Ветер. Книга 2. Начало времен

Сергей Панченко, 2020

Группе туристов, отправившихся на плато Путорана и дежурной смене в пусковой шахте оборудованной УКП (унифицированным командным пунктом) посчастливилось пережить безумный ураган. Но выжить мало, нужно учиться выживать. Истории сложной адаптации героев разбавлены сюжетом про людей, живущих спустя сотню лет после катастрофы. Содержит нецензурную брань!

Глава 4

Прометей и Иван безостановочно гребли три часа, пока в самодельном парусе не зашелестел утренний бриз. Пропитанная жиром ткань расправилась и потянула кораблик в сторону острова Вайгач. Всё время, чтобы не потерять направление в ночи, они шли так, чтобы Полярная звезда была у них за спиной. Чем дальше плот отдалялся от острова, тем больше в душе становилось безмятежности. Можно было подумать, что беспокойства и неприятности случаются только по причине живущих вокруг людей.

Иван сделал глоток воды и передал деревянную бутыль Прометею. Он представил, что снова случилась катастрофа, подобная той, давнишней, и выжил только он. В отсутствие других людей не было бы и понятия о морали, о принципах, об ответственности и прочих вещах, ценимых в обществе. Устав от контроля, можно было бы пожелать себе такую жизнь, но с другой стороны, полное одиночество быстро наскучит.

Иван посмотрел на спящую Анхелику. Вот уж у кого совесть спит. Родители там, наверное, с ума сходят. Ничего, недолго будут сходить. Как только его отец с матерью прочитают записку о том, что он ушёл в далёкое путешествие вместе с Прометеем, всем станет ясно, что и Анхелика ушла с ними.

— Иди, поспи, — предложил Прометей. — Ветер нормальный, я пока порулю.

Иван не стал отказываться. Забрался на трюм, прижался к Анхелике и накрылся оленьей шкурой. Ветер приятно трепал волосы, плот убаюкивающие покачивался на волнах, а вода мерным стуком разбивалась о борт. Анхелика была тёплой и уютной. Иван не заметил, как погрузился сон.

Проснулся он от того, что солнце припекало лицо и лезло в глаза через закрытые веки. А ещё его разбудил голос Анхелики, требующей создать ей условия для того, чтобы ходить в туалет.

Иван поднял голову.

— Анхелика, ты знаешь, что делали во времена пиратов с матросами, поднимающими бунт на корабле?

— А кто это — пираты?

— Неважно. Короче, их бросали на необитаемом острове. Ты здесь случайно, поэтому будь любезна приспосабливаться к условиям молча.

Иван бросил взгляд на Прометея. Тот одобрительно кивнул.

— Я не могу при вас, я стесняюсь, — в голосе Анхелики появились нотки плача.

— О чём ты думала раньше? Терпеть собиралась всю дорогу?

— Я не думала об этом. Я не представляла себе, как всё устроено.

— Если хочешь, мы можем оставить тебя на Вайгаче в том месте, куда пристают охотники. Раз в неделю они там точно бывают, — предложил Прометей, надеясь, что подруга Ивана вдоволь набралась морской романтики.

— Нет! Ни за что! Теперь меня вообще за нормальную держать не будут. В посёлок не вернусь! Отвернитесь!

Иван слез с трюма и сел на носу с Прометем. С кормы зажурчало. Иван закатил глаза под лоб.

— Что будет дальше? — произнёс он.

— Привыкнет. Может это и к лучшему, что она с нами идёт. Судьба иногда делает непонятные жесты, а смысл их становится понятен только спустя время.

— Хотелось бы, а то мне неудобно перед тобой.

— Ты ни при чём. Давай, бери весло, погребём немного. До вечера хочу до заимки успеть.

Плот, под усилиями двух гребцов, поднял перед собой волну. Анхелика с любопытством ходила по плоту, рассматривая его устройство. Заглянула в трюм, проверила, что в нём находится. Достала острогу, проверила пальцем заточку.

— А это что за штука? — спросила она.

— Острога, рыбу бить, — пояснил Иван. — Положи назад и спрашивай разрешения прежде, чем взять.

— У, злой. А я хотела у вас как раз по хозяйственной части работать. Готовить, например, и рыбу могла бы ловить, пока вы тут машете.

— В воду ещё свалишься, тебя саму придётся ловить, — огрызнулся Иван.

Его уже достала непосредственность Анхелики.

— Да нет, постой, Иван, пусть готовит. И рыбу ловить научим, только страховку привяжем, чтоб та не утянула её вместе с острогой.

— Во, Прометей здесь главный, я буду его слушаться, — весело ответила Анхелика.

Иван представил, сколько им ещё придётся хлебнуть горя с его подругой. Её непосредственность, так забавлявшая раньше Ивана, вдруг показалась ему обычной невоспитанностью, которая будет мешать их мероприятию, требующему дисциплины.

Девушка прохаживалась вдоль борта с острогой и высматривала в воде рыбу.

— Утянет за борт, и чёрт с ней, — шёпотом произнёс Иван. Он мучился угрызениями совести перед Прометеем.

— Нет, не надо, — шёпотом ответил Прометей, а потом повысил голос. — Анхелика, брось дурью маяться, нарежь нам лучше вяленой оленины. Уже время завтракать.

— Хорошо.

Строптивая «молодуха» послушалась Прометея, положила острогу на место, достала с крючка кусок оленины, нашла нож и принялась строгать тонкие куски.

— У меня мамка, чтобы мясо не было таким жёстким, заворачивает его в вяленые водоросли, и потом мы так и едим их. Вкусно, и зубы не сломаешь, — сообщила девушка.

— Это хорошо. Мы ещё попадём в места, где полно водорослей. Покажешь нам мамкин рецепт.

— Ага, — Анхелика высунула язык от напряжения.

Вдруг рука у неё сорвалась и она чиркнула ножом по указательному пальцу правой руки.

— Ай! Порезалась!

Девушка бросила нож и зажала порез пальцами. Сквозь них быстро проступила кровь. Иван бросил весло и подбежал к Анхелике.

— Покажи! Сильно? — взволнованно спросил он.

— Сильно, — сквозь слёзы ответила подруга.

Прометей тоже положил весло на борт, забрался в трюм и вынул аптечку. В ней у него хранились различные присыпки и высушенный мох. Мох отлично останавливал кровь.

— А ну-ка, покажи рану, — деловито предложил Прометей.

Анхелика выставила порезанный палец. С него капала тёмная кровь. Прометей ловко приложил мох, обернул кусочком ткани и завязал её узелком.

— До свадьбы заживёт, — произнёс он.

— Это как? — не поняла Анхелика, не знакомая с допотопными выражениями. Она уставилась на Ивана, будто он должен был ей что-то объяснить.

— Это значит, что скоро заживёт, — пояснил Иван. — Книжек надо больше читать.

Анхелика скривила губы, причём нижняя губа мелко затряслась. Из глаз потекли слёзы.

— Я, я тут, как дура у вас, вы… такие умные, умелые, а я даже мяса нарезать не могуууу! — разревелась в голос Анхелика.

Прометей пожал плечами и отошёл в сторону, давая возможность Ивану разобраться в ситуации.

— Анхелика, ну что ты так расстроилась? Я, знаешь, сколько раз пальцы себе резал, пока оленину строгать научился. Вон, шрамов сколько, — Иван показал ей руку, потом приобнял девушку и поцеловал её в макушку.

— Я думала, что с вами у меня всё хорошо станет, а вы надо мной смеётесь.

— Никто не смеётся, с чего ты взяла? Просто мы совсем не рассчитывали на тебя, а ты вот так неожиданно изменила нам планы. Мы с Прометеем посовещались и нашли тебе занятие.

— Какое?

— Будешь кашеварить.

— Этим? — сквозь слёзы протянула Анхелика, выставив замотанный палец.

— К вечеру всё заживёт, — пообещал Прометей.

Кое-как Анхелика успокоилась. Команда села завтракать. Высохшая на ветру солёная оленина плохо жевалась, поэтому завтрак длился довольно долго.

— Знаешь, что хорошо с тобой. Анхелика? — спросил Прометей.

Девушка подозрительно посмотрела на него, ожидая колкости.

— У тебя нет морской болезни. У многих, знаешь ли, первое время на воде она случается.

— А, я слышала, что от воды тошнит, — Анхелика обрадовалась неожиданному комплименту.

— Не то слово, тошнит. Люди становятся зелёными, как лягушки, и блюют под себя. Это тяжёлый недуг, и очень хорошо, что у тебя его нет.

— Спасибо, — поблагодарила Анхелика, сама не зная за что. Ей понравилось, что Прометей попытался поднять ей настроение.

Пока Иван и его подруга доедали вяленое мясо, Прометей забрался в трюм и вынул оттуда горелку, представлявшую собой металлический цилиндр, зажатый с одной стороны. Из того места, где он был сплющен, торчал кусок обгорелой ткани.

— А теперь чайком побалуемся.

Прометей вывинтил болтик из стенки сосуда и залил в него жидкость через трубочку. Анхелика потянула носом.

— Я поняла! Это та самая вонючая жидкость, про которую ты рассказывал? — радостно догадалась она.

Прометей кинул взгляд на Ивана, Иван стушевался, и тут Анхелика вспомнила, что Иван просил её не проболтаться про эту тайну.

— Ой, прости, Иван, — Анхелика снова скривила рот. — Я забыла.

— Ничего, — мягко ответил Прометей. — Теперь я не делаю из этого тайны.

Он закрепил горелку в специальном отверстии в полу. Прикрепил над ним решётку из тонких металлических прутьев и поставил на неё металлический ковш с крышкой, заполненный пресной водой.

— Коптит меньше чем жир и даёт больше тепла. Воняет только сильно, — пояснил Иван.

— И горит на материке в тумане, — добавил Прометей.

Вода закипела. Прометей снял её с огня и закинул под крышку сушёных листьев и ягод. Над плотом повис ароматный запах. Анхелика глубоко втянула его.

— Уххх, если это ещё так же вкусно, как и пахнет…

— Ну, насчёт вкуса не могу сказать. Кисленько, жажду хорошо утоляет, сил придаёт. Для гребцов хорошо, а вот перед сном такой чай пить не стоит. Глаз не сомкнёшь, — Прометей сделал маленький глоток. — Пойдёт, можно разливать.

Иван разлил чай в деревянные кружки. Анхелика вдыхала запах чая и закатывала глаза.

— А где вы берёте эти травы? — спросила она.

— Везде. На своей шкуре, так сказать, проверяем эффект. Иван не даст соврать. Мы и травились, и понос у нас был целые сутки, и рвота. Однажды попробовали какой-то травки с материка и смеялись несколько часов, а потом на нас такая немочь свалилась, что двое суток пластом лежали. Но чаще всего, трава безобидная. У меня дома атлас есть, в который я складываю сушёные травы и записываю их пользу или, наоборот, вред.

— Гельбарий, — добавил Иван.

— Гербарий, — поправил Прометей. — Я на подлодке литературу по этой теме читал. Кстати, на острове Шпицберген есть хранилище семян. Наши предки вывезли оттуда всё, что посчитали возможным культивировать, только они не знали, что за сто лет климат так кардинально поменяется. Думаю после того, как мы вернёмся из этого путешествия, отправиться туда за другими семенами.

— Я вообще-то думал раньше, что про хранилище знали много людей и туда могли стремиться выжившие.

— Помнишь, пятнадцать лет назад, когда капразом ещё был Гонсалес, ходили туда. Никаких следов не нашли. Заросло, говорят всё, хотя предки писали, что там одни голые камни.

— Не помню, мне тогда не до этого было. А чего же семян не набрали?

— Вроде, не смогли открыть. Там всё заржавело насмерть, взрывать надо было. А может, не хотели. Ты же знаешь, как их тяжело расшевелить на новое.

— Поэтому мы больше не слышим про людей, которых называли американцами.

— Да ты что, до них вообще далеко. Когда они сюда женщин привезли, тогда ещё не всё топливо закончилось. Теперь им просто не на чем добраться. Самый короткий маршрут напрямую очень опасен. На тот же Шпицберген ходили и попали в шторм. Вдоль берега спокойнее, но долго.

— А что, если они вообще про нас забыли? — подала голос Анхелика. — Моя мать, например, считает некоторые истории, про тех же привезённых женщин, красивой сказкой. Почему мы все говорим на одном языке, хотя там написано, что женщины не знали языка мужчин?

— Так было же время, чтобы выучить, — удивился её предположению Иван.

— Не знаю, наши предки любили красиво складывать истории.

— Как жили, так и складывали, — ответил Прометей. — Потому-то мы и пытаемся искать их следы.

Он допил свой чай, встал, потянулся и закряхтел.

— Надо погрести, ни ветерка.

— Я погребу, — предложил Иван. — А ты ложись.

— Ладно, часа три подремлю. А вы потише.

— Хорошо, обещаю молчать, — ответила Анхелика, понявшая, что этот камешек был в её огород.

Прометей свернулся калачиком на крыше трюма. Иван сел на самый нос плота и заработал веслом. Анхелика села рядом, опустила босые ноги в воду и молча любовалась возникающими возле них барашками.

— Я бы не стал так делать, — посоветовал Иван.

Анхелика тут же вытянула ноги из воды.

— Почему?

— Я таких монстров в воде насмотрелся, что к краю плота близко подходить боюсь.

— Ты меня пугаешь?

— Надо мне больно тебя пугать. Просто предупреждаю. Ты и сама увидишь как-нибудь. У материка их больше.

— А можно и мне погрести?

— Можно, только весло не утопи.

Анхелика взяла весло и попробовала погрести им. Получалось плохо. В её слабых руках древко скользило, выворачивалось, да к тому же мешал порезанный палец.

— Тяжело, а у тебя на вид всё просто, — удивлённо и обиженно произнесла девушка.

— Сначала и у меня не получалось.

— Я научусь тоже, — уверенно произнесла Анхелика.

— А тебе это надо? Вон у тебя кухня, на целый день работы. Твори, выдумывай, радуй нас.

— Ладно, — Анхелика положила весло. — Не женское это дело.

Она подошла к Ивану, обхватила его сзади руками и забралась ими под одежду.

— Ты… хорош, ты чего? — Иван покивал головой в сторону спящего Прометея.

В глазах Анхелики загорелись чёртики.

— Он крепко спит.

Но Прометей не спал. Он кашлянул и прочистил горло.

— Видишь, — одними губами произнёс Иван. — Иди, свари чего-нибудь.

Анхелика поджала губы, насмешливо-мстительно глянула на Ивана, но пошла выполнять работу.

Набежал ветерок. Парус расправился и потянул плот. Ивану оставалось только подруливать. Чем ближе к материку, тем темнее становилась вода. Грязь, вымываемая течениями с материка, загрязняла побережье. У самого материка, в тех местах, где течения впадали в океан, длинными зелёными языками выдавались заросли водорослей. Их длина достигала нескольких километров, а кое-где и десятков километров. Языки отрывались, и по морю начинали путешествовать зелёные острова. На них селились колонии морских птиц, питающихся рыбой. Морские травоядные питались этой зеленью, привлекая хищников. Вблизи таких островов всегда было суетно, что над водой, что под ней.

Остров Вайгач на картах был островом, но сейчас он стал полуостровом. Океаны после катастрофы измельчали, а потом, когда уровень их восстановился, плотное покрывало морской зелени, размножившейся на питательной среде погибшей цивилизации, создало общее пространство, неразделимое для глаза наблюдателя. Прометей прошёл весь Вайгач вдоль и поперёк, разыскивая следы предков. Но всё было напрасно. Природа скрыла их под густым покрывалом новой растительности, морской и той, что начала расти на суше после потепления.

Иван издали заметил белое облако у самой воды. Намётанный глаз сразу распознал в нём колонию крачек. Плот шёл курсом на эту колонию. Иван подрулил веслом, чтобы не воткнуться в зелёный остров. Им не нужны были такие проблемы на самом старте путешествия. Выпутаться из зелени будет тяжело, они это уже проходили, да и оскорблённые птицы будут пытаться атаковать. А сейчас у них ещё и птенцы маленькие, так что птицы будут агрессивнее в несколько раз.

Иван снова поменял курс, взяв правее.

Анхелика, бросила работу и подошла к Ивану.

— А что это?

— Это плавучий остров с крачками. Пытаюсь обойти.

— Ух, ты, как интересно. Ты мне об этом не рассказывал.

— А что тут рассказывать? Птицы, как птицы, остров, как остров. Тысячу раз такое видел. Пару раз даже застревал. Лучше обойти подальше. Как у тебя дела на кухне?

Анхелика вздохнула.

— Да нормально. Из чего у вас готовить-то, кроме оленины?

— Рыба копчёная где-то была.

— Тьфу на неё. Я её видеть уже не могу. Три раза на день эта рыба. Да ещё и крабы. Фу, кошмар.

— Ничего, попадём на материк, будем лягушек есть. Они вкусные.

— А как же вы их готовите, если там огонь не горит?

— Увидишь.

— Сразу предупреждаю, сырое мясо я есть не буду.

— Не сырое, не бойся.

Колония птиц приближалась. Они начали взволнованно кричать, завидев плот. Часть из них поднялась в воздух и на бреющем полёте кружила над островом. Вблизи стали видны размеры зелёного острова. Он был большим, не меньше трёхсот метров в переднем крае. Его зелёная поверхность волновалась, довольно живописно играя красками. Зелёно-белые волны острова перекатывались раз за разом, гипнотически приковывая взгляд.

— Как красиво, — восхищённо призналась Анхелика. — А он выдержит меня?

— В широкоступах — легко, а босиком — как получится. Обычно толщина острова гораздо больше метра, но бывают рыхлые, а бывают плотные острова. Этот по виду рыхлый. На бедной воде вырос.

Остров и плот поравнялись. Крачки раскричались и взяли плот под наблюдение. Анхелика смотрела на невиданное зрелище с открытым ртом.

— Они могут напасть! — предупредил Иван. — Береги глаза.

Но опасность таилась в другом месте. Чьё-то огромное тело прошло под самым плотом, изрядно тряхнув его. Прометей испуганно подскочил. Иван поймал потерявшую равновесие Анхелику за руку, и дёрнул на себя, не давая свалиться за борт.

— Ах ты, зелёнка! — понял ситуацию Прометей.

— Что это было? — испуганно произнесла девушка.

— Большая рыба, — ответил Иван. — Она тут охотится на мелких, которые щиплют остров снизу. Ты для неё тоже хорошая добыча.

Анхелика ничего не ответила. Она прошла в трюм и осталась в нём.

— Она так и готовить полюбит, — заметил Прометей шёпотом.

Иван согласно кивнул головой.

— А как же птицы? Куда они денутся, когда рыбы весь остров сожрут? — спросила, не выходя из трюма, Анхелика.

— К тому времени птенцы уже встанут на крыло и они всей колонией полетят искать другой остров.

Зелёный остров и крики крачек остались позади. Анхелика, наконец, нашла копчёную рыбу, нарезала её кусочками, настрогала солонины и подала обед. Прометей, перед тем, как начать есть, сам забрался в трюм и вынул оттуда мешочек с сушёным порошком из трав.

— Это приправы, — пояснил он. — Для разнообразия вкуса. Наши предки любили так делать.

Анхелика взяла мешочек в руки и засунула туда нос. Скривилась и чихнула.

— Сильно пахнет.

Прометей усмехнулся, взял щепотку приправ и посыпал на жирное мясо копчёной рыбы. Откусил и, причмокивая, стал жевать.

— Главное не пересыпать лишнего. Вкус надо не заменить, а дополнить, — пояснил Прометей.

Ивану было понятно, что все свои заумные фразы Прометей брал из книг. Он доверял написанному полностью, и безоговорочно принимал их, делая частью своей жизни.

Иван поступил так же, как и Прометей, посыпав свой кусок рыбы травой. Пылинки прилипли к ней и казались мусором. Откусил и пожевал. Вначале ему показалось, что травы сильно пахнут, но это быстро прошло и сочетание вкуса ему в итоге понравилось. Это было как с рисовым пивом. Пока он был маленьким, его воротило от горького вкуса, но став старше он понял его освежающую хмельную горечь. Вечером, после того как на работе сошло по семь потов, кружка холодного и горького пива казалась пределом желания и верхом вкусового блаженства.

Анхелика подозрительно долго не решалась откусить приправленный специями кусок рыбы. Наконец она решилась и откусила. Её взгляд перескакивал с Прометея на Ивана, будто она ждала, когда те рассмеются, поймав её на розыгрыше. Но никто не смеялся. Прометей, напротив, ждал ее реакции.

— Дрянь какая-то, — честно ответила Анхелика. — Без вашей травы вкуснее.

— Дело вкуса, — согласился Прометей.

— Да. Кому что нравится, — поддержал товарища Иван.

Дальше обед продолжился в полном молчании. Анхелика бросала взгляды на мужчин, и в её глазах светилось недоумение. Ей казалось, что Прометей только делает вид, что ему нравится ужасная на вкус трава, а Иван подыгрывает, не желая обидеть друга.

После рыбы долго жевали оленину. Её посыпать приправой не стали, хотя она точно нуждалась в дополнительном вкусе. А вот чай у Прометя был хорош. Тут Анхелика была солидарна и пила его, прикрыв глаза от удовольствия.

На горизонте показался зелёный берег острова Вайгач. Солнце уже давно перешло середину неба. Его сияние вибрировало и расплывалось во влажной атмосфере. Иван и Прометей налегли на вёсла.

— Правее ушли, — Прометей заметил это по привычным ориентирам на берегу.

— Это из-за острова, наверное, — догадался Иван.

— Ладно, тут течение у берега идёт, как раз на восток. По нему и доберёмся.

Когда линия берега и даже белые барашки волн, разбивающиеся о берег стали хорошо видны, плот, в самом деле, подхватило течение и понесло на восток. Прометей правил к берегу, чтобы пересечь его в нужном месте. Тюлени и моржи, греющие толстые бока на берегу, провожали взглядами людей. Для них человек почти перестал существовать. Из родовой памяти стёрлись воспоминания о том, что человек был самым опасным хищником, и теперь через пляж с греющимися моржами можно было идти совершенно спокойно. На человека смотрели, как на муху, или даже как на менее значимый раздражитель, чем муха.

Показались знакомые очертания берега. Прометей и Иван налегли на вёсла, выгребая к месту стоянки. Плот мягко сел на отмель галечного берега. Иван соскочил с плота, подтянул его за верёвку, насколько хватило сил. На обратной стороне верёвки был привязан металлический колышек. Иван, большим булыжником, вколотил его в гальку.

— Слезайте, — разрешил он, когда убедился, что колышек сидит крепко.

Анхелику пришлось подстраховать. Она боялась ступать в воду. Иван взял её на руки и поставил на сухое место.

— И где же ваша заимка? — спросила она.

— Надо будет ещё немного потопать ножками, — предупредил Иван. — Тут опасности нет никакой, только дождь.

Прометей промокнул кусок тряпки горючей жидкостью и промазал ею носовую часть плота, после чего привязал к колышку, на котором держалась лодка.

— Чтоб моржи не лезли, — пояснил он свои действия. — Иначе разгребут нам все припасы.

Троица налегке направилась вглубь зелёного острова. По сравнению с климатом посёлка, расположенного километров на сто пятьдесят севернее, на Вайгаче чувствовалась близость материка. Воздух был влажнее, несмотря на то, что было тепло, трава у земли была мокрой, как от выпавшей росы. Кое-где жижа чавкала под ногами. Камни, что когда-то выступали гранёными краями над землёй, из-за обильно наросшего на них мха казались одетыми в мягкие зелёные шапочки. Прометей надёргал с них пучки влажного мха и сложил в походную сумку.

— Пригодится когда-нибудь, — сказал он.

Уже вечерело. Северное солнце опускалось к горизонту. В плотной влажной атмосфере планеты это выглядело так, словно жёлтый шар, похожий на желток в яйце, прорвался и растёкся по горизонту, прежде чем исчезнуть за тёмной границей. Предки, видевшие старые закаты и дожившие до радикального изменения климата, называли новый закат оптической иллюзией. Ивану, а особенно Прометею, хотелось увидеть старый закат. Им думалось, что он был маняще красивым, почти сказочным и немного чужим.

До ночи троица дошла до места назначения. Это была лощина, и один из её краёв был скалистым. Камни, как и везде, заросли мхом и почти не выделялись на общем зелёном фоне, тем более в сумерках.

— Добро пожаловать в наше секретное место, — Прометей провёл рукой, зацепил и сдвинул в сторону плоский кусок камня. За ним чернел тёмный провал.

— За раскрытие секрета смерть! — грозно произнёс Прометей.

— Я никому не скажу, — почти обиженно пролепетала Анхелика.

— Я за неё ручаюсь, — поддержал подругу Иван.

Прометей нырнул внутрь первым. Иван подождал, когда в темноте появится огонёк света. Та же вонючая горючая жидкость служила здесь источником света. Прометей зажёг сплюснутый сосуд, похожий на тот, что был у них на плоту, только меньше.

— Проходите, не стесняйтесь, — пригласил он.

Иван пропустил Анхелику, а сам забрался следом. В маленькой тесной пещерке было уютно. Она была обжитой. В ней был порядок, стояла какая-то утварь.

— А зачем мы сюда приплыли? — поинтересовалась Анхелика.

— Здесь у меня есть кое-что, что может помочь в дальнем путешествии, — интригующе ответил Прометей.

— И это тоже секрет? — догадалась Анхелика.

— Скоро перестанет им быть. Когда вернёмся. Это… — Прометей открыл железный бочонок из нержавеющей стали, — уксус.

— А что это? — удивилась Анхелика.

— Это кислота, получаемая из ягод.

— Кислятина? — не поняла незнакомого слова Анхелика.

— Ну, да, кислятина, — Прометей понял, что не все просиживали штаны и юбки в библиотеках.

— А зачем она?

— С её помощью можно готовить сырое мясо без огня. Это тот случай, который пригодится нам на материке. Вонючую жидкость уже давно не производят, а уксус можно делать сколько угодно.

— Ты это на подлодке прочитал? — уважительно спросила девушка.

— А где же ещё? Всё оттуда. Проверил, работает. Процесс называется маринованием. Кислота воздействует на мясо почти как кипяток. Мясо становится белым и более мягким, почти как варёное. Проверено на лягушках. Ммм, объеденье.

— А чего же ты сразу не рассказал людям про уксус? — удивился Иван.

— Ну, во-первых, не знал, получится ли он у меня. Зачем людей лишний раз дразнить. Вдруг не получилось бы? Зачем им давать лишний повод оскорблять себя? Во-вторых, хотел оставить за собой козырь, на случай если меня решат изгнать или будут как-то гнобить.

— А можно попробовать? — спросила Анхелика.

— Пробуй, только тут чистый уксус. Макни палец, — предложил Прометей.

Анхелика макнула палец в бочонок и облизала его. Её передёрнуло.

— Бррр, кислятина! И пивом пахнет.

— Вином, — поправил Прометей. Он завинтил назад пробку и убрал бочонок за спину.

— Уксус надо экономить. Чтобы его получить, требуется слишком долгий процесс.

— А мы что, ночевать здесь будем? — на девушку уксус не произвёл большого впечатления. Комфортная ночёвка беспокоила её гораздо больше.

— Здесь, а то где же? — удивился Иван. — На тебя изначально не рассчитывали, а вдвоём здесь места хватает.

— А может быть, вернёмся на плот? — Анхелика засомневалась, что у неё получится уснуть в каменном склепе.

— Нет! — отрезал Прометей. — Здесь слишком много сов. На материке им мешает охотиться туман, а тут раздолье.

— А почему у нас нет сов? — спросила Анхелика.

— Не знаю. Если не веришь мне, можешь идти одна, — ответил Прометей.

— Не-е-ет, ни за что, — испуганно ответила девушка. — Я и дорогу не запомнила.

— То-то же, сиди и слушайся старших, — посоветовал ей Иван и незаметно получил локтем в бок.

Солнце зашло совсем. На остров легла тьма, полная ночных звуков. Только самые яркие звёзды просвечивали сквозь плотную атмосферу, насыщенную влагой. Над посёлком небо было чище, а над северной оконечностью северного острова Новой Земли ночное небо было совершенно ясным и усеяно бесчисленным количеством звёзд.

Прометей прикрыл пещеру наполовину плоским камнем и сам лёг у входа. Анхелику положили у стены. Её напугали истории про сов и демонстрация шрамов на спине Прометея.

Жуки и мошкара вились у самого входа, но не залетали внутрь. Запах горючего отпугивал их. Первым засопел Иван, а за ним и его подруга Анхелика. Прометею не спалось. Он прокручивал в голове варианты предстоящих событий, думал об ответственности за своих напарников:

«Без них было бы гораздо спокойнее, но одному за всем не поспеть. Кто-то должен править плотом, а кто-то отдыхать, или же выгребать вдвоём в случае непредвиденной ситуации, такой, как шторм. В одиночку никак не справиться. Если бы не Анхелика, то можно было бы вообще не переживать».

Вскоре сон сморил и Прометея. Он уже почти уснул, но неожиданное чувство тревоги разбудило его. Он почувствовал, как кто-то большой мелькнул рядом, бесшумно, как тень.

Прометей нащупал камень. Глаза привыкли к темноте и взгляд различал перед пещерой некоторые детали.

— Умм! — раздался рядом глубокий звук.

Иван перестал храпеть.

— Сова? — тихо спросил он.

— Угу, — изобразил совиный крик Прометей. — Думает, как нас отсюда выковырять.

— Острогу надо было с собой брать.

— Да что уж сейчас об этом. Надо теперь думать о том, чтобы ей на ум не пришло звать подмогу.

— А что, бывало?

— Я тебе не рассказывал? Я с охотниками пошёл Обскую губу проверять. Мы решили, что там должно было размножиться много морского окуня, мальков отловить, да копчёнки заготовить. А там шиш, всё заросло сплошным ковром. Короче, охота не удалась. И встали мы на ровном месте на ночёвку. Само собой, про сов знали, туманы там ещё не такие, как на материке, так, дымка одна. И вот ночью нас стала одолевать сова. Раз ткнулась на пику, второй. Улетела, мы подумали, что прогнали, а потом она вернулась с подмогой. С десяток, не меньше. Вот это было побоище. Пока огонь не развели, так они нас и пытались атаковать.

Прометей замолчал.

— Давай зажжём. Страшно как-то.

— Давай.

Прометей зашумел, пытаясь нащупать цилиндр с горючей жидкостью. Тут и Анхелика проснулась.

— Что случилось? — почувствовала она тревогу, витавшую в воздухе.

— Сова рядом, — ответил Иван.

Прометей чиркнул кремнем и высек искры. Тряпка затлела и нехотя разгорелась. Прикрывая огонь ладонью от сквозняка, Прометей поднёс его к выходу. Убрал ладонь, и свет лампы отразился в двух огромных глазах, горящих прямо у входа. Вздрогнули все, но закричала только Анхелика. Глаза бесшумно исчезли.

Иван закрыл ладонью рот подруги.

— Тише ты, дура! Сейчас все совы с острова будут здесь.

Анхелика кое-как успокоилась. Прометей отдал Ивану лампу, а сам задвинул камень, оставив небольшую щель.

— Ну, всё, опасность миновала. Теперь можно спокойно спать до утра, — произнёс довольный Прометей. — Спокойной ночи.

— Вы меня что, специально пугали? — сквозь плач спросила девушка.

— Нет. Мы же не знали, что сова прилетит.

— Злые вы! — Анхелика кого-то пнула в темноте.

— Спи уже, — ответил Иван. — Тебе ещё завтра готовить.

Уснула Анхелика не скоро. Даже во сне её мучила тревога и страшные видения. Наступление утра она восприняла, как начало времени, когда не так страшно.

Команда покинула пещеру, гружёная бочонком с уксусом и остатком запасов горючего. Это была последняя запланированная стоянка на берегу.