За морем где край земли

Сергей Сакадынский, 2016

Средневековая Гренландия. Поселения викингов, затерянные среди льдов, переживают не лучшие времена. Холод, голод и опасные соседи ставят под угрозу само их существование.Перед лицом надвигающейся катастрофы старые враги готовы забыть прежние обиды и объединить усилия ради общей цели. Но не всё так просто, как кажется на первый взгляд.Автор обложки Сергей Сакадынский

Дрова в очаге давно догорели, и едва тлеющие угли, подёрнутые пеплом, уже не давали ни тепла ни света. Он откинул волчьи шкуры, служившие ему одеялом, и сел. Потом протянул руку, ощупью собрал разбросанные по полу остатки хвороста и бросил в огонь. Пламя начало медленно разгораться, и вот жёлто-красные языки взметнулись вверх, осветив дрожащим светом его жилище — три шага в ширину и шесть в длину. Отсветы пламени заплясали на стенах, сложенных из больших, округлых камней, на низком закопчёном потолке, извиваясь в каком-то диком, диковинном танце.

Он встал и, слегка согнувшись — низкий потолок не давал распрямиться в полный рост — шагнул к двери. Отдёрнув скрывающую проём оленью шкуру, он распахнул дверь, и некоторое время стоял на пороге, пока глаза не привыкли к яркому свету. Солнечный, морозный день рванулся внутрь, и он сделал шаг ему навстречу. Снег привычно заскрипел под ногами. Две огромные собаки выскочили откуда-то из-за сугроба, повизгивая и виляя хвостами. Кроме их возни ничто не нарушало тишину раскинувшейся вокруг снежной пустыни. Она протянулась, насколько видит глаз, и на юг, и на восток, и на север, до сползающего на равнину огромного ледника, и на запад, до невидимого отсюда моря.

Зачерпнув обеими руками снега, он умылся и, постояв ещё немного, вернулся обратно в дом.

Вода в глиняном горшке замёрзла. Он разбил тонкую корку льда, бросил в воду пучок сушёной травы и поставил горшок поближе к огню. Потом накинул на плечи полушубок и снова вышел во двор. Собаки опять подбежали к нему и просительно заскулили. Отворив дверь амбара, он вытащил два куска мёрзлого мяса и бросил на снег. Собаки, довольно урча, принялись за еду.

Вдруг он напрягся и замер, вглядываясь в слепящий белоснежный простор, и глаза его сузились, отчего морщины в их уголках обозначились резче. Там, далеко, у самой границы земли и неба, по белому полю неровными зигзагами двигалась маленькая чёрная точка.

Он снова вошёл в дом и вернулся, держа в руке копьё с тяжёлым, широким наконечником. С таким обычно ходят на крупного зверя. Опершись на древко, он встал у входа и ждал, не спуская глаз с приближающейся точки.

По снегу на лыжах бежал человек, а рядом с ним бежала собака. Псы бросили есть и угрожающе зарычали. Человек остановился шагах в двадцати от дома, снял лыжи, воткнул их в снег и пошёл вперёд, подняв руки перед собой раскрытыми ладонями вперёд.

— Я пришёл с миром! — крикнул он. — Ты ли тот, кого зовут Хрольвом-Мореходом?

— Да, так меня называли, — сказал Хрольв, не сходя с места.

Человек остановился, переводя дух. На его усах, бороде и даже бровях серебрился иней. Лук и колчан со стрелами висели у него за спиной, а за пояс был заткнут костяной нож.

— Я Ульф сын Торира, — сказал он. — Но моё имя тебе незнакомо. Зато ты должен знать другое имя. Торгрейв Однорукий прислал меня.

— Однорукий, — Хрольв криво усмехнулся, словно вспомнив что-то. — Его до сих пор так называют?

Ульф кивнул.

— Я вижу ты долго шёл, — Хрольв древком копья отогнал собак в сторону. — Зайди в дом, согрейся.

Гость, опасливо покосившись на тускло сверкнувшее остриё, шагнул в дверной проём. Хозяин не торопясь вошёл следом.

Очаг снова почти погас, и Хрольв принёс ещё немного хвороста.

— Выпей, — он протянул гостю горшок с дымящимся отваром.

Гость сделал несколько торопливых глотков.

— Благодарю. Я сбился с пути, пришлось заночевать в скалах. Хорошо, что я не встретил волков…

— Волков здесь нет, — равнодушно ответил Хрольв. — Я убил последнего осенью. Эти твари вырезали всех моих овец, поэтому пришлось с ними покончить.

Ульф сделал ещё пару глотков и отставил горшок. Хозяин встал, достал из угла кожаный мешок, развязал его и вынул оттуда пару кусков вяленого мяса и несколько рыбин.

— Поешь, — сказал он.

Гость опасливо покосился на разложенную перед ним еду.

— Ты ешь рыбу? — осторожно спросил он¹.

— Да, я ем рыбу, чтобы не сдохнуть, — всё так же равнодушно ответил хозяин. — А тот, кто следует этому древнему запрету, который выдумали наши бестолковые предки, наверняка дурак и ищет голодной смерти.

С этими словами он разломил рыбину напополам и принялся есть.

Ульф к рыбе не притронулся.

— Какими надо быть безмозглыми недоумками, — глядя в огонь, снова заговорил Хрольв, — чтобы жить впроголодь и давиться козьими потрохами, когда все реки и море вокруг полны рыбы.

— Но наши предки… — начал было Ульф.

— Наши предки жили получше чем мы, — прервал его Хрольв, — и могли позволить себе пренебрегать рыбой. Да и вообще кто знает, что творилось у них в головах, когда они придумали этот запрет. Все люди северных морей ловят и едят рыбу, и только мы, жители этого покрытого льдами острова, который наши безмозглые предки назвали Зелёной Землёй², считаем, что это грех, и тот, кто ест рыбу будет проклят богами.

— Богом ты хотел сказать…

— Богом, богами — какая разница. Им нет дела до нас, поверь мне. И уж тем более им нет дела до того, что мы будем жрать — сушёную берёзовую кору или жирных лососей.

И с этими словами Хрольв откусил добрую треть рыбьей тушки.

Некоторое время тишину в доме нарушал только треск дров в очаге.

Потом Хрольв сказал:

— Говори зачем пришёл. Вернее зачем тебя прислал… этот… твой Однорукий.

— Прошлая зима была очень холодной, а лето неурожайным, — издалека начал Ульф.

— Я кое-что слышал об этом, — криво усмехнулся хозяин. — Такое случается не впервые.

— Пришлось заколоть половину коров…

— Вы всё ещё разводите эту гадость? — Хрольв плюнул в огонь. — От них дерьма больше, чем мяса. А жрут эти твари столько, что скоро на всём побережье не останется ни пучка травы.

Ульф растерянно замолчал.

— Продолжай! — велел Хрольв. — Только ближе к делу. Вряд ли твой… Однорукий… прислал тебя с отчётом о состоянии своего домашнего хозяйства.

— Дело плохо во всём Вестербюгдене³…

— Дело плохо везде — от Анавика до Братталида⁴, — снова прервал его хозяин. — Ладно, рассказывай дальше.

— Прошлым летом бонды⁵ западного побережья отправили несколько кораблей на юг. Нагрузили их моржовой костью, звериными шкурами, и даже добыли двух медведей на продажу… Корабли ушли, но не вернулись. И также ни один корабль не пришёл прошлым летом из Норега⁶

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Считается, что жители Гренландии в силу каких-то неизвестных причин не употребляли в пищу рыбу — во всяком случае, при раскопках поселений викингов практически не найдено рыбьих костей.

2

Зелёная Земля — Гренландия. Так её назвали первые викинги, высадившиеся на южном побережье, которое в летнее время действительно покрыто зелёной растительностью.

3

Вестербюгден — Западное поселение, самое северное поселение викингов в Гренландии.

4

Фермы в разных концах освоенной викингами территории.

5

Бонды — фермеры, свободные крестьяне в Скандинавии.

6

Норег — Норвегия.