Путь. Повесть

Сергей Ольков (2024)

В привычный уклад детского дома врывается война. Воспитателя Ульяну Сергеевну с детьми отправляют вертолётом в тыл, но по странному стечению обстоятельств они опять оказываются в зоне боевых действий. Выбраться из сложной ситуации им помогают два российских бойца с позывными "Кузя" и "Путь".

Глава 2 Приближение грозы.

Глава 2. Приближение грозы.

— Ульяна, иди чай пить, — Людмила Петровна вынула из духовки пирожки и сложила их горкой на плоской тарелке.

— Сейчас, мам, — Ульяна села на кровати, поправила волосы, чувствуя, как мир сна постепенно уходит, как-бы растворяется в воздухе, а на смену ему приходит реальный мир, с его осыпавшейся со стен штукатуркой, с его гулкими звуками дальних разрывов, с его неизменным запахом гари, которым, казалось, было пропитано всё: улица, дома, вещи, люди. И если со временем к этой части нового мира постепенно привыкаешь и уже не так реагируешь на перебои в подаче света, на ночное сидение в подвале, на скудный запас питьевой воды и продуктов, то вот с ежедневным людским горем от утраты родных и близких смириться куда сложнее.

«Ох…мне же сегодня до работы нужно в полицию сбегать», — внезапно вспомнила Ульяна и принялась быстро собираться.

— Мам, папа не звонил? — спросила она, откусывая небольшой кусочек от ещё горячего пирожка.

— Нет, не звонил, — Людмила Петровна взяла гранённый стакан и налила в него кипятка, — как у тебя дела на работе?

— Ничего, обещали эвакуировать детский дом, а что-то нет никого, сейчас поеду в полицию разбираться.

— Ты вот что, — Людмила Петровна задумчиво размешала сахар в стакане и затем добавила заварки из заварочного чайника, — если вас будут эвакуировать обо мне даже не думай, езжай с детьми. А я тут выживу, не переживай. Если совсем плохо станет в подвал спущусь или буду в бомбоубежище жить.

— Ну что ты такое говоришь, мам? — Ульяна укоризненно посмотрела на мать. — Опять за своё? Неужели в автобусе не найдётся ещё одного места для тебя? А одну я тебя тут не оставлю, даже не думай.

— Оставишь… главное, что ты будешь в безопасности. А мне нужно нашего папу дождаться. Я верю, что он меня скоро найдёт, чувствую, что он уже близко, — Людмила Петровна отставила свой стакан в сторону и стала складывать пирожки в бумажный пакетик, — возьми вот пирожки с собой, деток угостишь…

— Ну что ты мам, кушай сама, у нас продукты есть, мы не голодаем.

— Ну таких пирожков у вас точно нет, — Людмила Петровна поставила бумажный пакет внутрь видавшей виды матерчатой сумки и протянула её дочери, — возьми, побалуй деток, жалко мне их. И так без родителей растут, а тут ещё война…

— Ладно, давай свои пирожки, спасибо тебе, — Ульяна поцеловала мать и, схватив пакет, быстро выскочила за дверь, на ходу надевая поверх платья тёплую кофту.

До остановки Ульяна дошла быстро, по пути отмечая возникшие за ночь повреждения. Вот у дороги стоит остов сгоревшей легковушки. Его тут раньше не было. А вон там, в пятиэтажке, видно обуглившиеся и ещё продолжавшие дымить оконные рамы со следами копоти на стене здания.

— Долго ты так тут будешь стоять, — кинула в её сторону проходящая мимо старушка.

— А что такое бабушка? Мне до полиции нужно доехать, — спросила Ульяна, поёживаясь от утренней прохлады.

— Не работает больше транспорт, всё… теперь только пешком добраться можно или на велосипеде.

Только сейчас Ульяна обратила внимание, что она одна стоит на остановке, а редкие прохожие, не останавливаясь, идут дальше.

Пришлось два квартала идти пешком. Наконец, из-за деревьев показалось двухэтажное здание отдела полиции. Мрачное, с выбитыми стёклами, оно походило на какое-то умирающее животное. Часть оконных проёмов вообще не имело рам, а там, где они сохранились, были наполовину заложены мешками с песком. На втором этаже здания, в одном из оконных проёмов виднелась мужская фигура, то и дело выбрасывающая вниз, в кузов стоящего под окнами грузовика, какие-то пачки бумаг, обмотанные бечёвкой. Второй мужчина находился в кузове и старался аккуратно укладывать падающие сверху бумаги. Третий мужчина, одетый в форму полицейского, молча наблюдал за этим процессом из своей патрульной машины.

— Ви чого хотiли, дівчина? — спросил полицейский, открыв боковое стекло.

— З ким мені поговорити на рахунок евакуації дитячого будинку? — спросила Ульяна. — До нас з поліції приходили, просили документи підготувати, обіцяли автобус надіслати.

— Якого дитячого будинку, дівчина? Раніше треба було приходити. Зараз з начальства вже нікого немає тут.

— А що ж мені робити? У нас маленькі діти, сироти, — растерянно протянула Ульяна.

— Не знаю, спробуй у військову адміністрацію звернутися, може допоможуть.

— А начальства точно немає, можна мені подивитися, — не успокаивалась Ульяна.

— Іди дивись*, — после небольшой паузы всё же разрешил полицейский.

Ульяна поднялась по ступенькам и вошла в здание. Внутри было пусто, только ветер гонял по полу какие-то бумаги, да в углу сиротливо стоял картонный ящик с паспортами, видимо приготовленный к отправке и благополучно забытый.

Неожиданно в здание стали заходить военные, которые принялись укладывать на подоконники мешки с песком, заносить ящики с патронами, расставлять пулемёты. Запахло сигаретным дымом и Ульяна закашлялась.

Тут только на неё обратили внимание. Здоровый боец с косматыми бровями что-то сказал в её адрес, а остальные рассмеялись.

— Гей, дівчина, йди до нас, ми тебе горілкою пригостимо, — крикнул ей здоровяк.

— Дякую, я не п'ю**, — ответила Ульяна и вышла из здания на улицу.

«Поеду ка я на работу, доложу всё заведующей и пусть она принимает решение, что делать дальше. В конце концов это её прямые обязанности», — подумала Ульяна и торопливо зашагала по тротуару.

До детского дома её подвезли. Какая-то пожилая семейная пара на старенькой автомашине как раз ехала в ту же сторону. Только когда Ульяна выбралась из автомашины она поняла, что пешком она бы пришла на своё рабочее место в аккурат к обеду.

__________________________________________

* — Вы чего хотели, девушка?

— С кем мне поговорить на счёт эвакуации детского дома? К нам из полиции приходили, просили документы подготовить, обещали автобус прислать.

— Какого детского дома, девушка? Раньше надо было приходить. Сейчас из начальства уже никого нет здесь.

— А что же мне делать? У нас маленькие дети, сироты.

— Не знаю, попробуй в военную администрацию обратиться, может помогут.

— А начальства точно нет, можно мне посмотреть?

— Иди смотри.

** — Эй, девушка, иди к нам, мы тебя горилкой угостим.

— Спасибо, я не пью

«Нужно где-то достать индивидуальное средство передвижения», — подумала Ульяна, заметив прислонённый к крыльцу старенький велосипед дяди Паши.

Дядя Паша работал в детском доме ночным воспитателем, он был очень добрым, и всячески баловал детей, отчего не раз получал нагоняи от заведующей.

Из зала доносился детский гомон и слышался строгий голос тёти Клавы, распекающей за что-то малышей.

Идя по коридору, Ульяна ещё издали заметила распахнутую дверь кабинета заведующей и её охватило неясное тревожное чувство. Подойдя ближе и встав на пороге пустого кабинета, Ульяна попыталась как-то объяснить себе отсутствие мебели и самой заведующей:

«Наверное, всё-таки Татьяна Васильевна договорилась об эвакуации. Только почему она начала со своего кабинета? Ну это ладно, а где автобусы для детей? И где она сама?»

— Бросила нас, Татьяна Васильевна, — раздался позади неё голос дяди Паши, объясняющий то, во что она упорно отказывалась верить, — сбежала, благодетельница.

— Когда она уехала? — упадшим голосом спросила Ульяна.

— Ночью. Я как раз на дежурство приехал. Детей спать уложил. Телик сижу смотрю. Сериал про бандитов показывали. А тут грузовая машина пришла. Грузчики давай всю мебель выносить. Я у них спрашиваю, мол по какому праву они это делают, а мне заведующая сама по телефону звонит. Говорит, мол, это она машину прислала за мебелью. Вот они всё и вывезли. Даже замки из двери поснимали и розетки электрические повыковыривали. Мымра, одним словом. Да какая она заведующая? Так, всю жизнь под себя гребла, а о детях никогда и не думала.

— Дядя Паша, вы мне велосипед дадите? Хочу в военную администрацию съездить, может договорюсь об эвакуации.

— Бери конечно, — дядя Паша махнул рукой, — я сегодня домой не поеду, нужно тут в подвале порядок навести. Детские кровати я в подвал уже перетащил и запас воды подготовил. Сегодня думаю душевую там сделать. Детишек много и неизвестно сколько придётся там сидеть.

Ульяна зашла в зал поздороваться с детьми и глазам своим не поверила. Прямо на территории детского дома, в нескольких шагах от здания стоял огромный танк.

Дети с любопытством прильнули к уцелевшим от бомбардировок стёклам и с интересом обсуждали это событие. Собственно говоря, диалог шёл между Павликом и мальчиком в зелёной футболке.

— А ты докажи, что это американский танк, — настаивал Павлик.

— Американский, а какой ещё? Не немецкий же, видишь какой он громадный, — аргументировал мальчик в зелёной футболке.

— Ну и что, немецкие танки тоже большие.

— А ты докажи, что это немецкий, — перешёл в наступление мальчик в зелёной футболке, видимо исчерпав свои аргументы.

— Потому что у него башня такая…

— Какая ещё такая?

— Квадратная, какая ещё. И приплюснутая сверху. Не видишь что-ли?

— Дети, что здесь происходит? — окликнула спорящих Ульяна.

— Здлавствуйте, Ульяна Селгеевна, — прокричал Антон, засовывая в рот конфету.

— Здравствуйте-здравствуйте, дети, только давайте отойдём все от окна и вообще перейдем в другую комнату, — Ульяна отвела детей в спальную комнату, подальше от зала, и вышла на улицу.

Тётя Клава уже стояла возле танка и пыталась уговорить наполовину вылезшего из башни танкиста отъехать от здания, но тот в разговор не вступал, молча попыхивая сигареткой.

— Говорю ж тебе, вражья морда, уезжай, тут дети в доме, понимаешь ты или нет? — кричала тётя Клава, — у самого детей нет, что-ли? Не понимаешь?

Ульяна подъехала поближе. От танка пыхало жаром и ужасно воняло керосином. Танк был такой громадный, что Ульяне потребовалось задрать голову, чтобы разглядеть танкиста, с любопытством наблюдающего за прибывшей поддержкой.

— Скажіть, ви довго тут збираєтеся стояти? — спросила Ульяна.

— Скільки потрібно буде, стільки й стоятиму, — ответил танкист и швырнул окурок на землю.

— Я зараз їду у військову адміністрацію і якщо ви не поїдете звідси, то я на вас поскаржуся.

— Скаржтеся, красуня, хоч господу Богу*, — крикнул в ответ военный и скрылся в недрах танка.

— Ну всё, тётя Клава, я поехала в военную администрацию. К полднику думаю вернусь, расскажу тогда что да как…

— Ну давайте, Ульяна Сергеевна, удачи вам, — ответила тётя Клава, прижимая платок к заплаканным глазам и потом, всхлипнув, добавила, — осторожнее там, на рожон тоже не лезьте, злые они все, чтоб им пусто было.

— За меня не беспокойтесь, — отвечала Ульяна, выруливая на дорожку, — за детьми смотрите, Антону конфеты не давайте больше.

— Да я не даю, — сквозь слёзы проговорила тётя Клава, — он сам их где-то находит.

Проехав несколько кварталов, Ульяна услышала звуки падающих снарядов, а затем на противоположной стороне улицы, рядом с остановкой, образовался огромный столб дыма, затем ещё один и ещё…

До Ульяны долетело несколько камешков, отброшенных взрывной волной и больно ударили ей по ногам, а откуда-то сверху посыпались на тротуар осколки стёкол.

— Ух ты, — Ульяна слезла с велосипеда, — нужно срочно искать укрытие.

В этот момент в воздухе снова раздались свистящие звуки падающих снарядов и она, бросив велосипед, забежала во двор дома. На одном из домов висел жёлто-синий флаг, а под ним Ульяна увидела металлическую дверь с надписью «укриття»** и, подбежав к ней, дёрнула за дверную рукоятку. Дверь, скрипнув, открылась, и Ульяна спустилась вниз по крутым ступенькам, и вскоре очутилась в небольшом тусклом помещении, заполненном людьми, сидящими на деревянных скамейках, а кто и просто на полу, подстелив под себя какую-нибудь ветошь. Заметив вошедшую, ближняя к ней женщина потеснилась, освободив краешек скамейки у бака с питьевой водой. Разместившись, Ульяна попыталась позвонить по телефону. Но связи не было.

Она ещё не знала о том, что связи не будет все последующие трое суток, которые ей придётся провести в этом подвале, доедая мамины пирожки, в то время как в городе будут вестись боевые действия, то затихая, то возобновляясь с новой силой.

Конец ознакомительного фрагмента.