Постарела. Сборник рассказов

Сергей Сергеевич Обуховский, 2018

О женщине. О старости. О том, как к ней приходят. Героини каждого из рассказов – женщины преклонного возраста. У каждой своя судьба и своя история.

Черешня

— М-м-м-м-м, черешня-я-я-я-я! — внук, не успев раздеться с дороги, бросился на дальний огород, где посередине красовалось большое раскидистое дерево с дрожащими листочками.

Черешня занимала пол-огорода. Шутка ли, лишь одно дерево из последних десяти прижилось и единственное, которое дало плоды! И продолжало давать вот уже десять лет. Тогда ещё внука и в помине не было, а черешня в предвкушении, что ею будут наслаждаться, уже давала первые плоды.

Увещевания бабушки не возымели должного эффекта, и ей пришлось последовать за внуком. Пока старуха доковыляла до огорода, пацанёнок с чёрными глазёнками уже сидел на верхушке дерева и запихивал в рот чуть розоватые ягоды.

— Ну Максимка, ну я ж говорила, что нельзя так! Она ж ещё зелёная! — бабушка укоризненно покачала головой.

— Да как же зелёная, ба? Ты посмотри! Розовая! — и внук в подтверждение своих слов сорвал целую жменю ягод и стал слезать с дерева. — Смотри, ба, спелая!

— Ага, конечно! Спелая — это когда она красная-красная, как у моего петуха гребешок!

— Ну ба! Ты прям так и хочешь, чтобы скворцы её съели, да? — и Макс насупился, пытаясь продемонстрировать бабушке своё недовольство.

— Да какие скворцы? Ты ж у меня самый главный скворец! Остальные не успевают!

— И самый любимый, да? — Максим мигом спустился с верхушки дерева и, прижавшись к бабушке, обнял ладошками её щёки.

Доброе лицо с серыми прищуренными глазами улыбалось Максу. Мальчишка, не отнимая рук, стал рассматривать родное лицо. За десять секунд он насчитал двадцать шесть морщин больших, тридцать четыре — помельче и пятнадцать морщинок, тонких, как паутинки.

— Ба, а ты такая смешная!

— Чего ж это?

— Ну не знаю, ты такая, такая, прямо такая…

— Какая же?

— Аппетитная! Так и хочется тебя скушать!

— Ох, Макс, снова ты проголодался, пошли, я твоих любимых оладий сделала!

— С вареньем?

— Со смородиновым!

— Ух ты! Ну, всё! Есть пока не буду тебя! Сначала оладьи, потом черешню, а потом…

— А потом суп с котом! Марш мыть руки, проказник! — старушка мягко хлопнула мальчонку по попе и пошла вслед за ним.

***

Уминая горячие оладьи, Макс даже не думал на них дуть.

— Максим, ну куда ты гонишься? Никто ж не заберёт!

— А я никому и не отдам! — прищурился пацанёнок и облизал жирные пальцы. — А ещё есть?

— Есть, да не про вашу честь! — старушка решила пошутить с внуком.

— Как это так? — Макс удивлённо посмотрел на бабушку.

— А вот так! Новую порцию получишь, когда доброе дело сделаешь!

— Какое?

— Сходи в курятник, я забыла сегодня яйца снять.

— А-а-а-а-а! Хитренькая ты, ба! Ух, какая хитренька-а-а-я-я-я… — последние звуки уже доносились со стороны сарая, где жили куры.

— И что с ним делать? Так же и шею свёрнет себе когда-то! Шило в одном месте у него, что ли?

Бабушка встала за плиту дожаривать оладьи. Через минуту из дома донесся дребезжащий звонок телефона. Убавив газ в конфорке, старуха направилась в дом. На большом столе стоял синий аппарат, который так часто звонил некстати, когда она отдыхала, и так нагло молчал, когда ждала важного звонка.

— Алло! Да, родная! Здравствуй! Да, приехал! А как же! Обижаешь! Накормила уже его! Ага! Да! Он уже и на огороде успел побывать, отметил все изменения. Что убрала, что посадила, что подвязала. Не пацан, а настоящий завхоз! Что, говоришь? Черешня? Деньги нужны? Ну да, какой разговор! Приезжайте через недельку, она как раз в самый раз будет! Ну всё, пока-пока! Целую! Мужу привет!

Положив трубку, старушка взглянула в окно. На горизонте её внук уже успел сцепиться с соседским мальчишкой и навешать тому тумаков.

— Ох, непоседа! Сейчас ещё Машка мне взбучку задаст, как в прошлый раз. Пусть лучше своего внука учит защищаться, а не жалеет как девку!

Припадая на больную ногу, старушка торопливо вышла из дому и окликнула внука. Внук, услышав голос бабушки, успел-таки напоследок отвесить соседу ещё один крепкий подзатыльник и с чувством исполненного долга с высоко поднятой головой направился домой.

***

Через неделю на огороде у старухи был аншлаг, словно съехался весь город. Дочка с зятем, внучка со своим кавалером и ещё одна незнакомая семейная пара. Все были заняты важным делом. Собирали небывалый урожай черешни. Одолжили у соседей большую металлическую лестницу, отыскали крючки для вёдер, и работа закипела. Обильный урожай красивых, спелых и сочных ягод перемещался с веток в вёдра и в деревянные ящики. Все собирали ягоды, даже бабушка, один лишь Макс сидел на дереве насупившись.

«Это ж надо, — думал он, — раньше со скворцами боролся, а теперь что? С семьёй, что ли? Куда им столько черешни?»

На все просьбы и уговоры помочь собрать ягоды Максим отмахивался и отворачивался. Залез на самую большую ветку и никого к ней не подпускал.

— Чего ты жадничаешь? Тебе всё равно останется! — увещевал отец пацанёнка.

— Ага, конечно, останется! Одна гниль и останется! Не, я так не играю!

— Ой, ну и сиди, свет клином на тебе, что ли, сошёлся?

Спустя четыре часа упорного труда все ветки черешни распрямились. Освободившись от тяжёлого груза ягод, они потянулись к солнцу. Тридцать ящиков спелой черешни были погружены в машину. Все эти четыре часа Макс просидел на большой ветке и ни с кем не разговаривал.

Больше всего он обижался на бабушку. Ведь это именно она позволила собрать всю ягоду. И даже его не спросила. «Вот пойду и отомщу ей!» — решил Максим. Пока взрослые готовились к отъезду и никто не обращал на него внимание, пацанёнок скрылся в курятнике. Там он разбил все пятнадцать яиц, которые были снесены за полдня.

Когда вышел, родители уже стояли у машины и прощались с бабушкой.

— Смотри за Максом, а то опять куда-то влезет.

— Уж постараюсь, только вот соседского мальчишку оберегать не собираюсь, — старушка усмехнулась и кивнула в сторону соседнего дома, где на заборе сидел мальчик с большими грустными глазами и перебинтованным большим пальцем.

— Скажи ещё, что это дело рук нашего сына, — дочка удивлённо вскинула брови.

— Ну не моих же! — старуха засмеялась. — Макс неделю назад успел уже с ним подраться.

— Настоящий боец! — отец Макса приобнял жену и подмигнул старухе. — Ну, нам пора, мам, мы — на базар!

— Хорошо, родные! Бог в помощь! Ангела-хранителя в дорогу вам!

— Спасибо! — дочка уселась на переднее сиденье, внучка с кавалером — на заднее. Взревел мотор, и старый жигулёнок умчался по широкой просёлочной дороге.

Макс уже успел забыть обиду и помчался к соседскому мальчонке с большими грустными глазами. Тот насторожился и уже приготовился дать отпор, но наш проказник обнял его и потащил за шиворот на рыбалку, показывать, какой он рыболов.

Ближе к вечеру в доме старушки раздался телефонный звонок.

— Алло! Да, родная! Доехали уже? Нет? Как нет? Сломались? Ого! Долго уже? У-у-у! Ну, может, назад, ко мне? Нет? Завтра дела в городе? А что ж с черешней? Выбросили? Как выбросили?!! Вы шутите?! Груза много? Надо было выбросить лишний вес? Доча, ну не черешню ж выбрасывать!

У старухи на лбу проступила испарина. Все труды насмарку. Вот знала же, знала, что Макс обидится, нет, понимаешь, решила помочь. И малого лишила радости, и машина сломалась из-за этой клятой черешни. Уж сколько себе говорила, что на двух стульях не усидишь, нет же, опять в своё болото полезла.

Старушка продолжала ругать себя ещё очень долго. Макс уже и забыл про черешню, лишь куча скорлупы в курятнике напоминала ему о мести. Но бабушка этого и не заметила. Куры с петухом к вечеру успели выклевать всю скорлупу от разбитых яиц.