Не боги горшки обжигают

Сергей Субач

Проснувшись утром в своей квартире после очередной вечеринки, беспечный вильнюсский студент еще не знал, что его жизнь уже не сможет быть прежней… Ведь он обрел дар – исполнять свои желания. А может, и всегда им владел?.. Но правильно распорядиться этим даром оказалось не так просто.

Глава 4

Очнулся я в своей квартире, на любимом диване, застеленном постельным бельем. Попробовал пошевелиться и застонал. Потрогал скулу.

Не понятно ничего. Вроде как везде больно. О, как все плохо-то.

Голова не то чтобы болела, она раскалывалась буквально на части, плюс ко всему, меня явно подташнивало.

Одно хорошо, похоже, что я у себя.

Ну, как, в своей квартире. Все в этом мире относительно. Это я так ее называю, а на самом деле снимаю у своей тетки за очень символическую плату.

Тетя три года назад уехала на заработки в Англию, разочаровавшись жизнью в Литве, вечно растущими ценами, дороговизной товаров и их качеством в магазинах, а также отношением людей друг к другу, а особенно, к ней родимой.

«Да и вообще, хочется посмотреть цивилизацию, — сказала она моим родителям перед самым отлетом, — а не это захолустье».

В общем, спорный вопрос, конечно. Вильнюс, столица Литвы, типа центр Европы. По-моему, совсем даже ничего, жить можно. Ну да ладно, хозяин, в принципе, барин, в этом случае хозяйка, естественно.

Хотя, как подозреваю, на самом деле во всем было виновато ее очередное разочарование на личном фронте.

Молодой и довольно наглый повеса, почти мой ровесник, может, на пару лет старше, который обхаживал даму в возрасте (я имею в виду мою тетю) более года, вдруг неожиданно пропал из ее жизни, уехав на постоянное проживание в Штаты, а заодно прихватив и все тетины накопления, оставшиеся после очередного мужа, а также некоторые драгоценности, которые хранились в декоративной шкатулке, стоявшей на буфете.

Вызванная на место преступления полиция ничего не могла поделать.

Пожилой, уставший от жизни следователь, то и дело во время допроса потерпевшей снимавший и обратно надевавший очки из квадратного черного футляра, купленные, похоже, в «Лидле» (я такие очки пару недель назад там видел), с большими залысинами и в мятых заляпанных джинсах, только беспомощно развел руками, сообщив, что разыскиваемое лицо уже отбыло за границу на постоянное место жительства.

— Конечно, — сказал он, — мы сделаем запрос о его розыске и взыскании с него украденных ценностей, но Америка — это не Евросоюз, и ничего хорошего ожидать не следует. Так что лучше о них забыть.

Как будто и без него не понятно, что денежкам и цацкам можно со спокойной совестью сказать: «Гуд бай».

Вот гаденыш-то. Встретил бы, прибил на месте. Но тетка тоже хороша. Нельзя же быть такой доверчивой.

Так вот, после этого происшествия она засобиралась в Лондон к подруге, которая там проживала уже более десяти лет. А через два месяца, строго наказав мне следить за квартирой, плохих баб не водить, много не пить, укатила в Англию, где и обитает уже около трех лет.

Таким образом мне и досталась в безраздельное пользование довольно неплохая двухкомнатная квартирка площадью 55 квадратных метров, полностью обставленная антикварной мебелью, а главное, в самом центре Вильнюса, по улице Диджиои. Это действительно настоящий центр города и туристическая Мекка. Соседи спокойные, в своем большинстве интеллигентные пенсионеры и несколько семей иностранцев, которые снимают апартаменты в этом довольно недешевом районе Вильнюса.

Для молодого человека, не обремененного ни семьей, ни другими какими-либо обязательствами, такая квартира была просто находкой и золотым дном. Не скажу, что я тяготился жизнью с родителями, но ощущение свободы, когда я вырвался из-под их опеки, вскружило мне голову и наполнило жизнь дополнительными яркими красками. Ну, кто не мечтал в свои двадцать с хвостиком лет вести независимую, не обремененную никакими заботами жизнь?

Так вот, сейчас я проживал там абсолютно один и, естественно, строго выполнял все тетины советы.

Много не пил, а если и пил, то не у себя дома, за квартирой присматривал, плохих девушек не водил. А они у меня, кстати, все хорошие и красивые. Что еще? С соседями здороваюсь, взносы коммунальные плачу регулярно, недавно даже на реновацию дома давал, музыку громко не слушаю. Да что там громко, если и слушаю, так только через наушники. Короче, мечта, а не квартирант.

Девчонки бывают. Редко, правда, но, как и упоминал ранее, все они у меня хорошие.

Правда, иногда наутро, приходилось им, бедным, брать пылесос в ручки, тряпочки с химикатами и прибираться у меня, типа, по совместительству и оказанию шефской помощи.

Ну, а что поделаешь, если я, как уже говорил, довольно ленив по своей природе. Кроме всего прочего, в таком использовании женского труда я не вижу ничего плохого или зазорного. Да и им это, как бы, и нравится. Хотя, может, я и не прав, кто там разберет?

Проснувшись сегодня, я попытался сесть на своем диване и невольно скривился от сильной боли, пронзившей многострадальную голову.

Однако неслабо приложили. Последние события в туалете бара я помнил отчетливо.

Кроме всего прочего, от меня шел сильнейший запах перегара. Такой выхлоп, что даже сам чувствовал, ужасно хотелось пить.

Ну да, сушнякус обыкновениус. Интересно, когда я так успел налакаться? И почему ничего не помню дальше? Как драка-то закончилась, как домой добрался — ничего не помню, пленка оборвана.

Нет, мама права, с пьянкой пора заканчивать, симптомы уж больно нехорошие.

Я с трудом повернул голову, шея затекла от неудобного положения.

— О-о-о-о-о… — застонал я, заметив на прикроватной тумбочке полный стакан томатного сока. Я схватил его правой рукой и потянул к губам. — Хорошо.

— Хы-хы-хы, — я поперхнулся и закашлялся, поспешив и сделав большой глоток, и только сейчас заметил сидящую рядом, возле журнального столика, на моем же пуфике, молоденькую рыжую девчонку с короткой стрижкой мальчишки-тинэйджера и насмешливыми зелеными глазюками, которая с интересом зоолога-экспериментатора, как за забавной зверушкой, наблюдала за мной.

— Ты… ты, — пробормотал я, указывая на нее пальцем.

В такт моим словам девчонка как китайский болванчик согласно болтала головой, весело улыбаясь.

— Тьфу, черт, чуть не умер. Помогать надо, если видишь, что человек задыхается. Ты кто такая? — отдышавшись спросил я. — Что-то тебя вчера не помню.

Нет ответа.

— Откуда ты? С нами в баре вроде сидели другие девушки, или я ошибаюсь?

Она молчала, продолжая с тем же интересом смотреть на меня и качать головой.

Медленно, стараясь сильно не крутить многострадальной головой, я осмотрелся.

Вдруг тут еще кто завелся. Нет, слава Богу, больше никого не было.

— Немая, что ли? — задумчиво произнес я после небольшой паузы и одним залпом допил стакан с соком. Фыркнул, немного отдышался и уже другими глазами посмотрел на девчонку.

— Ты что тут делаешь?

Тот же ответ, ну, в смысле, никакого.

«Да, так себе, пигалица. Рыжая, веснушчатая, правда, с огромными зелеными глазами. Небольшой, чуть курносый нос, а на нем очки в темно-синей оправе. И вообще, на подростка-переростка похожа, тьфу, типа, малолетка. Короче, абсолютно не мой стиль. Чего меня на такую потянуло, непонятно. Будем надеяться, что у нас с ней ничего не было».

— Тебе очки не идут, — буркнул я, отводя взгляд.

«Ладно, главное — поскорее выпереть ее отсюда. Однако неслабо выпили, если ничего не помню из вчерашнего вечера».

Опять повисла тишина. Моя гостья, ну, гостья, наверное, не воровка же, в конце концов, все так же упорно продолжала хранить молчание.

— Ты это, извини… Забыл, как тебя зовут, — осторожно сказал я, ласковым лисом поглядывая на девчонку, — может, тебе домой пора? Вчера неплохо погуляли, так что, если что было не так, то уж прости. Сама видишь, в каком я сегодня состоянии. А вообще, мне было очень хорошо с тобой, ну и спасибо тебе за все.

Брови у девчонки удивлено взметнулись вверх.

Я прокашлялся и опять попытался сесть.

— Ты, вот что, дорогая, оставь на столике свой номер телефона и иди себе потихоньку, а я пока полежу немного, может, посплю чуток. А потом мне надо в институт, сама понимаешь, учеба. А тебе завтра позвоню, в крайнем случае, послезавтра, хорошо? Ну, там, на свидание приглашу, может, в кафешку сходим, а?

— Сегодня суббота, и в институт не надо, — наконец-то подала голос сидящая рядом девчонка, ядовитой улыбочкой одарив меня в ответ. — А зовут меня Елена, — и стянула очки с носа.

— Ага, понял. Ленка, значит, суббота, и в институт не надо. Спасибо за информацию. Ну, что же, жаль тогда, что суббота.

— Не Ленка, а Елена, — поправила вредная пигалица, которая уже стала меня немного раздражать. Кроме того, от активных разговоров и осторожных, но все же движений, стала еще сильнее болеть голова, и я поморщился.

— Лена, Елена — не одно ли и то же? Или у тебя мания величия? Вроде молоденькая еще для Елены. Тебе лет-то сколько? Надеюсь, совершеннолетняя?

— Ну, есть.

— Что есть? — тупо переспросил я.

— Есть восемнадцать, ну, и мания величия, — непринужденно ответила та, пожав узкими плечиками. — Кстати, поверь мне на слово, на то есть определенные основания.

— Да? Тогда ладно, пропустим эту тему, — у меня действительно не было ни сил, ни желания углубляться в мир ее тараканов. — И кто ты такая, Елена, и что делаешь в моей квартире, позволь поинтересоваться? Хотя, что делаешь — это, как раз, понятно. Очевидно, я вчера привел тебя из бара, — под ее поощряющим взглядом начал я свои рассуждения, — ну и мы, как предполагаю, немного покувыркались в постельке. Тебе, надеюсь, все понравилось, раз уходить не собираешься. Но если что не так, то извини, сама видишь, что я вчера был не совсем в форме.

Девушка с интересом выслушала меня, затем произнесла:

— Не-а.

— Что не-а? — передразнил я ее. — Говори, пожалуйста, яснее. В школе плохо училась, что ли? Не понравилось, или не простишь, или не уйдешь?

— Мы не кувыркались с тобой в постельке, — пояснила та.

— Тем более, — обрадовался я, — тем более, и слава Богу, моя родная, — даже головная боль немного уменьшилась.

Хоть одна хорошая новость сегодня утром.

— Тогда большое спасибо за то, что доставила меня домой, спасибо за сок, — я указал глазами на пустой стакан, — и за заботу, ну, и так далее и тому подобное. Короче, ты сама все поняла. Никто никому ничего не должен, а мы взрослые самостоятельные люди, которые живут в отдельных квартирах, домах, — я с сомнением бросил взгляд на фигурку напротив, одетую в простые голубые джинсы и серую, похоже, не очень дорогую кофточку, и, протянув по слогам, добавил, — об-ще-жи-ти-ях.

Я удовлетворенно замолчал после такой длинной речи, выжидающе глядя на девчонку. Она тоже молчала, поблескивая стеклами очков.

Пауза затянулась. Первым опять не выдержал я.

— Блин, ну и чего тогда сидим и дяде не отвечаем? Вот тормоз! Взяла ноги в руки и вперед к себе домой, к родителям и подружкам, давай — давай, не задерживай.

— Я не тормоз, я бог, — насмешливо фыркнув, заявила та, закидывая ногу за ногу и не думая сдвинуться с места. — И никуда отсюда идти не собираюсь. У меня к тебе дело.

Я уставился на ногу в белом носочке, качавшуюся у меня перед носом.

— Богиня, — поправил я ее на автомате. — Что, не поняла? Если девочка, то значит, богиня. Хотя — с трудом, как старый дед, осторожно неся голову, я сел на кровати, критически оглядывая девушку, сидящую напротив, — до богини, ты уж меня извини за правду, как-то не дотягиваешь. Маленькая, вредная, на воробья похожа. Мне кажется, что ты себя переоценила.

— Я бог, — продолжала упрямиться та, — и попробую сейчас все тебе доказать. Но сначала, считаю, надо избавиться от головной боли, в противном случае с тобой невозможно будет разговаривать. Ты и так не выглядишь слишком умным, а когда болит голова с похмелья, то извини, совсем тупой.

— Сама тупая, — попробовал вяло огрызнуться я, — сидит у меня дома, неизвестно что делает и еще обзывается.

Девчонка плавным движением поднялась с пуфика и с хитрым выражением лица сделала два шага ко мне.

— Эй, эй, осторожнее, я больше не буду. Беру свои слова обратно. Не трогай меня, пожалуйста.

— Помолчи немного, — девушка отмахнулась от моих слабых попыток защититься и протянула ладони к моей голове.

На удивление, буквально уже через несколько секунд боль утихла, а затем и полностью исчезла, оставив от себя лишь маленький след.

— Ничего себе. Ты это, типа экстрасенс, трах-тиби-дох-тиби-дах? — я осторожно покачал головой, потрогал виски руками. Ну, почти не болит. Так как, говоришь, тебя зовут?

— Елена, — с сожалением глядя на меня, повторила моя гостья, — совсем памяти нет. Но для такого, как ты, пусть будет Лена.

— Ага, — я тут же с ней согласился, — буду звать тебя Ленкой.

— Ладно, зови, как хочешь, мне, в принципе, без разницы, — заявила моя целительница, усевшись обратно на пуфик, и опять уставилась на меня.

— Так что ты хочешь от меня, Елена?

— Не так уж и много, могу рассказать.

Я скривился.

— Ну так что, будешь слушать или нет?

— Давай, излагай, только знай, что мне это совсем не интересно, — я подложил подушку под спину и заерзал, поудобнее устраиваясь.

— Кто бы сомневался.

— Если засну, то не буди.

— Не заснешь. И обещаю, будет интересно.

— Ну-ну, твои слова да Богу в уши, давай начинай, — вяло пробурчал я в ответ. — Уж если тебя невозможно отсюда вытурить, так хоть разговорами развлекай, только, пожалуйста, вполголоса.

— Ага, поняла, — продолжила упрямая девчонка, — Ваше ленивое величество. Так вот, как я уже говорила, меня зовут Елена, и я бог.

— Ну, милочка моя, — тоном нашего профессора по сопромату пробормотал я, — таким заявлениям без весомых доказательств грош цена в базарный день. Сотвори чудо, ну там, типа, — я помахал в воздухе пальцами перед носом. — Ну да ладно, проехали, дальше давай, — я в согласии и полусонно махнул головой. — Хотя тем, что уже слышал, пока не очень впечатлился.

— Дальше? — она в удивлении уставилась на меня. — Я уже сказала тебе самое главное, а ты лежишь здесь, как тюлень, и бубнишь что-то невнятное. Разве тебе не интересно встретиться с самим богом?

Я уже почти засыпал.

— Очень интересно, очень, и большое тебе спасибо. Но, Господи, не могла бы ты меня сейчас покинуть? Ну или, в крайнем случае, заткнуться и оставить в покое на минутку, а лучше часика на два-три?

— Ты не понимаешь, — упрямо продолжала та, — я не шучу и не сумасшедшая, а действительно бог, и меня послали помочь тебя обучить. Ну как?

— Никак, — я приоткрыл глаза, — не думаю, что мне нужен репетитор в учебе, ну, если только твой папа не ректор нашего института.

— Разговор идет не об этом, — девушка отмахнулась от меня, как от назойливой мухи. — Тебя выбрали также быть богом, и меня послали обучить и подготовить такого олуха к этому.

— Меня? Богом? Ага-ага.

«Только этого мне и не хватало… В смысле, сумасшедшей в моем доме. Ой, беда, беда».

— А не кажется ли тебе, моя дорогая, что это попахивает шизофренией? — вставил я осторожное замечание.

— Нет, не кажется, и послушай же меня. Я не знаю, почему тебя выбрали быть богом, и почему меня назначили тебя опекать. Просто прими это за данность.

— Обучать, будь, пожалуйста, последовательна. Перед этим ты сказала «обучать».

— Ну да, обучать, опекать — это то же самое, — отмахнулась она.

Я откинулся на спинку кровати.

— И ты считаешь, что я могу поверить во всю эту чушь? Ну, дорогая, даже с похмелья или даже полностью пьяный… — я вздохнул и жалостливо пробормотал. — К психиатру бы тебя. Знаешь, тебе следует поискать такого же шизофреника, как ты, — я на секунду задумался. — Вот как мой товарищ Вадим, он бы тебе точно подошел.

«Нет, милая, с этим вопросом тебе не ко мне, это точно».

Девчонка презрительно разглядывала мою физиономию.

«Ну, да, помятая после вчерашнего, это очевидно».

— Лучше, дорогая, завари-ка мне чашечку кофе, пожалуйста, — попросил я жалостливым тоном. А вдруг сработает? — Плиз.

Девчонка прищурила глаза и неожиданно хлопнула ладошками. По квартире поплыл аромат свежезаваренного кофе, в воздухе перед ней материализовалась чашка с блюдцем и, качнувшись, плавно направилась в мою сторону.

Я вздрогнул от неожиданности.

— Ну ни фига себе, — только и смог выдавить я из себя.

Осторожно огляделся вокруг. А где камеры, смеющиеся мордочки разыгрывающих? В противном случае все очень и очень плохо, и мы с моей гостьей можем оказаться в соседних палатах психиатрической больницы.

Подхватив ее рукой, имею в виду, чашку, поднес к носу и понюхал. Кофе как кофе, и пахнет кофе. Отхлебнул глоток. Девчонка внимательно наблюдала за мной.

— Молодец, браво, мне фокус понравился. А еще что умеешь?

Та фыркнула в ответ.

— Ну, хорошо, хорошо, на минуту предположим, что я тебе поверил. И что мне сейчас надо делать: кинуться на колени, поискать иконку, пойти в храм помолиться?

— Для начала тебе надо выслушать меня до конца, — отрезала девушка серьезным тоном. — Мне продолжать?

«О, и откуда это все на мою голову?»

Мне оставалось только кивнуть в согласии:

— Продолжай, Господи.

— Так вот, как я и говорила, с этого дня меня назначили твоим куратором по обучению быть богом.

Я только слабо пискнул, до того все это нелепо прозвучало.

— Молчу, молчу, извини, само вырвалось.

Бросив на меня сердитый взгляд, девушка продолжила:

— Побудь хоть немного серьезным. Может, сейчас решается твоя судьба. Так вот, все, кто становятся богами, начинают осознавать себя, и у них появляется перед глазами надпись уровня. Новички вроде тебя, то есть, ученики бога, получают уровень осознания десять. Потом по мере познания себя и окружающего мира, по мере взаимодействия с силами природы и внутренним духовным миром можно перейти на девятый уровень. Ну, и так далее, до первого уровня осознания. На десятом уровне для того, чтобы творить чудеса, есть в распоряжении около девяноста — ста пятидесяти единиц энергии. Всем дается по-разному, — она скептически осмотрела мое безвольно лежащее тело и сморщила носик от явственного перегара. — Но тебе я бы более пятидесяти не дала.

— Ага, типа как в компьютерной игре. Понятно, чего не понять? Плавали, знаем. Но что-то, дорогая, никакой надписи перед глазами у меня не появилось. Может, ты ошиблась, и я не тот шизофреник, кто тебе нужен? — у меня еще теплилась слабая надежда выдворить девчонку за дверь и, счастливо завалившись спать, забыть всю эту историю, как глупый сон.

— Просто ты не хочешь ее видеть, — ответила рыжая.

— Чего видеть не хочу? Я вон и тебя не хочу видеть, а вижу.

— Ну ты и тупой… Надпись, конечно.

— И как мне надо захотеть? Сказать: «Сезам, покажись»? Или еще что?

— Просто захотеть, ничего больше.

Я кивнул ей в ответ, как будто что-либо понял, и неожиданно даже для самого себя пожелал, чтобы надпись появилась перед глазами.

Сказать, что яркие строчки, выскочившие перед моим взором, испугали меня, нельзя. Во-первых, что-то похожее я уже подсознательно ожидал после фокуса с чашкой кофе, а во-вторых, бегущей строкой перед носом наше поколение интернета и компьютерных игр не испугать.

Надпись гласила: «Ученик бога, уровень осознания десять. Энергия — 100. Остаток — 100. Доступно божественное благословление десятого уровня».

— Вижу, тебе удалось что-то прочитать, — ехидно заметила Лена. Еленой у меня даже мысленно язык не поворачивался ее назвать. — Надеюсь, теперь уж ты мне поверил.

— Смотреть мешает. Что, она у меня перед глазами так и будет маячить? Ведь не видно же ничего другого. Как ее убрать?

— Что убрать?

— Надпись. Строчки перед глазами.

— Пожелай.

«А ну, сгинь!» — рявкнул я про себя. Надпись тут же исчезла. Я вытер вспотевший лоб. Неплохо, однако, хотя, признаюсь, и страшновато немного.

— Ок, предположим. Я бог. Ну, не дурдом, а? И что, мне теперь можно колдовать, а ты меня должна этому научить, как понимаю?

— Можно, — девушка встала и налила себе стакан сока, затем подошла к окну и отдернула занавески. Яркий солнечный свет ворвался в комнату, освещая каждый уголок, а также пыль, лежащую на буфете.

Мой взгляд невольно остановился на этом месте, затем невольно перешел на Лену, стоящую у окна.

— Даже не думай и не мечтай, — отрезала она. — Если тебе надо, то сам и прибирайся. Я тебе не домохозяйка.

— А я что? Я тебя слушаю внимательно, ничего не сказал, — тут же открестился я от небезосновательных обвинений. — Продолжай, пожалуйста.

— Ага, типа я не вижу, — девушка подошла к креслу, стоящему в углу напротив телевизора, и плюхнулась в него. — Дуру нашел. Ладно, — немного успокоившись, продолжила она, — слушай дальше. Так вот, как я и сказала, ты теперь мой ученик, а значит, ученик бога, и колдовать тебе не надо.

— А как же вот это? — и я руками изобразил летящую по воздуху чашку. — Я тоже так хочу.

Девушка протянула руку и включила электрический чайник с водой, стоящий возле нее на столике. Затем взяла чашку, насыпала туда кофе. Чайник закипел, и она залила кофе водой, с наслаждением вдыхая аромат.

Я терпеливо ждал, затем произнес:

— Как понимаю, в твоих действиях есть какой-то смысл. Если пять минут назад кофе появился по волшебству из воздуха, а сейчас ты показательно завариваешь его обычным способом. Это значит, что я не способен, или мне еще рано? Должны пройти годы, пока я смогу наколдовать кофе, типа так, да?

— Почти прав, время действительно нужно, как и в любом деле, но боги не колдуют. Они желают. Так что ты вполне можешь пожелать и сейчас.

— И что, если я пожелаю, то чашка кофе появится из воздуха? Не верится как-то.

— Ну, материализация предметов — довольно сложное и энергозатратное действо, но в принципе, да. Хотя я бы посоветовала начать с чего-нибудь попроще. Например, подними этот кофе в воздух и поднеси к себе.

У меня перед глазами возникла надпись: «Желаете, чтобы осуществилось это желание? Да-нет. Количество энергии — 19. Остаток — 100».

«Обойдусь без советов. Нет, не желаю».

Надпись перед глазами исчезла. Если можно сотворить чудо, то можно. Эксперимент должен быть чистый и убедительный. Будем творить. Бог я или кто?

— Давай, говори, как это сделать?

— Просто пожелай.

Я напрягся. Кофе, кофе, кофе. Ничего не выходило.

— Ничего не получается. Что не так?

— А ты ничего и не желал, — отрезала Лена, внимательно наблюдая за мной. — Бубнишь, как попугай, а думаешь о другом.

Я усмехнулся. Может, и так. И сказал про себя: «Хочу кофе, чашку кофе. И хочу, чтобы кофе подлетел ко мне».

Появилась надпись: «Желаете исполнения желания? Да-нет. Требуемая энергия — 122. Остаток — 100. Доступно божественное благословление десятого уровня».

Я, не колеблясь, мысленно сказал: «Да».

Перед глазами мигнуло, и надпись поменялась: «Остаток энергии минус 22».

А чашка… Чашка появилась из ничего, качнулась, медленно взмыла над столом и, как управляемый компьютером квадролет, подлетела ко мне, зависнув в полуметре от моей руки. Я аккуратно подтянул ее к себе, со всех сторон оглядывая и чашку, и блюдце. Нет, обычная чашка, никаких присобаченных электронных игрушек не видно. С удовольствием отхлебнул. Да, кофе, здесь без обмана. Пить все еще хотелось. Все-таки, похмелье никуда не делось, хотя голова больше не болела. Я сделал еще один осторожный глоток.

— Лепота, — протянул я, зажмурившись от удовольствия.

И тут раздался треск, шелест, щелчок. Занавеска, черт знает сколько лет мирно висевшая над окном, сорвалась со своего крепления и рухнула вниз, на подоконник, по пути больно задев мою многострадальную голову одним концом.

— Ох, — только и успел ахнуть я, потирая ушибленный лоб и расплескивая кофе. — Ни фига себе. Надо было крепление заменить. Ведь давно знал, что оно еле держится на одном шурупе. А все лень-матушка.

Перед глазами опять выскочила надпись: «Компенсация энергии произведена. Остаток — 100. Доступно божественное благословление десятого уровня».

— Фу, гадость какая. Что, теперь постоянно какие-то строчки будут мелькать у меня перед глазами?

Надпись мигнула и пропала.

Я бросил взгляд на сидящую девушку и замер с чашкой в руке. Она весело улыбалась, лукаво поглядывая на меня.

— А ну, Ленка, признавайся, это все твои промыслы? — строго спросил я ее. — Вижу по довольной моське. Ты наколдовала?

— Не я, ты сам, — весело ответила та.

— Вот сейчас ничего не понял. Я пожелал, чтобы кофе появился, подлетел ко мне, и все. Никаких сорванных занавесок в моих желаниях не было. Даже близко не было, это я точно помню.

Девушка посерьезнела.

— В этом-то и вся проблема. Попробую сейчас объяснить.

— Ты уж постарайся, — съязвил я, — как-то не хочется всякий раз получать гардиной по голове.

Ленка продолжила:

— Ты знаешь, что у тебя сейчас десятый уровень осознания.

Надпись тут же услужливо появилась у меня перед глазами, и я ее немедленно мысленно послал к черту, угрюмо кивнув в подтверждение.

— Ты сколько запасов энергии получил?

Я опять увидел надпись: «Энергия — 100».

— Сто.

Ленка согласно махнула головой:

— Сто, и что?

— Что-что, ничего.

— А чтобы кофе сотворить, сколько надо было энергии потратить?

— 122… — ответил я, уже начиная догадываться, о чем пойдет речь.

— Как известно, все в мире находится во взаимодействии, — продолжала девушка, — и каждое действие имеет противодействие. Законы физики, мой дорогой. Тебе как студенту технического вуза это должно быть хорошо известно.

— Допустим. Но причем здесь мое колдовство?

— Так вот, — вредная девчонка только зыркнула на меня зелеными глазами, — ты пожелал, чтобы кофе появился и подлетел к самому носу, и в противодействие этому упала гардина.

— То есть, ты хочешь сказать, что бы я ни пожелал, мне будет падать на голову занавеска?

— Не все так буквально, но в общем, да. Энергии ты имеешь всего сто баллов, а на кофе потребовалось больше, вот и получил для равновесия. И чем сильнее желание, чем больше ты черпаешь энергии из мироздания, так сказать, в кредит, тем больше противодействие. Мы называем это откат. Если бы пожелал только поднять чашку в воздух, как я и советовала, то, вероятно, ничего бы плохого и не произошло.

Я задумался. Совсем неинтересно.

— Хотя подожди, что-то не сходится. Тебе же ничего на голову не упало. Как это объяснишь?

— У меня уровень осознания семь.

— И что, в чем разница?

— В чем? — девушка задумалась на секунду. — Ну вот, смотри. У тебя десятый уровень. А у меня седьмой, энергии имею восемьсот сорок единиц. С каждым уровнем она увеличивается примерно на сто процентов от того, сколько ты имел. И если для сравнения, то я как бы на автомобиле еду, а ты типа пешком идешь. То есть, мощности у меня, естественно, побольше, скорости и всего остального. Ну, понял?

Она с сомнением посмотрела на меня.

— Хотя вряд ли. Ну, не важно, в общем. Слушай дальше. Предположим, мы с тобой решили перевезти сумку, тяжелую сумку на расстояние один километр. Ты понесешь ее на плечах и, естественно, устанешь, пот будет катить, мышцы дрожать и так далее. Это и будет откат: ты устанешь, потратишь много времени и энергии. Ну а я даже ничего и не почувствую, ведь я же на машине. Нажала на педаль — и уже там, и сумка там же. В принципе, отката никакого. Только немного напрягусь, когда в багажник буду грузить. Вкратце как-то так.

— Теперь понял. Для моего уровня материализовать что-либо — это как мешок картошки нести, а вот просто поднять в воздух чашку вполне допустимо. Короче, энергии кот наплакал, пользуйся тем, что дали. Фигня какая-то.

— Я рада, что до тебя дошло, — ехидно сказала Ленка, доставая из воздуха тюбик с помадой и маленькое зеркало. — Завидуешь? — лукаво поинтересовалась она, вытягивая губы трубочкой.

— Было бы чему.

Я напрягся и от всей души пожелал, чтобы зеркальце и помада отлетели от Ленки и приземлились на буфет.

Появилась надпись: «Желаете исполнения? Да-нет. Требуемая энергия — 12. Остаток — 100».

Я усмехнулся, соглашаясь: «Да, желаю».

«Остаток энергии — 88. Доступно божественное благословение десятого уровня».

Предметы послушно вырвались у нее из пальцев и направились в нужном мне направлении, тут же приземлившись где и было указанно.

— Бяка, — сказала Ленка, показав мне язык, — хотя я уже успела накраситься, так что спасибо.

— Лен, — задумчиво сказал я, — а у меня было энергии минус 22, потом ноль, сейчас пожелал на 12, а остаток так и есть 88. Значит, 22 списали?

Ленка весело засмеялась.

— Ну да, ты сам списал гардиной по макушке. Я тебе сколько объясняла-объясняла, только сейчас дошло.

Я невольно потер многострадальную голову. Нормально так кофейку попил. И так весь без сил, тут еще это.

Ленка внимательно посмотрела на меня.

— Да, совсем забыла сказать, на людях свои новые умения старайся не рекламировать, если не хочешь прослыть чудаком и фокусником.

— А чего плохого быть фокусником? Людям нравится.

— Твое дело, конечно, но я тебя предупредила. Кстати, маме скажи, что мы приедем через три часа, и ты будешь со своей девушкой. Ну, со мной, естественно, — она встала и сделала шутливый книксен.

— Чего? Я что-то опять перестал тебя понимать. И с каких пор ты стала моей девушкой?

— А… — она махнула рукой, — не бери в голову, а лучше ответь на звонок.

Резко и неожиданно ожил мой телефон, разразившись громкой бравурной музыкой. Хоть сейчас бери ружье и иди на плац маршировать.

Я невольно скривился: надо будет поменять мелодию на телефоне. В свое время ее мне заинсталировала Кирка, считая, что такая подходит брутальным и независимым мужикам типа Бреда Питта, ну и меня, наверное, хотя в себе сильно сомневаюсь.

Давно надо было стереть, все как-то руки не доходят.

Глянул на экран. Звонила мама. Подозрительно скривившись в сторону ухмыляющейся Ленки, нажал на кнопку ответа.

— Да, слушаю.

— Саша, — мама сразу решила взять быка за рога, — мы с тобой вчера плохо поговорили, и я хотела бы встретиться лично. Конечно, я все понимаю, ты взрослый мальчик и волен поступать так, как хочешь, но все же с институтом перебор. Да и эти твои вечные вечеринки… Мне все это не очень нравится. Так что сегодня мы с папой на даче и приглашаем тебя присоединиться. Возражения не принимаются.

— Даже и не думал отказываться, — ответил я, при этом показывая вредной Ленке кулак. — Правда, буду не один, а со своей новой девушкой, если ты не против.

Мама ошарашенно затихла, затем взяла себя в руки.

— Девушкой? Новой? К нам на дачу? Когда успел? Ну да ладно, договорились, будем ждать с девушкой, — она быстро взяла себя в руки. — Когда будете?

— А когда надо?

— Да хоть и сейчас. Мы с отцом уже тут.

— Думаю, часа через два-три подскочим.

— Тогда не прощаемся, — немного рассеяно ответила мама, — мы вас ждем, — и положила трубку.

Я вполне мог понять ее растерянность, так как никогда не привозил своих подружек на родительскую дачу, считая это неким личным табу. И не сомневаюсь, что мои предки будут ждать нас сейчас с большим интересом и любопытством. Типа, неужели непутевый сын остепенился.

— Все, Ленка, — я вскочил с кровати, быстро натягивая треники, — я в душ, бриться, мыться. Мы едем к моим родителям на дачу, впрочем, как ты сама мне перед этим сообщила. Времени не так и много, как представляешь. А еще неплохо бы заскочить в магазин и прикупить торт. Моя мама обожает Наполеон. Ты когда-нибудь ела Наполеон?

— Да, ела, конечно, и, кстати, очень люблю его, я имею в виду торт.

Я кивнул в ответ, что принял к сведению.

— Может тогда колданешь для экономии времени?

Ленка неопределенно махнула рукой.

Я остановился на полдороги в ванную.

— И что это означает?

— Нет, не колдану.

— Ну, нет так нет. Мое дело предложить. Кстати, — я на секунду задумался, — а ты вообще откуда, да и лет-то тебе сколько? Где ты меня вчера нашла? Да и вообще хотелось бы что-нибудь про тебя узнать.

— С чего такое любопытство? — с подозрением уставилась на меня девушка.

— А с того, моя красавица, что я веду тебя знакомиться с моими родителями, это раз. Во-вторых, как я понимаю, нам с тобой еще долго общаться, и я должен знать, с кем имею дело, хотя бы приблизительно, — поспешно добавил я, увидев, как скривилась девушка. — Да и просто интересно, сколько нас таких, волшебников, и как все устроено.

— Не волшебников, а богов, — как всегда, не забыла поправить Ленка. — На Земле в данный момент не более трех-четырех человек.

— Не понял, что значит на Земле? А ты сама откуда?

— Я, да, не отсюда, не с Земли, в твоем понимании, — грустно улыбнулась Лена, поправив челку.

— Типа уфанавтик, с другой планеты прилетела? Гонишь, конечно.

— Гоню, ты считаешь? Могло бы быть и так, в смысле, с другой планеты, но я не прилетела. Понимаешь, Александр, — Ленка сощурила глазки и вытянула губы трубочкой, — существует еще много вариантов реальностей. Это как бы параллельные миры, — она в воздухе рукой обвела окружность и причмокнула языком. — Да, наверное, это самая близкая аналогия. Тем более, в вашей фантастике эта тема неплохо обыгрывается.

— Так ты что, из параллельного мира? Ничего себе расклад, если, конечно, поверить во весь этот бред. Дурдом.

— Ты меня уже достал, — Ленка ехидно заулыбалась, — если так и будешь дальше продолжать…

— Что продолжать?

— Тупить, — огрызнулась она, — то я тебе рога на голове наколдую. Будешь, как олень, тогда ходить.

— Все-все, молчу, — я примиряюще вытянул руки перед собой. А кто тебя послал сюда?

— А откуда я знаю, кто послал? — огрызнулась Ленка. — Тут все сложнее и проще одновременно. Есть предложение, есть возможность поднять уровень и есть желание. Потом, наверное, сам все поймешь, — Ленка с сомнением посмотрела на меня, — ну, или я расскажу, если захочу. А пока просто прими как данность. Я здесь, я бог, и я твой куратор, а ты мой ученик.

— И сколько тебе лет, данность?

— В моем мире двадцать недавно исполнилось.

— Ну, в принципе, похоже. И в нашем мире я тебе больше двадцати бы не дал, даже на семнадцать потянешь. А вот что за божественное благословение у меня перед глазами мелькает?

Ленка усмехнулась кончиками губ.

— Тоже неплохая фишка. Ты можешь наложить на кого-либо благословение.

— И что это даст кому-либо, ну, или мне хорошего?

— На твоем уровне это немного поднимет человеку настроение, чуть-чуть улучшится самочувствие, может, немного удача.

— Ого, неплохо. А на твоем тогда уровне что?

— На моем больше, — Ленка поджала губы, — но и с этим не все так просто. Когда ты кого-либо благословляешь, то ты как бы делишься с человеком своей искрой. То есть, все это понемногу забираешь от себя.

Я внимательно посмотрел на девчонку.

— Если я правильно понял, то у того настроение улучшится, а у меня, значит, ухудшится. Так, что ли?

— Похоже, — грустно подтвердила она, — хотя и не так однозначно и прямолинейно.

— А если ни с кем не делиться своей искрой?

Ленка отрицательно тряхнула рыжими волосами.

— Все потом, все потом. Для тебя информации пока достаточно.

Я хмыкнул.

— Ладно, понятно, что пока ничего не понятно. Пошел в душ, а ты собирайся в гости. Ну, там, трах-тиби-дох-тиби-дах — и марафет на мордочке, и новый прикид на теле.

— Пошел ты, — Ленка кинула в меня конфетой, которую схватила из вазочки, стоящей на столе. Я ловко увернулся и заскочил за дверь, в ванную комнату.

После душа я быстро оделся: джинсы, вязаный свитер под горло, кроссовки, на плечи короткая темно-синяя кожаная куртка.

Оглядел себя в зеркало. Красавец, правда, запашок после вчерашнего — за версту почувствуешь. Поморщился и потрогал шишку на голове.

— Лен, — позвал я девчонку, сидевшую с косметичкой перед зеркалом и наводившую марафет.

— Чего?

— Ты машину водить умеешь?

— Умею. Но у меня прав нет.

— Да. А что так? — задал я риторический вопрос. — Тогда жаль.

Я потер подбородок.

«А, была не была. Трястись в общественном транспорте в моем состоянии до родительской дачи… Ну, нет. Поедем на тачке. В такое время гаишники не очень активные. Жвачкой заем, все будет ок, наверное».

Конец ознакомительного фрагмента.