Маленькие и неприметные – 2. В кольце смерти

Сергей Семипядный

По просьбе Марины Бояркиной Дмитрий Подлесный готовится организовать фиктивное покушение на предпринимателя Бронова. Однако вскоре происходит покушение на жизнь предпринимателя настоящее, с человеческими жертвами. А потом Бронова и вообще убивают. И Подлесный, оказавшийся для кого-то подозреваемым, а для кого-то опасным свидетелем, которого необходимо срочно «убрать», вынужден заниматься расследованием совершённых преступлений.

ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ ИМЕЕТ ПРАВО ОЖИДАТЬ НЕПРИЯТНОСТЕЙ

Подлесный собрался принять душ, побриться, но телефонный звонок Бояркиной разрушил его планы.

— Иди купи хлеба и позвони мне прямо оттуда, — даже не поздоровавшись, приказала Марина.

— Зачем мне хлеб? У меня есть хлеб, — удивлённо ответил Подлесный. — И зачем мне звонить, если ты уже на связи?

Бояркина разозлилась.

— Не нужен хлеб — купи сухарей, идиот! — И отключилась.

Чёрт! Что за шутки?! Что ещё она придумала? Продолжая чертыхаться, Дмитрий надел джинсы и футболку и отправился к универсаму. Ни хлеба, ни сухарей покупать он не стал, решив сначала связаться с Бояркиной и выяснить, на чём основано её странное распоряжение.

— Ты, надеюсь, из автомата звонишь? — первым делом поинтересовалась Марина.

— Из автомата.

— Ну и хорошо. Значит, не законченный тупица. Слушай сюда внимательно. Мне стало известно, что ты попал под подозрение. Ну, ты понял — в связи с чем.

— Что? Как?! — всполошился Подлесный.

— Так вот, слушай, — продолжила Бояркина. — Дома у тебя не должно быть ничего, что могло бы привлечь внимание органов. Понятно? Ни-че-го. И было бы неплохо, если бы на некоторое время исчез из дому.

— Да что стряслось?!

— Пока ничего. И не стрясётся, если будешь благоразумным и не тупым.

— Но мне с восьми вечера на работу. Не ходить?

— На работу иди. Тут без изменений. Главное, чтобы ни в квартире, ни, естественно, при тебе не было всяких штучек. Ты понял, о чём я?

— Ты не могла бы поконкретней? Исчезнуть, однако на работу ходить! И насчёт сухарей… Насколько это серьёзно?

— Будем надеяться, что не потребуются. Пока.

Огорошенный всем услышанным, Подлесный ещё несколько секунд послушал короткие гудки, затем повесил трубку и побрёл домой. Дома, кажется, ничего у него не было такого, что могло бы вызвать нездоровый интерес правоохранительных органов, нагрянь они к нему с обыском. Но обыск — почему? И с какой стати? В убийстве телохранителей Бронова он не замешан. А может быть, всплыл тот проклятый случай, когда его задержал этот омерзительный уголовный тип в Сергиевом Посаде?

Подлесный не заметил, как оказался возле квартиры. Хотел повернуть обратно, однако тут же вспомнил, что документы его находятся дома. К тому же необходимо всё-таки принять душ, побриться, надеть костюм, без которого на работу явиться он не имеет права. Неужели и в самом деле его телефон прослушивают? А если прослушивают, то как давно?

Спустя некоторое время Подлесный вспомнил, что у него имеется алиби, и повеселел. Эта Маринка со своим звонком совсем из колеи его выбила. А ведь в те часы, когда расстреливали ребят, он проходил инструктаж в учебном центре. С семнадцати до девятнадцати. Преступление же совершено в половине седьмого вечера.

Подлесный стоял под душем, когда в дверь позвонили. Неужто уже? Спустя несколько секунд звонок повторился, а затем и вообще почти не умолкал. Дмитрий торопливо смыл с себя мыльную пену и схватил полотенце. Эти козлы наверняка с кувалдой там и, не открой им, выломают дверь. А то ещё спустятся по верёвке с крыши и высадят оконную раму.

— Иду-иду! Открываю уже! — крикнул Подлесный, выскакивая из ванной и на ходу натягивая шорты. — Один секунд!

Он открыл дверь. Так и есть. Несколько мордоворотов в камуфляже, бронежилетах и масках «чёрная ночь», с «акаэсами» наперевес. На заднем плане — кувалда. Действительно, выломали бы дверь. Подлесный собрался уже сказать, чтобы сообщили альпинистам, что выбивать раму нет необходимости, так как вход свободен, однако успел лишь рот приоткрыть. Его отшвырнули к стене, потом развернули на сто восемьдесят градусов и принялись стучать по рёбрам, рукам и ногам. Затем стали обыскивать. И чего бы обыскивать человека в шортах на голое тело?

— Полегче! — прикрикнул Дмитрий. — Я наркотики перед душем в задний проход, наверно, спрятал!

И тотчас же получил болезненный тычок в затылок.

— А это, чтобы не думал, что шуток не понимаем, — последовало объяснение.

Вскоре кто-то из ворвавшихся констатировал:

— Чист.

— Я только из душа, — пояснил Подлесный.

— Не умничай! — рявкнул, судя по голосу, тот, который «шутки понимает».

— Повернитесь! — поступила команда уже от кого-то другого, менее агрессивно настроенного.

Подлесный опустил руки и повернулся. Перед ним стоял мужчина в клетчатом пиджаке жёлто-коричневой расцветки, невысокого роста, с белесыми вислыми усами.

— В связи с предстоящим обыском вам предлагается добровольно выдать наркотики, оружие и иное незаконно приобретённое имущество, если таковое имеется, — унылым голосом проговорил клетчатый.

— Ничего такого в квартире не имеется, — ответил Подлесный и прибавил: — Только несколько автоматов. Но автоматы не мои.

— Кому они принадлежат и где они находятся? — уже далеко не унылым голосом спросил явно обрадовавшийся вислоусый.

— Да вон они, — кивнул Дмитрий на здоровяков в камуфляже и масках, — у ваших сопровождающих.

— Ну-ну! — недобро произнёс вислоусый, и Дмитрий вдруг остро пожалел, что позволил себе лишнее. Хоть и заявляют, что шутки понимают, однако вряд ли стоит им верить. И что это на него нашло?

— Андрей Николаич, может, приложить ему? — спросил один из таинственных пришельцев у клетчатого пиджака.

Разрешения не последовало, и физиономия Подлесного не пострадала.

— Можно узнать, в связи с чем такое внимание ко мне? — задал вопрос Дмитрий. — Почему и на каком основании? Обыск, удары по рёбрам и почкам, по затылку…

— Убийство двоих сотрудников небезызвестной вам фирмы СНК. У нас имеются основания полагать, что вы причастны к данному преступлению, — ответил Андрей Николаевич. — Что можете сообщить по этому поводу?

— Убитые и раненые — мои коллеги. Мы из одной конторы. Будь моя смена, могли бы и меня в тот джип посадить. Правда, я пока больше как охранник при дверях-воротах, так как работаю недавно.

— Но смена была не ваша, и в джипе том вас не было, — со значением произнёс Андрей Николаевич. — Вы будете допрошены в качестве свидетеля. И будете предупреждены о даче заведомо ложных показаний, за что предусмотрена уголовная ответственность. Вам понятно?

— Понятно. Я только хотел спросить. Ну, у всех наших, кого не убили и не ранили в тот раз, будут обыски проводиться?

Следователь загадочно улыбнулся и распорядился:

— Присаживайтесь к столу.

— Одеться можно?

— Оденьтесь.

Обыск проводился с соблюдением бумажных формальностей и в присутствии понятых — соседей из квартиры слева, пожилых мужчины и женщины, пеньками неподвижными просидевших на кровати в течение всего мероприятия. А по квартире шныряли полдюжины человек в штатском.

— Надеюсь, эти живчики, — Подлесный кивнул в сторону штатских, — ничего мне такого не подсунут, Андрей Николаевич?

— Они не имеют права этого делать. Следовательно, если что-то будет обнаружено, то, значит, это ваше, — с нехорошей улыбочкой ответил следователь.

— Ясно. Только зря всё это, — покачал головой Подлесный. И вдруг его осенила мысль, показавшаяся очень интересной, и Дмитрий заявил: — Кстати, это ведь классная идея — посидеть в вашем клоповнике. Мне ещё только в восемь на работу, а меня уже трясёт. Вы бы предупредили заранее, что явитесь, так я хотя бы несколько патронов раздобыл. И пересидел бы, глядишь, грядущие события кровавого свойства.

— Они, полагаете, будут? Какие у вас основания так полагать?

— Да и так всё понятно. Без всяких оснований. Хотели убить Бронова, но не получилось. Следовательно, ожидай новой попытки.

— А по существу вы ничего сказать не хотите? — выпятил губы Андрей Николаевич и прищурился.

— Если скажу, что это я перестрелял своих товарищей, то вы меня посадите и перестанете искать настоящих преступников. А преступники тем временем снова нападут на Бронова и моих коллег.

***

Проводив Андрея Николаевича и компанию, Подлесный вспомнил, что минут двадцать тому назад выкурил последнюю сигарету. И отправился в магазин. Выйдя из подъезда, он увидел Андрея Николаевича разговаривающим с каким-то маленького роста человечком. Присмотревшись, Подлесный узнал в собеседнике следователя своего старого знакомого Гольцова, оперуполномоченного, который некогда подозревал Дмитрия в причастности к заказным убийствам.

Значит, это Гольцов обеспечил ему обыск. То есть у них на него, вероятно, кроме давних подозрений этого мистера Гольцова, ничего нет. Даже свежих подозрений, которые имели бы под собой хоть какую-то почву.

Подлесный остановился в нескольких шагах от следователя и Гольцова. Андрей Николаевич обернулся.

— У вас что-то ко мне?

— Нет, ничего, — сказал Дмитрий. — Я только хотел поприветствовать своего старого знакомого.

— Добрый день, господин Подлесный! — важно кивнул Гольцов, однако заметно было, что он не особенно рад общению с Дмитрием.

— Добрый день, господин Гольцов! — отозвался Подлесный, но не ушёл, оставшись стоять на прежнем месте.

Спустя минуту Андрей Николаевич сел в чёрную «Волгу», а Гольцов нехотя обернулся к Подлесному.

— Вы что-то хотели?

— Да ничего особенного. Просто, как я понял, вы тоже причастны к расследованию расстрела моих коллег. А раз так, то я подумал, что, может быть, нам, двум старым знакомым, стоит пообщаться. Без посредников. — И Дмитрий кивнул в сторону отъезжающей «Волги».

— Вы имеете что-то сообщить, месье Подлесный? — с вызовом произнёс Гольцов.

— В общем-то, только то, что я уже сказал Андрею Николаичу. И неужели нет других подозреваемых, кроме меня? Если это так, то как же мне и моим товарищам на работу ходить? А если завтра, а то и сегодня — я с восьми вечера на работу выхожу — вновь подобное случится? Ведь страшно же, поверьте.

— Страшно — смените профессию, — холодно ответил Гольцов. — А то вы, смотрю, всё к опасным профессиям тяготеете. Но учтите: в этот раз вы не отвертитесь. Моя интуиция меня никогда ещё не подводила. И когда я увидел вашу фамилию в списках… Не надо улыбаться, потом будете улыбаться. Ваше проникновение в окружение Бронова отнюдь не случайно, в чём у меня нет и тени сомнения. И мы узнаем, кто за вами стоит. И скоро будет понятно, откуда у вас в последнее время денежки завелись.

— Восемьсот-то долларов? — удивлённо округлил глаза Подлесный. — Да разве ж это деньги? То есть разве это та сумма, которая может вызвать такие подозрения, о которых вы сейчас говорили? При обыске у меня нашли всего-то восемь сотен, не считая пары тысяч рублей.

— Может быть, плохо или не там искали.

— Что ж, ясно, — заключил Подлесный, — приходится ожидать с вашей стороны новых неприятностей.

— Будут неприятности, мистер Подлесный, — подтвердил Гольцов.

На том и расстались.