Гроза революции. Эпизод второй

Сергей Узун

Ничем не примечательный мастер-станочник эриданского происхождения переживает расстрел демонстрации. Потрясение пробуждает в нем стремление к свержению государственной власти. В период чудовищных тарифов, репрессий и тупых законов рождается гроза революции.

Глава 2. Клементин

В свете фонаря, рассеивающего абсолютный мрак глубины тесного багажника, высунулась рука, принадлежавшая, по всей видимости, девчонке лет десяти.

Отбросив грязную тряпку, Артем обнаружил шевелящееся тело. У нее был заклеен рот скотчем и связаны руки.

Ксения ступила сбоку и обомлела, переглянувшись с Артемом.

— А вот это сюрприз, куколка, — вполголоса сказал он бабёнке.

Потянулся в багажник, и первым делом развязал руки девчонке, а после осторожно отлепил скотч. В этот момент, юная мисс быстро вышмыгнула.

— Стой! — Артем успел поймать девчонку.

И тогда она начала брыкаться, визжать, дрыгать ножками, обутыми в драные сандалии, и пытаться укусить за руку. Надо сказать, Артем совершенно не умел обращаться с детьми, и даже когда Аня намекала, пора бы обзавестись семьей — будущий царь-убийца всячески отнекивался, ссылаясь на неумение воспитывать и растить детей. Вопроса семьи Артем сторонился. Какая может быть семья, когда сам живешь впроголодь, еле-еле хватает денег, чтобы добраться на работу, а с экранов чиновники наставляют экономить на электроэнергии, тем самым оправдывая свои глупые законопроекты, вследствие которых поднялись налоги и грянул расстрел демонстрации 12-го августа. Некоторые умудряются нарожать пару, да только кормить нечем, одевать не во что, потом школа, институт и, упаси бог, армия. Вон, живет семья, с виду приличная, а как пройдешь с этажа на этаж, задаешься вопросом. От чего же нормальная мать, сидит на лестничной площадке с дочерью на драном диване? Вчера-то вполне хорошо жили в квартире, а теперь вдруг сидят; соседи чем могут — помогают: то вещи несут, то еду, то деньги. Это, наверное, надо спросить у тех, за кого вы пойдете завтра на выборы. Они-то, небось, в уютных автомобилях разъезжают и в ресторанах жируют.

Багажную пленницу звали — Клементин. Это всё, что она сказала за последний час. Сидела поверх крышки багажника и только кивала.

— Где ты живешь? — спросил Артем.

Молчание.

— У тебя есть родители?

Мотает головой.

— Ты сирота?

Кивает.

Выяснить, каким образом мелкая оказалась в багажнике, и кем ей приходился тот тип, которого Артем застрелил — не удалось. Молчит и кивает.

Ксения полезла в бардачок и нашла листы, сложенные в прозрачной мультифоре¹.

— Эй… как там тебя, — крикнула она, — здесь что-то непонятное!

Артем нахмурился.

— «Как там тебя»?

Ксения пожала плечами и показала бумаги.

— Смотри.

Под фарами они рассмотрели документы, записки и бумажки. В итоге, пришли к очередной неприятной мысли.

— Знаешь, что это такое? — провещал Артем, изучая очередную бумажку. — Черная трансплантология.

— Кошмар какой!

— Увы.

Ксения и Артем переглянулись.

— Вот чем занимаются олигархи, — провещала она. — У них совсем деньги закончились, или мало поднятых зарплат?

— Теперь ты понимаешь, что я говорил про революцию, куколка? — Артем сунул журналистке фотоснимки. — Это я нашел в конверте.

Пять фотографий, на которых изображены Артем, Анна, Круглый… тогда, в сквере; сознание выхватило из прошлого картину.

— Кто-то нас снимал, — заметил Артем. — Явно не ЭКБ.

— Но кто же тогда?

Артем пожал плечами.

— Те люди, которые вытащили нас, явно причастны. Я понятия не имею, кто они.

Артем посмотрел снимок, на котором запечатлен сам, окруженный дюжиной вооруженных автоматчиков с разных сторон. «Бросай ствол!» — фраза прозвучала в голове.

— Они год ждали, — добавил Артем, — целый год! Теряюсь в догадках. Гуголь?

— Гуголь?

— Оружейник. Хотя навряд ли. — Артем сел на капот.

— Мне действительно повезло с тобой, ковбой.

— А тебя ждет кто-нибудь?

— Хм! Моя семья живет в Струве. Мать добивалась освобождения, бегала по кабинетам, даже самому Геббельсу писала. А потом ей сказали — «извините, ваша дочь экстремистка, вы разве не знали?»

Артем промолчал. Внезапно он повернул голову.

— А где девчонка?

— Черт!

Клементин ускользнула.

Артем кинулся, начал светить фонарем, пока луч не выхватил отверстие в стене.

— Здесь дырка, она туда нырнула!

Ксения и Артем выбежали из сарая.

— Клементин! — громко крикнул последний. — Клементин!

— Черт, да где же она?!!

Клементин Страдивари росла в детском доме. Когда ей исполнилось восемь, её забрал эриданец Пятыгин — безработный алкоголик, пропивающий наследство. Он приводил в дом собутыльников, а Клементин закрывал на чердаке. Однажды напившись, Пятыгин поднялся на чердак и отлупил Клементин так, что она неделю не могла сесть. Приходит в школу — плачет. Ничего не рассказывает. Учителя бегают, спрашивают, привели кого-то из полиции. Легавый покрутился, посмотрел: не его, мол, дело, вот как убьют, тогда вызывайте, и ушел.

Дома пьянь сосет палёнку на кухне с такими же, как он сам.

Когда у Пятыгина закончились деньги, он решил избавиться от ненавистной дочери, и как-то за столом, когда очередной раз собрались, приятель брякнул: ты, говорит, отдай на органы. Сейчас, говорит, денег можно по-легкому срубить, есть такие люди — черные трансплантологи называются, они сами тебе предложат, только обратись.

Найти такого доктора оказалось несложно. В местном ФАПе занимался один, вернее, он был посредником, обзванивал, кого надо, наводил справки. Только ты, говорит он Пятыгину, скажи, что в случае чего, девку искать не станут, если окочурится.

Пятыгин кивнул.

И в тот же день он привел доктора Германа, который посмотрел Клементин, потом забрал в поликлинику сделать анализы, а вечером привез обратно.

Все нормально, говорит, я тебе заплачу 10 единиц.

Ударили с Пятыгиным по рукам, и договорились на утро забрать Клементин. В клинике, где промышляла довольно крупная ОПГ, под руководством некого по имени Сека, имелась операционная и врачи, которые провели десяток подобных операций. Брали почки, на них имелись заказы. Их подавали богатые семьи с детьми, которым требовались доноры. Случалось, ОПГ Секи работала по взрослым «пациентам», тогда бандиты искали бездомных. Но больше всего подходили недавно выброшенные на улицу бедолаги, в основном — государством, поскольку старые спивались, валялись, и были непригодны по здоровью.

Человек, работающий на Секу, забрал Клементин и расплатился с Пятыгиным, и на тот момент, он вез в багажнике «товар» к Секе, когда приготовили операционную. Его звали Гарик, с виду состоявшийся комерс, буржуазный класс на роскошном «шевроле». А потом он увидел девушку на обочине, подумав, что, в общем-то, зачем тратить деньги на клубных проституток, когда такая красавица сама тебя тормозит, виляет бедрами и строит глазки. И только Гарик вылез из машины — сразу получил пулю от Карпова.

Утром, когда рассвело, Клементин сидела на капоте «шевроле», а Карпов расхаживал взад-вперед, пытаясь подобрать нужные слова.

— Ты не убегай больше, ладно? Э… есть хочешь?

Клементин отрицательно повертела головой.

— Ладно, слушай, — Карпов присел напротив неё, — мне придется тебя взять с собой!

Ксения вылезла из машины и провещала:

— Ты ребенка под пули поставишь, соображаешь?

— А что мне делать? Отдать легавым, или обратно отвести к алкашу?

— Детский дом, знаешь.

— Когда я приду к власти, детских домов больше не будет, и приюты станут не нужны. Распрекрасная жизнь тогда начнется, верно?

Ксения уселась в машину.

Карпов снова посмотрел на Клементин.

— Клем, ты помнишь, где находится дом, в котором ты жила? Адрес назвать сможешь?

Клементин кивнула, и у Карпова появилась идея, очередной фокус, который он собирался провернуть.

В 9.40 они заехали в село Ивово. «Шевроле» остановился вблизи двухэтажного дома, где, по словам Клементин, проживал алкоголик Пятыгин.

— Ждите здесь, я сейчас вернусь, — Карпов вышел из машины и направился в дом.

Пятыгин сидел в компании собутыльников, распивая пол-литровую бутылку дешевой водки. В доме пахло спиртом и вонью грязного белья.

Карпов вошел и кашлянул на пороге. Пьяницы повернулись.

— Ты кто?

Карпов усмехнулся.

— Привет, мужики! Выпиваем?

— Ну…

— Есть ящик водяры, — твердо сказал гость, и пьяницы сразу оживились. — Совсем бесплатно.

— Ну, так давай, — крякнул Пятыгин.

— Там, в лесу. Она закопана.

Пьяницы еще больше оживились. Желание нажраться взяло верх.

— А мы выкопаем! — заржал Пятыгин.

Пьяницы поднялись и устремились на улицу. Пятыгин прихватил три лопаты, а Карпов полез в багажник «шевроле» и взял цифровую видеокамеру.

Лесополоса располагалась в трех километрах от Ивово. Туда ехали старой малолитражкой Пятыгина, которую тот, видимо, не успел пропить. В дороге Карпов молчал.

На месте они стали между деревьями.

— Где? — спросил Пятыгин.

— Там! — Карпов указал на выросшую вполовину роста колючку.

Пьяницы принялись капать. Карпов стоял, курил. Мужики орудовали лопатами словно машины, им бы тракторами на полставки работать, хоть польза какая-то будет. Все-таки можно заставить человека трудиться, была бы мотивация. Сейчас Карпов понимал, что метод пряника куда эффективнее: пьяницы, желая достичь желаемого клада и нажраться до свинячьего визга, усердно капали рыхлую землю.

Яма оказалась вырытой на метр в глубину.

Пятыгин, почуяв неладное, поскольку желаемый ящик водки так не был найден, ткнул лопатой в землю и провещал:

— А где ящик? Ящик где, мужик?!

Карпов с презрением смотрел на пьяниц, дико таращивших глаза, и между веток дерева, установил видеокамеру.

— Сейчас будет, — Карпов не спеша вытащил револьвер.

— Ты че, мужик? — Пятыгин опешил.

Карпов направил железку на троицу в яме, и с нескрываемой ненавистью, которая граничила в нем вместе с удивительным равнодушием, процедил:

— Вы — асоциальный фактор. Биомусор! И сейчас сделаете чистосердечное признание.

Пятыгин полез вон из ямы.

— Назад! — Карпов выстрелил в землю. — Клементин Страдивари, говорит о чем-то это имя?!

Пьяницы переглянулись.

— Я всё знаю, — добавил ровно Карпов, — кто заказчик, с кем ты связывался? — сказал он Пятыгину.

Тот стоял, трусился и мямлил:

— Не убивай.

— Повторяю вопрос! — Карпов спустил курок, и пуля, выпущенная из револьвера, убила в глаз первого. — Имя! Назови имя!

— Сека, Сека! Но я его никогда не видел, у него есть посредник Герман в фельдшерском пункте.

— Ты хотел отдать ребенка черным трансплантологам… Ради чего, деньги?

— Деньги.

— На водку?!

Пятыгин посмотрел на убитого собутыльника и сумбурно ответил:

— На водку.

— Скот, — сам себе выругался Карпов.

Пьяницы тряслись от ужаса и вертели головами. Вооруженный револьвером диктатор застрелил второго. Пятыгин начал орать:

— Мужик! Не делай этого! Я пить брошу, мужик!!!

— Раньше надо было думать.

Прозвучал третий выстрел. Пятыгин свалился в яму сверху убитого собутыльника.

Карпов снял камеру, подошел к яме и стал закапывать.

К дому Пятыгина он вернулся через полчаса. Клементин и Ксения по-прежнему ждали в машине. Когда тот вернулся, бабёнка вылезла из автомобиля и посмотрела на убийцу взглядом, требующего ответа.

— Идемте в дом, — ответил Карпов.

Помещение, в котором последнее время пьянствовали свиньи, требовало уборки. Приведя в порядок и выбросив ненужный хлам, Карпов и Ксения занялись комнатой.

В тот же день, Карпов собрался и снова ушел. У фельдшерского пункта, который располагался на окраине села, обычно никого не было, а тамошний фельдшер Герман, сидел без дела, что, конечно, редко бывает.

Карпов вошел в помещение, постучав. Герман, занимавшийся игрой в гонки на персональном компьютере, сразу нажал «выход», и, переведя взгляд на вошедшего, сказал:

— Вы ко мне?

— Да. — Карпов протянул Герману пакет. — Благодарность от пациентов.

Герман быстро повеселел.

— Приятно, — сказал он, приняв пакет, — а от кого именно?

— От меня.

— Спасибо. Мне очень знакомо ваше лицо. Мы раньше не встречались?

Карпов поднял брови.

— Кто знает.

Герман полез в пакет, тогда Карпов молча надвинулся, и вынув нож — ударил в брюхо.

Нестерпимое ультрафиолетовое излучение ударило в глаза, от чего стало невыносимо жарко. Пешеходы в деловых костюмах, спешащие в офисы министерств, бросились на тротуар и стали гореть, будто подожженные факелом. Столб огня поднялся в небо, и Карпов увидел, как испаряются облака. Грибовидное облако выросло на улицами города, и чувствовалось, как оно печет сильнее, будто из доменной печи…

Едва стена удушающего жара достигла его — Карпов открыл глаза.

Сел на кровати и закашлял. На мгновение ему стало душно.

— Проснулся, гроза революции? — Ксения вошла. — А мы гулять ходили.

Карпов с трудом ответил:

— Кто это, «мы»?

— Я и Клементин.

— А, ну да…

Ксения опустилась на стул и закинула ногу за ногу.

— Как спалось?

— Детка, мы не живем вместе, — резко отрезал Карпов, — просто так вынудили обстоятельства. Запомни это. Поэтому, всякие ласковые разговоры, прекрати, мне не нравится. Мы не супружеская пара. Усекла?

— Усекла, — с расстройством ответила Ксения.

— Вот и отлично. Иди, готовь обед.

— Из воздуха? Ты бы пожрать купил.

— Я тебе не муж, чтобы покупать пожрать. Либо мы делаем дело, либо…

— Знаешь, что… Артем, как там тебя Романович, я не кухонная прислуга и не крепостная девица, чтобы говорить со мной в таком тоне!

Артем остыл.

— Я пытаюсь тебя ассоциировать со своим прошлым, но ты мне чужой человек, понимаешь, чужой, чужой. Круглый и Аня были частью меня. Ты пытаешься стать тем же. Не выйдет.

Ксения поднялась и вышла из комнаты.

В кухне, за обеденным столом, сидела Клементин, рисовала бабочек в альбоме. Артем вышел позже и стал у окна.

Клементин подняла голову.

— А вы теперь мне папа и мама будете?

Артем посмотрел на Ксению. Та околачивалась на пороге.

— А как ты хочешь?

— Не знаю, — Клементин пожала плечами, — только в приют не отдавайте. Там плохо.

— Деточка, — с лаской заговорила Ксения, — а с нами тебе хорошо?

— Вы мне чужие, но я привыкла.

— Умный ребенок, — заметил Артем. — Взрослее, чем я думал! — он сел напротив девочки и сказал: — Понимаешь, все мы плохо живем! И нашей вины в этом нет. Но мы должны что-то менять.

Клементин по-взрослому ответила:

— Мы никому ничего не должны.

Артем несколько удивился, и в сердцах оценил, а ведь ребенок дело говорит.

— Это верно. Да только кто, кроме нас самих, себе поможет.

С улицы послышался шум колес на дороге. Недалеко от дома припарковалась тонированная легковушка. Тюха и Сека приметили «шевроле», стоящий рядом с бывшим домом Пятыгина.

— Смотри, тачка Гарика! — Тюха тыкнул пальцем. — Чую, дело пахнет писюнами.

Сека чуть наклонился.

— Этот урод не привез товар, как обещал.

— Да, его грохнули, забыл? Может алкаш этот?

— Чем? Бутылкой?

Сека увидел: на порог дома вышли Артем и Клементин.

— Смотри, та девчонка.

— Вот уроды.

Тюха и Сека вылезли из машины, огляделись. Вытащили пистолеты и двинулись вперед. Артем краем глаза их увидел, и отправил Клементин в дом.

— Эй, мужик! — крикнул Сека. — Кто такой?!

Артем невзначай сделал шаг к порогу.

— А ты с какой целью интересуешься?

— Мы тебя не знаем. Нам нужен алкаш, который здесь живет.

— Не живет он больше, в яме лежит, — ответил Артем, и мысленно подумал, как бы сейчас взять автомат и положить двух утырков.

Сека и Тюха переглянулись.

— Равно, как и владелец этой машины, — добавил Артем, кивая на «шевроле», — и доктор. Остались две фигуры. Сыграем эндшпиль?

— Слышь, шахматист! Если не хочешь, чтобы мы тебя начали пялить, отдашь нам девку, и мы разойдемся!

Артем методично изучил свое положение. Кинься ты сейчас в прихожую, эти начнут палить — не успеешь. Свинец в организме, штука серьезная.

Сека направил пистолет.

— Мужик, я не шучу!

Артем огляделся. Поблизости виднелось хорошее укрытие, но до него не меньше десяти метров. Такой ход мог загнать в ловушку. Надо тянуть время, и что-нибудь придумать.

Бандиты были уже готовы стрелять, тотчас Тюха упал. Снайпер убрал его в затылок. Сека, не успев повернуться и сообразить в чем дело, лег рядом и выронил пистолет.

Артем резко метнулся на порог и влетел в прихожую.

По нему не стреляли, и оставалось тихо. Мобильный телефон в кармане пропищал три раза. Артем, стоя за углом, куда снайпер при всем желании не смог бы попасть, вытащил трубку и посмотрел на экран.

«УХОДИ ИЗ ДОМА» — гласило сообщение. Номер неизвестный. Артем постоял несколько секунд и боковым шагом, держась подальше от окна, двинулся в комнату. Там он, наконец, взял револьвер, и почувствовал себя лучше. Он крикнул Ксении, чтобы она быстро собиралась, а сам стал живо складывать сумку.

— Срочно уезжаем, — сказал Артем.

Он настоятельно просил не задавать вопросов и поторопиться.

Через пять минут Клементин, Артем и Ксения неслись в «шевроле» по автомагистрали.

Артем вел машину одной рукой. В другой судорожно сжимал револьвер с поднятым стволом вверх. Клементин, на удивление, оставалась спокойной, она сидела сзади, смотрела в окно и молчала. Тяжело припомнить, плакала ли она тогда, или вообще когда-нибудь.

Вырулив на перекресток у лесополосы, Артем круто вписался в поворот и, визжа шинами, понесся по ухабистой дороге, минуя ржавый экскаватор.

Ксения не выдержала давящего молчания и спросила:

— Куда мы?

— Прямо.

— Мы же только въехали, хороший дом. Могли начать жить мирно, как все нормальные семьи с детьми.

— Опять ты за свое?!! — Артем вскипел и дал вправо. — Мы не будем жить мирно, пойми наконец! Какие к черту семьи?!! Как жить?!!

— Да послушай…

— Нет, это ты послушай! Я и Анна могли жить мирно, если бы мрази не пришли тогда в наш дом! Рано или поздно, даже не будь я тем, кем сейчас есть, выродки придут и заберут всё. Они всегда приходят! Уясни это!

— Когда-нибудь просто придется остановиться.

— Ни-ко-гда!!! — Артем затормозил. — Выметайся к такой-то матери!

— Что?

— Выметайся! Иди и живи с сытым желудком и цепью на шеи!

Ксения оглянулась на Клементин. Та сидела с изумленным выражением лица.

— Её тоже прогонишь?

Неожиданно раздался звонок. Артем смотрел на Ксению, тяжело дышал. Заглушив двигатель, взял мобильник и с настороженной интонацией ответил:

— Да, кто это?

— Артем Романович? — произнес мужской голос. — Значится, вы живы.

— Я спросил, кто это?

— Скажем, человек, который помог однажды. Слушайте внимательно. На вашем трекере есть маркер, это старая заброшенная шахта в десяти милях на север. Поезжайте туда, мы встретимся…

Звонок оборвался.

Артем сообразил: некто отслеживал движение машины, судя по всему, через маяк, установленный в трекер.

— Проблемы? — проговорила Ксения.

Артем ответил с паузой:

— Никаких.

Примечания

1

Канцелярский пакет для хранения и защиты бумажных документов.