Главный вопрос. Рассказы

Сергей Рулёв

Вместе с героем попасть в странную деревню в ночь перед Рождеством, сходить на рыбалку, плутать из-за Лешего, спускаться с подростками в подвал… И искать ответы на важные вопросы. Главные вопросы в жизни. Именно это объединяет собранные в книге новые и уже ранее издававшиеся рассказы (книга «Звёздная паутина») автора.

Киллер

Филипп пришел с работы поддатый. Повод был. Праздник. И ведь не один, а целых десять дней отдыха подарило государство. Всем нормальным людям, которые теперь дома сидят, телевизор смотрят. А вот Филипп свой пост бросить не может. Всё-таки котельная одна на весь посёлок.

Ввалившись в дом в облаке морозного пара, скинул на входе сапоги и ватник и протопал в комнату. Завалившись на диван, заорал жене как обычно:

— Жрать давай!

Та вышла из смежной комнаты и привычно пробурчала:

— Стол поставь сперва.

— Это я сейчас, — Филипп сел, собрал равновесие в кулак, оторвался от дивана и, петляя в двух шагах, добрался до стола, что стоял у окна и придвигался на середину комнаты к дивану только для трапезы. Вцепившись в него двумя руками, он со стоном обиженных досок пола дотащил стол до парадного места и снова плюхнулся на диван.

— Готово! — крикнул он в кухню.

Жена накрыла стол. Отварная картошечка в котелке, котлеты на сковородке, капустка квашеная в миске — всё своё, всё лучшее.

Филипп стал вкушать разносолы медленно и размеренно, как и положено уставшему добытчику.

И тут он заметил на кухне некое движение. Сквозь расплывчатый туман, узрел он, как медленно откинулась крышка подпола, и вылезла оттуда смутная фигура. Замерев по пояс над полом ненадолго, видимо оглядываясь, этот кто-то вылез окончательно и тенью шмыгнул к выходу. Застыв с вилкой у рта, Филипп напрягся.

— Жена, кто это? — пока ещё только удивлённо спросил он.

— Где? — донеслось в ответ из соседней комнаты.

— Кто это сейчас из подпола вылез? — Филипп старательно укладывал слова в предложение.

На пороге зала появилась жена.

— Из какого подпола?

Взгляд Филиппа сфокусировался и стал настороженным.

— Из нашего.

Жена мелком глянула в сторону кухни.

— Так. Давай-ка закругляться. Спать ложись уже. А то всякая ерунда мерещится.

— Ерунда?

Филипп встал. Тяжёлое подозрение закралось в его душу.

— А сейчас посмотрим.

Пошатываясь, не иначе от усталости, прошёл Филипп на кухню. Крышка подпола была закрыта. Обошёл он её и тут увидел чёрные следы.

— А это что?

— Так это ж твои, — возмутилась жена. — Натащишь с работы этой грязищи… — судя по интонациям супруга начала закипать не на шутку.

Однако Филиппа эти интонации сейчас не трогали. Гнев, разгоравшийся в его груди, был посильнее.

— Мои?! Так это я сам оттуда, что ли вылез?!

— Да пригрезилось тебе с пьяных глаз, — перешла к обороне женщина, чуя, что дело пахнет керосином.

— Пригрезилось?!

Филипп склонил шею, словно бык, изготовившийся к атаке и заревел:

— Убью!!

Керосин вспыхнул.

— Ты чего, Филипп?! — оторопело запричитала супруга. — Окстись!

— Убью, сказал!

Филипп медленно двинулся на неё. Не дожидаясь, пока он приблизится на расстояние неминуемого удара, женщина взвизгнула и проворно прошмыгнула в ещё свободное пространство между мужем и проходом на кухню. Почувствовав себя в относительной безопасности, она, уже зло, выкрикнула:

— Алкаш! Житья от тебя нету!

Филипп развернулся на месте и ринулся к жене. Но дверь захлопнулась прямо перед его носом. Рыкнув, аки лев, он стал с силой дергать на себя ручку, забыв о том, что дверь открывается наружу. Опомнившись, толкнул, выскочил в сени. В окно увидел бегущую к калитке фигуру.

— Тварь! — закричал вслед. Вернулся на кухню, натянул сапоги, взял стоящий в углу возле умывальника топор и, преисполненный решимости, ринулся по следам благоверной.

Однако во дворе понял, что её уже и след простыл.

Тогда кинулся Филипп за супругой по деревне. Сперва в одну сторону, потом в другую. Да только где теперь её сыщешь? Хоть и баба, а не дура, давно уже у какой-нибудь подруги затаилась. Плюнул в сердцах Филипп, да поплёлся обратно к дому. Всё равно ведь никуда она от него не денется. Не сегодня — завтра сама придёт. Брёл он, вынашивая и взращивая в душе планы мести ужасной для коварной обманщицы. Однако быстро эти мысли выветрил из его головы крепкий морозец — выскочив из дома, забыл Филипп свой ватник напялить. Только понял он, что на самом деле весьма озяб, а до своего дома ещё топать и топать, упёрся его взгляд в дом кума, в котором гостеприимно светились почти все окна. Недолго думая, свернул на огонёк.

Кум со своим соседом Петром сидели на кухне. Ужинали. Появление Филиппа было встречено радостно.

— Надо же! Вот те раз! Давай присаживайся! — воскликнул кум и тут же зачем-то крикнул жене, которая суетилась тут же — на кухне:

— Нинка! А ты нам на стол что-нибудь поставь! Видишь, Филипп пришел.

Вместо ответа та обратилась к гостю:

— А ты чего с топором-то? Мой с Петром уже всё порубили. Теперь вознаграждение клянчат. Вроде как уработались.

— Кого порубили? — не понял Филипп.

— Помнишь, я бычка забивал? — ответил кум. — Так вот дети завтра с города приезжают, моя и давай теребить меня — наруби кусков, мол, детям мясца вроде как домашнего. Ну, мы с Петром и нарубили, — он кивнул в сторону холодной кухни, — а Нинка жмется теперь с угощением.

— Ааааа, — протянул Филипп, плюхаясь на табурет.

— Да кто жмёт? — Возмутилась Нина. — Тебе зажмёшь. Как же. На, только не плачься на людях, — при этом она, словно фокусник, извлекла из ниоткуда бутылку и поставила на стол.

— Вот это другое дело! — расцвёл кум.

— А ты и правда — чего с топором? — спросил он после того, как было оперативно открыто, разлито и выпито.

— Да это… — Филипп угрюмо уставился в стол. — Люська моя хахаля привела.

— И что? — вопросил кум, разливая по новой.

— Ну а я застукал, — сказав это, Филипп, не обращая внимания на других, взял стопку, опрокинул содержимое в себя и мрачно усмехнулся. — Жаль не догнал — убил бы.

— Как это — застукал? — вмешалась в суровый мужской разговор Нина. — Прямо вот так и застукал? И с кем же это?

— Да откуда ж мне знать — с кем? — пожал плечами Филипп и сжав кулаки, коротко поведал о недавних событиях, с ним происшедших.

— Из подпола, говоришь? — спросил кум, разливая. — Да уж.

— А может тебе и впрямь привиделось? — спросила Нина. — Мало ли что с пьяного глаза померещится?

— Молчи, дура, — осадил её муж. — Все вы бабы заодно.

Сосед Пётр, похрустывая капусткой, согласно закивал.

— Я вот тебе как дам сейчас сковородником по черепушке, — возмутилась Нина. — Чтоб ерунды не молол.

Кум только отмахнулся и обратился к Филиппу:

— А что, если бы догнал — и впрямь вот так и зарубил бы?

— Угу, — угрюмо ответствовал тот.

— Да ты что ж говоришь то такое? Вы ж с ней двадцать с лишком лет прожили! Детишек нажили! — всплеснула руками Нина.

— И что же, я терпеть должен, пока она у меня за спиной хвостом крутит? Срам этот терпеть? — Филипп в сердцах грохнул кулаком по столу.

Пётр поправил подпрыгнувшую тарелку с огурцами и согласно закивал. А кум, поставив упавшие стопки, коротко изрёк:

— Одобряю.

И тут же получил подзатыльник от супруги.

— Я тебе сейчас как дам! Одобряет он.

— Да ты… да я… — завёлся было кум, но Филипп положил руку ему на плечо.

— Не надо, Коля. Нина у тебя хорошая. Не то, что моя. Изменщица. Налей.

— Хорошая, — охотно согласился кум. — Хоть и дура.

И тут же отхватил тычок в спину.

— Филипп, а может и вправду показалось тебе, — попыталась вернуть разговор в прежнее русло Нина. — Сам подумай — чего полюбовнику в подполе делать-то?

— Я же говорю — без мозгов, — не унимался кум. — Да прятала она его там.

— Ну и для чего ж его ей там прятать, коли не ждали его? — Нина кивнула на Филиппа. — А если ждали — чего раньше не ушёл? Да и дверь то никто ж не запирал.

Кум хмыкнул, а вот Филипп на мгновение проникся аргументами. Призадумался. И отмёл в сторону.

— А следы? Следы чёрные вокруг?

Вот тут Нина неожиданно засмеялась.

— Да ты сапоги то где скидывал? В кухне уже небось? Ты вон сейчас то на них посмотри.

Сапоги скромно стояли в углу, прибранные хозяйкой, но въевшаяся угольная пыль котельной выдавала их с головой.

— Так чего же это? Выходит зря ты на свою Люську надумал? — изумился кум. — Выходит и правда с пьяных глаз чуть грех на душу не взял!

Филипп растеряно переваривал вновь открывшиеся обстоятельства по делу. Наконец выдавил:

— Ну как же. Я ж видел его, когда он вылезал!

— А может, это чёрт был? — подал голос, молчавший до этого как рыба, Пётр.

— Какой-такой чёрт? — удивился кум, пока Филипп размышлял.

— Так это. Сочельник сегодня. Нечисть всякая. Может его чёрт в искушение вводил? Испытывал.

— Да бабкины сказки всё это, — отмахнулся кум. — Ты ещё нам тут про лешего с русалками сказку расскажи.

— Могу и рассказать. Но не буду. А то, что в сочельник всякая нечисть вылазит — это факт. О чём не зря наши предки говорили. Или ты деда своего, к примеру, за дурнее паровоза держишь? Или бабку свою?

— Не. Ну… — последний аргумент кума явно смутил.

— То-то же, — изрёк Пётр, накалывая на вилку маринованный грибочек. — Чёрт его, — он кивнул на Филиппа, — искушал. А он — того. Чуть убийство на себя не взял.

За окном внезапно завыла собака.

— Вы мне тут мозги не пудрите! — снова грохнул кулаком по столу Филипп. — Хоть чёрт, хоть кто, но из погреба вылезал и с Люськой моей был, пока я на работе батрачил.

Помолчал, и уже тихо, но убеждённо произнёс:

— Придёт домой — убью.

Видя такое состояние Филиппа, Нина решила действовать. Она знала, что тот, если наберётся до нужной кондиции — дальше дивана не уйдёт. А вот предупредить Люду — жену его, о помешательстве мужа — обязательно надо. Пусть пока пересидит где-нибудь. Поэтому достала из схрона ещё одну бутылку, поставила на стол и проворковала:

— Ну ладно, вы тут посидите ещё, а мне надо до Мироновых сбегать.

Мужики не заподозрили подвоха, а она тем временем, накинула фуфайку, валенки, ещё раз бросила взгляд на стол — а хватит ли до той кондиции одной бутылки? Решила, что хватит и выскочила в сени. Выключив не нужно горящий свет, скрипнула дверью и быстрым шагом, благо морозец подгонял — направилась искать супругу Филиппа.

Конец ознакомительного фрагмента.