Легенды пучин

Сергей Супремов, 2015

Юристом Ди не движет поиск истины. Все проще – он знает, где покоятся базальты, инкрустированные золотом, мраморные сундуки с камнями Огро. Религиозный фанатик-капитан потопил золотые миллионы, чтобы освободить человечество от распрей и крови. Но Ди не верит в мораль.

Картель в действии

От косы около мили пришлось плыть на моторке к острову, на котором виднелся кусок жидкого леса и гора щебня выше верхушек сосен повествовала что на острове стройка. Кроме рабочих на таких кусочках суши никто не обитает. Он все еще помнил как оказался в моторке: усатое существо неопределенного пола пришло встречать его к парому. Женщина в сине-красном комбинезоне, загримированная под усатого мужика, не стала дожидаться пока Дитер к ней приблизится, развернулась к нему спиной и зашагала к моторке. Походка нарочито небрежная, повторенная до этого с десяток раз, но не наизусть. Не представляясь, она буркнула, чтобы Дитер тут же, в моторке переоделся в форму рабочего из «Потока», дабы не навлекать подозрений. Пока Дитер гадал, как тут переодевать штаны, у усатой дамы зазвонил телефон. Он сел спиной к говорящей, делая вид что борется с ширинкой, а сам вслушался. Голос на том конце, стараясь быть тихим, но неплохо выдавал шипящие, из которых Дитер домысливал фразы: нет родителей, проходила по делу, за мужем, один ребенок. Он подумал что речь о женщине, к которой картель присматривается или хочет выгородить, а может и так… Тут, перекладывая мелочь из карманов своих джинсов, его ошарашило что пропал блокнот. Осознание потери, внезапно мелькнувшие в памяти руки Кэйт на его плечах, глупый вопрос о том, что он слышит — все это прошибло его по самые пятки. «Украла. Пять сотен в задней обложке и… о Японский Бог! Из блокнота можно накопать так, чёрт возьми, много… так много, что не приведи Божья Мать!»

Встречный ветер дал расслышать еще одно слово — «дамба». Это сработало будто заклинание, вызывающее дракона из пещеры. Единственная тяжелая вещь в его сумке — бутылка коньяка. Дитер вскочил и что было сил треснул по голове усатую проводницу, и хотя удал пришелся вскользь, та рухнула на дно посудины. Он стал обшаривать лодку и лисье чутье не подвело — в мотке веревки был припрятан браунинг. Ее мобильный телефон опустился в его карман, а обмякшее тело в комбинезоне наскоро связал по рукам и ногам. Пока Дитер нервничал и судорожно соображал что дальше, гермафродит очнулся и стал бубнить какую-то молитву на непонятном языке — голос глубокий, таким поют оскопленные монахи. Внезапно вырвалась фраза на немецком:

— Мы волнуемся и не знаем, что принесёт нам завтра, и не передаст ли следующая минута. Мы повторяем себе, что если не позаботимся сами, кто еще подумает о нас!

— Связанные нижние конечности существа произвело в воздухе какой-то фокус: невероятным образом соединенные вместе ноги стали двигаться не только взад-вперед, но и с такой же амплитудой вправо и влево. В следующий миг Дитер вылетел из лодки получив точный и крепкий удар в шею. В полете через борт, ему показалось, что выбил его мощный рыбий хвост. Плашмя этот же хвост сильно ударился об воду, стараясь оглушить Дитера, но парня спасло «холодное японское лето», которое позаботилась изменить или вовсе удалить из организма многие условности генетики, не оставив без внимания трансформацию. барабанных перепонок. Со связанными руками и ногами, но уверенное в своей победе, существо прыгнуло за борт и стало скрываться в глубине, а несчастный юрист четверть часа не мог взобраться на лодку, соскальзывая в последний момент с бортика, и матерясь на все Балтийское море. До сумерек он лежал калачиком и дрожал, накинув на себя все тряпье. Ближе к одиннадцати, когда на июньском небе зажглись звезды, но было хорошо видно где море, а где небо, Дитер на веслах принялся огибать остров, опасаясь напороться на засаду могущественной амфибии.

Когда взошла луна, изголодавшийся и уставший он выбрался на узкую полоску каменистого берега. Зацепившись за лес, луна отчаялась передать свой свет его темной шевелюре, и протянула свои серебряные лучи к камням и волнам. Дитер сжимал в руке браунинг и шел, куда вел лунный путь. Вскоре, вблизи воды и спиной к нему, он разглядел свою мучительницу, в свете луны похожую на женщину солидного возраста. Она что-то ела со странным скрежетом и глотала не жуя — мерзкая сцена заставила Дитера выпрямить руку с оружием и окликнуть.

— Ты и есть Беатрис? Что за акцент, ты датчанка?

Все так и оказалось. Дитер приблизился со словами, что оставшись здесь в таком виде, Беатрис попадется строителям газопровода и добавил, что если датчанка поможет, то он заявит что они пара, которая заблудилась на катере.

— Никто не должен этого видеть, людские глаза все оскверняют! — сказала Биатрис глядя на свои рваные джинсы, — что ты увидел русалку, не сделал фотографий, видео — сказкам сейчас не верят. Но без труда докажут, что убил женщину, иностранку. Браунинг, оружие в Германии редкое, искать будут целым миром и что-нибудь найдут. Я же проглотила кусочек пластика с твоим именем, и что ты виновник аварии на дамбе…

Мужчина с пистолетом объяснил, что ему не интересно выдавать Биатрис, а ей вовсе не стоит подставлять Дитера и он уверен, что они скоро найдут общий язык. Его мало волнует этнография, мифология, миграция и подобная чушь связанная с русалками, или как они там себя называют, он и сам из небесной касты — побывал на божественном корабле и видел то, во что сейчас сам отказывается верить. А так же, что пожил в комнате льда на берегу Японского моря и знает смерть с той стороны, мистики ему хватит на много жизней вперед. Но у него имеются вопросы про сейчас. Потому, как сложно было найти Биатрис, он верит, что женщина-амфибия может ответить или указать на сокровища, которые опрометчиво потопил его капитан. Из команды «Антравестики» в живых остались только он и бразильский парень. Рауль знает о сокровищах больше него, и как только найдет деньги на экспедицию, отправится их доставать.

Биатрис вздохнула со словами, что сокровища не делали людей на долго счастливыми, а всегда наоборот. Уж лучше не иметь сокровищ, чем получив их, потерять, и до конца дней истязать себя памятью об ускользнувшем счастье.

— Твой капитан знал это слишком хорошо! Он был великим человеком, если отважился на дар пучинам — мало смертных способны противостоять соблазну золота.

Ночь разрезал звук сирены и со стороны, откуда пришел Дитер, послышались голоса.

— Нашли мою лодку! Плохо прятал — Биатрис не покидая своего места кивком показала, что браунинг лучше выкинуть в море. Одновременно она отстегнула от пояса ножны, которых Дитер не видел из-за комбинезона. В мгновение ока в ее руке заблестел кинжал, которым она быстро, но аккуратно стала резать на себе одежду. Поневоле Дитер отвел глаза, но пистолет бросать не решился.

— Что ты делаешь? Я не хочу тут оправдываться… да прекрати же!

Охранники «Потока» окружили их кольцом, как раз перед тем как в море полетел сначала кинжал, потом браунинг. Увидев немолодую женщину в сплошь изорванной одежде и молодого человека в рубашке и мокрых джинсах, охранники сначала стали крутить Дитеру руки, но поняв, что дама ни на что не жалуется, стали один за другим посмеиваться и отпускать сальные шутки. Дитера обыскали, посветили в паспорт фонарем, и заявили, что этот остров — частная собственность, а не курорт для влюбленных. При этом загоготали все, как один. У Биатрис из документов нашлись водительские права, выданные в Дании и главный охранник присвистнул, сказав, что бы если не иностранка, сейчас бы оба поплыли под луной домой, а так — процедура! Утром свяжутся с посольством, приедет с земли капитан-распорядитель, их допросят… Тут Биатрис запротестовала, что в таком виде не намерена ждать утра и парни отошли в сторону обсудить.

Дитер выглядел взволнованным, но его «лунная подружка» нисколько не беспокоилась. Ее теперешнее положение он бы назвал «дохлый тупик», хотя не думал, что его ситуация была намного лучше.

Решили ждать патруль прямо на берегу, но развести мальчика и девочку по сторонам. С ними оставили двоих охранников, а пять остальных со смешками и шуточками пошли в рабочий сектор. Дитер выпросил у своего цербера листок из блокнота и ручку и, кинув их Биатрис, попросил написать ответ на его «золотой вопрос, так как без него он не может жить!» Дитер бросил взгляд на неосвещенное лицо охранника, опасаясь, чтобы тот не раскусил, о чем они говорят. С таким же недоверием он косился на Биатрис — с какой стати она должна ему что-то писать. Но она-таки выпросила у своего надзирателя фонарик и принялась что-то чирикать, расположив листок на голой коленке. Раз пять над ней нагибался любопытный Пиноккио, щурился, двигал на поясе кобуру, но в ночи не мог разобрать почерк. Закончив писать, она попросила Пиноккио передать записку «моему парню». Но тот и не думал, и казенным тоном заговорил, что безопасность требует, чтобы он не отходил с поста. Эта же безопасность велела ему сунуть нос в личное письмо.

— Придумываете друг другу испытания. Ну и забавы у вас, нудисты!

Когда за Биатрис пришли новые люди, Дитер попробовал озвучить им главы конституции о личной неприкосновенности, о свободе граждан ЕС перемещаться в границах Союза, но его охранник опустил ему руку на плечо и прошептал, что на острове пользуются старой, проверенной конституцией:

— Чтобы быстрее уплыть, лучше поглубже молчать!

Подошел Пиноккио, помахал перед носом запиской и сквозь зубы посоветовал Дитеру отойти по нужде. В пяти метрах от коллеги, Пиноккио тихо предложил юристу выкупить «любовное послание». Так разозленный Дитер расстался с последней соткой евро.