Герой

Сергей Плотников, 2020

Кому многое дано, с того многое и спрашивают. Особенно если ты по собственной воле влез в самое сердце местной политической жизни. Ну что, Повелитель Жизни, барон, капитан Рубежников, Арн Волчья Погибель, ярл, эльфийко- и гаремовладелец, будешь бороться за будущее этого мира или тихонько отсидишься в уголке? Ах нет, не отсидишься же: ты же ведь хотел еще и Приключений. Заказанное назад не принимается!

Глава 5

— Давай! — я дал отмашку Ладе, отскакивая от очередной овцы. Не потому что опасался готовой вот-вот «вылупиться» твари, а потому что…

— Пфу-у-у-у-у-уф! — с вытянутой руки аэроманта сорвался поток воздуха — промышленный вентилятор позавидует. Но сорвался не просто так, а подхватывая тончайшую меловую пыль из ящика под ногами у сестры. Белёсый полупрозрачный поток ударил в лабораторное животное, заставив заметаться в своём тесном загончике и жалобно заблеять… а потом вдруг словно взорвался изнутри! Вылетевший в высоком прыжке мутант пучил глаза с горизонтальными зрачками сильнее обычного, но при этом на сероватой шерсти не было ни одной белой пылинки.

— Блем-м! — в очередной раз пропела тетива арбалета.

— Что на этот раз? — Я подхватил медицинский лоток с ножом и скальпелем, клеёнку и привычно двинулся к туше.

— Двадцать восемь и три, — потратила несколько секунд, чтобы прочесть показания циферблата, Наташа.

— Двадцать девять и ноль, — тут же отозвалась Ола, играющая в эксперименте роль наблюдателя.

— Двадцать восемь и девять, — отчиталась родственница.

— Двадцать девять и ноль, — на всякий случай вставила волкоухая. Печать позволяла считать десятые доли секунды, но механические хронометры в экспериментах считались независимыми от наблюдателя и потому объективными регистраторами. — Записала.

— Итак, шесть или семь десятых секунды от субъективно определяемого времени принятия Тьмы до возникновения турбулентности вокруг тела изменённого. — Лада аккуратно закрыла ящик с меловой пылью и привычно создала смерчик-пылесос. Рассуждая, аколит не забывала следить, чтобы её творение не приближалось к ногам ведьмочки. — А вообще разброс от ноль-пяти до секунды.

— И скорее всего, скорость активации воздушного покрова зависит от индивидуальных особенностей каждого мутанта, — не отвлекаясь от извлечения ставших ценным ресурсом внутренних органов овцы, подсказал я. — Вопрос, правда, каких. Думаю, мы набрали достаточно материала биометрических исследований для статистического анализа…

— Уа-а-ау! — Ола вдруг заразительно зевнула, одновременно потягиваясь… и только потом сообразила, что повела себя не особо культурно. — Ой! В смысле — есть куда более интересный вопрос: откуда вообще к Тьме ещё и Воздух берётся? С Первостихией-то понятно: ею Ната делится с овцой. А дополнительная Стихия как возникает?

Ну да, всё, блин, так просто: берёт — и делится. Маги…

— У вас ведь были лабораторки по разложению солнечного света в спектр при помощи призмы? — придержал нотации я. Однообразные эксперименты задалбливали, но именно это и была настоящая научная работа, а не та показуха, что я устроил на презентации. Выводы должны быть подтверждены или опровергнуты статистикой, иначе они яйца выеденного не стоят. — В одном белом луче «прячутся» и красный, и жёлтый, и зелёный, и все остальные, включая невидимые глазом.

— Хочешь сказать, в Натиной Тьме уже есть все «вторичные» Стихии? — удивлённо хлопнула ресницами родственница. — А почему тогда… она сама не может?

— Потому что у тебя либо есть призма, либо её нет. — Мне в голову тот же вопрос пришёл гораздо раньше, и я успел хорошенько над ним подумать.

— Интересная теория… — всерьёз озадачилась Пакова зазноба.

— Гипотеза, всего лишь гипотеза, — поправил я. — А может, и вовсе предположение, потому что на данный момент у меня нет никаких идей, как эту идею проверить^[3]. Хотя она, например, хорошо объясняет, почему у людей рождаются потенциальные маги, а у эльфов — нет.

— Почему?

— У эльфов нет магов?! — одновременно переспросили меня студентки-воздушницы.

— По крайней мере, я спрашивал Рону, и она о таких ничего не слышала, — подтвердил я. — Сама подумай, Лада: были бы маги у остроухих — смогли бы люди загнать их в Шрам и заставить прятаться веками там? Что касается твоего вопроса, Ола, ты ведь в курсе, что все человеческие дети рождаются Светлыми? Даже если мать — Тёмная. При этом по усреднённой статистике от четырёх до восьми процентов новорождённых одарены, то есть имеют склонность к той или иной конкретной Светлой Стихии. И сам Свет «в чистом виде» воспринимать не перестают.

— Ну ты всех грузанул, братик, — подловив момент, когда рядом со мной никого не оказалось, подошла двоюродная сестра. — Я-то уже привычная, а у Ольки мозги в трубочку сворачиваются каждый раз на полдня. Как твои-то не маги только тебя слушают?

— Не бывает сложных знаний, бывают плохие объяснения, — усмехнулся я. Контейнеры с будущим материалом для трансплантов заняли свои места на полках: не только исследования, но и какой-никакой доход. По сравнению с заработками Роны — так, «на булавки», но ведь недаром у меня дома говорят, что «копейка рубль бережёт». Не так давно ситуация была ровно обратной: я приносил основной доход в семью, а эльфийка выступала, скорее, ради собственного удовольствия… Точнее, мне так казалось, пока не пришлось разом ухнуть всё накопленное на выкуп Тани. Тут-то эти самые «булавочные», но каждый день поступающие суммы нас и удержали на плаву.

— Ага, ага. — Лада воровато оглянулась по сторонам, убедилась, что в лаборатории мы одни, и наконец спросила то, что хотела: — Светлый ребёнок у Тёмной — это правда возможно, или ты просто свою ведьму успокаивал?

— Не только «возможно», это единственный вариант, при котором ребёнок может родиться. — Я постарался не хмыкнуть. Ну конечно, как же не посплетничать у подруги за спиной-то. Тем более эта подруга — жена брата. Просто обе Первостихии настойчиво велели! — Если Тёмная попытается изменить свой плод, неважно на какой стадии беременности, то это приведёт к ассимиляции тканей нерождённого в материнский организм.

— Брр, — передёрнула плечами эта любопытная Варвара.

— Зато никаких проблем с контрацепцией, — сделал вид, что не заметил реакции, я. — Чужая магия на Наташу не действует, в том числе и моя. Если бы не особенности Первостихии — я бы уже готовился стать счастливым отцом… во второй раз.

Видимо, я не удержал лицо, потому сестра ответила быстро и совсем другим тоном:

— Но ведь ты сказал, что с Кариной всё хорошо, и мастер Марат в манор вернулся…

— Из огневика, привыкшего прижигать раны на поле боя, отличная повитуха, кто ж спорит-то. — После памятного выступления на сессии учёного совета меня теперь периодически тянуло на чёрный юмор. — «Оставайтесь в Нессарии, в любой момент может потребоваться ваша консультация…» Уже месяц прошёл, хоть бы одной заразе понадобился! Тьфу.

— Вот не надо было влезать в политику, брат, — словно ей исполнилось не двадцать один, а все шестьдесят, мудро указала мне Лада.

— Не надо, — отвернулся я. — Но больше некому, как оказалось.

— Всё будет хорошо, вот увидишь, — попыталась приободрить меня дочка пироманта Мартина. — Моя мама и меня, и брата с сестрой под присмотром папы рожала, и ничего. А она — обычная слабая женщина, не доблестный воин.

— Да понимаю я. — Мои губы против воли дёрнулись при воспоминании о том, какой «воин» рыжая. Правда, это я мог улыбаться, а вот среднестатистический пехотинец баронессе был ровно на два взмаха мечом. Хороший — на три. Да что там, Кара даже герцога Берга-старшего, говорят, неплохо на тренировке могла загонять. — Достала эта неопределённость уже.

— Хорошо, что только неопределённость. — К сестре явно вернулось то настроение, с которым она начинала меня «допрашивать». — Ладно, любовница в королевствах — как ты с тремя-то в одной комнате уживаешься, а?

— Ширма, — покачав головой, хмыкнул я.

— Ширма?!

— И звукоподавление одним из Рониных амулетов врубаю. — Я внимательно посмотрел на Ладу. — А ты думала, мы там на одной постели разом? Се-естрёнка, ай-ай-ай!

Откровенно говоря, без Миланы на подобные эксперименты меня пока не тянуло. Всё как-то утряслось, не в последнюю очередь благодаря простодушному обаянию Фирониэль — пусть пока так и остаётся. Тот самый момент, когда если работает — не надо ничего трогать. Потом разбираться буду…

— А очередь как определяете?

Лада-а-а… Я уже набрал воздух в лёгкие, мысленно подбирая вежливую и доходчивую формулировку, но тут дверь лаборатории распахнулась.

— Уважаемый магистр Арн Миракийский? — Разумная химера на всякий случай принюхалась, видимо, откуда-то получила образец моего запаха. — Вам послание!

«А вот и вызов на совет», — решил я… и не угадал.

— Сестра, хочешь сходить в гости домой к декану факультета Жизни?

— Я?! — Глаза родственницы стали совсем круглыми. — В гости?!

— Уважаемый Вирн Нессарийский зовёт меня и «всех ваших близких» нанести дружеский визит, — процитировал я.

— А… — Девушка, что называется, наглухо зависла. Зато подала голос посланница.

— Уважаемый магистр… а можете взять с собой леди Фирониэль? — Под моим удивлённым взглядом зверодевушка прижала уши к голове и посмотрела на меня глазами маленького несчастного котёночка. — У моей смены как раз будет выходной день, вот и…

— Рона обязательно придёт, и инструменты мы не забудем, — давя улыбку, пообещал я. Кое у кого, я вижу, уже полстолицы поклонников.

— Ура! Ой, в смысле спасибо-спасибо-спасибо, уважаемый магистр!

Вот ведь как некоторым мало надо для счастья. Интересно, что в этот раз такого собрался мне сообщить Вирн, что потребовалось аж к себе домой приглашать, да ещё и не на час-два? Что-то мне подсказывает — кончилась спокойная жизнь…

— А-а-а!!! — Вопль Лады заставил натурально подпрыгнуть не только меня, но и химеру.

— Что?! Что случилось?

— Мне нечего надеть!!!

* * *

Ещё из окна городского такси дом декана мне показался каким-то… слишком большим, что ли. Только увидев каретные ворота, врезанные по центру фасада, понял: внутренний двор. В Лиде жилые владения не принято огораживать заборами, в отличие от промзон или исследовательских объектов. Так что внутренний двор — лучший выбор, если хочется немного приватности под открытым небом. Денег, правда, на такую хоромину нужно не просто много, а реально до хрена. Причём не только на покупку — содержание тоже ого-го кушает: одна покраска наружных стен чего стоит… Но, понятное дело, такие мелочи не волновали Вирна Нессарийского.

Хозяин недвижимости самолично встретил нас у порога. И если мне с моими девочками досталось только радушное, но простое приветствие, то Ладе виталист сделал несколько красивых комплиментов, заставив воздушницу покраснеть как маков цвет от смущения. А вот нечего было едва ли не бальное платье себе заказывать, спуская все заработанные за месяц деньги, да ещё и краситься, словно на подиум. А я ведь ей несколько раз повторил: неформальная встреча. Сюрприз! Оказалось, в искусстве обращения с женщинами мне до наставника пока далеко. Нет, понятно, что за без малого сто пятьдесят лет можно успеть натренироваться, но… не ожидал, честно.

— Когда события внезапно срываются, как химера с места в галоп, начинаешь вновь ценить минуты редкого отдыха, — и ещё один прозрачный намёк, брошенный вскользь. Учитель сегодня прямо в ударе — ещё ни разу не видел, чтобы декан старался создать атмосферу. Скорее, наоборот — далеко не все повелители Жизни способны продемонстрировать «городу и миру» столь выдающееся спокойствие. Даже когда мы перед сессией учёного совета договаривались, кто что будет говорить и действительно перешли на неформальный тон — и то… М-да. Я бы даже решил, что меня ждёт какая-то прямо-таки запредельная пакость — жизнюки из совета были кем угодно, но только не всепрощающими святыми, и наехал я на них знатно. Но… Вирн явно не для меня старается — понятно, что формат встречи выбран именно для того, чтобы замаскировать долгий разговор. Интересно, для кого же тогда? Ладу и Рону такой собеседник просто очаровал, даже Натана слегка расслабилась. Только волкоухая делает вид, что ей всё нипочём, но уши — выдают.

— Лето прошло, скоро и погода портиться начнёт, — меж тем продолжал рассуждать маг, ведя нас через первый этаж своей… пожалуй, что виллы. Никакой дутой помпезной роскоши, но и казённого минимализма, уже порядком поддоставшего, тоже нет. Милая такая домашняя обстановка. Кстати, коробки и кофры с инструментом и сценическим оборудованием привычной уже к этому Тане тащить не пришлось: пара молчаливых слуг под водительством хорошо знакомого мне секретаря приняла на себя роль грузчиков. — Зато пока — тепло. Считаю, самое время потратить день в своё удовольствие… пока ещё можно.

И ещё один «тонкий» намёк. Наставник сегодня на них тоже щедр…

Тут у меня все мысли просто вылетели из головы, потому что мы пришли. И да, словечко «вилла» определенно очень подходило к домику декана: одна из внутренних стен отсутствовала, формируя не то террасу, не то мегаверанду с ресторанными столиками, баром и прочими атрибутами хорошего места для отдыха, вроде настойчиво манящего запаха готовящегося шашлыка. Выходила веранда во двор, половина которого была занята очень красивым садом-патио, а вторая — здоровенным бассейном с кристально-прозрачной водой.

Бассейн не пустовал — в нём и рядом с ним расположились разумные химеры в количестве около дюжины ушастых голов. Химеры. В купальниках — несколько более целомудренных, чем привычные мне земные, но в целом похожих. Пожалуй, им только надувных матрасов не хватало для полного сходства с пляжными отдыхающими моего родного мира — а вот мячик, например, был. Впрочем, несчастный спортивный снаряд тут же забыли, как только зверодевушки увидели Рону:

— Фирониэль!

— Ура!!!

— Привет!

— Купальные костюмы, если будет желание, можно получить и подогнать у моей портнихи, — подсказал зависшим от открывшегося зрелища девушкам хозяин дома. — Отдыхайте и расслабляйтесь, как вам больше нравится.

Панорамное окно из кабинета Вирна выходило во внутренний двор как раз так, чтобы с высоты второго этажа держать в поле зрения всю веранду и бассейн. Там, внизу, мои любимые и сестра как раз «тестировали» свежеобретённые купальники. Больше всего, как ни странно, стеснялась именно Лада — остальные, даже Тёмная, чувствовали себя куда более раскованно. Правда, у ведьмы была немного другая проблема: домашняя швея декана, похоже, не рассчитывала, что одна из приглашённых гостей будет столь богато одарена. Нет, она сделала всё возможное, но всё равно — Нате явно было тесно в груди. Настолько явно, что залипали на открывшееся зрелище в том числе и некоторые зверодевушки виталиста. И я последний, кто их осудит за это.

— Только третий день, как вернулись. — Маг Жизни тоже подошёл к окну. — Химеры невероятно выносливы, а Печати кондиционируют психику, но всё же они — живые. И отдых заслужили.

Ого, какие откровения пошли! Я, не скрывая удивления, уставился на наставника. Получается, Вирн старался, создавая атмосферу для Роны и остальных только для того, чтобы они без проблем влились в отдыхающий коллектив?!

— Я… — Декан помедлил, но продолжил: — Долго думал над твоим ответом на вопрос «Зачем тебе всё это?» когда мы в первый раз встретились в день твоего возвращения из Горловины. Над тем, что действительно боюсь потерять. Думал и всё же понял, что у меня тоже есть те, без кого и этот дом, и всё остальное теряет большую часть смысла.

Сказано это было так, что мне пришлось глотать вставший поперёк горла комок.

— «Пока имеешь — не ценишь», — виталист кривовато улыбнулся. Наверное, будь моему теперешнему телу на вид побольше лет, я бы подумал, что смотрюсь в зеркало — до того знакомой получилась гримаса. — Я запомнил, спасибо.

Тут наставник вновь посмотрел в окно — и его лицо умиротворённо расслабилось. Там, внизу, тройка ушастых девчонок устроила с Таней «великую битву» за мяч: писку и визгу получалось значительно больше, чем результата, потому как моя более мелкая и потому шустрая химера умудрялась каждый раз вывернуться из окружения, не выпуская трофей. Лада утянула Нату к бассейну и, кажется, уговаривала начать учиться плавать, ну а Рона собрала вокруг себя кружок из прямо-таки исходящих восторгом звероухих. Похоже, они разучивали какую-то песенку.

— Я лично ездил налаживать контакты с тем клириком, Митчеллом, чьи координаты ты мне оставил, — не меняя выражения лица, закончил мужчина. — «Хочешь сделать хорошо — сделай сам».

Последнюю фразу я в сердцах бросил наставнику, когда мы пытались договориться насчёт содержания моего выступления перед советом. Собственно, я всё пытался понять, почему Вирн обозначает сроком принятия ключевых решений три-четыре месяца и ни в какую не хочет принять, что времени столько — нет. Сам же помог мне максимально быстро продемонстрировать Тёмную трансформацию, в чём теперь проблема? Как оказалось, в «Теории Стихийного превосходства». А три месяца нужно было, чтобы кулуарно убедить ретроградов с окаменевшими мозгами в том, что пора что-то менять.

Взбесило меня это дико. Всё как всегда: даже самый лучший генеральный директор на сможет перебить решение совета мажоритарных акционеров. Отправить стремительно набирающую бизнес-вес компанию в утиль только потому, что динамика ценных бумаг не понравилась — видел я один раз такое. Желание орать, брызгая слюной, удалось задавить через Печать: то была реакция молодого тела, у которого всё в порядке с секрецией гормонов. А вот холодная ярость принадлежала сознанию. Именно она помогла мне составить речь нужным образом. Если декан дорожил своей длительной политической карьерой, то мне терять было нечего.

Лид в том виде, какой он есть, меня решительно не устраивал — я уже говорил это, и не раз. Ни как дом, ни как государство. С другой стороны, перед толстосумами, только и способными, что разглагольствовать о курсе голубых фишек и протирать дорогие костюмы кожаными сидениями своих «бентли» и «мерседесов», у повелителей Жизни имелось преимущество. Даже два: они всё-таки были магами, то есть учёными, и — общество Лида строилось на верховенстве закона. То есть до их разумов всё же можно достучаться, давя на логику, и сделать мне они за высказанное в острой форме мнение ничего не могли. Кроме как не дать кресло в совете — но я ведь туда на самом деле не стремился. А палки в колёса моей собственной дальнейшей научной деятельности… да Света ради!

Правда, первая ответочка мне прилетела с той стороны, откуда я не ждал — фактически мне запретили выезд из Нессарии. Но, положа руку на сердце, мера полностью оправданная: именно у меня под контролем была единственная в республике ведьма и только я с её помощью мог на практике превращать животных в тварей. Описание последовательности действий и теорию я предоставил, но кто гарантирует, что всё это заработает в чужих руках? Сам ведь разворошил улей, пытаясь заставить совет реагировать на внешние угрозы оперативно — глупо теперь жаловаться… Но получилось крайне неудачно по личным причинам — это да.

— То есть переговоры прошли успешно? — на всякий случай уточнил я.

— Мы… достигли взаимопонимания в общности стратегических целей на достаточно длительный отрезок времени, — дипломатично сообщил мне наставник, прислушиваясь к взвизгам, плюхам и звонкому смеху из окна. Покачав головой, виталист закрыл створки, и активизировавшаяся автоматическая амулетная система отрезала все внешние шумы. — А ещё налаживанию двусторонних контактов сильно способствовало прибытие обоза с продовольствием и иными припасами для Войска Рубежа под прикрытием отряда в сотню химер. Под водительством шести советников.

Наверное, я очень глупо выглядел с вытаращенными глазами. Представляю, как обделался заслон Церкви на въезде в Горловину, увидев таких «мирных путешественников»!

— Скажем так, ты своей дебютной речью убедил не только меня, — прокомментировал выражение моего лица декан и всё-таки не удержался, насмешливо фыркнул: — Когда кто-то вроде тебя смеет плюнуть на все регалии и заслуги уважаемых магов и открыто клюёт их в зад — это… как ты там сказал — мотивирует? — почище «разверзшейся под ногами пропасти».

— Кто бы мог подумать, — пробормотал скорее себе я. М-да, оказывается, крик вопиющего в пустыне всё же был услышан. И даже вызвал по-настоящему срочные действия! Что ж, это уже больше, чем я мог позволить себе мечтать… — Стоп. Дебютной?!

— При содействии полковника Ромара удалось вывезти из заграничья сразу двух ведьм, — опять перешёл на подобие официального тона повелитель Жизни. — Первые опыты по твоей методике подтвердили её работоспособность.

Фу-у-у-ух! Я даже не попытался как-то сдержать вздох облегчения. Вышло. Получилось! Вероятность полномасштабной войны теперь снизилась на порядок, если не на два. Справился. Сейчас — вот сейчас — прямо даже не верится. По сравнению с такой новостью кресло советника кажется просто пустяком… Забавно, что мне всё-таки его дали.

— На меня повесили какие-то обязанности в связи с назначением? — больше для проформы поинтересовался я. Упавший с души камень смешал все эмоции, и сейчас мне нужно было время, чтобы прийти в себя. — И что насчёт ограничения перемещений? Сняли?

— Запрет сняли, — кивнул Вирн. — А что касается обязанностей… тебе придётся выступить дипломатическим представителем Лида, а неофициально — всего будущего альянса трёх сил на юге, в сатрапии Борленд.

— Что? — Мне показалось, что у меня слуховые галлюцинации. — Дипломатом? На юге? Мне? Серьёзно?

— Ты дал совету хорошего пинка, а мы уже пнули наших… будущих союзников. — Последнее слово декан выговорил таким тоном, что сразу стало ясно, насколько он считает Войско и Церковь способными к единым с республикой действиям. Ну да, чудес не бывает. В смысле — глупо надеяться на второе чудо подряд, раз уж удалось совершить первое. Теперь предстоит долгая и кропотливая работа множества людей по выстраиванию контактов и поиску точек взаимодействия. — Однако агрессивные приготовления у южан уже набрали определённую инерцию и ещё наберут — если их не притормозить. В итоге может так случиться, что сатрап будет вынужден поступить вопреки внешнеполитической логике.

— И «притормозить» — должен я? — Спокойствие изображать не пришлось. Я просто не знал, как реагировать. Вот вообще.

— У тебя больше всего шансов, — пожал плечами повелитель Жизни. — И это не месть советников за твоё выступление. Я проверил выводы лично — именно у тебя максимальные шансы хоть что-то сделать.

Слов в ответ я как-то не нашёл.

* * *

— К приёму новой информации готов, — оповестил я декана через несколько минут. Тот честно дал мне возможность переварить охрененные новости по поводу, как бы это выразиться, если без мата… ах да, нового приключения!

— К сожалению, юг человеческих земель совет и меня в частности мало интересовал, — сразу же повинился Вирн. — Собственно, не заинтересовал бы и сейчас, если бы не… известные тебе события. Потому о происходящем там сейчас могу рассказать только в общих чертах.

Я только махнул рукой. Что уж теперь-то.

— Шестьдесят лет назад экспедиционные корпуса двух из трёх южных сатрапий синхронно вторглись на территорию соседа, расположенного между ними, в сатрапию Борленд. Приграничные конфликты там случались регулярно, как правило, территории при этом из рук в руки надолго не переходили. Но в этот раз что-то пошло не так. Борленд мало того, что отбился без потерь, его армия, разделившись на две части, молниеносными ударами захватила столицы агрессоров. Были казнены сатрапы и их родня… и всё. Во всеуслышание главой Борленда было заявлено, что в очередной раз не будет территориальных и иных изменений, только доминионы заключат между собой нерушимый военно-политический союз — во избежание излишнего кровопролития впредь. Потому, например, на всех политических картах северного издания до сих пор отмечены три сатрапии, хотя на деле это единое государство… добровольно приросшее с той поры территорией ещё двенадцати королевств-соседей. Каждому также оставлен статус доминиона, а короли добровольно вступивших в союз получили статус высшей знати Борленда.

— Какая прелесть, — пробормотал себе под нос я. Ну да, шестьдесят лет на юге разрастается молодой гегемон, но, разумеется, Лиду это было напрочь не интересно.

— У южного политического новообразования в наследство от родоначальников осталось множество внутренних проблем, — без труда угадав мои мысли, с почти незаметным нажимом продолжил просвещать меня виталист. — Конфликты между знатью, бесконечные реформы армии и экономики… и Белая Церковь, решившая на волне изменений закрепить за собой плацдарм на дальнем юге.

— Плацдарм? — Я удивился, что наставник применил это военное словечко.

— В обмен на благожелательность местных властей клирики взяли под патронаж четвёртый и самый слабый вуз ойкумены, Высшую школу магии в Борлдропе, столице Борленда, превратив её в семинарию, — даже слишком ровным тоном сообщил мне декан. Мне потребовалось с десяток секунд, чтобы уловить все подтексты услышанного.

— Белые решили учить своих магов других Стихий? — на всякий случай переспросил я. — Выбрали максимально отдалённый регион, чтобы не спровоцировать реакцию среди магического сообщества? И умудрились потерять над своим же начинанием контроль?!

Ну а как ещё в свете произошедшего можно было новые известия интерпретировать? Вирн кивнул, и я приложил ладонь к лицу.

— Только один вопрос, — выдавил я из-под руки. — Как?

— Точно так же, как провернули объединение сначала сатрапий, а потом и соседних королевств. — Вирн дёрнул щекой, сдерживая то ли невесёлую ухмылку, то ли досадливую гримасу. — С открытием семинарии маги новых выпусков перестали выезжать на стажировку и вообще как-то контактировать с коллегами из других стран. Многие вообще думали, что обучение прекратилось. Но нет — вуз до сих пор работает, формально он продолжает числиться за Церковью, но на самом деле полностью подчиняется местным властям. Вместе с местным руководством из тамошнего клира.

— Ой, идиоты-ы… — Я вдруг понял, что на самом деле произошло на дальнем юге. Недаром я с Машей общался, да и тот разговор с Митчеллом, когда моя тогда ещё оруженосец прошла манифестацию, был на самом деле очень полезным. — Идеи Белых местными не очень воспринимаются, потому Церковь попыталась влезть по-другому, выставив себя полезной, фактически купив место при дворе? Маги, стратегический интерес любого правителя… а чтобы твердолобые долдоны в сияющих белизной накидках не наломали дров, поставили на руководство тех, у кого… принципы были не столь несгибаемые. Заодно задвинули куда подальше всяких… слишком инициативных и не ортодоксально мыслящих — к-комбо. А теперь внезапно обнаружили церковный раскол!

Теперь понятно, почему адепты Света вцепились в рубежников, словно в жопу укушенные. Ведь если подумать — Церковь сама по себе тоже не самая маленькая и при этом очень разветвлённая структура, то есть инерция мышления и принятия решений тоже ой-ёй-ёй какая. В ответ на изменения обстановки в Шраме они должны были только сейчас начать раскачиваться. Причём первыми действовать обязаны прелаты — церковные дипломаты, они же контрразведчики, мягко подсекая Войско за пуповину снабжения со стороны королевств. Вместо этого — грубый на грани конфликта рейдерский захват при поддержке Светлых Рыцарей и паладинов, причём одновременно несколькими разными группами Белых! Не потому ли, что Яхорта^[4], административный центр Белых, эпично облажалась? Дела, блин…

— Запредельная скорость обучения и анализа информации. — Голос декана заставил меня вздрогнуть. Пока я прокручивал и сопоставлял в голове известные факты, он внимательно смотрел на меня и, видимо, примерно представлял, до чего я додумался. Всё же сто пятьдесят лет опыта, из которых под сотню — педагогического, это очень серьёзно. — Одна из причин, почему я считаю, что в Борленд должен ехать ты. Другие могут просто не успеть справиться.

— А ещё? — решил уточнить я.

— Посланник должен представлять все заинтересованные в переговорах силы и одновременно должен внушать уважение той стороне, куда направлен, — педантично перечислил маг. По стёклам панорамного окна пробежали разноцветные блики, и мы на несколько секунд отвлеклись от разговора, чтобы выглянуть во двор. Ну конечно — Рона распаковала и запустила свои концертные приблуды. — Нынешний сатрап продолжает курс своего отца и деда, старательно проводя смычку между понятиями «аристократ» и «военный». Уже давно введён табель о рангах, когда воинское звание и награды гарантируют получение титула, а по непроверенным слухам, сатрапом готовится указ, по которому не служащие семьи будут титулов принудительно лишены. И ты — единственный офицер на действительной службе с реальным боевым опытом и опытом командования армейскими подразделениями среди всех магистров Жизни.

— Ясно. — Я проглотил так и рвущийся с языка не самый цензурный комментарий. Ну да, логично: все знают, что за красивые глаза капитана мне бы рубежники не дали. А вот кому другому пришлось бы как-то доказывать местным выданное звание, даже если оно совершенно адекватно отражает его опыт. — И я понимаю, как буду представлять Войско. А что касается Белых?

— Гарем, — просто ответил наставник. — Жена из Белых среди всех граждан Лида есть только у тебя. Митчелл при мне отпустил леди Марию со службы, благословив сопровождать мужа. Примерно через два дня она будет ждать тебя в гостинице у южного таможенного терминала.

Я открыл рот, подумал, закрыл. Ну да, подтверждённый Светом брак — это аргумент. И… Стоп.

— Гарем? — вкрадчивым тоном переспросил я.

— Кровные союзы традиционно считаются на юге куда как более весомой формой подтверждения долговременного договора, чем слова, произнесённые вслух или перенесённые на бумагу, — объяснил виталист. — Опять же, живой человек куда лучше проследит за выполнением взятых второй стороной обязательств. Состоятельные и благородные южане с детства готовят своих дочерей представлять семью перед родом мужа. Правда, в последние десятилетия гарем дополнительно стал играть роль социального маркера успеха и мужской силы. Содержать несколько жён — уже непросто, найти экзотическую красавицу — ещё сложнее, а добиться послушания и желательно любви — высший класс…

Вирн помолчал и уже другим тоном, с нажимом, добавил:

–…Совету пришлось приложить значительные усилия, чтобы объяснить агентам торговой гильдии разницу между законодательно закреплённым правом граждан свободно приобретать, использовать и продавать имущество и возможностью спекулятивной наживы за счёт экономики республики.

Всё-таки в отношении запредельной скорости анализа информации декан мне польстил: пришлось дважды прокрутить в голове сказанное, чтобы понять, как одна часть соотносится со второй.

— Химеры? — ну действительно, кто может быть экзотичнее? А заставить изображать любовь к кому-то, кроме хозяина, не то чтобы очень просто, но, в принципе, вполне выполнимо — если правильно составить устный приказ, объяснить задачу и определить мотивацию. Собственно, сами повелители Жизни точно так же торгуют негуманоидными химерами — деньги берут, но привязку к себе не снимают: во-первых, иной возможности функционально не предусмотрено, а во-вторых — защита от применения против создателей. Правда, для того чтобы провернуть подобный фокус с разумной собственностью, надо хорошо понимать принципы воздействия Печати на сознание и подсознание раба. Видимо, торгаши нужных специалистов для консультации где-то всё-таки отыскали.

— Настолько гильдии амбиций не хватило. И денег, — почему-то запнувшись и странно на меня посмотрев, всё же пояснил виталист. — Покупали эльфиек и переправляли через границу, успели вывезти больше полутора сотен прежде, чем удалось предпринять… эффективные заградительные меры. После урегулирования проблем с торговцами несколько богатых родов из сатрапии Борленд обратились к руководству республики напрямую. Разумеется, на нарушение собственных законов учёный совет не пошёл, но мне в теме семейных отношений на юге всё равно пришлось разбираться. В частности, это помогло спрогнозировать попытки нападений крупных формирований на эльфийские деревни под нашим протекторатом и успешно их предотвратить.

М-да. Что-то до меня некоторые вещи реально туго доходят. Поездку Вирна для личного договора с Митчеллом я списал на то, что передал контакт этого влиятельного клирика именно наставнику. И почему-то совершенно забыл, что именно декан общался с Кристианом на территории Нессарии, и что он же устроил мой отъезд в Войско, досрочно завершив обучение, дабы не допустить обострения отношений между Лидом и лидером рубежников. Получается, учитель — по факту министр иностранных дел, просто на совете не принято обозначать должности какими-то названиями. А я, в свою очередь, как личный ученик — его протеже и в каком-то смысле заместитель! Ведь кого ещё можно послать «тормозить» раскручивающийся в далёкой стране маховик глобального конфликта? Особенно если ты министр без министерства.

— Как я понимаю, мне придётся взять Рону с собой, — кивнул я в сторону бликов на оконных стёклах. В свете открывшегося знания я в очередной раз пересмотрел приглашение. Похоже, Вирн банально хотел посмотреть на мою… нет, не команду. Семью. Не знаю, что можно увидеть за пятнадцать минут, но и опыта стопятидесятилетнему виталисту не занимать. Видимо, увиденное мага удовлетворило.

— Придётся взять всех. — Дипломат внимательно смотрел на меня и потому успел предвосхитить ответную реплику. — Кроме двоюродной сестры, разумеется. Иначе девушку обязательно воспримут как невесту.

Хорошо, что декан понимает, что я родственниками торговать ради интересов республики не буду. Иначе у нас могло сложиться крупное недопонимание.

— «Всех» — это и Наташу тоже? — на всякий случай переспросил я.

— Экзотика, — напомнил мужчина. — И пусть южане наглядно убедятся, что мы больше не зависим от Шрама.

Я невольно восхитился: прямо по Сун Цзы! Если ты слаб, притворись сильным. Раз уж на севере ведьмы считались сказками, то на противоположном конце ойкумены — тем более. И тут такой джокер на стол: никто ведь не подумает, что до позавчера единственную Тёмную отправят вместе с дипломатом для «демонстрации флага»! Мощно играет учитель. Не боится рискнуть государственной тайной… и мной. Ладно, мной — всеми, кем я дорожу! Почти всеми. Н-да. Ну что ж, отчаянные времена, как говорится, требуют отчаянных мер. В прошлый раз мой риск Вирн «купил» консервацией возраста и рангом повелителя Жизни. Теперь так просто не отделается.

— Два условия, — внимательно глядя на декана, озвучил «прайс» я. — Первое: отмена рабства…

На мгновение мне показалось, что Печать не справится, и виталист вывихнет-таки себе челюсть. Хорошо, что мы оба сидели, а то я вполне мог бы стать первым за много лет человеком, сумевшим нанести декану факультета Жизни физические повреждения, заставив споткнуться и удариться об пол. Впрочем, даже сидя мужчина надсадно закашлялся — кажется, он на пару секунд забыл дышать.

— Чт… кха-кха! ЧТО?!

— Ладно бы рабство было только отвратительной с морально-этической точки зрения практикой, — вздохнул я. — Так оно ещё и, словно якорь, тянет республику на дно, тормозя и ограничивая развитие… и однажды станет причиной окончательного краха, если ничего не сделать.

Вирн промолчал, даже не попытался возразить — видимо, теперь у него не было слов. Или предложенное выглядело настолько безумно с точки зрения одного из столпов здешнего общества, что невольно заставило задуматься о моей правоте. Признаюсь, если бы не ситуация, в которую мне придётся влезть (увы, по своей воле), ни за что бы не рискнул озвучить перед виталистами что-то настолько крамольное… ещё лет пятьдесят как минимум. Но раз партнёр по дипломатической игре решил взвинтить ставки — я раскрою свои карты. Благо есть чего.

Над темой магического рабства я думал с самого момента попадания. «Чип верности», придуманный земными фантастами в том или ином варианте, по сравнению с Печатью был детским лепетом. Даже роботы у Азимова умудрялись иногда преступать свои Три Закона^[5] — а вот гражданин насчёт лояльности своей разумной собственности мог быть спокоен. Это действительно в перспективе могло привести к краху Лида… да и всего местного человечества, пожалуй. И я этот процесс, вмешавшись в международную политику, ещё и хорошенько подопнул!

Изначально научная школа повелителей Жизни придумала республику как «карманное государство» для того, чтобы спокойно жить в нём и не отвлекаться от своих научных изысканий. Новаторское, прорывное решение, вызвавшее в итоге небывалый рост экономики, развитие смежных магических отраслей, возникновение института охотников, создание разумных химер — невероятно сильного за счёт совмещения в одном организме Света и Тьмы живого оружия! И к чему это привело? К стагнации. Мне (!) пришлось доказывать (!) учёным в совете, что научный подход (!) важнее идеологического учения! Больший фейл, по-моему, и представить сложнее. Впрочем, в этот раз, я думаю, Лид всё же и без моей помощи выкрутился бы. Проблема в том, что он стал бы делать дальше. А я знаю — что.

— Лид был создан в качестве этакой огороженной территории, куда нет хода посторонним, — уже вслух повторил я свои мысли дипломату. — Затея, с самого начала обречённая на провал: если не заниматься внешним миром, он, очевидно, так или иначе займётся тобой. Создание Теории Стихийного превосходства — не что иное, как ответ на вопрос «что делать с теми, кто живёт за нашими границами». Просто согласно «теории» ассимиляция под властью повелителей Жизни должна была проходить сама собой… м-да.

Почему-то тут мне вспомнился препод по экономике из первого моего вуза, увлечённо вещавший нам про «невидимую руку рынка» и «саморегулирование». И ведь верили же. А на деле «свободный рынок» заканчивается разрастанием и взаимопоглощением корпораций, пока не останется несколько штук, полностью поделивших и монополизировавших все сферы жизни. А «рука» рынка вполне себе видимая, если работает — Федеральная Антимонопольная Служба называется. Монополизм, как оказалось, тоже не всегда плохо: англичане разделили и приватизировали свои государственные железные дороги — и вызвали шквальный рост цен и ужасающую дисфункцию работы этого общественного транспорта, когда опоздание в сорок минут считается «ещё нормой»…

— Я думаю, после всего произошедшего у значительной части наших коллег уже не осталось иллюзий, что получится вернуться к прежнему формату… сосуществования с соседями. А у тех, у кого остались — они тоже скоро пропадут. Повелителям Жизни придётся заниматься политикой не по остаточному принципу, а в приоритете. Хотя бы потому, что больше некому: рабы могут выражать волю хозяина, но не свою волю, так ведь?

Вирн по-прежнему молча кивнул.

— Из этой ситуации я вижу два выхода, и оба будут плохими. — На самом деле я видел больше, но… пусть так. Два крайних варианта, «вилка» для наглядности. — Попытка, когда всё устаканится, вновь «закуклиться», рано или поздно приведёт к тому, что республику попытаются разодрать свои же бывшие союзники. Продолжение активной политики переродит наше государство, сделает похожим на остальных… только куда сильнее. И то и другое приведёт в итоге к новому конфликту, где повелители Жизни опять начнут отстаивать своё право жить как считают нужным, только теперь уже против всех. Итог — или гибель Лида, или вся ойкумена станет Лидом. После чего без внешних раздражителей республика начнёт костенеть — вот как до сих пор было, только уже без остановки.

— Оставив в стороне вопрос «как это сделать», спрошу только, чем отмена рабства поможет? — наконец разлепил губы Вирн Нессарийский. Сказанное мною ему явно пришлось не по душе, но… умозаключения были не такие уж сложные, потому у опытного политика и дипломата не возникло труда провести их вслед за мной.

— Качество человеческого материала вокруг виталистов, — наконец добрался до сути своего предложения я. — Сейчас рабы — это ресурс, гражданин сам их учит… в лучшем случае. И попадают туда кто попало: крестьяне, каторжники — это не считая детей рабов, которыми толком никто не занимается. Всё равно что сражаться оружием из дурного, плохо прокованного железа и выкидывать его всякий раз, как сломается. Не лучше ли взять стальной инструмент? Но даже так, наладив полноценное образование, не решить основной проблемы — люди… и эльфы разные. А тот, кто может помочь, стать опорой в жизни и в других вопросах, должен как минимум разделять твоё мировоззрение…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

3

Гипотеза считается научной, если она удовлетворяет научному методу, то есть объясняет все факты, которые гипотеза призвана объяснить; не является логически противоречивой; принципиально проверяема, то есть потенциально может быть проверена критическим экспериментом; не противоречит ранее установленным фактам; приложима к возможно более широкому кругу явлений.

4

Яхорта — вообще название миниатюрного королевства в центре человеческих земель ойкумены (упоминается в романе «Аколит»). Но слово давно уже ассоциируется именно с одной из структур Белых, как у нас, например название страны «Ватикан» не отделяют от руководства Католической церкви.

5

Впервые сформулированы писателем-фантастом Айзеком Азимовым в рассказе «Хоровод»:

Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.

Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.

Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.