Оранжевое небо

Сергей Туманов, 2023

Главного героя, по сути отрицательного персонажа, за жизненные проступки будучи чиновником, постигает кара: по приказу другого человека его лишают конечностей и направляют в больницу в глубинку, где он, беспомощный инвалид, живет наедине со своими мыслями. Вокруг оказываются люди, которые, не зная о его прошлом, так или иначе проявляют к нему интерес. Как кажется герою, он начинает видеть этот мир с другой стороны.… Так ли это на самом деле?

Вы стоите у перекрестка и видите, будто волшебным образом на асфальте подсвечиваются ваши будущие шаги, указывая жизненный путь. На перекрестке они поворачивают направо. Но если вы пойдете прямо или повернете налево, что произойдет? Будет ли маршрут перестроен и останется ли он верным? Действие этой истории происходит в самом начале двадцать первого века и вряд ли могла произойти на самом деле. Главного героя, по сути отрицательного персонажа, за жизненные проступки, будучи чиновником, постигает кара: по приказу другого человека его лишают конечностей и направляют в больницу в глубинку страны, где он, беспомощный инвалид, живет наедине со своими мыслями. Вокруг оказываются люди, которые, не зная о его прошлом, так или иначе проявляют к нему интерес. Как кажется герою, он начинает видеть этот мир с другой стороны.… Так ли это на самом деле?

PS: этот рассказ соединил в себе три разных самостоятельных сочинения. Конечно, для этого пришлось придумывать объединяющих персонажей, но все совпадения или аналогии, встречаемые в рассказе, совершенно случайны.

Предисловие

Вы были когда-нибудь в провинциальном городе? Город должен быть непременно небольшим и провинциальным, с невысокими домами. Представьте, начало октября, бабье лето. Солнечным днем после дождя вы, вдыхая прохладный воздух, не спеша идете по городу по своим делам. Асфальт, на котором лежат опавшие осенние листья, блестит. При желании в нем можно рассмотреть свое отражение. Жизнь кипит: в окнах слышны разговоры, звон тарелок к обеду, свист чайника, музыка или звук телевизора. Навстречу редкий пешеход или проезжающая машина. Но вокруг умиротворяющая тишина, не слышен суетный городской шум. Жизнь в таком городе просто заставляет улыбаться всему вокруг. Почему же люди пытаются убежать отсюда в большие города? Что их так привлекает, например, в Москве?

Серое-серое небо, нависающее над головой, тяжким грузом давит на сознание находящихся под ним людей. Они настолько поглощены своими проблемами, что смотрят лишь себе под ноги, порой забывая поднять голову вверх и увидеть красоту окружающего мира.

Большой город со всеми своими возвышающимися зданиями, стоящими вдоль каменных улиц, растянувшихся на тысячи километров, наводит на разных людей разные впечатления. Приезжие из маленьких городов удивляются и задыхаются, из больших городов — рассматривают архитектуру и сравнивают с собственным накопленным опытом. Большой город, будто огромный магазин с изобилием товара, красивого и разного, поражает воображение, но вместе с серым небом и вовсе съедает.

Москва вмещает так много людей, что как-то невольно замечаешь, как все они одиноки. Огромный город не оставил людям, приезжим и населяющим его, надежду на отдых и спокойную личную жизнь. Суета, сковывающая лица. Люди как тараканы разбегаются по щелям и злятся, злятся, что и в этих укрытиях им не удается успокоиться. Они стремятся найти уютное местечко для уединения, будто в том самом небольшом провинциальном городке, не понимая, что общение с людьми, радость своих родных и близких, возможно, и есть то самое мимолетное счастье, данное нам свыше.

Но на то он и большой город, чтобы всю массу лиц сделать серыми и очень похожими друг на друга.

I

Он был серой точкой. Верующим в светлое будущее человеком, любящим мужем и отцом, но серой точкой. С утра, позавтракав, он будил свою семью: жену на работу, сына в школу и дочку в детский сад. Все разбегались по своим местам службы, не понимая того, что надо делать, а что — не надо, что правильно, а что — нет… Делали все так, как диктовало общество, и жить предстояло и малому, и взрослому именно так, а не вопреки навязанным правилам. Иначе можно стать человеком, на которого смотрят слишком косо с неподдельным подозрением или прячут с глаз долой в различные скорбные заведения. О да, как и любая серая точка, он боялся думать иначе, чтобы не очутиться в психиатрической больнице.

Приходя на работу, он старательно выполнял все задания, порученные ему. Когда-то, в молодости, еще с чистым и незамутненным сознанием, он пытался противостоять системе и понять логику выполняемой им работы. Он считал себя особенным, человеком со свежим взглядом. Вскоре система победила, и сегодня он был одним из толпы себе подобных, исполнительным и бездумным сотрудником. Будничная рутина поглощала и отключала мозг…

Обед, состояние полудремы, чай… Время собираться домой. Общественный транспорт, серые уставшие лица, кто-то пытается улыбаться, запах свежего пива. Промелькнуло все, и он дома. Семья тоже. Слава Богу, все здоровы. Зомбирование детей, воспитание то есть, в соответствии с требованиями Системы, но игры с маленькой дочкой такие чуждые этому обществу! Незатейливые, вроде старые как мир, но такие добрые и интересные. Дочка заразительно смеется из-за каждой, казалось бы, ерунды, невольно и сам начинает смеяться, вот что-то всплывает в сознании из детства… но лучик пропадает также внезапно, как и появляется. У каждого за всю прожитую жизнь сознание делает какие-то зарубки о приятно прожитых минутах, чтобы потом напоминать о том, кто мы на самом деле. Может, это и есть опыт? Возникает чувство дежавю, кажется, что вот оно, наконец, это нечто, что давно в детстве потерял и всю жизнь искал. Аж чуть не до мурашек, ноги немеют… Но звучит телевизор, наступает разговор о деньгах и чувство стыдливо прячется в самые дальние уголки души, чтобы когда-нибудь снова вылезти ненадолго, буквально на чуть-чуть, посмотреть на этот мир и заглотнуть побольше воздуха…

Поздний вечер. Дочка уже спит. С сыном сложнее: выгнать из-за компьютера с каждым разом становится тяжелее. Самому бы добраться до подушки, но столько дел не сделано. Кто придумал этот ритм??? Взвыть хочется. Или кулаком об стену… Ночь. Красочный сон, оставляющий горькое послевкусие со звонком будильника. Утро. Вставать опять не хочется, и ведь изо дня в день такое… Завтрак. В новостях сообщают, что к Земле летят инопланетяне. «Ого! Чтобы это могло быть?» — с улыбкой подумал он, понимая всю «серьезность» сообщения. Захотелось курить, но нет, бросил так бросил. Собрался на работу, разбудил семью, пожелал удачи и… И все завертелось по-новому старому.

В очередной будний день он доехал до работы. Как, не помнит. Уже за рабочим местом. Чай, ненужный треп, крик и несостоятельность начальника. Нужен отдых, глоток свежего воздуха. Курить уже не так тянет. Надо отдохнуть. Снова начальник, снова бездумная и непонятно кому нужная работа. Бросил курить… как отдохнуть-то? Кто-то обронил фразу об утренних новостях: очередная поп-звезда родила очередного ребенка от очередного мужа. Скука… Ох! Вспомнились новости об инопланетянах, якобы летящих в сторону Земли. На душе просветлело, немного стало даже интересно работать, мозги заскрипели и в голову полезли разные мысли: «если летит, то кто это? зачем? когда прилетят? и что будет с нами?» И тут же осекшись: «а если и правда? а если агрессоры, что будет с детьми?»… Встряхнув головой и отгоняя черные мысли, он вдруг почувствовал внезапный наплыв эмоций. Они пробудили в теле странные ощущения. Страха не было. Тем более не было боли. Какая-то мелкая радость, в животе бабочки. Прислушался к себе: пробивает мелкая дрожь. Будто знобит, но это от предчувствия радости. Или чего-то светлого. Показалось, что он сейчас упадет в обморок. Такого с ним еще не случалось. Непонятно. О работе даже не хочется думать, а в голове крутится рой мыслей, непонятных владельцу головы. Возникло чувство, будто кто-то зовет. Нет, не зовет, просто слишком хочется выйти из помещения. Встал, вышел из кабинета. Коридор, неожиданно светлый, видимо лампы заменили. В конце коридора окно, выходящее во двор. Надо пойти туда, открыть створку и подышать ветром.

Странно. Чем ближе к окну, тем светлее. На улице поздняя осень, дожди замучили, депрессия сквозит во всех оттенках этого мира, а тут… А тут оранжевое небо. Что это? Или кто это? Странные существа на улице. Не люди! На этом дворе вообще всегда крайне мало людей ходит, небольшая парковка… Хотя они очень похожи на людей! Маскарад? В Москве?! В конце октября?!?! Он зажмурил глаза и встряхнул головой. Нет, не люди, это непонятные существа. Какие-то несуразные. Толстоватые что ли… Люди… Странно, они не страшные. Вызывают улыбку. Именно улыбку, а не насмешку, к чему мы так привыкли в нашем мире. Странное небо оранжевого цвета не затянуто облаками. Цвет даже не совсем оранжевый, а темно-оранжевый на фоне темно-голубого, будто солнце клонится к закату. На вид тяжелое, но такое красивое и спокойное! Самого солнца не видно, хотя чувствуется, что оно есть… Существа тем временем повсюду. Веселятся, смеются. Некоторые увидели его и радостно захохотали! Он закрыл глаза и потряс головой. Надо же, махают ему… Странно, у него появилась уверенность, будто это его друзья, от которых он уехал в далеком детстве, и вот теперь увидел их сквозь открытое окно. Существа радостно махали ему руками и смеялись. Неожиданно для него самого слезы радости навернулись на его глаза и он, шумно носом набрав воздух в легкие, облегченно в голос рассмеялся. Рассмеялся звонко, с выдохом, как уже не делал, казалось бы, тысячу лет. Пойти на улицу он побоялся: возможно, что он переутомился и что-то понимает не так, как есть на самом деле, и он будет смешон. Тем временем безмятежность существ умиляла его все больше. Он стоял и смотрел совершенно завороженный и счастливый. Если вначале было чувство опьянения, то теперь мысли стали выстраиваться в ряд. Он хотел поговорить с ними, спросить кто они. Не те ли инопланетяне, о которых он слышал в новостях. Он хотел к ним. Боже, аж волосы на голове зашевелились! Он только сейчас осознал, что всю жизнь хотел к ним, туда, под оранжевое небо! Надо срочно вызвать жену с детьми сюда и вместе уйти к этим существам. Навсегда! Хотя, возможно, они уже там. Надо связаться с женой. Маленькая паника, вдруг это разлучит его с детьми… Существа улыбаются, значит все нормально. Они его понимают? О да. И успокаивают! Что же это? Они не говорят, но он их тоже понимает! Прилив счастья настиг его тело. Он качнулся. Показалось, он отключился на секунду. Где они? Все нормально, они все еще здесь. На всякий случай он себя ущипнул, потрепав за щеку. Кто вы? Вы — это мы… Вы умерли? И такие тоже среди вас?! Вы стали развиваться душой… А мы? Мы несчастны… Все хорошо? Вы обещаете, что мы будем вместе? Но не все? А мои дети? Если будут жить, а не существовать… Что значит «Мы вас любим»? За что?

Если бы кто-то наблюдал за ним со стороны, то увидел, как ему становится легче не только душевно, но и физически. Снова слезный приступ. И снова приступ счастья и удовлетворения. Существа заразно смеялись, их дети, или кто это мог быть такими маленькими, играли и веселились. Он тоже начал заливисто хохотать от того, что существа его приняли как своего старого доброго друга…

… Рука на его плече отвлекла от созерцания, как ему казалось, рая. Мозг словно спортивная машина на огромной скорости вылетел из мира оранжевого неба в депрессивную серость. Тихий шепот сзади возвращал его туда, куда ему возвращаться совершенно не хотелось. Он понял это с ужасом! Волосы на его затылке опять, казалось, зашевелились. С широко открытыми глазами, пытаясь левой рукой будто ухватиться за нечто невидимое, он повернулся и увидел людей. Тех самых, которых видел каждый день. О, эти серые лица! Подобие улыбки ближнего к нему человека испугало его. Он собрался силами и, рассмеявшись, взахлеб начал рассказывать им о существах на улице. Он почувствовал себя спасителем. Или хотя бы тем, кто приносит добрую весть. Он сделал шаг от окна и протянул указывающим жестом на улицу руку, где существа продолжали жить полной жизнью. Темно-оранжевое небо перемешалось с немногочисленными серыми тучами. Посмотрев на него, он окончательно успокоился и победоносно оглядел окружающих его людей. Их лица оставались безрадостно серыми. «Посмотрите на улицу, посмотрите на небо. Посмотрите вокруг себя! Радуйтесь!!!» — провозгласил он им. Но они оставались такими же недоступными. Кто-то хихикнул. «Белый халат» — увидев рядом с собой врача, промелькнуло у него в голове, и в груди поселилось неприятное чувство. «Вы мне не верите?» — вскричал он, отталкивая от себя незнакомца. Раздался откровенный смех. На какой-то миг он перепугался, что существа исчезли. С широко раскрытыми глазами он посмотрел в окно: существа также безмятежно занимались своими делами. Увидев это, он обратно повернулся к людям. В его глазах сквозила жалость. «Вы их видите?» — с надеждой спросил он собравшихся. Человек в белом халате начал что-то спрашивать о существах. Остальных зевак попросили разойтись, а его пригласили пройти в машину. Легкая паника напала на него, но одно из существ повернулось к нему и улыбнулось. В этот момент оковы с его души упали навсегда! Он, улыбаясь, проследовал туда, куда ему, держа под локоть, указал незнакомец в халате. Выйдя на улицу, он с восторгом обнаружил, что среди людей были и существа. Разница была колоссальной! Люди серые, даже черные, со злыми глазами, как приспешники ада. Хоть и кожей светлые, да черные душой. Озабоченность чувствовалась в каждом движении. Существа же были гораздо лучше и гораздо светлее. «Это ангелы!» — подумал он. Почему они их не видят? Наверное, не заслужили. А он — удостоился.

Его увозили туда, куда он боялся попасть. Но сейчас он не беспокоился, он чувствовал, что существа где-то рядом, рай где-то рядом, и он был счастлив.

Уже потом ему устроили встречу с женой и детьми. Сын был хмур, жена и дочка — с заплаканными глазами. «Зачем вы плачете?» — улыбаясь, спросил он. Жена разрыдалась еще больше, но он расхохотался в ответ. «Милая моя жена, милые мои любимые дети! Пусть меня считают сумасшедшим, но я абсолютно счастлив, ибо вижу и чувствую то, что дано нам всем. И вы можете это увидеть, если будете жить и верить!». Она не верила. «Всему свое время» — подумал он, но сказал вслух: «Я буду за вас молиться». Она его любила. И теперь, после того что случилось, ей казалось, что любит его еще больше, несмотря ни на что. Но их разлучили. Ее отправили растить серые точки, его — лечиться, чтобы он больше никогда не видел то, что может навредить Системе. Он знал, что кроме него, в больнице еще были такие «сумасшедшие» как он. «За что мне такое счастье?» — восклицал он в минуты, когда чувство радости на мгновение покидало его, и включался мозг, наполненный знаниями серого мира. Созерцая мир внутри себя, и в стенах палаты по-новому знакомясь с внешним миром, он размышлял. От своего понимания он иногда содрогался: почему люди так любят себя и стараются искусственно взращивать в себе и своих ближних ненависть к остальным? Ведь все до единого стремятся к любви… Или почему все так пекутся об образовании в престижных институтах, не учась в жизни самому главному — признанию своих собственных ошибок. Ведь обучение, это принятие общеизвестных и общепринятых норм, а научиться признавать свои ошибки — это духовный рост, позволяющий избежать ситуации, приводящие к агрессии. Самые престижные учебные заведения не дают такого положительного эффекта!

Сидя взаперти, подальше от посторонних глаз, он понимал, что из серой точки он превратился в огромную разноцветную пеструю личность, которую, как собственное дитя, любит сама вселенная… Однажды рядом с ним появилось улыбчивое и добродушное существо, непохожее на остальных. Спустя миг оно «заговорило».

II

Ему казалось, что они общались душами:

… Не пугайся меня, я нужен тебе в этот час. Пришло время для разговора и у тебя много вопросов. Я постараюсь объясняться понятным тебе языком. Спрашивай! — строго «сказало» существо.

«Пришло время разговора о чем? Кто ты?» — удивлено спросил он.

Нас вы называете ангелами.

«Ангел? Я думал, вы выглядите по-другому…»

Мы можем принимать разные обличия. В мире людей ангелы выполняют свои миссии, но вы видите их в обличии обычных людей. Сейчас я такой, но не это важно.

«Какие миссии? Вы нас защищаете?»

Не совсем так, скорее мы заботимся о вас.

«О людях?»

Да, хотя точнее о душах людей. Вы несете Его частичку, Его свет. Мы помогаем вам светиться ярче.

«Люди вроде ламп, забавно… Тогда вы — электрики»

Можно и так, неважно, но важно, что источник света ОН, а вот души, как и лампочки, бывают разного цвета. К сожалению, в вашем мире очень много черных душ. Спрашивай!

«Да… Не могу до сих пор поверить, я представлял ангелов немного иначе. С крыльями и так далее»

Летать мы можем, но крылья нужны птицам. У тебя есть вопросы, но мало времени. Спрашивай.

«До чего мало времени? — испугался он на долю секунды и задумался — В чем смысл жизни?»

Это тяжело объяснить человеку, но стоит понять — и ты увидишь, что это просто. Нести Его свет, экзамен тела. Для чего автомобиль?

«Для езды…»

Тело есть оболочка, автомобиль для «передвижения» по жизни. Это экзамен и души. Конечная станция — смерть, пересечение черты, за которой душа получит оценку и посетит мир, который заслужила за время своего пребывания на земле: либо ближе к Создателю, где царит Свет и Мудрость, либо дальше от Него, куда Свет не может добраться и царит Хаос. Некоторые соблюдают правила, некоторые сбивают все на своем пути. Каждому дана дорога, но человек, так или иначе, сам выбирает свой путь. Не всегда верный. Но при рождении все равны.

«Разве равны? Кто-то рождается, а его мать умирает при родах, а кто-то рождается у богатых родителей… Это равенство? Мне кажется, не все так просто».

Цивилизация, живущая на планете примерно с начала 20 века, потеряла ясность сознания и реалии настоящей жизни. Для того чтобы праведно жить, не нужно иметь деньги, ведь молиться и делать добро могут как первый, так и второй. Если мать умерла при родах, значит, Он призывает ее душу для других целей. Так надо ЕМУ, а значит так надо всем остальным. А деньги? Ты замечал, что люди, имеющие много денег, стараются взять еще больше? В то же время человеку, у которого денег мало, всегда хватает на жизнь. Второй живет, первый — проживает. Человек, отдавшийся власти денег — отдает свою душу во власть бесам. И душа этого человека чернеет от адского пламени… Людям Он дал слишком многое, но человечество чересчур высокого о себе мнения. Агрессия, ненависть, убийства, жажда наживы, все это и многое другое затмевает в вас Его свет. Вы несчастны.

«Убийства!!! А как же войны? Людям приходится убивать!»

Какова же причина для убийства?

«Защита своего дома! Своих родных!»

То есть, вы берете оружие и идете убивать других ради своей защиты?

«На нашей планете так поступают некоторые… люди… Но мы нет, только если на нас нападают».

Кто нападает? Дикие животные?

«Нет… люди…»

Они тоже защищают свои дома?

«Нет… Им нужно… не знаю что… Может им и кажется, что они защищают… Я не понимаю этого…»

Это грустно… К сожалению, люди убивают дуг друга и часто прикрываются при этом Его именем, хоть и должны вершить добро с Его именем на устах.

«Ну, хорошо, большинство людей кровожадны, такова верно суть человека. Но почему люди голодают?»

Голодают? Разве вас не кормит земля? Земля может прокормить всех людей.

«Да, но тогда… тогда ведь… надо работать, на земле?.. а как же блага цивилизации… прости, я понял…»

…Он почувствовал себя легко. Вокруг стало что-то происходить, будто фотография проявляется. Стены становились как бы прозрачными, нечто похожее он видел в фантастических фильмах. Впереди на него надвигалось нечто блестящее, похожее на воду. «Стикс» — восторженно откликнулся его мозг…

…«Что со мной? Я умираю?»

Ты уходишь в иной мир.

«Что это движется на меня? Это Стикс?»

Стикс? Это твоя судьба. Она неотвратимо движется за каждым человеком, и избежать ее невозможно. Спрашивай еще.

«Свобода? Есть ли она на самом деле?»

Свобода… Чтобы что-то опошлить, человек придумывает этому явлению имя. Как только люди определили такое понятие, как свобода, ради нее начались войны и убийства… Но у каждого человека свое понимание свободы. Что именно имеешь в виду ты? Возможно, да, есть, но представь, что ты один-единственный на планете. Остальные люди на других планетах. Возможно, это будет свобода? Твоя личная свобода. Но непонятно, почему вы так хотите ее получить, ведь если ты заболеешь, чтобы получить помощь и излечиться ты будешь искать другого человека, тоже свободного. Но если вокруг никого не будет или человек тебе откажет в помощи — это будет цена за свободу. Зачем тебе это нужно? Что полученная свобода дает? Создавая этот мир, Он дал людям такое чувство, как любовь. Неужели это можно почувствовать, будучи свободным и независимым? Свободные и независимые любят лишь себя, а это неестественно. Для продолжения рода нужно два человека, мужчина и женщина… Люди с черной душой придумали все для того, чтобы получить вознаграждение от черного ангела за тысячи и тысячи пропащих душ, но как вы сами позволили себя обманывать?

«Не знаю как, не знаю… И что такое свобода, не знаю… Это все так странно… Почему со мной это происходит? Почему вас больше никто не видит?»

Нас могут видеть многие. Но так уж вы устроили этот мир и свое сознание, что отказываетесь верить в это. Вы видите то, что сами хотите видеть, но то, что вы «хотите» видеть, часто указывают вам извне… Когда-то добродушные люди стали создавать для всех доступное образование. Хорошая идея, она давала возможность людям не только совершенствовать свой духовный мир и познавать внешний, но и учиться у других, и помогать другим. Но человеческая натура многогранна, и отрицательная часть человека взяла верх: многие науки были выдуманы для того, чтобы контролировать остальных людей.

«Неужели то, что я знал всю жизнь — неправда?»

Правду ты знаешь. Ее все знают, но отказываются воспринимать. Прислушайся к себе, к своей интуиции, что ты знаешь о себе и своей планете?

«Конечно, все мои знания получены из книг, журналов… Сразу и не придумаешь… ну а можно тогда верить историкам? Почему иногда провалы в истории?»

Уже давно люди разошлись в своем развитии, одни стали развиваться духовно и жить в единении с природой, а другие — технически и ради своего тела. Верить летописцам? Хоть и среди них есть бесовщина, в большинстве своем они преследуют благую цель. Однако порой одно и то же воспринимается людьми по-разному. Представь, как будут описывать летописцы, находящиеся по разные стороны одного события. Например, во время осады города атакующие и обороняющиеся видят одно и то же событие по-разному. Однако тут может быть и третий летописец, который смотрит на происходящее со стороны и который, возможно, опишет все совсем иначе. Такое свойственно людям, выбравшим техническое развитие. В будущем одно такое событие люди могут расценить как два или три совершенно разных… Хотя буду честен, прекрасных мужей, пытавшихся внести в этот мир прекрасное, эта земля тоже повидала немало. Спрашивай!

— «Ты довольно эмоционален. Неужели ты зол на людей?…»

— Трудно оставаться спокойным, глядя на то, как люди сами затаскивают свои души в Пекло…

…Вокруг показались сполохи. «Что это?» — спросил он. «Не бойся, все будет хорошо». «Странно, но я и не боюсь!». Испуга действительно не было. Человеческую плоть до сих пор охватывали сомнения, но они были ничтожны. Недалеко от него появилась размытая фигура с гримасой ужаса на лице. Фигура через долю секунды исчезла, но муки, охватившие ее, казались вечными…

…«Кто это?»

Это душа человека, добровольно прервавшего свою жизнь.

«Самоубийца?»

Да. Теперь он и не человек, и не освободившаяся душа. Он застрял в таком месте, где его муки самые ужасные. У него есть легкие — но там, где он находится — никогда не было воздуха. Каждую секунду его легкие разрывает на части… Но он уже нематериален и потому не может стоять на ногах, он постоянно в повисшем состоянии, как бы летает, но не он управляет этим полетом. Он видит все прелести окружающих его миров, но не может дотянуться до них. И вновь умирает. И вновь открывает глаза и видит впереди другой прекрасный мир, протягивает к нему руку, но понимает, что мучения его не закончились и снова умирает… Наверное, он бы и рад все вернуть назад и изменить свой выбор. Один необдуманный, всего один эмоциональный шаг вмиг изменяет всю сущность этого человека, всю!.. но таков их выбор, теперь они не принадлежат себе и от них ничего не зависит….

«Когда-то это прекратится?»

Ни один мир не принимает их, потому что… потому что когда Он создавал миры, Он и подумать не мог, что кто-то сможет убить себя добровольно. Это против всех канонов, против разума…

«Неужели это вечно?»

Нет, нет. Человек уходит по собственному желанию, но влияет на это решение окружающее его общество. Чем оно злее и агрессивнее, тем больше таких несчастных. Но как только люди обращаются к Нему за искуплением своих грехов, как только вспоминают то, что забыли за века и становятся добрее и отзывчивее друг к другу, Его свет в людях становится ярче, и несчастные получают шанс, выходя на этот свет как на свет маяка.

«Должно быть, в аду еще хуже…»

Ад, Пекло, как раз в рамках правил, и как бы Он не любил его, оно — часть жизни. Если человек прошел земную жизнь достойно, то его по заслугам принимают в Светлом саду, но если от его действий страдали другие праведные люди, то ему самое место в Пекле. И душа этого человека переживет все те муки, которые он принес другим людям, но в тысячи раз сильнее. Когда-нибудь и это закончится, и душа получит шанс покинуть это место. Несчастные самоубийцы страдают в миллионы раз сильнее, чем в Пекле… Это необъяснимо, даже Он не может им помочь, поскольку это был их выбор… И Он очень несчастен вместе с ними. Спрашивай!

…Телесный мир становился как бы нарисованным, новый же мир становился все четче…

…«Почему ты мне все это рассказываешь?»

Пока ты в своей телесной оболочке, ты получаешь эти знания. Более того, ты их жаждешь и жаждал всегда. Это естественно, поскольку человек, уходя в иной мир, не забирает полученные знания: тело трансформирует полученную информацию, и она остается на земле. Идеи и мысли как таковые буквально летают в воздухе, только чтобы они сформировались, должно пройти много времени: эти знания получает другой человек, развивает и передает дальше. Идея летать, как птицы, у людей появилась уже давно, но только недавно вы смогли воплотить это в реальность. И это только начало. Это и есть рост вашей технической цивилизации, и в нем тоже есть плюсы. Сегодня этот мир устроен так, что вся жажда познания искусственно уничтожается и большинству людей не до душевного развития. Система построена так, чтобы вы думали только о своем теле, как накормить его и удовлетворить, как прокормить свою семью — это ваши главные мысли, а многим из вас кажется, что и смысл жизни тоже. Именно так воспринимают мир животные — прокормиться, выжить в природе и продолжить род — которых Он дал вам для удобства жизни. Сейчас ты получаешь знания, но когда ты перейдешь в наш мир, ты вспомнишь все. Тогда ты удивишься и рассмеешься, как суетен земной мир. Спрашивай!

«Не торопи меня, не торопи, откуда же мне знать, что спрашивать? Надо сосредоточиться… Хорошо, но почему тогда вы не наказываете тех, кто якобы управляет людьми и несет зло?»

Я, ты, все вокруг — это Он. Все мы — часть Создателя. У Него нет любимчиков, но тот, кто живет по Совести, получает частичку Создателя и становится больше. Многие сегодняшние правители — это черные души. Они тоже его создания, но продались черному ангелу ради земных удовольствий, и, как им кажется, для будущего их детей. Они очень сильно удивятся, когда эти удовольствия быстро закончатся. Как и с болезнью на человеческом теле, с ними надо бороться. Люди настолько грешны, что, возможно, проще будет уничтожить человечество. Но среди вас есть праведные люди, и Он будет бороться за каждую душу до последней. Грешники же будут наказаны потом, на суде. Многие так называемые «правители» этого мира даже не представляют, как их ожидают в Пекле. Они очень много погубили чистых душ и осквернили то, что создал Он и другие во благо всего человечества. Их души покинут мир Пекла очень не скоро. Таков отбор. Именно поэтому тебя забираем сейчас. Ты жил праведно, но этот мир не дает тебе шанса попасть в Светлый сад. Мир Пекла также закрыт для тебя, и дальнейшая твоя судьба — это возвращение на землю в тяжелое для человечества время. Тогда достойные души будут направлены на землю для того, чтобы направить на путь истинный заблудших душой и телом. Но это будет для вас очень тяжелое испытание, ибо снова придется пройти через искус всеми грехами земли, и если сможете отказаться от них, если сможете развивать тело духовно, если сможете найти хоть несколько заблудших душ и привести к Нему, то наградой будут вам открытые врата Светлого сада. Спрашивай!

«…Я чем-то отличаюсь от других?»

Все люди отличаются друг от друга. Как и ваши племена в том числе, главным образом своим предназначением. Спрашивай!

«Постой, ты не ответил на мой вопрос, почему ты мне все это рассказываешь?»

Ты получил ответ.

«Ты ангел-бюрократ! Хорошо, спрошу по другому: для чего ты мне все это рассказываешь?»

Полученную тобой информацию позже получит человек, который уже родился. Он настоящий лидер и будет называть себя «Солдатом», действуя во имя человечества и справедливости. Его руки по локоть будут в крови, но добрых дел он сделает еще больше, тысячи душ снова повернутся к Свету благодаря этому лидеру.

«Чтобы он получил эти знания, должен умереть я?»

Да, но ни секунды не жалей об этом! Потом он просто обретет их и все. Иногда его будет настигать чувство дежавю, поскольку вместе со знаниями он получит и некоторые воспоминания других людей, в том числе твои.

«Это я вроде хранилища информации…»

Хранилище… Если грешишь и делаешь зло другим, весь этот негатив тянется за тобой и поражает в первую очередь твоих близких. Если твой ребенок болеет, вспомни, что ты сделал и помолись, попроси Его о прощении. То же и с добрыми делами: совершая добрые дела, ты несешь добро и счастье в первую очередь своим близким людям. Вся информация о твоих поступках непременно следует за тобой и уйдет на суд. Но твои земные познания не уйдут, они останутся здесь, на земле.

«Что же, умереть ради счастья других, звучит заманчиво…»

…Чем четче проявлялся новый мир, тем легче становилось тело и радостнее на душе. На тело надвигалась волна. В момент соприкосновения в мозгу произошла будто вспышка. Разом все потемнело и мгновенно яркий свет отразился перед ним. Все это произошло за малую долю секунды. И никакой боли. Вокруг него явно отразился красочный мир, в котором все было понятно. Существо объявилось во всей своей красе — то был ангел в белоснежных, будто облака, одеждах. Его пронзительный взгляд убеждал в том, что любое желание Создателя будет немедленно ревностно исполнено. Повернувшись, он увидел свое тело. Оно было серым и похожим на будто сброшенную только что одежду. Он рассмеялся, ибо теперь он был счастлив. Теперь он знал все, хотя в мире его тела остались лишь немногочисленные знания. Через некоторое время он увидел врачей, которые подтвердили смерть его тела.

На похоронах он был рядом со всеми, кто пришел проводить его в последний путь. Признаться, столпотворения не было. Некоторые плакали, но он жалел их. Многие были серыми, некоторые посветлее, но дети — светлыми и яркими. Система со временем сделает их такими же серыми, может даже черными, но он будет без устали молиться и просить Его о защите праведно живущих на грешной земле людей, о спасении заблудших душ. Он знал это. А еще он знал, что ему будет дан шанс, и он сделает все, чтобы получить право войти во врата Светлого сада. И приведет с собой много, очень много других душ, повернувшихся лицом к своему Создателю.

III

Прошлый год, как впрочем, и все нулевые года двадцать первого века, выдался крайне тяжелым. Ноябрьские парламентские выборы забрали у всех много сил и окончательно подорвали доверие населения к правящей партии «Страна единства», прозванной в народе «Странное срамное единство». Изначально по стране прошли митинги против откровенно провальных и подстроенных выборов, местами стычки власти с оппозиционными силами доходили до кровопролития. Но именно не неумение власти слушать тот народ, которым они управляют и обязаны слушать, а очередные прилюдные реверансы перед своими якобы партнерами вынудили в преддверии новогодних праздников сотни и сотни тысяч людей по всей стране выйти на улицы и потребовать отставки президента и премьер-министра. Те, в свою очередь, вовсю акцентировано призывали не допускать гражданской войны, аргументируя это тем, что за оппозицией стоят крайне психически неуравновешенные люди, поддерживаемые западными странами.

Во время митингов премьер-министр прибыл на проправительственный митинг, собранный в столице в основном из оплаченных групп жителей из регионов или государственных служащих, пригнанных туда под страхом увольнения, и всячески заверял всех, что не допустит кровопролития. Позже он уехал, но не на митинг оппозиции, дабы донести до них свои мысли и таким образом успокоить, а по своим личным делам. Такое очередное игнорирование народа властями послужило толчком к действиям.

В новогоднюю ночь случились первые небольшие волнения с погромами. По прошествии новогодних праздников, когда основная масса населения пыталась органично вписаться в рабочие будни, особо агрессивно настроенные граждане вышли на улицы столицы с ультиматумом к властям. На некоторое время власть взяла паузу, делая вид, что обдумывает случившееся, и нашептывая на государственных телевизионных каналах о тлетворном влиянии запада на неокрепшие умы молодых реформаторов России. На самом деле тщетно пытались докопаться до того, кто же всем этим управляет. Попытки арестовать наиболее активных оппозиционеров ни к чему не привели. Некоторым представителям власти так и не суждено было узнать, что организаторами являлись их же партнеры и соратники, которые некогда стояли с ними рядом плечом к плечу. Не докопались потому, что перемен хотелось не только оппозиции, действительно горячо поддерживаемой западными институтами, но слишком многим, и действовали они, даже не подозревая о том, что идущий рядом уважаемый человек также вынашивает планы изменения ситуации в стране.

Некоторый хаос в организации митингов, откровенная импотенция власти, первая кровь, отсутствие отпора со стороны силовых ведомств — все это опьянило толпу. Она пошла вершить суд над теми, кто, как им казалось, еще недавно откровенно плевал им в лицо. Над теми, кто посмел отделить себя от своих соплеменников. Вскипела вдруг вся страна, страдали все слои населения!

Когда случилось первое убийство зарвавшегося чиновника, будто порвалась невидимая нить, скрепляющая человеческий разум с его моралью. Машины чиновников загонялись на обочины и все, кто там ехал, подвергались жутким избиениям. Иногда смерти.

И толпе неважно, что в машине всего лишь водитель, который таким образом зарабатывает на жизнь, а сам пассажир, возмутитель спокойствия, не всегда там был. Существовала некая незримая черта, которая отделяла одних от других, и всех по ту сторону от народа ждали очень неприятные события.

На западе Москвы, вдоль трассы одного известного шоссе, были вывешены тела недавних чиновников. Возможно, некоторые из них заслуживали кары, но толпа бесновалась. Вся верхушка власти мигом исчезла из страны и уже отсиживалась за рубежом на том самом западе, бросив на произвол судьбы тех, кто им верил. Проворовавшись, теперь они не имели претензий на большее и откровенно плевали в сторону своей уже бывшей родины. При создавшейся ситуации активизировались националисты, лица кавказской национальности и приезжие из средней Азии срочно покидали столицу, но не все успели это сделать. Столица, после того как ее покинули многие приезжие, опустела… За приезжими потянулись некоторые мирные москвичи… Понимающие родители прятали от внешнего мира ничего не понимающих детей.

Видя, как этот хаос пожирает Россию изнутри, лидеры нескольких оппозиционных партий устроили между собой встречу, на которой обсудили будущее страны. Попытавшись определить лидера, стало понятно, что, кроме России, общего между ними фактически ничего нет. Но свежие трупы, вновь появившиеся на центральной улице одного крупного города, заставили пойти на компромисс: ситуация становилась все более неуправляемой. Обсудив настроения и предпочтения масс, лидеры партий выбрали одного. Того, кто выйдет к толпе и постарается успокоить в первую очередь те единицы, которые переступили черту и убивали провинившихся, по их мнению, людей. Того, кто примет власть в свои руки. Этим человеком стал лидер коммунистической партии Шукунов.

По окончании переговоров был подписан договор между партиями, в том числе такими разными как коммунисты и демократы, о взаимоуважении и учете интересов сторон, хотя все прекрасно понимали, что после возможной совместной победы начнется политическая война за власть между ними. Весть об успешных переговорах молниеносно была разослана по всем городам страны, люди вышли на улицы празднуя победу, хотя порой и сами не могли объяснить, кого именно они победили. Но, уставшие воевать в первую очередь, наверное, с самими собой, люди праздновали наметившееся спокойствие. Силовые ведомства ввиду отсутствия руководства страны приняли сторону коалиции, показывая тем самым, что именно та является правящей в стране властью. Гражданской войны, так искусно пропагандирующейся прежним правительством, не случилось: их сторонниками были только деньги. Сочувствующих же прежней власти людей наперекор всем заявлениям было слишком мало. Результаты прошлогодних выборов в сравнении с реальным положением дел поражали всех, прежде всего своим цинизмом.

3.1

Началась трудная работа. Показывая свое единение с народом, новый лидер то и дело колесил по стране и доказывал неуместность кровавого суда в такой стране с богатой и славной историей, как Россия. Большинство это прекрасно понимали, но некоторым все еще хотелось крови. Пытаясь предрешить это и понять истинное настроение толпы, коалиция приняла решение о показных народных слушаниях в отношении некоторых арестованных бывших чиновников и олигархов.

В Москве один из таких процессов решили провести на Красной площади. Двух чиновников и их партнера-бизнесмена, коррупционеров и казнокрадов, привезли на всеобщее обозрение. Вокруг собиралась толпа. Новые власти приняли непопулярное для самих себя решение: для показа единения с народом минимум милиции на самой площади, основные силы оставались на набережной Москвы-реки. Случайно зашедшим в этот момент людям действо могло напомнить фильмы о средневековье, не хватало разве что эшафота… Конец февраля, трое заключенных сидящих на лавочке, установленной прямо на брусчатке. На расстоянии двух-трех метров толпа. Никакого оцепления и барьеров, милиции, стоящие редкой цепочкой, хоть подходи к заключенным, но никто этого не делал.

Собралось порядка трех-пяти тысяч человек, никто не пытался их подсчитать. Некоторые пытались снять происходящее на видео, но быстро прятали руки обратно в теплые карманы. В ожидании появления того, кто будет управлять этим действом, люди переминались с ноги на ногу, пар валил из ртов, но никто не уходил. Все ждали, перешептываясь, не повышая голоса, будто на похоронах. Иногда тишину прерывало карканье ворон, учуявших скорую добычу. «Оле-оле», вдруг выскочила где-то в толпе фанатская речёвка, вызвавшая ухмылки у замерших людей.

Когда появился пока еще не узаконенный лидер страны, в толпе послышался замерзший, но одобрительный гул. Пройдя вдоль толпы и встав рядом с осужденными, он о чем-то пошептался со своим замерзшим помощником. Потом, оглядев заключенных, прокашлялся, и громко, благо эхо позволяло, крикнул в толпу, показывая на обвиняемых:

— Граждане! Граждане! — он пытался привлечь внимание собравшихся — Здесь я и вы, граждане Российской Федерации. Мы от вас ничего не скрываем, поэтому и пригласили сюда для принятия решения того, что нам делать с коррупционерами. Люди, здесь те, кто портил нам жизнь, и кто воровал наши деньги. Вы видите их? Все видят? Это они?

— А то не они! — понеслось из толпы с разных сторон — В топку их! В расход! В сибирь их направить, и пенсию положить как всем! — неслось отовсюду — Да нужны они там, только землю русскую испоганят, давай их на необитаемый остров! Мальчиков на один, девочек на другой, пускай друг с другом отношения строят! — со всех сторон послышался одобряющий смех заждавшихся спектакля зрителей, на площади почувствовалось потепление. Поняв это, лидер продолжил:

— Спокойно, спокойно — крикнул он. Переждав пару секунд, продолжил — Мы все-таки цивилизованные люди, давайте судить их по-человечески…

— По-человечески? Скажите это моему сыну, который умер, так и не дождавшись человеческого лечения. Голову им рубить, вот так — надрывно кричала женщина, махая рукой со сжатым кулаком. «Правильно» — кто-то поддержал женщину.

— А они что там делали, когда мы жили не по-человечески, а? — послышалось с другой стороны — Вешать их надо, чтобы другим неповадно было!

Настроение толпы, потеплев, становилось враждебным. Лидеру было понятно, что для столицы такое относительно небольшое скопление людей на площади было именно оттого, что основной массе не требовалась кровь, и здесь собрались те, кому надо было удовлетворить свою кровожадность или чувство справедливости. Но более половины были простые зеваки, иначе с арестантами могло произойти что угодно. Ему предстояло принять крайне непростое решение: с одной стороны, надо удовлетворить толпу, с другой — престиж страны. Он постарался найти нечто среднее:

— Хорошо-хорошо, я вас понимаю — начал он, пытаясь перекричать толпу. «Да успокойтесь вы», кричали в толпу его помощники. Ему предложили мегафон, но он отодвинул его рукой — Предлагаю конфисковать все имущество, у них и их родственников, а потом выгнать из страны. Кто-нибудь их приютит, как вам такое предложение?

— Конфискуем и без всяких соплей! — шмыгнул кто-то носом. Вокруг вновь завертелось — Придем и отберем! Пускай пострадают с наше, а потом уже на виселицу за грехи свои! Ишь, страх потеряли, все законы под себя пишут, своих же продают! — толпа угрожающе начала придвигаться к заключенным. Одно неверное действие или слово, и толпа вполне могла легко раздавить их. При таком раскладе мог пострадать и лидер. Немногочисленные милиционеры придвинулись ближе к нему, прикрывая собой. О защите заключенных они не думали. Те же сидели понурые. Похоже, они были единственными, кого совершенно не волновало происходящее вокруг.

Между милиционерами из толпы неожиданно будто выпал молодой человек, на вид лет тридцати-тридцати пяти. Повернувшись к толпе, подняв руки вверх и махая ими он, хрипя, начал кричать в толпу:

— Стойте! Да стойте вы! Вы озверели, что ли уже совсем? — первые ряды отпрянули назад. Возникла небольшая давка. Где-то заплакал ребенок. Некоторые с удивлением посмотрели в ту сторону: зачем сюда детей тащить? Народ с интересом разглядывал новое действующее лицо.

— Вы уже совсем забыли о том, кто вы? — не встречая сопротивления ни с одной из сторон, зычно продолжил паренек. Делая секундные перерывы между фразами, он продолжал — посмотрите на себя!… Вы же русские!… Православные!… Одумайтесь, ведь Он смотрит на вас!… — указательный палец взмыл в небо. Кто-то поднял голову вверх, пытаясь там что-то рассмотреть — Нельзя их казнить!… Ну, не демоны же мы!… Очнитесь, православные! Не уподобляйтесь им! — теперь палец указывал на тройку заключенных.

— Да пошел ты — из толпы послышался неагрессивный голос — и без умников разберемся.

В толпе послышалось тихое обсуждение услышанного.

— Да нет, правильно это, не звери мы, да и никогда ими не были — усмехнувшись, сказал другой голос. Толпа начала шуметь, становилось понятно, что большинство поддерживает непонятно откуда появившегося паренька.

— Давай, конфискуй у них все, да на север их, пускай наслаждаются. Все, давай по домам — всеобщее одобрение понеслось со всех сторон. Дальние ряды с вопросами «ну что там? Чего решили?», потихоньку направились к выходу — Давай «Оле-оле», на выход!

— Да он сам, небось, родственник! И его на кол — заржал голос издалека.

— Да не родственник я… Никто они мне… — с обидой в голосе вскрикнул парень — Просто… Неужели, вам еще мало крови?

Поняв, что его уже никто не слушает, он, воровато оглянувшись по сторонам, засуетился около толпы, пытаясь войти в нее. Первые ряды радостно зашумели при виде этого, и лишь самые наблюдательные могли заметить жест Шукунова, после которого к нему подошел его помощник. «Приведите его ко мне» — единственная фраза была произнесена, и кивок головой в сторону парня определил того, кого именно нужно было привести.

Суда Линча не случилось, но гнев народа был продемонстрирован публично. Шукунов со своей свитой выдохнули с облегчением: арестанты предстанут перед судом, а не будут казнены под стенами древнего Кремля. Народ, намерзнувшись на площади, стал расходиться. Шли словно пингвины, прижав к телу руки. Заключенных, от полученных нервных потрясений менее всех замерзших, под конвоем препроводили в машину.

Суд над ними будет проведен только через четыре месяца, уже после того, как будут проведены выборы президента, и лидер официально займет пост главы страны. Внеся изменения в законодательство на суде будет принято решение со всеми вытекающими последствиями во избежание новых погромов, а заключенные за доказанное воровство направлены на многие годы в колонии-поселения. Данное действие было не слишком эффектное, но довольно эффективное. Погромы и кровопролитие постепенно сошло на нет, в некоторых регионах с образовавшимися было организованными преступными группировками быстро разобралась милиция, ликвидировав их.

Однако гораздо раньше будущему президенту привели того самого паренька. Встреча проходила на даче в Подмосковье. Они вдвоем зашли в кабинет и минут пятнадцать общались неизвестно о чем. Когда они вышли, у Шукунова был тяжелый взгляд, по его глазам было видно, что в голове роется тысяча мыслей, и он пытается поймать ту единственно правильную, что ему предстоит сделать какой-то очень тяжелый, но важный выбор. Паренек же, напротив, с каким-то удивленным, может даже наивным взглядом следовал рядом с ним. Они направились на улицу погулять по парку. Проследовавшие за ними на некотором расстоянии охранники могли заметить, что гуляющие так и не проронили ни единого слова. После помощники Шукунова мучили их расспросами о том, что же было на той прогулке, но так ничего и не добились. Такие непродолжительные встречи продолжались еще некоторое время.

После выборов в стране чувствовалось народное единение. Люди стали немного уважительней в общении друг с другом, видимо уже соскучились по такому отношению, а некоторые и вовсе откровенно свободно вздохнули: будущее обещало быть радостным и светлым. По крайней мере, ничуть не хуже чем раньше. Бандиты, воры и прочий подобный контингент спрятался до поры до времени, присматриваясь к новым веяниям. Миграция по стране свелась к минимуму: не зная, что творится в другом городе и настроения местного населения, никто не спешил покидать насиженные места. Весна была ранней и обещала жаркое и приятное во всех отношениях лето.

Сразу после проведения выборов и оглашения результатов голосования Шукунов… исчез. Испуганные возвратом погромов приближенные к уже законному главе государства ничего не могли сказать: президента не было нигде. Объявился же он только на следующий день и сразу выступил по телевидению с обращением к народу Российской Федерации. Предстояло провести огромную работу и для этого следовало сформировать правительство, состав которого он вместе с лидерами других партий-участников коалиции, заранее обсудили совместно. Никаких промежуточных назначений не было и теперь все приближенные к новой власти и президенту в частности, находились в приятном, немного нервном ожидании объявления тех фамилий, которые будут управлять страной. Будто должны были озвучить суммы годовых премий. Собрав всех своих соратников и представителей других партий, президент начал с подведения промежуточных итогов, обозначил ситуацию в стране и определил приоритеты действий. Для достижения поставленных целей следует назначить премьер-министра и сформировать правительство. Президент лично назвал фамилии новых министров. Все находились в некотором замешательстве, поскольку не было названо имя премьера. Впрочем, разочарованных не наблюдалось. Осталось объявить премьера:

— Место премьер-министра займет Развеев Сергей Евгеньевич — президент потупил взгляд. Бросилось в глаза, что это решение далось ему нелегко и он, похоже, сам во все это не совсем верил. Прикусив край нижней губы, он, исподлобья оглядев присутствующих, твердым голосом продолжил — На данный момент он отсутствует, но как только будет в Москве, сразу к нам присоединится. Спасибо за внимание, прошу приступить к выполнению своих обязанностей. Об очередной встрече вам будет сообщено дополнительно.

На том собрание и закончилось. Присутствующие в смятении переглядывались, поскольку никакие Развеевы им известны не были. Снять напряжение мог помощник президента, его приближенная особа, а в жизни просто друг. Он понимал и поддерживал выбор нового президента, поскольку тому нужен был человек, не испорченный политикой и борьбой за власть, нужен был человек со свежим взглядом. И этому человеку предстояло заняться реальным развитием страны, внутриполитической жизни страны, в то время как он, президент, возьмет на себя в том числе развитие внешней политики. В коридоре новоявленные министры с представителями разных партий обступили его, словно дети воспитательницу. «Кто, откуда, что из себя представляет» — вопросы, иногда с агрессией, как из рога изобилия посыпались на него, но он молчал, а после попросил всех успокоиться и предупредил, что назначение этого человека значит очень многое для страны, и если министры собираются прохлаждаться на своих рабочих местах, они могут сразу паковать, а точнее, не распаковывать свои вещи.

3.2

Новоявленный премьер-министр, тот самый паренек с Красной площади, тем временем уже принял предложение будущего президента и пытался понять, во что же он ввязался. Поняв масштабы разрухи не только в стране, но и в головах населения, дабы не быть съеденным заживо акулами политики, премьер подтягивал в свое окружение давних знакомых. Тех, кому, как ему казалось, он мог довериться. В любом случае, иного выбора у него не было: те немногие, кто ранее знал о решении Шукунова, уже вовсю копались в его истории и занимались поиском слабых мест.

Будто гениальный сыщик дореволюционной России Путилин Иван Дмитриевич, премьер первым делом занялся созданием некоего теневого отдела, этакой тайной полиции. Главным доверенным лицом стала знакомая, много лет проработавшая в правоохранительных органах. Смысл отдела: знать о настроениях окружающих политиков и населения, а также владеть ситуацией в стране и вокруг нее. Повсюду были разосланы агенты и информация потекла в Москву. Именно этот отдел довел до премьера, а потом и до президента, информацию о том, что северо-атлантический альянс, не понимая неподконтрольную им политическую ситуацию в России, привели свои войска на восточном фланге в боевую готовность и всячески пытались проверить крепость русского духа провокацией со стороны одной из прибалтийских стран. Но, получив по «морде», эта страна взвизгнула и попросила у своих хозяев защиты. Альянс промолчал, Москва также не развивала событий. Это была первая небольшая победа, хотя и премьеру, и президенту было известно реальное состояние разваленных и деморализованных русских войск.

Уже позже премьер расставит своих людей и по ведомствам, чтобы более подробно владеть информацией при принятии решений.

Таким образом, после объявления Развеева премьером, тот прибыл на первую встречу с министрами уже более-менее понимавшим обстановку в стране. По окончании собрания правительства министры уходили нагруженные делами. Сомнений в компетенции нового премьера ни у кого не возникло.

Началось время плодотворной, очень трудной работы, и когда уже впереди вроде показались первые ее результаты, премьер понял, что постоянно «упирается» в невидимую стену. Кто-то постоянно ему мешал двигаться в нужном направлении. Об этом он сказал президенту, на что тот ответил единственной фразой: «Добро пожаловать в политику». Премьер горевал не долго. Прикинув расклад на политической доске, он решил привлечь свой тайный отдел. Поручения были разные, вплоть до слежек за некоторыми министрами и чиновниками на местах. Однажды он почувствовал себя истинным контрразведчиком, что вызвало улыбку. Но было не до смеха. Предпринятые мероприятия выявили, что бизнесмены, и бывшие чиновники в их числе также, всячески стараются «задабривать» новую власть. Новая же власть в регионах особо не сопротивлялась. Принимаемые премьером и правительством решения в регионах имели прямо противоположные результаты. Создавалась тупиковая ситуация. Премьеру намекали о том, что не стоит особо рьяно принимать непопулярные среди политиков и бизнесменов законы. Поняв, что его осознано загоняют в угол, премьер решил «кусаться». Такой вывод пришел к нему сам собой, терять ему было нечего. Зато цель была слишком хороша. Он понимал, что если все узнают правду, ненависть многих разорвет его на части, но убежать, повизгивая и поджав хвост, он не мог. Он полностью доверился своей интуиции.

Решение было простым, и в то же время ужасным. Очевидно игнорирующие приказы сверху чиновники на местах были предупреждены о падающем доверии президента. Никакого воздействия это не возымело. Через некоторое время сообщили о заказном убийстве в одном из регионов одного чиновника выстрелом в голову из снайперской винтовки. У остальных подогнулись ноги, и они подозрительно взглянули в сторону премьера. Тот, выдержав паузу, приказал провести тщательнейшее расследование, за которым он будет следить лично. Через неделю пришло сообщение об отравлении еще одного чиновника. Смерть наступила в ресторане во время банкета, более похожего на обычную пьянку. Лидеры партий, имеющие финансовую подпитку от бизнеса и коррупции, предъявили премьеру свои возмущения. Премьер уверил всех, что будут проведены расследования, результаты которых будут доступны обществу. При этом еще раз предупредил всех, что государственным людям следует заботиться о гражданах, что не стоит брать грязные деньги и вообще заниматься делами, несущими вред государству. Некоторые задумались, но некоторые не хотели возвращаться к той жизни, в которой они были до службы.

Система же премьера состояла в том, что при заказе на убийство того или иного чиновника начинала работать целая цепочка исполнителей, причем истинного заказчика знал только один человек, а седьмой или девятый исполнитель даже не подозревал, кто был хотя бы третьим в этой цепочке. Впрочем, никто и не интересовался: деньги заставляли молчать. По прошествии времени были убраны еще три чиновника и парочка нечистых на руку бизнесменов. И действительно, многие на этом фоне начали более праведную деятельность. Запущенный же механизм, показавший положительную тенденцию по отношению чиновников к своему делу, премьер решил не останавливать и направить на очистку населения от разного сброда, и, в частности, криминальных элементов. Пара авторитетов, не признающих в жизни других авторитетов и не знающих пределов своим потребностям, сгинула на обочине жизни. Премьер действовал как каток, прокладывая дорогу своим достижениям, и многие, понимая, кто стоит за этими событиями, не препятствовали этому. Все попытки сторонних людей помешать не возымели успеха. Президент также закрывал на все эти события глаза: прослойка казнокрадов, в основном как раз и ненавидимая народом, исчезала, развитие страны двигалось в нужном ему направлении, поставленные цели достигались, да и те, кто хотел жить спокойно, получили такой шанс.

Примерно через полгода после назначения на должность премьеру перестали откровенно мешать, и весь тайный отдел вынужден был начать собирать информацию о настроениях людей, то есть, фактически вернулся к первоначальному своему виду. Но слежка и выявление опасного контингента не останавливалась ни на секунду.

4

Осенью того же года среди всей рутины по каналам тайной полиции пришла информация о задержании одного из прошлых народных избранников, ныне бизнесмена, далеко не бедствующего и глубокоуважаемого в своих кругах человека. Задержали его поздно вечером пьяным, в частном загородном доме, в бане, в компании с мальчиком и девочкой лет десяти-двенадцати. В ту пору премьер был в том городе по делам, и информация была доведена до него незамедлительно. Будучи в тот момент свободным, он настоял на встрече, и уже минут через 40 после задержания его привезли в один из частных домов на окраине города. В комнате присутствовала представитель службы безопасности и один конвоир из числа сотрудников, входящих в тайный отдел. При скудном освещении премьер стоял и рассматривал задержанного, все еще пьяного. Тот, сидя на стуле со связанными сзади руками, явно кемарил. Представитель службы безопасности, девушка лет 33 по имени Ольга, доложила краткую информацию о задержанном. Жедырев Павел Николаевич, 48 лет от роду, женат, двое детей — оба мальчика, 13 и 9 лет. В недавнем прошлом входил в состав партии «Страна единства», в конце своей политической карьеры представлял ее в Ивановской области. В более далеком прошлом отбывал срок за спекуляцию. Имеет недвижимость за рубежом. Также имеется недвижимость в России, записанная на имя жены. Тем временем Жедырев пришел в себя и вопросительно оглянулся по сторонам. Покрутив руками сзади и поняв, что не может освободиться, он подал голос:

— Э, кто тут? Что за ерунда? — он снова огляделся, заметил некие фигуры и обратился туда — Дмитрич, ты, что ли прикалываешься?

— Здесь с вами никто не прикалывается — премьер встал перед ним — вы задержаны за растление малолетних.

— Ты офонарел, дитятко? Какое мля растление? — пьяно проговорил он, оглядываясь по сторонам. Потом постарался разглядеть лицо и продолжил, повышая голос — Ты кто есть такой, а? Сявка! А ну быстро развязал меня, тля паршивая — он снова заерзал на стуле, озираясь при этом по сторонам. Там он увидел еще фигуры, закашлялся и сплюнул на пол справа от себя — Шобла мля…

— Ты гнида хоть помнишь, что ты сегодня делал? — премьер опустился до уровня его глаз.

— Слышь, не гони фуфло. Оттянулся как следует, делов-то. Тебе, сынок, тоже не помешало бы оттянуться — он снова пьяно растягивал слова и заржал неестественным смехом. Мысли путались в его голове: как их пропустила охрана? И кто эти люди? Менты? Бандиты? Да и вообще, где он? Может, дружки решили подшутить. Он решил поюлить — Слышь, командир, давай выпьем. Ну, налей…

— Я с дерьмом не пью.

— Ишь ты — Жедырев разулыбался — Ну, не мужик что ли? Смотри, стакан со мной махнешь, зауважаю тебя — он опять заржал.

— Скотина, ты, видать, не понял. Тебя задержали за растление малолетних. Мальчик и девочка сейчас в больнице, молись об их здоровье

Мальчик, девочка, в голове Жедырева стали появляться мысли. Он нахмурился, чтобы разобраться в них. Всплыло в памяти недавнее гуляние. Сначала с друзьями были в ресторане, потом грянули толпой в стриптиз, да и разбрелись потом кто куда. Домой к семье он, конечно же, не поехал, а направился на дачу, в пригород, помощнику своему приказал найти ему развлечений в баньку. Тот своего босса знал, привез ему детишек. Потом плохо помнит, вроде баня… Нет, точно баня, мальчуган симпатичный, девчушка постоянно плачет, ему еще показалось, что помощник новенькую, наверное, взял. Помнит, сидел в бане с ними, потом выпил водки и вырубился. Видать здесь не приколы…

— Слышь, командир, подойди. Сколько тебе… — он посмотрел на другие фигуры и поправился — сколько вам денег надо?… Короче, я тебе плачу… 5 лямов деревянных… каждому… вы меня отпускаете и через неделю я сижу в другой стране. Все равно хотел уже уезжать — он снова улыбнулся, заискивающе глянул в глаза, обреченно выдохнул и продолжил — надоело в России, тошнит уже от быдла…

— Не старайся — ответил премьер — Я вот что думаю, тебя народу отдать или обычным судом судить, а?

— Ты чё мразина опух что ли быдло ссученное? — в полумраке показалось, что Жедырев покраснел — Ты сука хоть понимаешь с кем связался? Тебя через пару дней за ноги подвесят в этой комнатушке! Сдохнешь падла и никто тебя не вспомнит! Сучонок… А ну развяжи!

В комнате никто даже не дернулся. Увидев это, он еще больше расходился:

— Что мля уставились! Фашисты гребаные! Связали человека и теперь можно над ним издеваться? — он, наконец, рассмотрел, кто перед ним — Так ты этот же… е-мое, новый премьер, как тебя там!… Ах ты гнида продажная, думаешь, всех в кулак взял? Скоро наши тебя сожрут, косточки свиньям скормят, будешь молить отпустить тебя, а хрен тебе, мразь — он снова заерзал на стуле. Глаза его были выпучены.

— Нет, — спокойно сказал премьер с озадаченным видом — нет, в суд ты не попадешь… вы такие законы под себя написали, что туда ты точно не попадешь… Иначе условный срок только получишь… Сколько вас таких уже гуляет на воле, пора уже вами заняться. Знаешь, мы, наверное, запрем тебя на твоей же даче да пустим слух о твоих гуляниях да подвигах. Милиции отдам приказ не вмешиваться. Вот посмотрим, кто будет вверх ногами висеть.

— Слушай, — Жедырев почуял неладное. Все еще не веря происходящему, он, тяжело дыша, озирался по сторонам — я тебе евриков дам, долларов, несколько лямов, отпусти, ну? Ты же, небось, ненаворовался еще, а тут и делать ничего не надо, ты вроде как чистый получаешься, ну?

— Я не продажная тварь, в отличие от тебя…

— Кто! Я продажная тварь? Что же тогда детей маленьких продают, а? Ты, небось, сука копейку с этого имеешь? — слюни Жедырева летели во все стороны — Мля, скотина, да у нас все продажные, и ты сука в первую очередь… Бери гнида деньги и пошли вместе с девками гулять, тебе видать незнакомо это…

— Семерочку ему — резко прервал премьер. Наступила тяжелая тишина. Краем глаза Жедырев заметил, как одна фигура напряглась.

— Какая семерочка — глядя на фигуру и тяжело дыша, опустившимся голосом сказал Жедырев — ты чё гонишь…

— Это эмоции — сказал из угла спокойный женский голос. Премьер отвернулся к окну. Через минуту он ответил:

— Завтра в восемь! Нет, в семь… времени мало… Здесь! Этим же составом. Этого тоже сюда — он развернулся и пошел к выходу. Жедырев зачем-то кинул ему в спину:

— Доживи еще до завтра, падла… Эй, мляди, дайте закурить…

Всю ночь премьер занимался работой. Немного поспав, утром он вместе с Ольгой приехал в тот же дом. Осень задержалась и навевала уныние, зима никак не приходила. В начале восьмого утра было темно. Войдя, они увидели в полумраке Жедырева, также сидящего на стуле со связанными сзади руками, и фигуру в углу комнаты. Жедырев посмотрел на вновь прибывших и усмехнулся, пробормотав что-то себе под нос.

— Проспался? — на ходу бросил премьер Жедыреву и обратился к Ольге. — Позвони в больницу дежурному врачу или кому там… узнай, как там дети — та кивнула и вышла в соседнюю комнату.

Он подошел к окну и посмотрел в него. На неосвещенной улочке рядом с домом никого не было. Глухомань, нашли же место. Вчера впопыхах, в темноте, он не успел толком рассмотреть, куда его привезли. Да и сейчас, пока ехали, не обратил внимания. Он посмотрел на машину, привезшую его с Ольгой. Микроавтобус с затонированными стеклами ничем не привлекал бы внимание, если бы это была не единственная машина в поле зрения. Сзади машины поднимался небольшой дымок, видимо, водитель не заглушил двигатель. Хотя недалеко от нее он увидел силуэт внедорожника. Скорее всего, на нем привезли Жедырева. В соседних домах свет не горел, собаки не лаяли, возможно, никто здесь и не живет, заброшенный квартал. Повернувшись, он спросил:

— Слушай, ну вот у тебя куча бабок, ты беспредельничаешь вовсю, неужели ты вообще ничего не боишься?

— Я уже отбоялся свое — хмыкнув, ответил Жедырев.

— Да нет, тебе придется снова побояться, я все для этого сделаю — премьер поставил ногу на стоящий рядом стул, локоть уперся в коленку, а кулак в подбородок. Премьер предстал в задумчивом виде. Время шло, но Ольги все не было. Он посмотрел на часы и, не выдержав, заглянул в соседнюю комнату, где Ольга негромко общалась по мобильному телефону. Увидав его, она показала указательным пальцем и прошептала губами, что еще буквально минутку. Премьер вернулся к Жедыреву, все его мысли были заняты предстоящей поездкой по государственным делам, и любая задержка заставляла его нервничать. Наконец в комнату вошла Ольга и остановилась в дверях. Премьер взглянул на нее, в комнате повисла гнетущая тишина.

— Ну, чего молчишь? — не выдержал премьер.

— Это… тут такое… — пробормотала Ольга. Подойдя к премьеру, она что-то пробормотала ему на ухо. Издав звук «пфф» губами, премьер сел на стул, на котором еще недавно была его нога. Его отрешенный взгляд уставился куда-то в угол. Жедырев засуетился.

— Слушай, что случилось то? А? Что вы все тянете… — повысив голос, спросил он.

— Беда… — прошептал премьер, все еще отрешенно глядя в угол. Потом он поднял глаза на Жедырева — Беда… Парнишка в тяжелом, но стабильном состоянии, а девочка… девочка… ее больше нет… — он, мотая головой из стороны в сторону, будто не соглашаясь с новостью, снова уставился в пустоту.

— Ух, мля… Тихо-тихо-тихо! Тшшшшшш — перепугался Жедырев, глядя то на премьера, то на Ольгу — Как нет? Да ну, ерунда какая! Не гони пургу-то… Ведь не было же ничего, я ведь даже не трогал их! — с надеждой проговорил он.

— Мразь… — прошептал премьер и начал массировать средними пальцами виски.

— Она скончалась от полученных травм. Вы били детей? — спросила Ольга.

— Да ну… Зачем? Ну, мля… Ну, ударил чуток ее, она все орала, но не сильно же, не убил же! — ответил Жедырев. В этот момент премьер встал со стула и стал ходить по комнате. Почуяв неладное, он засуетился пуще прежнего — Ну, погодите! Смотрите, тут недавно было: один футболист толкнул другого, тот, второй который, упал неправильно, ногу себе повредил! Но ведь это он неправильно упал, сам виноват!… Все так говорили! Там кучерявый еще один особенно старался, доказывал… И… Ну а тут… Тут я может и не виноват, не сильно бил… то есть ударил… Ну, она сама виновата… — он осекся — Ну кто ее продавал, должны были знать, что у них… у нее… проблемы со здоровьем!… Да и не было ничего, не было, ну не в состоянии я был! Да ну эту замарашку, ты же… неужто уважаемому человеку жизнь готовы сломать из-за какой-то шлюшки малолетней!

— Заткнись! То, что ты малолетними увлекаешься, так это мы и раньше знали. Доказательств только не было, потому и решили проследить за тобой. Жаль поздновато… — премьер сжал кулак левой руки и поднес его к своей сжатой челюсти, все еще не веря в утрату, и через секунду продолжил говорить металлическим голосом — Что же, не боишься? — спросил он и повернулся в угол, где стояла фигура мужчины — Что же вы сразу не взяли его в оборот? Почему допустили это?

— Да это его помощник отвлек нас, не уследили за ним… Да нас двое всего… Ну, виноваты, серьезно… Давайте нам его, определим по полной…

— Виноваты, еще как виноваты — сказал премьер — Значит так, слушай внимательно, весь этот сброд, который детей продает, найти и ликвидировать. Кто там покрывает эту контору, не знаю, ищите, но всех в отстойник. Помощника этого — он показал на Жедырева — тряси, как можешь, чтобы все рассказал и про него, — кивок снова указал на Жедырева — про его похождения, и про притон. Дальше его или вон из страны, или в тюрьму «отдыхать». В крайнем случае, в расход, если борзый. Но зря, конечно, не берите грех на душу… Так, а этому… — он встал напротив Жедырева и задумался.

— Да возьми денег, хоть все отдам. И из страны меня выгоняй — заспешил Жедырев — Ну, ладно, не хочешь денег, давай под суд меня, виноват, искуплю так сказать… Не глупи, ты ведь уважаемый человек, ты законы обязан блюсти, а я по закону должен перед судом предстать… — премьер молчал, и Жедырев принял это за слабость. Почуяв надежду, что сможет достучаться до него и избежать наказания, продолжил — Давай, по-людски все сделаем, по-христиански. Мы взрослые с вами люди. Вы мне поможете, а я в долгу не останусь. Я в этом мире тоже, знаешь ли, не сявка какая… Что случилось, уже не вернешь, а мне и вам…

Конец ознакомительного фрагмента.