Жорж-иномирец 2

Сергей Панченко, 2020

Когда тебе кажется, что научился всему и теперь готов снимать гешефт со своего умения, судьба непременно подсунет тебе ученика, или несколько учеников, ибо знания нам даются не для того, чтобы хранить их, знаниями надо делиться.

Глава 3

Видимо, отец Ляли был еще не готов к тому, чтобы стать иномирцем. Он упал на землю сразу, как вылез из машины. Ноги не держали его после пережитого. Семья громко выскочила из дома, всполошив соседей, из-за чего нам пришлось срочно убираться из этого мира.

— Я скоро буду. — Пообещала Ляля семье.

Счастливая и готовая к путешествиям, она плюхнулась рядом со мной.

— Погнали. — В нетерпении она постучала теплым мягким кулачком по панели. — Как хорошо, что это нам не привиделось.

Я снова выехал в мир с речкой и полянкой, на всякий случай, чтобы не разминуться с Антошем. Его там не было. Мои наставления остались нетронутыми.

Ляля выбежала из машины и побегала по траве, прошлась вдоль воды. Ей приятно было видеть места, в которых она бывала прежде и по которым успела соскучиться. Петр и Борис тоже выбрались и наблюдали со стороны, как кошка по-человечески предается радости.

— Это, Жорж, у меня до сих пор все, как в тумане, и не только от потери крови. Неужели, это все реально? Эти кошки, эти деревья, это всё? — Спросил Борис, потирая виски.

— Мужики, в мирах есть все, что угодно, любой бред за ваше воображение.

— Слушай, а когда за Веней?

Я вздохнул.

— Скоро. Найдем своего пресмыкающегося друга и сразу за Веней.

— Он, реально змея?

— Змей. Большой змей. Очень мудрый, рассудительный, немного трусливый и любящий выпить.

— Бухнуть? — Уточнил Борис.

— Да. Натуральный интеллигент, спился на почве невозможности найти себе собеседника по уровню.

— Знакомо. — Согласился Петр. — Мы таких часто откапываем. — Ему пришлось объяснить мне понятнее. — В смысле, прокапываем глюкозкой.

— Понятно.

Ляля подняла с берега камень, и бросила его в воду, любуясь разбегающимися кругами.

— У нас ведь речек не видно. Они все у корней и те в болоте. — Крикнула она нашей компании, наблюдающей за ней.

— Вроде, животное на вид, а присмотришься, классная баба. — Заключил Борис. — Стыдно даже призваться в этом.

— Прости, что спрашиваю, у вас, что, с этой кошкой, роман? — Поинтересовался Петр.

Я усмехнулся в губы. Что ему ответить, я не знал. Определенно, мы питали взаимный интерес, но какой-то видовой барьер между нами ограничивал развитие наших чувств. Заведи Ляля при мне роман с кем-то, я бы начал ревновать, но пока этого не случилось, я был спокоен, и не считал нужным как-то форсировать отношения.

— Мы хорошие друзья. — Ответил я. — Пережили многое вместе.

Ляля наигралась и вернулась к машине. Подошла ко мне и улыбнулась своей фирменной хищной улыбкой, бросив мимолетный взгляд на моих спутников. Мужики поспешно вернулись в салон.

— Борис, садись ты за руль, а то мне неудобно воображать и рулить одновременно. — Попросил я настоящего водителя этой машины. — Ты уже в норме?

— Почти. Так, слабость небольшая, как с похмелья.

Он сел за руль, а мы с кошкой рядом с ним. Надо было искать Антоша, друга, который непонятно куда запропастился. Он запросто мог попасть в неприятную ситуацию из-за своей доверчивости или рассеянности. Я закрыл глаза и попытался представить себе змея, со всеми его ужимками, коронными фразами, чертами характера и прочим, что составляло его отличительный образ.

Варианты полезли сразу, проносясь у меня в воображении как слайды, и отметались какой-то частью сознания, умеющей распознавать оригинал. Антоша среди них точно не было. Мне даже стало не по себе от мысли, что он мог погибнуть.

— Не могу, не вижу. — Я открыл глаза. — Как сгинул. Я был у его родителей, они сказали, что он исчез прямо из дома. Куда он отправился? Наверняка, выдумал себе что-нибудь такое, до чего нам не додуматься.

— Он мог. — Согласилась Ляля. — Только, почему без нас?

— Ты права, одинокий волк, это не про него. В одиночестве он может предаваться размышлениям, но никак не опасным путешествиям.

— Может, начать путь оттуда, откуда начал его он. Из своей спальни.

— И что нам это даст?

— Ну, будь я на его месте, я бы прямо из спальни отправилась бы сюда, к реке. Он точно сделал бы так же, если бы его что-то не отвлекло. Может быть, дома мы сможем получить какие-то намеки, зацепки.

— Не хотелось бы тревожить его родителей снова. Отец Антоша был не очень рад видеть меня. Да и нельзя бросать наших… — я попытался найти подходящее слово, — безбилетников.

— Не надо нас бросать. — Согласился Борис.

Мне пришла на ум одна идея.

— А что если я не буду переходить в дом Антоша? Просто попытаюсь на грани перехода разглядеть его комнату. Хотя, я не особо верю в то, что это нам как-то поможет.

— Попытайся, Жорж, а потом будем искать другие способы.

— Ладно.

Обстановку внутри змеиного дома я помнил, поэтому смог за долю секунды настроится на нужный результат. Чтобы не вывалится в чужой дом и не перепугать его обитателей, пришлось контролировать себя в пограничном состоянии. Как только я замер, вращая только собственное сознание, умеющее видеть так, будто у него были свои глаза, я почувствовал, что в этом месте что-то не так. Тут сквозило откуда-то. Объяснить это я не мог, потому что это был не ветер, а что-то другое. Тут явно имелась какая-то аномалия, с которой я не встречался.

Я попытался не обращать на нее внимания, осматривая обстановку дома, но случилось то, к чему я не был готов. Аномалия начала затягивать меня. Я сразу же прервал контакт с миром Антоша.

— Что с тобой? — Испугалась Ляля. — У тебя кожа покрылась мурашками.

Кошка испугалась моего безумного взгляда.

— Меня начало затягивать в какую-то ледяную дыру. — Я потер свои плечи ладонями. Они и впрямь были холодными, словно я находился в ледяной воде перед этим. — Думаю, это она затянула Антоша. Ты ведь знаешь, что на холоде он беспомощен.

— Это другой мир?

— Это как будто щель между мирами. Мне показалось, что она охотится на тех, кто выпускает свое сознание надолго.

— Вот ведь, не было печали. — Кошка в сердцах стукнула по панели.

Борис бросил на нее недовольный взгляд.

— Как быть? — Я почесал затылок, стимулируя работу мозга. — Прямо хоть трос какой-нибудь ментальный придумывай, чтобы вытащить за него можно было. Казалось, мы уже все испытали в этих мирах, ан нет, появились какие-то ловушки для иномирцев. Конечно, не все карасю спокойно в реке плавать, щука должна была появиться обязательно.

Мне даже стало страшно от того, что я теперь знал, что перемещения между мирами не так безопасны, как мне казалось раньше.

— Шапочку из фольги. — Неожиданно произнес Петр.

— Что? — Я не понял, к чему он это сказал.

— Ну, как это делают некоторые тронутые, с которыми разговаривают пришельцы, или люди с того света, они делают шапку из фольги, чтобы голоса не проникали сквозь нее. Известный же прием?

— И что, срабатывало?

— Да. Как я понял, вы пользуетесь воображением, чтобы куда-то попадать, больные тоже, только у них воображение неконтролируемое.

— Ага, я понял, контролируемое сумасшествие, вот какой диагноз ты нам поставил.

— Нет, просто я понял, что это работает в вашем случае. Шапочка, это условие, чтобы вообразить барьер, защиту. Может быть, и вам представить себя в доспехах, против той… дыры.

Я задумался. Ляля одними губами произнесла.

— Он прав.

— Врачи, что ты хотела, опыт. — Я отодвинул шторку, закрывающую окошко в салон. — Петр, а что мне представить на себе?

— Сверкающие доспехи, как у ангела.

— Звучит как-то богохульно.

— У сумасшедших этот прием работает.

— Ладно, попробую в доспехах. Ляля, держи меня за руку и не давай мне перейти в другой мир материально. Поблуждаю сознанием по той дыре, гляну что почем.

— Обещай, что при первой же опасности сразу вернешься. Ты же не хочешь оставить нас здесь навсегда?

— А что, неплохое местечко. С такими друзьями можно протянуть и не один месяц.

— Ты о чем?

— Если что, у меня мясо жесткое уже, старое. — Предупредил Борис, поняв мою шутку.

— Тьфу, дурак. — Кошка дала мне мягкий подзатыльник. — Отправляйся уже, рыцарь в блистающих доспехах.

— Чокнутый рыцарь. — Поправил я.

Ляля крепко ухватила меня за запястье. Я закрыл глаза и перенесся в дом Антоша, попутно представляя себя в теплых, отражающих чужой разум, доспехах. Аномалия сразу же попыталась втянуть меня в свое черное ледяное нутро. Я поддался ей, не переставая представлять свой ментальный блок. Мне, признаться, было тепло. Холод не доставал моей кожи, будто на ней и в самом деле была защита. Я чувствовал руку Ляли, и это вселяло в меня уверенность.

Чмок! И черный проход закрылся, будто я преодолел какую-то мембрану. Я оказался в странном месте, темной пещере или огромном зале. Ни стен, ни потолка я не видел, но знал, что они есть. Вокруг меня находилось множество стеклянных сосудов с разнообразными существами внутри.

— Кунсткамера? — Прошептал я.

Мой шепот разнесся по пространству, отразившись и повторившись сотню раз, не меньше. Наверное, в одном из сосудов находился и Антош. На вид, существа казались мертвыми. Я постучал воображаемым пальцем по стеклу, за которым находилось лохматое существо, похожее на болотную кочку. Оно никак не отреагировало.

— Антош! — Произнес я.

Имя змея забегало между сосудами. Рядом со мной никто не шевельнулся. Чувствуя руку Ляли, как спасательный трос, я решился пройти дальше. Мне показалось, что я вижу вдалеке свет. Минуя сосуды с существами самых невероятных внешностей, я дошел до того места, откуда стали слышны голоса. Разговаривали двое. По тембру один голос принадлежал взрослому существу, а один молодому.

— Я разбужу его. — Плаксиво произнес молодой.

— Подожди, дай ему отдохнуть. Неизвестно, когда поймаем следующего. — Ответил взрослый.

Я подошел ближе и увидел двух здоровых существ, похожих на помесь жабы и бегемота. С жабой их роднила огромная пасть, а с бегемотом, массивное тело и маленькие закругленные ушки. Существо с взрослым голосом было крупнее. Оно стояло у печи и отливало сосуды для своих жертв. Я сразу заподозрил их в коллекционировании.

Младший сидел перед сосудом и, не отрываясь, смотрел на существо внутри него. Когда я пригляделся, то чуть не вскрикнул. Внутри, скрутившись пирамидкой, находился змей. Я был уверен, что это Антош.

Мелкий обернулся на старшего, заметил, что тот на него не смотрит и тихонько тряхнул сосуд. Антош проснулся.

— Он проснулся. — Радостно сообщил мелкий.

— Вот ты какой ненасытный, сынок. Ну, ладно, раз проснулся, поешь.

Мелкий поднял сосуд с Антошем и тряхнул его сильнее. Затем поставил на небольшой огонь.

— Подумай что-нибудь смешное. — Попросил он моего друга.

Что это значило, я не понимал. Вид у змея был уставший. Уж я его мимику знал очень хорошо. Неожиданно вокруг змея появился красочный ореол. Он стал расти и заполнять собой сосуд цветным светящимся газом. Мелкий воскликнул от радости, просунул в крышку трубочку и принялся всасывать красочное свечение. Оно и в самом деле уходило в недра огромного ребенка, как дым.

Мелкий закрыл глаза и блаженно выдохнул. Вместо яркой радуги из его рта вышел коричневый дым. По его цвету я предположил, что воняет он отвратно, не в пример красочным мыслям моего друга. Надо было скорее вызволять змея. Этот обжора мог довести Антоша до ментального истощения. Мелкий противно смеялся, будто получал наркотическое удовольствие от мыслей змея.

Кажется, я догадался, что в этом междумирье мысли были так же материальны, как вещи в моем мире. Мне пришла идея превратить себя в огромного страшного змея. Спустя секунду я ощутил новое тело, извивающееся между сосудов, которым я знал, как управлять. Ставку я сделал на внезапность.

— Здравствуй мальчик. Ты не видел моего сына? Ой, вот он. — Мелкий выронил из рук сосуд и уставился на меня. — Спасибо, что нашел.

Мелкий начал орать, чем привлек внимание отца. Взрослая особь, недолго думая, кинулась на защиту сына. Учитывая, что этот мир был их вотчиной, и он знал его законы, то с его воображением тягаться мне было сложно. Я приготовился к схватке, однако ее не случилось. Родитель бросил в меня недоделанный сосуд, который я отбил хвостом, и замер, будто испугался.

— Забирайте его и уходите. — Крикнул он. — Как вы смогли проникнуть сюда, как вы догадались, что нужно делать?

У меня в голове пронеслись несколько вариантов ответов, но я выбрал самый подходящий.

— Я понял, что вы питаетесь чужим воображением, потому что у вас нет своего. А уж я могу такого вам навоображать, что вы животы свои надорвете и лопнете от смеха.

— Прошу, пощадите. Я один воспитываю сына, нам очень тяжело.

— То-то я смотрю, вы оба с голоду пухнете.

Я скрутил в кольца сосуд с Антошем и вытряхнул его оттуда. Змей упал и остался лежать на месте.

— Изверги. Сейчас бы вас на кусочки порезать, да времени нет. Антош, вставай, мы уходим. Где тут у вас выход?

— Вот он! — Выкрикнул папаша.

Что темное метнулось под моё воображаемое змеиное тело, и пол разверзся под ним. Я едва успел схватить Антоша. Мы не провалились вниз. Рука Ляли держала нас очень крепко. Я представил себя драконом и сразу же обрел кожистые крылья и вырывающееся из пасти огненное дыхание. Размахивая крыльями, нам удалось вырваться из затягивающей дыры. Для профилактики я дыхнул огнем в сторону вероломного родителя.

— Что, жабоид, потягаешься с моим воображением?

— Уходите, оставьте нас. — Упал он на колени и пополз в мою сторону.

— В следующий раз, я вытащу вас в свой мир, посмотрим, как вам это придется по вкусу.

Я вернулся назад в машину. Открыл глаза и понял, что тяжелый груз у меня на ногах, это Антош. Змей открыл пасть. Его язык свесился почти до пола. Борис приоткрыл дверцу, чтобы при первых признаках змеиной агрессии выбежать на улицу.

— Не бойся, он добрее нас. Ему бы сейчас сто грамм для согрева и для восстановления воображения.

— Так у нас есть спирт. — Ответил Борис. — Петр, достань мой термос.

— Так ты говорил, что в нем отвар шиповника?

— Так я перепутал. Не отвар, а настой.

Ляля подняла голову змея и положила ее себе на ноги.

— Бедняга, что там произошло?

Я описал ей в двух словах, о том, как существа питались воображением нашего друга.

— Ой, бывает же такое. Представляю, как можно ожиреть на чужих фантазиях.

— Так они и ожирели. Два кабана, размером с эту машину. Так-то в этом междумирье прикольно, можно получить все, что представишь, прямо, как волшебник.

— Через неделю от скуки сдохнешь, когда нечего уже будет воображать.

— Точно и сам станешь, как паук вылавливать мух с воображением.

В окошке появился затертый термос. Борис принял его, привычным движением свинтил крышку и втянул носом идущий изнутри аромат.

— Мой рецепт, лечебный. Шиповник, мед, чабрец и немного тысячелистника для улучшения моторики желудка. Открой бардачок. — Попросил он кошку.

Ляля замешкалась. В ее мире ручки на всем, что можно было открыть, делали более явными. Я помог ей.

— Стакан достань. — Попросил Борис.

Ляля вынула стакан и осторожно понюхала его. Ее передернуло. Она передала емкость Борису. Водитель, не глядя, дунул в него, выгоняя пыль, и плеснул через край термоса красноватой жидкости.

— Бальзам, панацея. — Произнес он с любовью и передал мне стакан. — Нашатырь ему надо, чтобы в себя пришел, иначе мимо рта прольет.

Почти сразу из окошка появилась рука Петра с ваткой, сильно пахнущей аммиаком.

— Я тут уже давно прикладываюсь, все надеюсь придти в себя.

Я взял ватку и приложил ее к изумрудному носу змея. Антош дернулся и приоткрыл глаза. Тонкие щелки зрачков медленно двигались, будто у него не осталось сил даже двигать глазами.

— Привет! — Кошка провела по голове змея рукой. — Это мы с Жоржем.

— Здорово, Большой Змей, открой рот, я волью тебе лекарство.

— М? — Не открывая рта, переспросил змей.

— Отличная настойка, которая вернет тебя к жизни. — Я показал ему стакан с жидкостью.

— М-м-м. — Сообразил змей и медленно разинул огромный рот.

Борис смотрел на это с видом человека, на глазах которого осуществляется первая встреча людей с пришельцами. Ляля приподняла голову Антоша, а я влил в пасть настойку. Змей громко сглотнул и снова закрыл глаза.

— Зеленый змий. — Пояснил я шокированному Борису процесс лечения друга.

Антош пролежал без движения минуту или больше. Внутри него, судя по доносящимся звукам, начались процессы активной жизнедеятельности. Вдруг, Антош резко открыл глаза, поднял голову и посмотрел на нас.

— Что? Это мне не кажется? Жорж, Ляля, это правда, вы?

— Правда, Антош, это мы. — Кошка нежно провела ему рукой от носа к шее. — Жорж вытащил тебя.

— Мы вытащили вместе. — Я не был эгоистом.

— Как вы догадались? — Спросил змей слабым голосом.

— Вот так, захочешь спасти друга, начнешь ворочать мозгами.

— Эти твари питаются нашими эмоциями. Любят что-нибудь веселое, легкое. Выжали меня так, что я ни о чем не хотел думать, кроме смерти. Сволочи. — Антош закрыл глаза.

— Ничего, теперь всё в прошлом. — Ляля продолжала гладить змея.

— Жрать хочу. — Отрывисто произнес змей в несвойственной для прожженного интеллигента манере.

Я понял, что с собой у нас нет ничего съестного, значит, надо было идти в миры, где можно было перекусить.

— Борис, трогай. — Попросил я водителя и сконцентрировался на накрытом обеденном столе предпочтительно на открытом пространстве.

Мое воображение быстро нашло отклик. Скорая помощь выкатилась под сень берез к деревянному столу, накрытому яствами в старинном стиле. Самовар с ожерельем из сушек в центре стола, из которого еще курился дым, деревянные чаши с фруктами, похлебками и жареным мясом. Людей рядом не было видно, как я и представлял себе. Борис остановил машину.

— За чей счет банкет? — Спросил он, не сводя глаз с запеченной свиной коленки.

— Вообще, надо привыкать к тому, что в мирах можно разжиться чем угодно бесплатно. Нужно только не терять бдительность, если хозяин объявится. Угощайся, не переживай. Считай, что это подношения богам, то есть нам.

Борис ухмыльнулся. Стукнул в заднюю стенку костяшкой пальца.

— Петруха, обед.

Мне, как в старые добрые времена, когда я впервые познакомился с Антошем, пришлось нести его на себе. Он был тяжел, и даже не пытался хоть как-то помочь мне взвалить свое тело на плечи. Когда змей страдал, он делал это на все сто процентов.

Вокруг стола находились деревянные лавки, вырезанные из свежего дерева. Они даже не успели потемнеть на свежем воздухе.

— Не отравленное? — Петр принюхался к блюдам. — Что-то я не верю в халяву.

— Прекрати, мы не новички в этом деле, сто раз ели в разных мирах и даже несварения ни разу не заработали.

— Да, только похмельный синдром. — Добавила Ляля.

Она сразу потянулась за мясом. Взяла телячьи ребрышки и откусила солидный кусок.

— Ну, как? — Поинтересовался я.

Ляля погоняла по рту откушенный кусок.

— М-м-м, вкус немного необычный, какие-то непривычные специи видимо, но в целом, недурно. Присоединяйся.

Не знаю почему, но я решил повременить. Дело в том, что я представил просто еду, не заботясь о том, какие у нее были свойства. Петр решил начать с фруктов. Он уминал сочные плоды, похожие на персики, разбрызгивая вокруг себя сок.

— Аккуратнее, Петруха, у меня майка новая, полгода еще не ношу.

Борис не замечал, как жир со свиной коленки стекал у него по подбородку и капал на его майку. Я решил, что пора покормить Антоша. Змей лежал вдоль лавки. Я поднял его голову и положил ее на стол. Антош приоткрыл глаза.

— Что ты хочешь? — Спросил я его.

— Всё. — Ответил он еле слышно. — Клади в рот, а я буду жевать.

Антош открыл рот. Я бросил в него несколько виноградин. Змей почувствовал их присутствие и принялся медленно жевать. Проглотил и снова открыл рот. Мяса я опасался ему давать, не зная сколько времени он провел совсем без еды. Разломил ему персик, вынул косточку и положил в рот обе половины. Змей пару раз шевельнул челюстями и проглотил.

— Запить. — Попросил он.

— Сок, квас?

— Того же, что и в прошлый раз.

Борис услышал просьбу, поднялся из-за стола и направился к машине за термосом. Его качнуло.

— Ох, чтоб тебя, штормит. Вроде и не пил. Инсульт, что ли, приближается? — Забубнил он.

Ляля поднялась и потянулась через стол за куском нарезанного пирога, из которого торчал кусок красной рыбы. Она оперлась на одну руку, а вторую приложила ко лбу.

— Что-то голова кружится. Слабость какая-то.

Я сразу понял, что с халявной едой не все так просто.

— Ляля, Петр, больше к еде не притрагивайтесь. Бегом в машину.

Я схватил вяло протестующего змея, повесил его на шею, ухватил за руку кошку и направился к машине. Борис из нее так и не показался. Салон сотрясал могучий храп. Накрытый стол оказался приманкой, но кто мог знать, что мы появимся здесь. Возможно, эта еда действительно предназначалась совсем не нам.

Петр помог мне разгрузить змея и теряющую сознание Лялю.

— Слушай, ты же врач, сделай что-нибудь, как при отравлении.

— Сделаю. — Пообещал тот.

Я сел за руль и когда захлопнул дверь и бросил последний взгляд на стол-приманку то обомлел. Пространство вокруг стола принялось быстро трансформироваться, будто голограмма, а сквозь текстуры березового леса проступили фигуры существ, направляющихся в нашу сторону.

— Твою ж… светлейшую персону отрадно видеть нынче нам. — Что-то в последнее время на нас объявили охоту какие-то существа, умеющие по-своему обращаться с пространством.

Зачем им при таких способностях нужно было жить, как примитивным паукам, расставляя приманки и вылавливая таких умных существ, как мы? Я закрыл глаза и представил безопасный мир с речкой. Тягучая мысль, будто отупляемая чужим разумом никак не хотела уцепиться за знакомый образ.

— Антошка, быстрее бы ты пришел в себя. В одиночку стало совсем трудно бродить по мирам.

Я напряг все силы, будто тягал двухпудовую гирю, надавил на газ и направил машину прямо на «хищников». Глаза у меня были закрыты, поэтому я не знал, чем был вызван удар о бампер скорой помощи. Открыл я глаза, когда почувствовал, что мир поменялся.

— Наелся, блин, рябины. — Я стукнул кулаком в клаксон.

Сигнал коротко звякнул. Выходит, в прошлые наши путешествия по мирам нам либо глобально везло, либо мы перешли на такой уровень, на котором такие ловушки обычная вещь. Из салона доносился храп Бориса.

— Живы? — Спросил я через окно.

— Живы. Никаких угнетений функций организма не заметно. Они спят.

— Ясно. Мы им были нужны живыми. С нас хотели постричь какую-то шерсть, как и с Антоша. Думаю, эти твари тоже питаются чем-то нематериальным, типа наших эмоций.

— Звучит безумно, но я начинаю привыкать.

— А на тебя не подействовало?

— Вроде, нет. Я не ел мясо.

— Антош тоже не ел.

— Ваш друг не спит.

— Что? Антош, ты что молчишь, подлец? — Я уткнулся в окошко, в которое мое лицо не помещалось полностью.

Змей смотрел на меня желтым немигающим взглядом.

— Мне гораздо лучше, Жорж. Если бы еще немного того напитка, я бы совсем пришел в норму.

— Конечно. Я сейчас переберусь к вам.

Борис держал термос в руках. Я вытащил его, свинтил пробку, одновременно являющуюся и стаканчиком, и плеснул в нее остро пахнущей жидкости. Сам сделал глоток, чтобы прочистить ум, пребывающий в каком-то заторможенном состоянии, остальное вылил в заблаговременно разинутую пасть Антоша.

Алкоголь помог и мне, и змею.

— Все теперь не так, как было в первый раз. — Произнес я печально. — Однако нас снова преследуют неприятности, как в начале первого путешествия.

— Они даже более непредсказуемые и опасные. Я даже думаю, что это какой-то эмоциональный подуровень вселенной в котором развелись паразиты, питающиеся за счет чужих. — Антош, кажется, окончательно пришел в себя, раз делал такие глубокомысленные заключения.

— Это да, я даже видел, как тот мелкий ублюдок высасывал из сосуда, в котором ты сидел, твои радужные эмоции.

— Я всегда вспоминал наши приключения, чтобы накормить эту скотину ненасытную. Что, мои мысли выглядели красиво?

— Очень. А почему они держали всех в сосудах?

— А они каким-то образом не давали материализовать твою фантазию. Как не тужься, из тебя будет лезть только цветной дым, которым они питаются.

— Вот ведь, теперь и мои фантазии превратились в источник чьей-то нездоровой заинтересованности.

В свете последних событий спешить с перемещениями по мирам не стоило. Неизвестно еще, какого уровня хищников можно было повстречать в прослойке между мирами.

— А ведь прежде такого не было. — Произнесла Ляля.

Кошка повела глазами в сторону салона скорой помощи, намекая, что причиной проблем могли быть наши спутники.

— Со мной это случилось раньше. — Змей указал на нестыковку ее гипотезы. — Думаю, что мы смогли подняться на другой уровень, открывающий нам такие неприятные моменты. Помните же, в первые наши перемещения у нас всегда были одни проблемы?

— Ох уж эти бесконечные предположения. — Вздохнула Ляля. — Так хочется стать простой волшебницей, которая все делает одним взмахом руки.

Она вытянула ладонь с мягкими подушечками в сторону лобового стекла. Вдруг, перед ними, прямо из ниоткуда, появился растрепанный и испуганный Вениамин. Он ошалело озирался, а когда понял, что перед ним его родной автомобиль, кинулся к нему.

— Мужики, ваш коллега вернулся. — Крикнул я в окошко.

— Кто, Веня? — Заволновался Борис.

Тот уже распахнул дверь и громко, чуть ли не плача, бросился обниматься к товарищам.

Ляля удивленно рассматривала свою руку.

— А что, так можно было?

— Так ты теперь не только выталкивать умеешь, но и затягивать назад. Это же круто! — Я полез через тело Антоша обниматься к кошке. — Теперь водку в холодильник можно будет ставить, не вставая со стула.

Ляля прыснула и дала себя потискать. Антош был еще слаб, чтобы комментировать вслух отношения теплокровных в свете своих представлений. Он только закрыл глаза и тяжело вздыхал, распространяя по салону аромат свежего перегара.

Новое умение благотворно сказалось на Ляле. Настроение у нее улучшилось. От мысли, что она теперь умеет пользоваться даром в обе стороны ей стало весело. Пропали разъедающие психику мысли о собственном несовершенстве, о причиненных травмах людям, которых она отправила в другие миры.

За стенкой Вениамин шумно рассказывал о том мире, в котором прожил двое суток.

— Это, значица, болото такое смрадное, тухлое, и я на островке сижу. Вокруг меня туман, в котором уханья, оханья, крики, стоны, а я ничего не вижу, а страх такой продирает от этой неизвестности, и словами не расскажешь, звездец. Я два часа крепился, думал, что вы за мной придете, с этими…, а потом, когда понял, что не придете, начал плакать. И мысли даже не было, чтобы держаться, как мужик. Зачем? Все равно смерть. А потом мой островок поплыл, и мне стало так страшно, что я хотел в воду прыгнуть и плыть, плыть, куда угодно. Представляете? Налей, дядь Борис, настойки, трясет меня.

— И ты знал, что это не отвар?

— Так, это мы с дядей Борисом берегли на твой день рождения.

— Что, правда что ли?

— Да, хотели после смены поздравить с Вениамином.

— А, тогда ладно. А то я уже думал, что вы от меня секреты держите.

— Да какие секреты, Петр.

Раздался шум наливающейся в посуду жидкости. Глоток и выдох.

— О-о-о-х, нектар.

— А что дальше-то?

— А дальше мой островок долго дрейфовал, а потом начал охотиться на каких-то гигантских слизней, что сидели на плавающих растениях. Пару раз я чуть не свалился в воду. Думаю, меня бы он тоже проглотил и не подавился.

— Вряд ли, Вень, у тебя же скелет есть, а это существо наверняка не приспособлено питаться животными со скелетом.

— Спасибо. В тот момент я чувствовал себя настоящим слизнем. Плесни еще, не верится, что все закончилось.

— Друзья, все только начинается. — Не удержался я от комментария к услышанному.

В салоне воцарилась десятисекундная пауза.