

Отец пристально заглянул в глаза сыну.

— Не думай о глупостях, — серьезно, но без гнева напомнил он. — Времени не так много — всего несколько часов. Судьба Братства в твоих руках, Григ! Помни об этом! Помни и действуй!