Путь.Часть1. Путь к Миру

Сергей Павлович Сироткин, 2011

Это история о демоне, чье имя невидимо в прошлом и неощутимо в настоящем. Его нет, так как о нем забыли, но он все-таки есть и об этом знает каждый. Его лицо сокрыто обликами других существ, к душам которых он прикоснулся. И лишь, оставаясь в одиночестве, когда нас покрывает Тьма, мы чувствуем душой его присутствие и неустанный взгляд. Он следит за нами, зная о каждом нашем шаге, слове, чувстве, мысли. Его безжалостная длань лежит на пульсе этого мира в ожидании, когда ложь переполнит это вместилище Творца, чтобы стереть не только наше существование, но и память о мимолетном пребывании в Сущем человечества, осквернившим бесценный дар – жизнь.

Глава 4

По сияющим чертогам Света стремительной походкой шёл их хозяин. От его поступи хрустальный пол коридора, ведущего в главный зал дворца, сотрясался. Белоснежные одежды развевались за ним стягом, словно на ветру. Обычно спокойный и уравновешенный верховный бог Света был чем-то не на шутку взволнован и торопился на срочно собранный им совет. Взгляд сияющих чистым светом глаз выдавал тревогу и сосредоточенность. Волевой подбородок, широкие скулы скрывала пепельная, густая борода. Прямая, горделивая осанка выдавала в своём обладателе непреклонность духа. Чувствуя в хозяине столпа Сущего серьёзный настрой, вся дворцовая прислуга в суете разбегалась прочь с его дороги, потому как за нерасторопность можно было получить и оплеуху. А в разгорячённом состоянии Световид славился несдержанностью и быстротой на расправу. Хоть он и выглядел стариком, но от него веяло сокрушительной силой, а потому под его горячую руку попадать не стоило. Минув коридор, резким движением своей божественной длани, он распахнул двери и вошёл в зал заседаний, в центре которого размещался круглый стол, выточенный из огромного кристалла. Вокруг него стояли молодые светлые боги. За столом же сидели высшие представители Света. Они немедленно встали, проявив тем самым своё почтение к вошедшему председателю совета. Световид уже с достоинством, неспешно проследовал к своему трону, выточенному из такого же кристалла, что и стол, но садиться не стал. Медленным, оценивающим взором он окинул богов, после чего пригласил жестом всех занять свои места. Сам же, стоя у трона, обратился к начальнику своей личной охраны — ангелу в белых боевых доспехах:

— Гавриил, объясни всем присутствующим причину нашего срочно собранного совета.

Ангел медленно поднялся и молвил трубным голосом, от которого завибрировало пространство:

— Наш последний дозор, вернувшийся с границы, доложил, что заметил там первородного демона.

— Ну и что тут такого? — перебил докладчика Велес, пытаясь подчеркнуть своё недовольство советом, из-за которого его видимо, оторвали от каких-то важных дел. Он сидел с гордо поднятой головой, облачённый в серебристую кольчугу, переливающуюся светом. В глазах сверкал белый огонь, светлые кудри вились до плеч. В плечах бог жизни был широк, от чего сидел чуть сзади от своих собратьев, чтобы чувствовать себя свободней. Огромные руки неподвижно лежали на коленях. — Они, бывает, заглядывают не только на границу, но и жалуют к нам, в Свет. По что такая срочность нашего собрания?

— Прошу вас! Не перебивайте Гавриила! Пусть он закончит! Если я вас тут собрал, значит, на то есть веские причины, которые вы сейчас узнаете, проявив немного терпения и не мешая своими преждевременными вопросами! — вежливо, но жёстко, с еле сдерживаемым раздражением заявил Световид. — Продолжай! — обратился он к ангелу.

— Молчу! Прошу простить меня! — извинился скотий бог, явно не ожидавший того, что совет действительно собран, наконец-таки, по какому-то важному поводу.

— Главное то, что ранее упомянутого демона никто из нас ранее не видел, — продолжил Гавриил. — Предполагаю, что этот демон десятый, порождённый самой Тьмой. Почему он родился и какое отведено для него место в царстве Тьмы — не известно. Также на границе у него была стычка с Люцифером. Столкновение, спровоцированное ангелом, закончилось также быстро, как и началось, так как на выручку демону прибыл хозяин ада в сопровождении Князя Тьмы со своей пассией Лилит. После чего, забрав своего собрата, они удалились обратно к себе во Тьму. У меня всё, — закончил ангел, ожидая вопросов от взволнованных членов совета, на лицах которых читалось нескрываемое удивление.

После некоторого коллективного молчания все присутствующие начали весьма оживленно обсуждать объявленную новость между собой, чем создали весьма неприятный гул. Это жужжание собравшихся, состоящее из бессмысленных эмоций, вскоре начало надоедать председателю совета, и он начал морщиться, будто вкусил что-то не вообразимо кислое.

— Это не тот ли демон, о котором Люцифер пытался нам всем донести, но никто его не слушал? — спросил светлоокий бог Ярга с белокурыми кудрями на челе, прервав наконец-таки гомон своих оживлённых собратьев.

— Судя по всему, да, — рассудительно ответил ангел.

— Тогда почему мы его изгнали? — снова спросил Ярга, только уже Световида.

— Его никто не изгонял, да и при всём желании мы бы его не смогли выгнать, — не глядя на собеседника, ответил верховный бог. — Не забывайте, что он первый сотворённый самим Создателем, в которого многие из присутствующих здесь не верят, ангел Света. Он сам ушёл. Не будем же мы его держать!? А собрал я вас всех в срочном порядке, чтобы мы вместе решили, что будем делать и можем ли вообще что-нибудь сделать с этим народившемся демоном Тьмы. Будь она не ладна! Потому слушаю ваши мысли и предложения по этому поводу, которые, я надеюсь, вы будете высказывать не только сидящим рядом, а всем присутствующим, и по очереди, а не одновременно, создавая никому ненужный галдёж.

Раздражённое состояние Световида всех отрезвило и как-то успокоило, и в зале воцарилась тишина. Желающих восклицать больше не было, и верховный бог после небольшой паузы обратился к Ярге.

— У тебя есть какие-то конкретные предложения, Светлоокий?

— Для начала я хотел бы выяснить, от кого Люцифер узнал о демоне ещё до его рождения. Уверен, появление нового брата было не меньшим сюрпризом и для представителей Тьмы, — рассуждал белокурый бог. — Светоносный отправился во Тьму, после того как просвещал нас о возможном разрушении равновесия. Значит, узнал он о некоем демоне-разрушителе не во Тьме. А где? Знает ли кто, откуда почерпнул эту интересную информацию Люцифер? — задал он вопрос уже всем присутствующим.

— Насколько я помню, — дал о себе знать всё время молчавший и наблюдавший со стороны за советом громогласный Перун, могучий седовласый бог. Он старался говорить как можно тише, чуть ли не шёпотом, но это не помогало. От его голоса, казалось, сотрясался не только весь дворец Световида, но весь Свет, — Люцифер начал убеждать всех в неотвратимости разрушения равновесия после его последнего посещения Мира Богов, за который мы безуспешно боремся с армией Князя Тьмы вот уже неведомо сколько времени. Скорее всего, именно там он впитал в себя эту идею о конце Сущего, такового как мы его знаем. А вот кто его просветил об этом — неизвестно. По крайней мере, мне.

Когда Громовержец замолчал, наступила звенящая тишина, и всем казалось, что они просто оглохли. То ли все наслаждались этой тишиной, то ли никто не знал от кого ангел Света узнал о возможном конце равновесия, но молчание затягивалось и неизвестно, сколько бы оно продлилось, если бы не очередной вопрос Ярги:

— А не проще ли спросить самого Люцифера, а не гадать понапрасну?

— Вот ты его и спроси, если, конечно, не возражаешь! — предложил Световид. — С тобой для твоей безопасности отправится Гавриил. Кто знает, что на уме у Светоносного? Набросился же он на этого неизвестного демона, хотя даже непонятно является ли этот демон тем самым пресловутым разрушителем. Правда, разрушителем нашего спокойствия он уже точно стал.

— Да, конечно, Светлейший! Я непременно отправлюсь на границу и постараюсь узнать всё, что знает Люцифер, — с достоинством поклонился Ярга, и в сопровождении Гавриила поспешил на выход.

Все остальные проводили взглядами убывающего бога, а совет тем временем продолжился. Световид всё время с начала собрания медленно ходил от стены к стене, выдавая тем самым, что он весьма озабочен происходящим. Но, кинув взгляд вслед уходящему начальнику своей охраны, наконец, воссел на своём сияющем троне и снова обратился ко всем присутствующим:

— Теперь давайте обсудим, какова может быть угроза при реальной возможности разрушения равновесия. И что мы можем противопоставить этому разрушителю при его поддержке со стороны Тьмы.

— Не думаю, что Тьма станет поддерживать разрушителя, кем бы он ни был, — после некоторого молчания молвил могучий бог Сварог, поглаживая свою густую пепельного цвета бороду. Самый огромный бог, сидящий справа от Световида был спокоен и рассудителен. Создавалось впечатление, что время вокруг замедлялось в такт нерасторопности и размеренности движений этого представителя Света. — Ей это не выгодно так же, как и нам. Да, мы враждуем со дня сотворения Сущего, но оно на том и стоит. И все мы, как я полагаю, это понимаем. Так что если этот демон и будет действовать, то в одиночку. А вот чтобы ему помешать, надо для начала понять, кто он и как собирается злодействовать.

— Дело говоришь, отче! — громыхнул как можно тише в поддержку Перун, сверкнув своими ясными глазами, будто молниями. — Да только, пока мы будем выяснять тот ли он или не тот, может быть уже поздно. Качнуть равновесие — демон качнёт, да так, что всему Сущему конец настанет. А назад уже былой порядок не воротишь. Не вступить ли нам с представителями Тьмы в контакт, да и разведать у них как можно больше об этом демоне.

— Ну и с кем ты предлагаешь нам пообщаться, Громогласный, — спросил Световид.

— Да с любым из первородных демонов Тьмы, — предложил Перун. — Не будут же они скрывать его от нас, если он и впрямь злодей. В этом они с нами должны быть за одно.

— Должны, да не обязаны. И кто их знает, что у них на уме. Может, у кого-нибудь из братьев первородных тоже есть цель уничтожить равновесие или установить новый порядок в Сущем. Хотя твоё предложение отвергать, Перун, я думаю, не стоит, — заключил председатель совета. — Так вот и узнай у кого-нибудь из высших представителей Тьмы об этом неизвестном демоне.

— Сделаю, — согласился Перун.

— И всё же мне не даёт покоя вопрос, — в некой задумчивости произнёс Световид, — почему вообще родился ещё один первородный демон? Ведь сильные обоих столпов Тьмы и Света находятся в некоем равновесии. А значит, появившийся новый демон должен спровоцировать в противовес себе рождение существа Света. Но его нет, иначе бы мы о нём знали. Получается, этот демон пришёл сам по себе или в противовес самому Сущему? Зачем Сущему тогда порождать того, кто будет ему угрожать? — задал он вопрос скорей самому себе, а не совету.

— Не кручинься, Световид, — подбодрил верховного бога Сварог, — может этот демон вовсе и не разрушитель. А породила его Тьма в равновесие нам, богам Света. Ведь мы в последнее время уж больно много вотчин отбили у армии Тьмы. Вот она и породила ещё одного сына себе в помощь, так как старшие не справляются.

— Быть может и так. С твоими доводами, мудрейший Сварог, спорить трудно, — как-то нехотя согласился Световид и, судя по взгляду, находился в глубоких размышлениях над своим вопросом, которые были прерваны мрачным, загробным голосом, заставляющим трепетать всякую живую душу, боящуюся умереть.

— И когда сей Мир Богов застонет от мук и боли, что творятся несправедливо, ради корысти, породит Тьма демона великого, доселе невиданной силы и ярости, который разрушит порядок бытия. И падут боги Света и властелины Тьмы. И сожжёт он в гневе своём все армии, что встанут у него на пути. Станет он злом лютым и беспощадным. И из пепла прежних, порочных миров возродятся миры новые, любовью его окутанные. И воссядет он на престол Мира Богов, и станет с тех пор править всем Сущим… — прозвучали слова так тихо, чтобы закрасться в самые глубокие и отдалённые закоулки души, но достаточно громко, дабы сотрясти окружающее пространство своей неизбежностью.

От этих слов в жилах богов, наверное, застыла кровь, потому как на некоторое время они замерли, и в зале совета воцарилась мёртвая тишина. Как по команде, все повернулись в сторону, где стоял Азраил — ангел смерти, только сейчас весьма эффектно присоединившийся к совету. Бледное и изящное лицо посланника мира мёртвых выражало безучастие, и даже некое равнодушие к происходящему здесь, будто обсуждалось нечто незначительное, нестоящее внимания. Взгляд Азраила был проницательным и всеобъемлющим, которым он смотрел в душу так, словно искал изъяны в каждом, кто находился перед ним. Некоторые члены совета начали ёрзать от этого обнажающего суть взгляда. Создавалось впечатление, что от взора Смертьнесущего не возможно утаить ничего. Даже какая-нибудь непристойная мелочь из жизни представшего перед взором слуги смерти не ускользнёт и будет непременно предъявлена в укор.

— И что это было? Потрудись прокомментировать, уважаемый Азраил, — обратился к ангелу удивлённый, как и все присутствующие на совете боги, Сварог.

— Это слова пророчества, которые мы услышали с Люцифером во время последнего посещения Мира Богов, — спокойно ответил ангел смерти, сложив за спиной свои тёмно-пепельные, местами чёрные как смоль крылья, которые были предметом зависти не только у других ангелов, но и у богов, хотя им они были вовсе не нужны.

— И от кого вы это пророчество услышали? — задал вопрос уже председатель совета.

— От некоего старца, — ответил ангел. — Он отшельник. Был весь в тряпье, но весьма бодр и полон сил. Увидев нас со Светоносным, он обвинил нас и всех представителей Света, что мы занимаемся душегубством и подвергаем опасности не только его мир, но и всё Сущее. Затем произнёс своё пророчество. Люцифера очень обеспокоили слова пророка и с тех пор он, как сошёл с ума. Пророчество стало его смыслом жизни, и всё, что он с того дня не предпринимал, так только для того, чтобы оно не сбылось. Потому он, скорее всего, и покинул Свет, а не от того, как многие здесь считают, что не смог защитить восставших когда-то ангелов. Не найдя понимания у нас, он отправился во Тьму, но и там, судя по всему, был не услышан. Да и кто будет слушать одного, пусть и первого ангела Света. У нас же торжествует большинство! — кого-то конкретно пытался уколоть своим последним высказыванием ангел смерти и удачно, так как по лицам многих присутствующих пробежало пренебрежение, возникающее от правды, которой стремятся пристыдить. Ведь, всякое решение, принимаемое советом, основывалось на мнении большинства путём голосования независимо от его справедливости.

— Почему это пророчество мы слышим только сейчас? — спросил Сварог, сверкнув янтарными, излучающими недовольство глазами.

— Не знаю, почему вы его не слышали!? — с нескрываемым сарказмом парировал ангел вопрос бога, в котором присутствовал ярко выраженный укор. — Может вы не хотели его слышать из-за удобства быть глухими! Люцифер пытался рассказать о нём практически всем присутствующим в зале, но никто его не слушал, лишь пренебрежительно отмахиваясь. Наверное, вас занимали дела более важные, чем возможное разрушение равновесия, или все здесь уверены в непоколебимости Сущего, а точнее в непобедимости армии Света. Не так ли? — так же с нескрываемым сарказмом задал вопрос всему совету Азраил.

— Довольно! — снова сморщившись, воскликнул председатель совета. — Да, мы не слушали Люцифера, но даже если бы и прислушались к его словам, что бы от этого изменилось? Может, нам надо было бежать во Тьму и молить её не порождать разрушителя всеми возможными для неё способами? Так я думаю, она нас не очень бы и послушала! — с сарказмом, как и ангел, ответил за весь совет Световид. — Собрались мы тут не для взаимных упреков и личного недовольства, а с целью решить, что делать со сложившейся ситуацией. И, кстати, если бы ты, уважаемый Азраил, вовремя прибыл на совет, то не пришлось посылать к Люциферу Яргу, спрашивать об этом пророчестве.

— Всё что не делается — к лучшему, — философски подметил ангел смерти. — Люцифер подробнее меня может рассказать о пророке. Светоносный достаточно много времени провёл с ним, пытаясь выведать как можно больше о грядущем рождении демона-разрушителя. А что касается моего опоздания, прошу меня простить. Весь в делах. Умирают по всему Сущему без отдыха и перерыва. Вот и задержался, — всё так же, слегка издеваясь над советом, но, делая вид, что как будто бы оправдывается, ответил ангел.

— Достаточно сарказма, Азраил! — уже более жёстко прикрикнул Световид. — Мы все в курсе о твоём недовольстве, как минимум, половиной здесь присутствующих. Но мы здесь, ещё раз повторяю персонально для тебя, не для того, чтобы выслушивать твоё недовольство.

— Прошу простить меня, — искренне извинился ангел смерти, но исключительно перед Световидом, и чтобы это подчеркнуть, пристально посмотрел только на него, а затем демонстративно отвернулся от совета.

В главном зале дворца Света вновь воцарилось молчание. Боги прониклись произнесённым пророчеством и обдумывали каждое его слово, прозвучавшее как неизбежный приговор конца существующей власти, с которой расставаться никто не собирался.

— Существует мнение, что пророки не возвещают об определённом неизбежном будущем, а сами творят его своими пророчествами, — делая вид, что самому себе произнёс ангел смерти, вновь повернувшись к совету.

— Это ты к чему? — спросил громогласный Перун.

— Быть может, выходом из сложившейся ситуации будет ответ на вопрос, почему пророк произнёс своё предопределение. Может, стоит найти его и пообщаться. Возможно, он знает причину порождения Тьмой десятого первородного демона, — как бы случайно, не навязчиво предложил Азраил.

— Это дело! — согласился Перун и ему в поддержку послышались одобрительные возгласы членов совета.

— Займись этим, Азраил, — обратился к ангелу смерти Световид. — Доставь его к нам на беседу.

— Увольте меня, Светлейший. У меня достаточно дел и без этого. Я вам идею подкинул, а вы уж как-нибудь без меня, — достаточно твёрдо, но учтиво отказался от поручения Смертьнесущий.

— Хорошо, — вынужден был согласиться с упрямцем верховный бог. — Я поручу это Гавриилу, когда он вернётся с границы. Ты ведь у нас весь в делах! Одни мы бездельники! — уже сам с сарказмом сказал председатель.

— Горбатого могила исправит, — с мягкой улыбкой произнёс бледнолицый ангел.

Судя по ответной улыбке, Световид шутку оценил и, встав со своего трона, провозгласил:

— На этом подведём итог. Перун, ты поговоришь с кем-нибудь из высших представителей Тьмы о недавно рождённом демоне.

— Да, Светлейший, — кивнул головой Громовержец.

— Гавриил по возвращению с границы отправится на поиски пророка и приведёт его в Свет, — продолжил председатель совета. — Ярга также поделится с нами добытыми сведениями от Люцифера, если, конечно, он что-нибудь узнает. На этом заседание закончено. Не смею вас больше задерживать. Азраил, тебя прошу ненадолго остаться.

Члены совета неспешно покидали зал. Спустя некоторое время, когда в чертогах Световида осталась лишь охрана, верховный бог жестом подозвал к себе поближе ангела смерти и тихим голосом спросил:

— Что ты об этом всём думаешь? Мне кажется, чего-то ты не договорил на совете, Азраил.

— Что я думаю? — задумчиво повторяя вопрос самому себе, начал ангел. — Вот, Сварог сказал, что больно много миров отбили у Тьмы. Большую часть из них нам добровольно подарил Князь. Всё это пророчество похоже на истину, потому что многие боги, которыми ты правишь, наплевали на правду и во власти жаждут только корысти и услаждения своих порочных желаний, которыми заражены уже давно и неизлечимо. А ты знаешь, что пороки есть суть жизни детей Тьмы. И соответственно, именно светлые боги раскачивают равновесие. Боги Света по сути своей стали Тьмой, и ей ничего не оставалось, как породить в себе сына, который станет противовесом этим распустившимся правителям, — слово «правитель» Азраил произнёс с нескрываемым отвращением. — Да и во Тьме, некоторые из властелинов жаждут вотчин Света, так как своих тёмных им якобы не хватает. Они, конечно, не живут идеалами Света, который создал Творец, но желать Света! — ангел выразил изумление. — Извините меня, это перебор!

— Это я понимаю, — сказал Световид, нахмурившись, как грозовая туча, от слов ангела, — но я не знаю, как наставить на путь Прави больных этим недугом богов.

— А не надо уже ничего делать и наставлять кого-то, — уверенно ответил Азраил. — Поздно уже. Я думаю, родившийся демон всех наставит на путь истинный или уберёт вовсе сбившихся с этого пути. Я сам до конца не верил в реальность этого пророчества, пока не узнал о неизвестном первородном демоне. А теперь сомневаться уже не приходится. Так что не хмурься, Световид. Нам остаётся только наблюдать, чем это всё закончится.

— Но я не могу! — повысив голос, воскликнул верховный бог. — Я в ответе за всех, кем правлю. А значит, я обязан их защищать. Если этот демон пришёл уничтожить Сущее, мне придётся встать у него на пути и остановить, во что бы то ни стало. Даже если это будет моя последняя битва.

— Не думаю, что его цель кто-то конкретный, ты, я или ещё какой-нибудь бог Света или властелин той же Тьмы. Он пришёл изменить порядок, который сейчас стоит не на основах Прави, а на стремлении богами удовлетворить свои порочные потребности, издеваясь при этом над подвластными мирами. Поверь мне, ангелу, собирающему умерших существ в этих мирах и отправляющих многих из них в ад, это уже давно порядком надоело! И я несколько рад, что сие безобразие скоро прекратится.

— Ты прав, Азраил! — вынужден был согласиться Светлейший. — Но мне ничего не остаётся, как противостоять этому демону. В данной ситуации я невольник, скованный обязанностями власти, которой наделён.

— Тогда оставь власть. Отдай её любому, кто жаждет править. В твоём окружении таковых немало, — предложил ангел.

— Вот этого как раз делать ни в коем случае нельзя, — отмахнулся от предложения Азраила Световид. — Это будет трусливо и безответственно. Я должен как можно больше смягчить удар, который нанесёт демон. Дабы спасти, если не жителей, так сами миры, отравленные пороками тех, кто ими правит. А алчный до власти новый правитель только усугубит положение. Так что, как видишь, я в безвыходной ситуации.

— Ты прав, — согласился с богом, поняв его мысль, Смертьнесущий. — Могу только дать клятву, что приложу все усилия, чтобы помочь тебе в этом весьма нелёгком деле.

— Спасибо тебе! — поблагодарил верховный бог. — Что ж, ступай. Я тебя уже совсем задержал, отвлекая от дел.

— Всего тебе наилучшего, Световид! — сказал ангел и растворился в пространстве, расправив свои прекрасные крылья.

А в сияющем зале советов остался в одиночестве верховный бог наедине со своими тяжкими думами о будущем, которое уже гремело своей неотвратимостью предстоящих событий, после которых, как минимум, изменится порядок в Сущем.