Luminoforce

Сергей Пузырев, 2019

К две тысячи сто двадцатому году нашей эры Земля, которую мы знали, исчезла. Мир, который мы помнили и любили, был погребен под грузом неизбежных катастроф, вызванных неумной жадностью человечества. Старый миропорядок пал: политическая карта изменилась. Большинство старых стран исчезли, слившись с теми, кто оказался сильнее. Залогом процветания стало обладание новым видом энергии – квазинергией.Евроазиатская Конфедерация. Артем, выросший на попечении бабушки, только что закончил университет и теперь направляется на запад страны в надежде начать там новую жизнь. Конечная точка его маршрута – Новаград, финансовая столица Конфедерации. Знал ли он, что, приехав туда, попадет в самую гущу событий, грозящих уничтожить этот мир раз и навсегда?

ГЛАВА 3

За окном пробегали городские пейзажи, монорельс мчался к морю. Огни ночного города заманчиво подмигивали, переливаясь с темнотой ночного неба. Но Артем сидел, погруженный в свои воспоминая, и не замечал всего этого великолепия. Перед его глазами всплывали иллюзорные очертания прошлого, словно картинки древних диафильмов⁵, которые его бабушка бережно хранила в небольшом деревянном сундучке, под своей кроватью. Они достались ей от ее матери, но Артем думает, что для нее их настоящая ценность заключалась в другом. Те старые диафильмы были частью мира, который она успела застать. И по которому определенно точно скучает. Пожилые люди особенно сильно склонны к сентиментализму.

На очередной остановке в вагон монорельса заскочил маленький мальчик, а следом за ним вошла и его мать. Ребенок громко смеялся, и этот смех вырвал Артема из оцепенения и привлек его внимание к неожиданным попутчикам. Женщина заняла свободное место поодаль от него, а ребенок, расправив руки, бегал по проходу, называя себе Робопланом — героем из популярного детского сериала.

Бабушка Артема была чудесным и заботливым человеком. Долгое время он и не подозревал, что их семья, по общественным меркам, выходит за рамки стандартной. Но узнав об этом, эта мысль надолго засела в его голове. Его взволновала тема потери семьи, и он часами засиживался за чтением, обложившись книгами, где главными героями выступали дети, потерявшие родителей, чтобы понять, каково это быть сиротой. И первый вывод, который он сделал — сиротам живется несладко. Кому-то из них везет больше, и пусть они вынуждены были спать под лестницей⁶ или на чердаке⁷, в целом их жизнь складывалась удачнее, чем у тех, кто был вынужден постоянно менять опекунов, спасаясь, к примеру, от ужасного графа и его приспешников⁸, или вовсе вести бродяжий образ жизни, подвергаясь ударам судьбы, вследствие войн и прочих трагедий. Второй же вывод, к которому он пришел, был сопряжен с сомнением. Мальчик не понимал, может ли он, основываясь на примерах из книг, назвать сиротой себя? Да, как оказалось, у него не было родителей, но единственные трудности, с которыми ему пришлось столкнуться — это сбитые колени в пятилетнем возрасте, а этого ой как мало. Трудности детей из книг всегда были сопряжены с невероятными приключениями, в то время как Артем жил тихой и спокойной жизнью и лишь мечтал о них. Парень не хотел признавать этого, но, возможно, та самая детская мечта о приключениях и тянула его сбежать подальше из дома.

Монорельс прибыл на конечную остановку и издал протяжный гудок, извещающий пассажиров, покинуть вагоны. Зевнув, Артем поднялся со своего места и направился к выходу вместе с остальными пассажирами, которых с момента его посадки значительно прибавилось. Оно и неудивительно, подумалось ему тогда, конечная остановка монорельса находится во втором секторе, у самой границы с доками, и все эти уставшие люди, просто возвращаются в свои дома после долгого рабочего дня. Удивительно было то, как сильно они меняются, стоит им только ступить на землю своего сектора, который словно хищник питается их жизненной силой. Всего один шаг из вагона, и вот из цветущих и полных жизни людей они превращаются в унылых, лишенных ярких цветов зомби, которые, сутулясь, расползаются в разные стороны, скрываясь в свете тусклых фонарей Второго сектора. Печальное зрелище.

Стоило Артему выйти из монорельса, как кто-то тут же притянул его к себе, схвативши за рукав куртки, тыча какой-то бумагой в лицо.

— Конец близко! — возвещал хриплый голос незнакомца. — Скоро, очень скоро Небесный владыка призовет нас всех к суду! К справедливому суду! — мужчина перешел на крик. — И вознесутся праведные души в потоке света к небесам! И рухнут в пропасть грешники!

На этих словах незнакомец зарыдал, продолжая что-то бессвязно причитать, дергая Артема за руку. Люди успели покинуть платформу, и теперь они оставались там только вдвоем.

— Церковь Судного дня, — вновь оживился фанатик, уставившись на пойманную жертву. — Приходи к нам и найди спасение.

— Извините, — Артем с трудом вырвался из жилистых рук, и зашагал прочь, стараясь не смотреть в глаза незнакомцу. — Мне это неинтересно.

Катастрофа стала серьезным испытанием для существующих на тот момент мировых религий. Казалось бы, всеобщая трагедия должна была привести к всеобщему единению в минуты горести и отчаяния, но на деле всё оказалось иначе. Мировые церкви раскололись. Образовались новые течения. То тут, то там появлялись мессии-выходцы из традиционных вероисповеданий и объявляли себя главами новых церквей. Люди, потерявшие веру в традиционные религиозные догматы, именно в них находили для себя отдушину. Долгое время старые и новые церкви вели агрессивную борьбу за прихожан, прибегая порой к преступным методам вроде подкупа и шантажа должностных лиц, пока в дело не вмешалось государство. Часть новых церквей была разогнана, а их предстоятели осуждены. Конфедерация объявлялась светским государством. Представителям власти запрещалось публично высказывать свои религиозные взгляды в период занимания должности. Любое давление со стороны представителей конфессий расценивалось как уголовное преступление. Религиозные образования были приравнены к коммерческим организациям со всеми вытекающими для этого статуса обязанностями. Правда, в некоторых национальных кантонах традиционным религиям был присвоен особый статус, что было обусловлено их культурообразующей функцией. Время религиозного безумия прошло. Принятые меры остудили пыл тех фанатиков, для которых личная выгода и нажива стояли превыше духовных ценностей. Но никак не повлияли на пыл кого-то вроде прихожан Церкви Судного дня. Общин подобных ей насчитывалось несколько сотен. Они были разбросаны по всей стране и в целом были малочисленны. В большинстве своей граждане Конфедерации хотели верить в силу науки, а не веры.

«Но только не все», — думал про себя Артем, покидая ярко освещенную платформу монорельса. В его ушах стояли слова бабушки.

— Если бы Бог действительно существовал, — говорила она ему, — то не допустил бы Катастрофы.

— Но проповедник на улице сказал, что Катастрофа была наказанием за наши грехи, — отвечал ей мальчик.

— Ох, милый, — обычно после таких слов бабушка всегда гладила его по голове, — в таком случае я тем более не могу в него верить. Ведь получается, что Бог — сущий Дьявол.

Поездка с востока на запад через весь город несколько утомила парня. А тут еще этот фанатик. Усталость, которую совсем недавно он мог подавить силами своего возбуждения, возобладала и теперь медленно, но верно подчиняла его тело и сознание своей воле. И всё же возвращаться домой было рано. Не для того он проделал весь этот путь.

Он мало что помнил из своего детства. В основном это были обрывочные и размытые воспоминания больше похожие на сон. Но были и те, некоторые фрагменты прошлого, что оставили после себя четкий и яркий след в его памяти.

Сколько тогда ему было? Лет семь? Кажется, да. Он только пошел в школу, и по окончанию первого дня все дети получили пакеты с золотыми рыбками внутри. Это была обычная практика после Катастрофы. По окончании учебного года ученик должен был представить детальный доклад о проделанной работе и продемонстрировать своего подросшего любимца. Официально родителям запрещалось помогать своим чадам, но на деле никто этого запрета не соблюдал. Взрослые надеялись, что подобными мерами смогут приучить детей заботиться об окружающем мире. «Только принудительно возложив на них ответственность за чужую жизнь, те поймут ее ценность!». Так они считали. Но на деле получалось не очень. Как правило рыбки умирали в течении последующей недели, и родители были вынуждены бегать по зоомагазинам в поисках новых питомцев. А поскольку рыбки умирали постоянно, очень скоро рынок по продаже золотых рыбок стал одним из самых прибыльных во всей Конфедерации. Артем тоже получил свою рыбку, и она тоже умерла, после того, как он налил ей в аквариум апельсиновой газировки по совету своего одноклассника, чья рыбка умерла на второй день пребывания в его руках. Без сомнения, смерть живого создания, которого он должен был оберегать, сильно потрясла ребенка. И, если бы не бабушка, кто знает, как глубоко бы она запала ему в душу. Тогда ей пришлось пойти на хитрость и обмануть Артема, сказав, что, спуская рыбку в туалет, они возвращают ее обратно домой, в Океан, где лечебные воды смогут вылечить ее. Артем никогда не был глупым ребенком, он многое понимал и знал больше, чем думалось его родственнице, но эту очевидную ложь спустил бабуле с рук. Ему хотелось верить, что она говорит правду. Ему нравились ее рассказы о величественной воде, называемой Мировым океаном, что скрывала в своих глубинах тысячи загадок; рассказы о том, что она несет в себе не только жизнь, но и смерть и разрушения. Океан, как и все, что создано природой на этой планете задолго до появления первого человека, говорила она, готов помогать людям, но взамен он требует и бережного обращения к себе. В прошлые времена, когда мир был иным и куда более опасным, чем сейчас, люди часто ходили по грани и не заботились о последствиях, которые влекли их неразумные действия по отношению к Океану. За что и были наказаны. Всем последующим поколениям с самого детства рассказывали историю о том, как в один день пучина морская поглотила треть суши, обрекши выживших на вечные скитания⁹. Но те темные времена были далеко в прошлом и разглядеть их в тени, что отбрасывала Катастрофа, было не так уж и легко. В настоящее время человек жил в воссоединении с природой, направив технологии на гармоничное сосуществование в мире, в котором он был лишь одним из многих видов. Теперь Океан был другом и верным помощником человечества. Когда количество земли пригодной для сельхозугодий уменьшилось, главным поставщиком пищи стал именно он. Рыба, выловленная из вод Океана, лежала на всех столах семейств Конфедерации.

С того момента, как Артем впервые узнал о нем, мысль об Океане ни на минуту не покидала его. Ни на минуту он не переставал тянуть его к себе, словно живое создание, являясь во снах и взывая к нему. Поэтому Артем сейчас здесь. Поэтому он проделал весь этот путь, чтобы, наконец, увидеть его. Океан.

Парень спустился по лестнице, погрузившись в царящий в секторе номер два полумрак. До набережной было рукой подать. Уже отсюда он видел бликующие в свете городских огней волны океана. Ему всего то и нужно было пройти пару сотен метров дворами, чтобы оказаться у Портовых врат — огромной триумфальной арки, стоящей на пограничье сектора и территории доков.

По мере своего нахождения здесь, Артем пришел к выводу, что улицы Второго сектора оказались не такими уж темными и грязными, как он представлял себе ранее. Тусклого света разноцветных неоновых фонарей и вывесок, которые должны были добавить красок и сыграть на контрасте серых домов-коробок, было вполне достаточно, чтобы человек, оказавшийся тут в позднее время суток, чувствовал себя уверено. Для полной картины не хватало только парочки полицейских, которые с деловым видом патрулировали бы свой район. Но к своему удивлению, Артем за свое короткое путешествие сквозь Второй сектор не встретил ни одного сотрудника полиции. Конечно, возможно, это наоборот лишь подтверждает теорию о том, что здесь — безопасно.

Чем дальше он заходил вглубь жилых домов, тем меньше людей он встречал на своем пути. Ближе к докам улицы так и вообще опустели. Здесь было неуютно. Район выглядел пустым и заброшенным. Кое-где в окнах горел свет, но в основном безликие кирпичные коробки молчаливо взирали на него своими потухшими глазницами. Артему было странно видеть такое в прославленном Новаграде.

Парень прошел мимо нескольких круглосуточных магазинов, окна которых заменяли цифровые панели вроде тех, что висели по всему городу и вещали о благах, дарованных народам Конфедерации Консулатом, и вышел к широкой дороге, отделяющей его от площади с Вратами. Ему оставалось лишь перебежать дорогу и вот он — Океан.

Примечания

5

Диафильмы — разновидность слайд-шоу, сопровождаемого титрами, которая использовалась в образовательных и развлекательных целях до конца XX века, когда была вытеснена фильмами на видеокассетах, а позднее на DVD (прим. автора).

6

Отсылка к серии книг английской писательницы Джоан Роулинг о Гарри Поттере (прим. автора).

7

Отсылка на сказку Золушка и прочие подобные сказки (прим. автора).

8

Речь идет о сиротах Бодлер — главных героях серии детских книг «33 несчастья» писателя Дэниела Хэндлера (прим. автора).

9

Аллюзия на миф об Атлантиде — острове-государстве древней цивилизации, который во время сильного землетрясения, сопровождавшегося наводнением, был поглощён морем в один день вместе со своими жителями (прим. автора).