По предварительному сговору

Сергей Николаевич Подило, 2022

Старший оперуполномоченный уголовного розыска Кирилл Старков в составе отряда временной оперативной группы направляется в служебную командировку на Северный Кавказ. Там он со своими новыми знакомыми, сотрудником ФСБ Константином и капитаном милиции Умаром Джанкаевым пытаются выйти на след участников бандформирования во главе с неизвестным, имеющего позывной «Окулист», появившихся в этих местах с неизвестным заданием. Вернувшись после полученного в командировке ранения в свой отдел, продолжая исполнять свои служебные обязанности, Старков начинает осознавать, что кровавые замыслы боевиков и призрачного «Окулиста» ведут в его родной город. Содержит нецензурную брань.

ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНОМУ СГОВОРУ

Новым солдатам

родившимся сегодня…

посвящается.

***

На протяжении последних нескольких дней, дождевая пыль, витавшая в воздухе, лишь временами перерастающая в накрапывающий дождь, с кратковременными разрядами тяжелых крупных капель, заслонявших хмурых облаков солнце, наконец-то слились в плотные струи воды и, наконец-то обрушилась затяжным тяжелым ливнем. Серые облака сменили черные мрачные тучи, со степенным величием наползающие с горных вершин. Тоненькие ручейки, уже через несколько минут, отыскав себе путь, превратились в сплошные потоки мутной воды, с бурным течением устремились вниз. Все живое, признавая свою беспомощность и полную власть стихии, спряталось, замолчало, испарилось. Широкие, листья деревьев, старавшиеся оградить землю от обрушившейся тяжести, перестали справляться со своей задачей и, как бы извиняясь за свое бессилие, наполнили окружающее пространство монотонным барабанным гулом. Казалось, что небо и земля слились в одно единое.

Только человек один не признает власть природы, бросает ей вызов, идя наперекор, от чего вызывает ее раздражение и гнев.

Толстые подошвы потяжелевших от налипшей грязи ботинок все чаще и чаще скользили по раскисшей слякоти и сыпучим камням, затрудняя путь. Скрученные корни, мокрые склонившиеся ветки цеплялись за промокшую насквозь одежду. Продирающий до костей сырой холод, принимал все усилия остановить чужаков, вторгшихся в их владения. Но это не могло стать преградой для небольшой группы людей. Медленно, пригнувшись под тяжестью рюкзаков для переноски снаряжения, боеприпасов и продуктов питания, монотонно, поднимавшихся растянувшейся колонной по склону хребта выбирая в неминуемом наползающем сумраке себе маршрут по невидимой тропе, стремясь обходить различные препятствия из завалов и осыпей на пути движения.

Идущий в голове отряда человек поднял руку, с открытой ладонью и отпустил ее в сторону, жестом подал команду — «Стой». Вся группа, включая основное ядро и тыловой дозор, мгновенно выполнили приказ остановиться, присев, направив столы оружия в окружающие, еле видимые и теряющие четкие очертания кустарники и стволы деревьев, расщелины и лощины, организовав круговое охранение на случай возможного внезапного нападение.

Подавший сигнал боец закинул автомат за спину, ладонью смахнул капли с лица заросшей черной окладистой бородой, опустился на одно колено и достал из-под насквозь промокшей плотной брезентовой куртки планшет, тщательно обернутый в прозрачный полиэтиленовый пакет. Несколько минут он внимательно рассматривал карту, сверяясь с компасом, беззвучно шевеля губами и поняв, что к назначенному сроку выйти в указанную точку группа не сможет, принял решение изменить намеченный маршрут, махнув рукой в сторону, указывая направление движения гораздо левее запланированного. Еще через сорок минут пути, уже в поглотившей округу темноте, по горной тропе они вышли на узкую террасу, представляющую сравнительно ровный горизонтальный участок. Образованный природой клочок земли вытянутой ступенью, и окруженный с одной стороны, вертикальной возвышающейся скалой, защищающей от пронизывающего ветра, с другой почти отвесным склоном. Старший группы численностью двенадцать человек, находившийся в основном ядре отряда, подал команду выставить наблюдение и организовать привал с ночлегом. Разводить костер, чтоб хоть как-то просушить одежду и приготовить пищу, он запретил. К тому же из-за нескончаемого ливня это не представлялось возможным.

Лишь в три часа ночи дождь в горах прекратился, предоставил передышку себе и людям. С поста охранения, поступил сигнал о том, что внизу под обрывом расположившегося отряда, на расстоянии приблизительно пятидесяти метрах, распознан шум осыпания камней и треск ломающихся веток деревьев. Несмотря на то, что в это время, в горах, еще можно встретить различных диких животных незамедлительно последовал приказ об усилении внимания и приведении всего личного состава в повышенную боевую готовность.

Едва только рассвет обозначил контуры окружающих материй, «Бородач», в сопровождении двух бойцов, распластавшись и вжавшись в еще влажную землю на краю обрыва, в медленно отступающих сумерках, используя бинокль, рассматривал склон. Внизу, всего в нескольких десятке метров выявлен оборудованный лагерь людей, с выставленным боевым охранением. «Хвала Аллаху! А ведь нам повезло. Только из-за шума дождя и темноты нас ночью не обнаружили. Если б вчера выбрали направление, еще чуть правее, напоролись прямо на лагерь. Охрану организовали серьезную, на флангах замаскированные точки с пулеметами. Вот только они не рассчитали, что выше по склону имеется уступ, и теперь они у нас как на ладони». Оскалил зубы, в улыбке, он сфокусировал бинокль на человеке, выползавшем в это время из низкой палатки, сверху прижатой ветками деревьев и присыпанных жухлой листвой. Через пять минуту, определив примерную численность «соседей», места выставленных постов охранения. Стараясь не издавать шума, «Бородач» отполз от обрыва назад и доложил командиру группы об обнаружении вооруженного отряда.

— Это люди Саламбека Дадашева. Я узнал его. С ним примерно сорок бойцов. Только как он оказался в этом районе, ума не приложу? Ведь по сведениям разведки его отряд должен находиться в Грузии. Но на то, воля Аллаха!

— Зураб, — обратился командир разведгруппы к «Бородачу», — распределяемся группой по склону обрыва. У нас есть преимущество. Это — неожиданность. Они не ждут нападения сверху. Первоначально ликвидируем охранение, их забрасываем гранатами. Оставшихся живых в лагере — уничтожаем из стрелкового оружия. Стараться не дать им никому уйти. Все. Готовность пять минут.

Последовали энергичными жестами команды занять позиции, и приготовится к бою, обозначить цели и сектора ведения огня. Природа замерла в предвкушении скорого появления лучей солнца, наслаждалась тишиной. И вот он первый, одинокий, но дерзкий луч, с трудом отыскавший себе путь среди свинцовых плотных облаков осветил склоны гор. Еще мгновение и все в округе оживет, радуясь новому дню.

— Аллаху Акбар!

Горы содрогнулись от тяжелых взрывов, одновременно отражая эхо в пространстве, перемешавшихся с резкими очередями автоматов…

Вышедшая из Моздока колона, состоящая из шести запыленных автомашин «УРАЛ — броня»¹ в сопровождении двух «БТР²», остановилась, и буквально через две минуты вновь продолжила свой путь со скоростью, предписанной приказами оперативной группы войск на Северном Кавказе. Это была очередная, и возможно последняя остановка, на блокпосте по маршруту движения временного отряда УВД по N-ской области, следовавшего к месту дислокации.

— Чечня, — прошептал немолодой майор, с седыми усами и уставшим взглядом.

Он переложил автомат на свои колени и перекрестился.

— Ну, с Богом! Больше остановок на блокпостах быть не должно. Часа через два доберемся до места.

ЧАСТЬ I

На ежедневной утренней планерке личного состава при начальнике Заводского РОВД, с непременным заслушиванием сводок о происшествии за прошедшие сутки, был устроен очередной разнос согласно заведенной годами традициям, к которым Кирилл относился философски и не принимал близко к сердцу, принимая в таких случаях выражение лица скорбной отстраненности. Он давно научился отсеивать в голове, не засуживающую внимания, второстепенную информацию, которой почему-то на возрастающих по времени и количеству, с каждым годом, в геометрической прогрессии оперативках, селекторных совещаниях и летучках уделялось основная доля служебного времени. Делая вид, что старательно конспектирует в ежедневнике план по уменьшению потребления электроэнергии в здании райотдела и недопустимости снижения доставления лиц в вытрезвитель, краем зрения высматривал командира роты ППС³ или кого из его «замов». Необходимо передать ориентировку и попросить, чтоб при вечернем и ночном патрулировании перешерстили все злачные места и по возможности доставить всем известного Гарика «Кривого». Игорь Кривошеев, знаменитая во всех отношениях личность, являлся единственным свидетелем, а возможно и потенциальным подозреваемым по уголовному делу, возбужденному по факту нанесения телесных повреждений двадцати двух летнему гражданину Молдовы, который по глупости и наивности старался приобщить местное население их города к культуре проживания в европейских странах.

–…указание руководства областного УВД направить в командировку сроком на сто восемьдесят суток, в составе временного отряда, расположенного на территории Чеченской Республики, сотрудника отдела уголовного розыска, — Кирилл краем уха уловил слова начальника райотдела, зачитывающего телеграмму.

— Андрей Петрович. Подумайте и мне доложите, — обратился он к начальнику отдела уголовного розыска. — Завтра на селекторе мне докладывать решение руководству. Все. По рабочим местам. Вечернее совещание руководителей подразделений и заместителей в девятнадцать часов.

Дальнейшее доскональное промывание мозгов оперо́в уже проходила в кабинете начальника отдела. Узнали более точную обстановку и информацию по происшествиям за истекшие сутки от сотрудников, сменяющихся с дежурства, распределили поручения, выполнение которых не терпят отлагательств, наметили предварительные планы и основные версии по раскрытию преступлений.

Начальник розыска, Головин Андрей Петрович, на минуту замолчал, поглаживая свою лысую голову и, стал бессмысленно листать лежащий на столе перекидной календарь. Просчитав прилежно, сколько дней осталось до очередного отпуска, грустно вздохнул и со скорбным лицом школьника, застигнутого в девичьей раздевалке, взглянул на своих «сыскарей».

— Слышали распоряжение. Давайте решать. Мне эти командировки как серпом по…семейному бюджету. Итак, у нас по штату оперо́в некомплект ебе… огромный. И еще на полгода единицу забирают. Направляли бы своих «областников». Сидят там, осло… тунеядцы. Один хрен ничего не делают, мать вашу, только указания идиотские направляют, да в сводку по раскрытию стараются влезть.

В кабинете опять наступила тишина. Одни смотрели в окно, другие понуро уставились в пол, третьи делали вид, что с интересом изучают портрет президента висевшего над головой начальника розыска.

— У меня там родственников нет…, — начал, было, кто-то, но тут же осекся.

— Может, жребий бросим, — поступило неуверенное предложение.

Старший оперуполномоченный уголовного розыска Кирилл Старков, не поднимая головы, неожиданно для всех произнес:

— Не надо жребий. Я поеду.

Весь личный состав, находившийся в кабинете, ошеломленно уставился на него. Начальник розыска подскочил на стуле и вытаращил глаза.

— Ты что «Старый», мать твою?! Злоупотребил вчера! Иди, похмелись, я отпускаю. Или на подвиги потянуло? Ты ведь о́пер, а не какой-то спецназовец, — опешил Головин. — Кто здесь работать будет? Может тебе в отпуск сходить? На пару недель? — сочувствующим голосом поинтересовался он.

Кирилл пожал плечами и отрицательно покачал головой:

— Петрович. Закрывай вопрос. Этот «сходняк»⁴ до «талого»⁵ продолжаться может. Я решил. Если надо, то поеду я, — повторил Старков.

Головин задумался, выдерживая паузу и приняв какое-то решение жестко, сообщил:

— Хорошо. Но я против и согласия своего не дам, о чем доведу до руководства. И ты подумай до вечера. Свободны все.

После оперативки Кирилл вышел на улицу и закурил. К нему подошел его приятель, коллега и «квартирант» по одному кабинету Анатолий Ковалев.

— «Старый», у тебя, что крышу сорвало? Или действительно перепил давеча? Говорил тебе, не бери коньяк «У Верки» в закусочной, он паленный. Меня вечно от него изжога мучает, и голова с утра кирпич напоминает. Может, зайдём в кабинет, я подлечу? — жалостливым голосом спросил Толик.

Он крутился вокруг Кирилла стараясь взглянуть ему в глаза.

— Подойди к Петровичу, скажи, что передумал. Он поймет. Ему лучше кого другого, «из балласта», отправить, чем тебя. Не дури.

— Толян, отвали. Так МНЕ надо, и тебе этого не понять. Может ты сам надумал? Могу уступить.

Кирилл, щелчком отправляя окурок на проезжую часть улицы, и направился в здание райотдела.

— Ты же знаешь у меня двое детей. Мальчик и еще дев… мальчик. Да, два мальчика. Мне ни как нельзя. И тебе не советую, — проворчал Анатолий и направился следом.

В свой тридцать пять лет Кирилл Старков, дослужился до старшего оперуполномоченного уголовного розыска Заводского РОВД, руководителя группы по раскрытию преступлений против личности. Работать Старков умел. Как написано в служебной характеристике «работает усердно, проявляя настойчивость и принципиальность». Руководство райотдела ценило Старкова, несмотря на его постоянные пререкания и как выражался начальник розыска Головин «систематические заскоки». По раскрытию преступлений, на вверенной ему линии, его группа считалась лучшей в области. Опера́ в его родном отделе, куда он пришел служить в двадцать пять лет, что у некоторых считалось довольно поздновато, тоже уважали и ценили, за отсутствие высокомерия, готовности поддержать и помочь в работе и организовать проведение «культурных мероприятиях» личного состава уголовного розыска.

Между тем личная жизнь Кирилла не заладилась. После армии, первое время, работал водителем автобуса, и параллельно учился заочно на юридическом факультете местного университета. Обитал в комнате общежития автопарка. Окончив университет, устроился в милицию, сам напросился в отдел уголовного розыска. Началась суматошная рутина с регулярными выездами на места происшествия, суточными дежурствами в составе «опергруппы», задержания, допросы, ворохом документов, состоящих из планов, отчетов, справок и сообщений. Но это было, по мнению Кирилла, самое лучшее и счастливое время его жизни. До его тридцати лет. Со своей будущей женой, преподавателем истории в средней школе, он познакомился в кафе, где дружным коллективом весело отмечали день уголовного розыска. А она, в своей компании, при полном отсутствии мужской части населения города, за соседним столиком, праздновали день учителя. Уже через три месяца сыграли свадьбу. А еще через полгода семейная идиллия дала первую трещину. Жить пришлось в квартире супруги, в придачу с ее матерью, и с ежедневных подачек «обожаемой» тещи и «любимой» мамочки, все чаще и чаще возникали скандалы и упреки в недостаточности их материального благополучия. Сама молодая жена, оставила преподавательскую карьеру, пояснив, что не в состоянии одновременно работать и налаживать семейный уют. Слава богу, детьми обзавестись они не успели. А еще через пять лет совместной жизни Кирилл молча, собрал вещи и переехал в общежитие, где проживал раньше. У него остались там неплохие связи так, что комнату ему предоставили без лишних вопросов. Благо до райотдела можно добраться за полчаса пешком. В общежитии, как и раньше, проживал различный контингент, случались скандалы и драки. Но когда в общаге появлялся Кирилл, которого многие его знали или успели познакомиться, на этаже моментально устанавливалась более-менее благоприятная атмосфера.

С женой официально разведены они не были, но общаться давно перестали и даже прекратились телефонные звонки, которыми она донимала его первое время. Год назад, на дне рождения своего друга Ковалева Анатолия, Кирилл познакомился с подругой и коллегой его жены, Ниной, которая «по случайному стечению обстоятельств и неожиданному повороту судьбы» оказалась в числе приглашенных на юбилей. Периодически они стали встречаться, а иногда Кирилл оставался ночевать у нее, двухкомнатной малогабаритной «хрущевке» в центре города. Нина воспитывала одна малолетнего ребенка, но ни разу не намекнула и не заводила разговоры о совместной жизни, хотя по ее глазам он понимал, что она стала привыкать к нему. Кирилл незлобно шутил или просто отмалчивался. Еще раз пережить разрыв в созданной семье он не хотел. Может это и подвинуло Кирилла подать рапорт о согласии с предложенной должностью специалиста уголовного розыска в составе временного отряда на территории Чеченской Республики. Отвлечься от повседневной и рутинной работы, которой уделял основное время своей оперско́й жизни? А может разобраться в себе и своих чувствах к уже ставшему близким ему человеку? Кто знает… Неожиданное решение Кирилла никто предугадать и понять не мог. Не могла понять его и Нина. Да и он сам в тот момент пояснить, что толкнуло на этот шаг, толком бы не ответил.

Через два дня приказом руководства областного УВД капитан милиции Старков Кирилл Сергеевич был откомандирован в учебный центр для подготовки несения службы по наведению Конституционного порядка в Северо-Кавказском регионе.

После тщательной медицинской комиссии и прохождения тестирования, в учебном центре УВД начались ознакомительные занятия о специфике несения службы и проведения контртеррористической операции и обеспечения правопорядка на территории СКР⁶. Преподаватели в общих чертах обрисовали условия проведения специальных мероприятий в горно-лесистой местности, передвижения и сопровождения, войсковых колон с личным составом, оказания первой помощи при ранениях. Особое внимание было уделено национальной культуре и традициям, а также правил поведения и общения с местным населением. Показали несколько обучающих фильмов. Дважды выезжали на полигон для проведения стрельб, где за каждым сотрудником предварительно закрепили оружие, с которым предстояло направиться в длительную командировку.

В центре подготовки Кирилл познакомился с другими сотрудниками входящих в группу криминальной милиции. Два о́пера из сельских районных центров. Пожилой майор Шишкин Петр Степанович, которого все сразу, с подачи Кирилла, с момента обучения в центре подготовки, и даже руководство отряда, называли исключительно по отчеству — «Степаныч». Сорокалетний Куценко Валера. Четвертым в группе числился Ноздрев Вениамин.

С Ноздревым Кирилл был знаком лично и довольно давно. Раньше его мать занимала высокую должность в штабе областного УВД, поэтому жизненный путь и карьера у Вени была предрешена еще со школьной скамьи. С большим натягом получив аттестат о среднем образовании, Веня, как-то на удивление сверстникам и учителям школы, благополучно поступил в институт МВД, который также к величайшему изумлению сокурсникам и преподавателям его оканчивает с получением диплома и погонами лейтенанта милиции. По настоянию и убедительной просьбе авторитетной мамы, молодой специалист начинает свою службу в областном кадровом аппарате. Но начальник кадров уже через месяц понял, что заставить выполнить хоть какое пустяковое поручение, безуспешно. Не побоявшись гнева влиятельного родственника, и убедив молодого специалиста, что тот способен на большее, красочно расписав все прелести и перспективы карьерного роста, втихаря переводит его в Управление уголовного розыска. Там Веня тоже не задержался, после чего начались его гастроли по отделам внутренних дел. Умение притягивать к себе затруднения на пустом месте иногда поражало даже не суеверных руководителей всех ступеней замысловатой иерархии отделов N-ского УВД. Куда бы его ни переводили, тут же возникали неразрешимые сложности, перераставшие в постоянные головные боли у руководства. Жалобы граждан, утеря материалов, претензии личного состава начинали сваливаться регулярно на плечи его непосредственных и прямых начальников. За пять лет Веня успел послужить во всех районных отделах города. Но дольше полугода он нигде задержаться не мог. В родном, для Кирилла, Заводском РОВД⁷, Вене довелось проработать всего три недели. После того как в дежурной комнате, тот умудрился из только, что закрепленного за ним табельного пистолета пальнуть в потолок, пуля которого пробила деревянное перекрытие старого двухэтажного здания и застряла в сиденье кресла, на котором на тот момент восседала бухгалтер по зачислению заработной платы. И после слезной пламенной речи руководителя отдела милиции, в кабинете начальника УВД, Веню, после очередного проведения служебного расследования, перевели к «соседям». Так, что вопрос о том, кого направить в командировку у «соседей» решился сразу. Не смотря на свои двадцать семь лет, средний рост и вес в полтора центнера, медкомиссию и тестирование Веня прошел успешно. Видать руководство отдела, где числился Веня, решило не искушать судьбу и не дожидаться непредсказуемого поведения своего подопечного сотрудника, очень постаралось перед председателем ВВК⁸, чтоб того направили выполнять священный служебный долг, куда ни будь подальше. А так как влиятельная мамаша уже находилась на заслуженной пенсии, и не смогла воспрепятствовать подписанию приказа о включении его в отряд, отправка в Чечню Вениамина Ноздрева была предрешена.

Сам Веня очень гордился предоставленной ему такой честью, и с головой окунулся в обучающийся процесс, грезя о подвигах, которые ему предстоит совершить. Занятия посещал без пропусков, хотя постоянно опаздывал, вваливаясь в учебные классы с зажатой между зубов спичкой, как герой культового боевика актера Сталлоне. В перерывах между занятиями, во дворе центра, по его изречению «чтоб набить руку» усердно швырял огромного размера тесак в тополь, росший за курилкой. Получалось у него не очень хорошо и после того как брошенный нож пролетел мимо дерева, чуть не угодив в одного из ППСников входящих в состав огневой группы отряда, выслушав в свой адрес и адрес всех его родственников короткую, но выразительную речь, заниматься совершенствованием искусства бойцов спецназа перестал. Хотя нож продолжал носить на ремне.

Шишкин и Куценко за свою службу в органах уже трижды побывали в командировках на Северном Кавказе и знали друг друга. Кирилл с интересом и вниманием прислушивался к их советам.

— Экипировку лучше находи здесь. Конечно, в Моздоке дешевле можно купить, но мотаться туда возможно времени совсем не будет. Так, что запасайся сразу. «Комок»⁹ синий для построений, обязательно. Проверяющие из Ханкалы за его отсутствие драть будут не по-детски. Им нужно, чтоб все было до безобразия однообразно. Еще пару камуфляжей. Один легкий, другой утепленный. Костюм, типа «горка» подойдет, на мероприятия выезжать. «Разгрузку»¹⁰ получше подыщи, «спальник»¹¹ однозначно. Не забудь взять «гражданку»¹². Тоже пригодится, — поучали опытные опера́.

— Из продуктов, сразу предупреждаю, «стекло» не бери. Про сало и колбасы, забудь. Еще в дороге все перебьется и попортится. Лучше запасайся консервами. Чай, сахар, сгущенку. Там это все в цене. И главное — бери побольше воды. С водой там проблема. Аптечку собери — возьми самое необходимое. Водку разлей по баклажкам от воды, не разрывая упаковку. Были случаи, «шмон»¹³ командиры устраивали, или проверяющие. У кого находили «запрет»¹⁴ могли отправить домой с уведомлением на начальника УВД. Поэтому «шкерь»¹⁵ грамотнее. Сигареты, если куришь, сразу покупай, там дорогие, — советовал Степаныч.

Оформлялись документы и предписания, получали «командировочные» и то скудное вещевое довольствие положенное сотрудникам, отправляющимся в очередную командировку.

Из личного состава отряда еще в учебном центре создавались огневые группы. Назначались пулеметчики и снайпера, гранатометчики и санинструкторы, сотрудники дежурной части и водители. Выбирали поваров и завхоза.

Большую часть вещей из списка, составленного под чутким контролем Степаныча, Кирилл закупил лично, часть раздобыл у знакомых сотрудников ОМОН¹⁶ и СОБРа¹⁷, которые тщательно упаковал в мешки и сумки, связывая прочной веревкой и перематывая скотчем. С продуктами помогло начальство райотдела, оформив как «гуманитарку» от местных коммерсантов.

В середине апреля все имущество, полученное на складах УВД, для отряда, а также вещи сотрудников, отправляющихся в командировку, загрузили в «КАМАЗы» и в сопровождении назначенного командира, его заместителя по тыловому обеспечению и небольшого отряда бойцов сопровождения, направились к месту его будущей дислокации в одном из южных районов Чеченской республики.

А еще через неделю основной состав временной оперативной группы, получал раннее закрепленное оружие и средства бронезащиты. За час до отправки, к зданию областного УВД приехали его проводить начальник розыска Головин и сослуживцы опера́. Кирилл постоянно курил, смеялся и глупо отшучивался на советы «в банду не соваться» и «под пули не лезть». Пришла и Нина, спокойно, без слов, стояла рядом держала Кирилла за руку. После напутствующей речи начальника УВД по N-ской области и окроплением священником святой водой дано разрешение на отправку. Когда колонна тронулась, под звуки марша «Прощание славянки», Кирилл, махая рукой, увидел, как Нина, продолжала быстро идти за автобусом, закрыв лицо руками.

Два автобуса, в сопровождении автомашин ГИБДД выехали в южном направлении с промежуточным пунктом назначения город Моздок. Больше половины личного состава, в том числе все его руководство, отправлялись в командировку впервые…

В Моздоке, еще перед движением колонны получили боевые патроны и снарядили автоматные магазины. Солнце накалило «бронекороб», стало невыносимо душно. Пятнадцатикилограммовый бронежилет, которые их заставили надеть давил на плечи, с непривычки ныла поясница. Кто-то, прикрыв глаза и запрокинув голову, дремал. Глаза резало от дневного света. Веки опухли и покраснели. От выкуренных сигарет и двух бутылок дагестанского коньяку, выпитых еще в автобусе, на пару со Степанычем, ломил затылок и виски.

За время следования до Моздока, Кириллу, отдохнуть и поспать, толком не удалось. Первые десять минут после отправки все молча, смотрели с тоской на город, проплывающий за окнами. Потом за этим все дружно зашуршали пакетами, извлекая припасы и емкости, выделенные в дорогу женами, матерями, боевыми подругами, а кому-то и отрывчатой соседкой по лестничной площадке. Послышался скромный стук кружек и стаканов, тихие пожелания «Ну, с богом!». Еще через час гул в автобусе стоял неимоверный, бренчала гитара. Нудный голос пел о девчонке, не дождавшейся молоденького мальчишки с войны, не смотря на то, что тот криво написал ее имя на стенах Дудаевского дворца. Кто-то, забравшись ногами на кресла, истошно орал с выпученными глазами «За спецназ!». Два ППСника уже еле стоявших на ногах, трясли друг друга за грудки, выясняли кто круче, Стивен Сигал или Доктор Албен. Толпой, без перерыва, курили на передней площадке, ежеминутно упрашивая водителя автобуса остановиться, чтобы «отлить». Водитель и его сменщик, два немолодых прапорщика, вяло отбрехивались, не испугавшись направленных на них стволов автоматов с пустыми рожками. Старший по автобусу, он же заместитель командира отряда по работе с личным составом, после двух кружек «свойского» самогона, и страшных слов «Ты что, нас не уважаешь?» мирно храпел на задних сиденьях. Все напутственные слова начальника УВД о «недопустимости нарушения безобразий» и введения «сухого закона» на время командировки, а некоторым возможно на всю оставшуюся жизнь, канули в лету. Угомонились уже за полночь.

Пошли вторые сутки как отряд сотрудников численностью восемьдесят человек следовал к месту прохождения службы, сроком на сто восемьдесят суток, с отметкой в командировочном удостоверении, «По поддержанию и наведению Конституционного порядка на территории Северного Кавказа». Пункт временной дислокации, куда следовала основная группа личного состава, располагался в районном центе горной части Чечни. Кирилл с интересом рассматривал через открытую дверь броневого короба, установленного на автомобиле «УРАЛ» проезжающую местность. Проехали по мосту через Терек. Ландшафт изменился, степную равнину сменили волнистые холмы. Легковые автомобили на высоких скоростях обгоняли колонну, не обращая на них никакого внимания. Отсутствие прямой угрозы вызывало необъяснимое чувство тревоги и ощущение полной неопределенности.

Степаныч стянул с себя тяжеленный бронежилет, положил на жесткую скамью и уселся на него. Затем достал из подсумка магазин, присоединил его к АКМ, снял автомат с предохранителя.

— Вы «броники» тоже снимайте, — приказал Степаныч, — был я в этих местах. Дальше скорость колонны снизится. Дорога петлять начнет, и «зеленка»¹⁸ подходит почти вплотную. Самое подходящее место для обстрела колон. А с этим «сопливчиком»¹⁹, если спешно придется прыгать с «брони», в лучшем случае ноги переломаешь, а может и позвоночник в трусы осыпаться.

Кирилл и другие сотрудники, находившиеся в кузове «УРАЛа», последовал его примеру.

— Если «кипиш»²⁰ начнется, сразу с кузова и за обочину, в кювет, противоположенную со стороны обстрела. Под машинами не вздумайте оставаться и прятаться. Верный «глушняк»²¹. «Бойки»²² в первую очередь начинают из «граников»²³ транспорт жечь. Первыми жгут головные и замыкающие машины. А затем как в тире расстреливают всю колону. Тактика известная мне еще с Афгана, и до сих пор пользуется популярностью, — продолжал стращать Степаныч.

Колона действительно заметно снизила скорость, петляя между холмами. В кузове стояла напряженная тишина. Кирилл достал из вещмешка начатую баклажку с минеральной водой, сделал пару глотков теплой воды и закурил очередную сигарету.

— Спепаныч, все стесняюсь спросить, как тебя угораздило поехать в Чечню? Моложе никого не нашли? — поинтересовался Кирилл.

Степаныч сощурил глаза и ухмыльнулся. Кирилл понял, что затронул неприятную для него тему.

— Моложе — не значит умнее. Мне в этом году сорок восьмой год пошел, а фору я любому из вас дам. Но мое руководство так не считает, давно гонят на заслуженный отдых. Мол, пенсию выработал давно. Молодых им надо пристраивать и продвигать. А что я на пенсии буду делать? Дома на печке возле жены сидеть? В селе работы нет совсем. Жена трудится за четыре тысячи. А у меня дочь и внучка, им помогать надо. На свою пенсию и заплату жены их не потянем. Тут хоть какие никакие командировочные получаю. В прошлом году ездил сюда. И в этот раз «кадровика» уговорил меня направить. Благо желающих ехать в Чечню на полгода, совсем нет. Но с одним поставленным условием. По прибытию домой пишу рапорт на заслуженный отдых. Вот так-то дружок.

Степаныч хлопнул Кирилла по плечу. Проехали небольшой мост через речку.

— Это уже наш район начался. Меньше чем через полчаса будем на ПВД²⁴. И вот там начнется первое веселье, — хохотнул Степаныч.

Колона заехала в довольно большой населенный пункт и остановилась где-то в центре, возле побеленного ограждения, выложенного из бетонных блоков. Кирилл вылетел с «УРАЛа», натянул на себя бронежилет и стал осматриваться по сторонам. К прибывшей на смену колонне уже бежала толпа людей с оружием, сумками и баулами. Мужики с загоревшими лицами и выцветшей разнообразной форме, с шумом и смехом забираясь в кузова автомобилей. Как Кирилл понял это отряд, кого они приехали менять.

— Какой-то партизанский отряд, — на ходу, осматривая открытые настежь ворота, прокомментировал Кирилл.

— Посмотрю на тебя через полгода, — с усмешкой ответил Степаныч. — Что стоим, кого ждем? Ноги в руки и галопом на ПВД!

Кирилл закинул автомат за спину, вцепился в свой рюкзак и потрусил за старшим товарищем. За воротами оказался небольшой асфальтированный двор с тремя кирпичными одноэтажными зданиями. Степаныч на ходу пояснил, что одно здание в форме буквы «Г», это жилые помещения для личного состава, другие два небольших здания, примыкающих друг к другу, это кухня со столовой и баня.

— С другой стороны, от ворот, калитка во двор местного отдела милиции. Там стоит их и наш транспорт, а также помещение под склад. Здесь раньше тоже склады были, потом их переделали под ПВД. Вон двухэтажное строение, за забором и есть местная «мусарня»²⁵, — продолжал, тяжело дыша, краткий экскурс Степаныч. — А вон, видишь? — указал он пальцем на солнце. — Большой Кавказский хребет. За ним уже Грузия.

Кирилл повернул голову, засмотрелся на горы, которые показались ему совсем рядом, споткнулся о бордюр и еле устоял на ногах.

Несколько групп по два человека из числа сотрудников прибывшего отряда с оружием, по распоряжению старшего огневой группы, сразу направились к постам по охране периметра расположения пункта временной дислокации.

Пробегая по плацу к месту построения, возле командира отряда и его заместителей, Кирилл обратил внимание на высокого подполковника в новеньком синем камуфлированном «пикселе», с короткими рукавами, черной набедренной кобурой под пистолет и еще нескольких незнакомых офицеров. На скамейке, с автоматами, в отглаженных костюмах «горка» и начищенных берцах сидели трое бойцов сопровождения, сложив в стороне «броники» и шлемы, с усмешкой смотрели на прибывший отряд, в предвкушении развлечений и интересного шоу под названием «Угадай мелодию».

— А вот и стервятники прикатили с Ханкалы. Сейчас глумиться начнут. Они это любят. Дай бог мне терпения! — зло пробурчал Степаныч.

Прозвучала громкая команда «Алое небо» означавшее построение на плацу в полной экипировке.

Личный состав отряда расположился в центре двора в шеренги по трое с оружием в бронежилетах и шлемах. Проверили по списку наличие личного состава и доложили «модному» подполковнику. Тот выслушал доклад, взяв руку род козырек, и обратился к отряду с приветствием. Однако ему не понравился ответ и в течение следующих пяти минут он лично проводил тренировку, заставляя личный состав громко и четко отвечать на его приветствие. Насладившись своей властью, подполковник торжественно представился заместителем начальника штаба оперативной группировки по Чеченской Республики.

Следующим актом постановки трагикомедии была озвучена вводная «Зарево — 111», нападение на ПВД. Половина личного состава бросилась в рассыпную, другая половина осталась на месте озираясь по сторонам. Сам Кирилл разинул рот, не представлял, что ему делать. Степаныч дернул его за рукав, крикнув «давай за мной», ринулся за угол здания, где располагалась баня. За ними следом бросился с выпученными глазами Веня. От жары и тяжести надетой экипировки с автоматом он тяжело дышал, лицо его было красным, со лба ручьем катили капли пота.

— Ну как вам сыскари́ первое впечатление от командировки? — поинтересовался Степаныч, выставил ствол автомата в оборудованную бойницу между блоками. Кирилл и Веня, тяжело дыша, стояли рядом.

— Дурдом какой-то, — задыхаясь, пролепетал Веня. — И так, что постоянно будет?

— А ты думал тебя сразу «бойков» ловить отправят? Сейчас идет основная пересмена отрядов, так что проверяющие с Ханкалы будут мотаться сюда первое время регулярно. Это их любимое развлечение, так как заняться им больше нечем. Сейчас время три. До пяти мозг будут выносить по полной, это точно. Им в шесть тоже надо быть в своем расположении. После шести — «стоп колеса», движение сотрудников подразделений на транспорте запрещено, если нет разрешения комендатуры.

Лицо Вени приобрело скорбный вид. Было видно, что ему это совсем не понравилось. Очень захотелось поесть и пить, после чего принять горизонтальное положение, на чем ни будь мягком.

Вновь объявили построение состава. Затем в течение часа другие офицеры из числа проверяющих, прибывшие встречать отряд, проверяли служебные удостоверения, сверяли номера оружия, записанные в командировочных предписаниях. Молоденький прыщавый лейтенант обходил каждого сотрудника с важным видом, спрашивая статьи «Закона о милиции» касающихся применения оружия, знание приказов и положений, выпячивая губки и неодобрительно качая головой, аккуратно записывая результаты проверки в записную книжку. Еще дважды звучали различные вводные. Тушили пожар на постах, таскали друг друга, изображая раненых.

Подполковник в присутствии личного состава, обращаясь к командиру отряда, распекал его, что отряд не готов к несению службы, итоговая оценка проверки «неуд» и он будет вынужден доложить об этом руководству ВОГОиП²⁶ МВД по Чеченские Республики. В семнадцать часов проверяющие, с их бойцами сопровождения, на двух автомобилях «УАЗ» убыли из расположения, как предсказал Степаныч.

Командир, проводив «проверяющих», усталым голосом, дал распоряжение личному составу занимать места расположения и добавил, что вечернего построения сегодня не будет. Так же как и ужина.

К опера́м подошел начальник КМ²⁷ подполковник Тихонов Сергей Дмитриевич.

— Я с командиром переговорил, «выбил» вам «кубарь»²⁸ получше. С вами буду располагаться еще два офицера, они с дежурной часть. Наш командир за них попросил. Мужики нормальные, так что уживетесь.

К ним подошли еще два майора. Представились Вячеславом и Владимиром. В сопровождении Тихонова они направились в расположение. Ноги у Кирилла гудели, и он подумал, что, если он только ляжет и вытянет ноги, тут же уснет.

— Устраивайтесь, — выходя из кубрика, сказал Тихонов, — я в комендатуру.

«Кубарь» располагалось рядом, через стенку, с дежурной частью и представлял собой больше кладовку, чем комнату, с одним окном, выходящего во двор ПВД. Вдоль стен стояли три старые металлические двуярусные кровати, с деревянными щитами на провисших пружинах, небольшой стол, застеленный грязной клеенкой, и двумя тумбочками с перекошенными дверцами. Между кроватей разойтись двоим, можно было с трудом. С потолка свисал провод с патроном под лампочку. Самой лампочки не было. На полу валялись разорванные пакеты из-под сухого пайка, газеты, вырванные листы из журналов и другой мусор.

— Вот бандерлоги. Убрать за собой не могли, — матюгнулся Куценко Валера, вышел из кубрика и через пять минут вернулся с веником, тряпками и ведром воды.

— Завхозом здесь старшина из нашего райотдела, Андрюха, — пояснил Куценко. — Обещал лампочку принести и клеенку. Матрасы и подушки с одеялами у него тоже получать.

Кирилл положил автомат и вещмешок на нижний ярус кровати стоящей возле окна.

— Если никто не против — я тут расположусь.

Степаныч и Веня заняли оставшийся нижний ярус. Заселить Веню на «верхний этаж» естественно не решились.

Пришел завхоз, принес огромный отрез клеенки и лампочку. Затем сам притащи постельные принадлежности, матрасы, подушки и одеяла.

— Выбрал, что получше. Если, что еще надо позовете. Я расположился в «кубаре», напротив.

Дружно принялись наводить порядок. Стерли пыль с подоконника и стола. Подкрутили дверцы у тумбочек, вымыли пол, перестелили клеенку. Затем толпой направились на склад искать, отправленные ранее, пожитки с вещами и продуктами. Котомки, сумки, баулы были свалены в одну кучу и каждый с трудом, перебирая их, отыскивал свои. Часть продуктов и баклажки с водой рассовали под кровати и стол. Остальное, что не уместилось, посовещавшись, вновь отнесли на склад. Вещи развесили на спинки кроватей. Оружие разместили на стенах, чтоб были под рукой. «Броники» и шлемы разложил на полу за входной дверью. Кубрик приобретал вполне жилой вид.

Наконец-то, Кирилл, стащил с себя пропотевшую форму, скинул тяжеленные «берцы» и переоделся в спортивные штаны и майку. Сходили в баню, небольшое помещение, обложенное кафельной плиткой и тремя лейками. Толкаясь локтями, ополоснулись прохладной водой. Горячей воды соответственно не было. Нагревалась она от газовой горелки и соответственно никто ее включать, перед приездом «сменщиков» не стал. Но Кирилл и другие опера́ с огромным удовольствием смыли дорожную грязь.

— Лучше пользуйся хозяйственным мылом, — посоветовал Степаныч. — К тебе все равно ближайшие полгода никто принюхиваться не будет, а вот от разных фурункулов и чирей хозяйственное мыло лучший вариант, проверено. Антисептик первоклассный. Начнется жара и пыль, потеть начнешь, с непривычки болячки на коже начнут вылезать. Вообще в летнюю жару у местных своя «сиеста», с двух до пяти дня из домов не выходят. Воздух как кисель. Месяца через два все это «прочухаем»²⁹. И не забывай, вода здесь иная. Первое время советую совсем не пить. Днище так сорвет, мамку вспоминать будешь. Это Кавказ, друг мой, — добавил он.

Вновь заглянул в кубрик завхоз Андрей.

— Ужина сегодня не будет. Но чай в столовой с печеньем и маслом есть. Приходите, будет желание.

В столовую никто не пошел. Из вещмешков и пакетов достали продукты, оставшиеся с дороги, открыли пару консервных банок с рыбой и тушенкой, толсто нарезали колбасу и сало. Согрели электрический чайник, заботливо припасенным в командировку одним из подселившихся к ним дежурных. Расселись на кроватях, перетащив стол в узкий проход между ними. Степаныч, из-под кровати достал полуторалитровую баклажку. Плеснув «на два пальца» водку по стаканам, торжественно приподнялся.

— Забудем на эти полгода о званиях и регалиях, должностях и званиях. Здесь нет ни старших, ни младших. Ни блатных, ни приблатненных. Важно на кого вы сможете положиться, и кто доверится вам. Кто спину вашу, если что, прикроет. Поэтому необходимо друг друга уважать и ценить, тогда все вернемся к своим семьям. Начнется раздор и взаимные обиды, начнем меряться, у кого задница шире, будет беда. Давайте за прибытие, — произнес Степаныч. — Нам полгода вместе «кантоватся»³⁰, как одна дружная семья.

Все дружно крикнули «ура!», стукаясь стаканами, выпили. Добавить к словам сказанные Степанычем, ничего.

— У нас в отряде, из бойцов, больше половины, в командировке впервые. Это не есть хорошо, — продолжал Степаныч, пережевывая кусок копченого сала и разливая водку. — И тут наша еще одна основная задача посматривать за каждым. Пес его знает, что у кого на уме. Люди разные, коллектив не слажен. Из командиров у нас тоже все «первоходы», могут не углядеть. Были случаи, кто-то замкнется, уйдет на пост, а там самострел. Нам в основном с ними службу нести. Так, что, — Степаныч обвел всех с напускной серьезностью взглядом, — сколько нас прибыло, столько должно и уехать домой. Это тост.

В кубрик ввалился Тихонов.

— Устроились, молодцы. Опера́, вы сильно не разгоняйтесь. Завтра подъем в пять ноль-ноль. В шесть утра у нас запланирован выезд. Пришло боевое распоряжение, будет спецмероприятие с участием «фэйсов»³¹, внутренних войск и местных «ментов». Берем с собой ещё четырех бойцов сопровождения, в том числе снайпера и пулеметчика.

Степаныч, кивнул. Молча, выплеснул чай в ведро, стоявшее под столом, сполоснул кружку кипятком. Наполнил водку по стаканам.

— Третий тост.

Он медленно поднялся:

— Помянем тех, кто не вернулся. За пацанов. Отдавших жизнь и здесь, в Чечне, в Абхазии, и в Афгане. За всех тех, кто домой не вернулся.

Степаныч обернулся, посмотрел на пустой дальний правый угол и перекрестился. Выпили молча. Тихонов, жуя кусок сардины, посмотрел на примостившегося, на краю кровати, Веню. Тот от спиртного покраснел, и на его лбы проступили капли пота.

— Вениамин, — после некоторой паузы продолжил Тихонов, — останешься в отряде за меня.

Веня насупил брови и надул губы. Такого оборота он не ожидал и сильно обиделся, что на первое, а может самое главное и интересное мероприятие его не берут с собой.

— Успеешь, еще наездишься, — понял его Тихонов. — Остаешься за меня, за старшего по КМ! Будет Ханкала выходить на связь, какие вопросы возникнут, придется тебе решать с командиром отряда, — продолжал вдохновлено он, — тем более, послезавтра, тебе на трое сток заступать на блокпост. А это очень серьезно. Там службу несет уральский сводный отряд милиции, они входят в наше оперативное подчинение. Их ПВД, в соседнем селе, недалеко отсюда. Так, что отдыхай, как следует и будь наготове.

Тихонов вышел из кубрика. Степаныч разлил оставшуюся водку по стаканам.

— Ну, мужики, закругляемся, — подвел он итог, выпивая. — Надо подготовиться и завалиться спать пораньше.

У Кирилла зашумело в голове. Мышцы расслабились, глаза начали слипаться. Сказывалась усталость, скопившаяся в дороге. Вышли во двор покурить. Было тепло. Солнце нависло над горами, катилось к закату. Переодетые в майки, шорты, спортивные костюмы несколько сотрудников резались в карты, толпа стояла за их спинами, давая игрокам громкие советы. Слышался смех. Кто-то бренчал на гитаре, кто-то разговаривал по сотовым телефонам. Движение в отряде чем-то напоминало пчелиный улей. Только один из бойцов, в форме и с ручным пулеметом сидел на скамейке устало смотрел по сторонам. Он был в наряде по охране внутреннего двора ПВД. Возле него, на стене, красовалось выложенное из красных деревянных дощечек выведенное белой краской число «180».

Вернувшись, Кирилл, следуя примеру, достал из мешка новый костюм «горка», купленный в «военторге» до отправки в командировку, по совету новых и бывалых сослуживцев, еще раз примерил его. Накинул разгрузочный жилет, подтянув лямки, чтоб он не болтался. Переложил в разгрузку четыре снаряженных автоматных магазина, медицинский жгут и перевязочные пакеты. Кобуру от табельного ПМ³² перецепил на тактический ремень.

— Свитер завтра надень обязательно. С утра здесь холодно, — посоветовал Куценко. — Если, что — потом скинешь.

Приготовившись к завтрашнему выезду, Кирилл лег на кровать, вытянул гудевшие ноги и расслабил тело. Окно в кубрик было открыто. Личный состав разбрелся по кубрикам, во дворе затихло. Где-то негромко играл приемник, настроенный на волну «Русское радио», заступившим бойцом, охранявшим покой товарищей.

Кирилл достал из висевшей над кроватью сумки мобильный телефон и набрал номер негромко, чтоб никого не разбудить, произнес.

— Здравствуй, Нина. Это я….

Завернувшись в одеяло, отвернувшись к стене, он посмотрел на часы мобильного телефона. Четыре — пятьдесят. Кирилл не спал последние полчаса. В открытое окно дул прохладный ветер. «Надо окно закрывать перед сном» — подумал он. Несмотря на раннее утро, и ночной храп Вени, Кирилл выспался и отдохнул. Вставать он не решался, боясь разбудить своих товарищей и еще плотнее завернувшись в шерстяное одеяло. Через десять минут запищал телефон Валеры Куценко. Он сразу его отключил, видать тоже не спал, ловко спрыгнул со «второго яруса» кровати и ввернул лампочку над столом. Заскрипела кровать, это поднимался Степаныч. Молча, не мешая друг другу, они стали одеваться. Веня на секунду приоткрыл один глаз, повернулся к стенке и умиротворенно засопел, улыбаясь во сне. Однозначно он был рад, что ему сегодня посчастливилось не просыпаться в такую рань.

Взбодрившись холодной водой в умывальнике, на улице Кирилл окончательно прогнал остатки сна. Во дворе ПВД сидя на скамейке, уткнув нос в меховой воротник зимнего бушлата, за ними молча, наблюдал караульный внутреннего поста.

Через двадцать минут во двор ПВД вышли четверо бойцов огневой группы. Кирилл, бросив на них взгляд, понял, что начальник криминальной милиции отобрал на первый выезд наиболее опытных сотрудников сопровождения. Следом, из помещения, где располагалось руководство отряда, в полной экипировке, надетом бронежилете и шлеме, вышел сам Трофимов.

— Становись, — скомандовал он. — Все живы и здоровы?

Он вновь зашел в помещение и через минуту появился в сопровождении командира отряда.

Командир, которого только, что разбудили, в спортивных штанах, наброшенной камуфлированной куртке и тапочках, опухшими глазами, встал перед строем.

— Где средства индивидуальной «бронезащиты» личного состава? — спросил он у Трофимова.

— Уже в транспорт загрузили, — сориентировавшись, за него ответил Степаныч, — перед отправкой оденем.

Командир еще, что-то невнятно рассказал «о мерах безопасности» и «необходимости вернутся всем личным составом» ушел досыпать. Было холодно и Кирилл, ежась от ветра, дующего с гор, в подсознании поблагодарил товарища надеть теплый свитер.

Вышли за ворота ПВД где стоял заведенный бронированный «УАЗ — «буханка». В салоне было тепло, водитель уже сидел в машине и предусмотрительно включил печку.

— К комендатуре? — поинтересовался водитель и послу утвердительного кивка Тихонова рванул машину вперед.

Сквозь тонированные стекла «буханки», Кирилл, не увидел ни одного человека. Село казалось неестественным, словно вымершим. Только кое-где попадались одинокие уличные столбы с блеклыми фонарями, разбавляющими темноту желтыми пятнами.

Остановились возле забора из побеленных бетонных плит и блоков, преграждающих проезд к воротам здания воинской части. Тихонов вылез из машины и направился к КПП³³. Через минуту он вернулся, молча, завалился на переднее пассажирское кресло рядом с водителем. Кирилл приоткрыл дверь «буханки» и закурил. Остальные дремали в натопленном салоне. Ждать пришлось еще минут десять. Из ворот КПП выехал «БТР», притормозил, показывая моргающими фарами следовать за ним, набирая скорость, выскочил на дорогу ведущей к окраине села. Промчавшись на приличной скорости пару километров от райцентра, «БТР» и «буханка» свернули влево. Начинало светать. Над горами, в направлении движения колоны стали пробиваться первые утренние проблески света. Поднимая пыль и петляя, подскакивая на ухабах, проехали еще около пяти километров. Неожиданно для всех «буханка» взвизгнула тормозами, резко остановилась, едва не уткнувшись в «БТР». Из люка командира бронетранспортера высунулся усатый капитан, в зеленом полевом камуфляже, с капитанскими звездами на погонах и шевронами внутренних войск, что-то прокричал, ловко спрыгнул на землю. Откинулась боковая бортовая с подножкой дверь.

Тихонов и подчиненная ему группа с оружием высыпались из «буханки». Капитан ВВшник, привычно закинув автомат за спину, подойдя к ним, поздоровался с каждым за руку, представился «Висханом».

— Будем ждать здесь, — закуривая, пояснил он.

— Куда ведет эта дорога? — поинтересовался Тихонов.

Капитан пожал плечами.

Так называемая дорога, представляющая две ели заметные колеи, где они остановились, проходила между двумя холмами, покрытыми редким и низким кустарником. Дальше, за холмом она круто уходила левее, в сторону видневшегося в утреннем рассвете горного хребта.

— Здесь много заброшенных кошар и горных селений, которых нет даже на наших военных картах. Как и многих дорог. Где машина проехала там и дорога, — усмехнулся капитан. — На лето, местные жители, гоняют отары через холмы на горные пастбища. Так, что сейчас они пустуют. Возможно, кто и живет в заброшенных домах. В прошлом году пытались сделать по максимуму привязку к навигационной спутниковой системе, но до полного ума так и не довели.

Над горами поднялось солнце, становилось жарко. Кирилл снял свитер и бросил его в салон «буханки».

Ждать пришлось еще полчаса, когда послышался приближающийся шум двигателей. Со стороны, откуда они приехали, показался еще один «БТР» и полноприводный «Соболь». Остановившись возле них из кабины «Соболя», с тонированными стеклами, выпрыгнул молодой, светловолосый мужчина. Одет он был в джинсы, футболку и камуфлированную куртку. Кроме висевшего на поясе пистолета другого оружия при нем не было.

— «Костик», — здороваясь со всеми, просто представился он улыбаясь.

— А вот и «братья по разуму», — тихо шепнул Степаныч. — Если ФСБэшники предстали взору, значит, дело предстоит серьезное.

Еще через несколько минут к ним подъехала серебристая «Приора». Из нее вышли трое мужчин в гражданской одежде. Водителем оказался высокий и худощавый кавказец, лет тридцати, с тонкими чертами лица. Двое молодых парней, славянской внешности, были в качестве пассажиров.

— Это «местные» пожаловали, — подытожил Куценко. — Круто им тут живется. «Приора» только месяц назад с конвейера сошла, а «чехи»³⁴ уже на них рассекают.

— Тут, что, в РОВД, кроме «чехов», русские работают? — удивился Кирилл.

— В Чечне, в отделах, много «контрабасов»³⁵ служат. Из разных регионов переводятся.

Местные опера́ к ним подходить не стали, а сразу подошли к Костику, по-дружески с ним обнявшись.

Костик махнул рукой, подзывая Тихонова с капитаном, и они отошли в сторону от машин, склонили головы над развернутой картой, что-то неслышно обсуждали.

Через пару минут, Тихонов, подходя к «буханке», скомандовал:

— Грузимся. Поехали.

Проехали вперед еще пару километров в сторону гор, остановившись возле густых кустарников. Дорога дальше круто уходила между двух склонов холмов. Молодой ФСБшник шустро подбежал к «БТРу», на котором сверху расположился Висхан, что-то проорал, заглушая рев двигателя, тыча ему пальцем на вершину холма в полукилометре от места остановки. Тот утвердительно закивал головой и постучал прикладом автомата по броне. Из отсека десантировалось шесть экипированных бойцов внутренних войск, выслушав краткий приказ колонной, во главе с капитаном, резво побежали в указанном направлении.

Подойдя к «буханке», из которой уже успел выбраться Кирилл с остальными сотрудниками, Костик кивнул на вершину ближнего левого холма.

— Теперь ваша диспозиция. Поднимитесь наверх. Там в низине, чуток правее, метрах в трехстах будет небольшая лиственная посадка. В этой рощице будут видны каменные строения. Это заброшенная кошара. От нее, левее, склон горы со сплошной, непроходимой «зеленкой». Между рощей и склоном тоже примерно метров триста. Ваша задача тихонечко, но быстренько подняться и занять огневые позиции в пределах видимости друг от друга. Не высовываясь и не отсвечивая свои удивленные физиономии. С правого и левого флангов вашей позиции расположите пулеметчика и снайпера. Как будете на вершине и устроитесь, «маякните»³⁶ визуально. Помашите маме ручкой, хотя бы. Ваша основная задача, в случае обнаружения неизвестных людей, с оружием или без, не дайте им уйти в горы. Отсекайте огнем от «зеленки». У второй группы, ВВшников та же задача, только с дальнего холма. Наша основная штурмовая группа, при поддержке двух «БТРов» подойдет к строениям, по дороге, идущей между двух холмов и, проведет «зачистку»³⁷. Все поняли? Тогда, гвардейцы кардинала, с Богом. Если, что кричите, мы вас услышим.

Кирилл со своей группой стал подниматься на склон холма. Тихонов и водитель машины отряда остались внизу. На мгновение, обернувшись, он увидел, как из «конторских» «Соболя» и «БТРа», в черной форме, скрытыми лицами масках и надетых «сферах», поднятыми вверх стволами автоматов и пулеметов, высыпались бойцы спецназа ФСБ, которым предстояло провести штурм объекта. Через пару минут он осознал, что, не смотря изначально близость вершины холма, подъем оказался не легкий. Пот ручьем стал заливать глаза, а ноги налились тяжестью. Выданные пред отправкой на вещевом складе уставные «берцы» стали неподъемными, жгли и натирали пятки и правый мизинец ноги. Посмотрел на поднимавшихся впереди него товарищей и негромко чертыхнулся. Все остальные, в отличии от него, предпочли перед выездом обуть легкие кроссовки. «Хорошо, что «броники» не заставили надеть» — уже слегка прихрамывая, подумал Кирилл. Подъем на холм показался ему бесконечным и наконец, достигнув самым последним вершины, упал на траву, вытирая рукавом лицо. Отдышавшись, первым делом, перешнуровал «берцы». Затем прополз немного вперед, осторожно приподнял голову. Как и обрисовал ФСБэшник Константин внизу, в чаше, находилась равнина, с одной стороны примыкающими к ней невысокими холмами, практически без растительности, с другой стороны горы, покрытые лиственными лесом и более крутыми склонами. Между холмами, на которых расположились группы временного отряда милиции и солдаты внутренних войск, к небольшой лиственной роще, находящейся почти в центре и с трудом просматривавшимися двумя невысокими каменными строениями, шла едва заметная дорога. Каких-либо признаков их обитаемости в месте проведения запланированной спецоперации Кирилл не заметил.

— «Старый», отползи назад и подай знак, что мы на позиции, — прошептал лежавший рядом Куценко.

Кирилл в ответ кивнул и, не поднимая головы, пятясь как рак, отполз немного со склона холма, подал знак, помахав над головой вытянутой рукой. В ответ Тихонов повторил его жест, давая понять, что его сигнал принят.

Кирилл вернулся на место, заняв свою позицию, разложив приклад автомата, между Куценко и одним из бойцов сопровождения. Расстояние между членами группы около пяти метров. На флангах, как было уговорено, расположились снайпер и пулеметчик.

Прошло еще минут двадцать, видать ждали, когда вторая группа прикрытия займет обозначенный ей участок местности. Каждый пристально всматривался в расположенную в центре равнины редкую рощу и невысокие строения. «Жаль, бинокля нет» — подумал Кирилл.

В это время, между холмов, на дороге он увидел два медленно выползающих «БТРа». Шума двигателей Кирилл не слышал. Они остановились на мгновения и затем, прибавив скорость, разъехались в стороны, охватывая кошару с двух сторон. За каждым бронетранспортером колонной по пять человек перебежками передвигались бойцы спецназа ФСБ. Метров в пятидесяти от рощи «БТРы» остановились, направив стволы своих крупнокалиберных пулеметов в ее сторону. Спецназовцы слажено растянулись в цепь и, передвигаясь перебежками, прикрывая друг друга, вошли в рощу.

Кирилл, вытянув шею и прижав приклад автомата к щеке, до рези в глазах всматривался в сторону заброшенной кошары. Было тихо. Минут через десять к кошаре подъехала серебристая «Приора», из которой быстро, держа автоматы в руках, вышли местные опера́ и Константин. Они скрылись за деревьями. Кирилл отложил автомат в сторону и стал нервно зубами отрывать зеленные травинки. Солнце вовсю припекало спину и голову. Хотелось пить. Еще через пять минут спецназовцы, отпустив стволы оружия, медленно стали выходить из рощи направляясь к «БТРам» ловко запрыгивая на ее «броню». Степаныч, приподнявшись на колено,скомандовал:

— Все уходим.

Следом за ним поднялись остальные сотрудники группы, цепочкой, друг за другом, молча стали спускаться с холма.

Собрались возле «буханки», достали бутылки с водой. Кирилл, открутив пробку, залпом опустошил половину полуторалитровой баклажки, протянул ее Стапанычу, и закурил.

— Дальше, какие действия? — спросил он Тихонова.

— Будем ждать указаний.

— Ну, тогда мы перекусить успеем, — сказал Куценко, доставая из машины две упаковки «сухпая»³⁸. — Хорошо накануне нашего завхоза напряг.

Не спеша разогрели на спиртовой горелке пару жестяных банок, ловко вскрыв ножом, по очереди, передавая друг другу банки стали уничтожат ароматную перловую кашу пластиковыми ложками, закусывая галетами. Водитель притащил термос с крепким душистым чаем.

Подъехали бронетранспортеры и «Приора». Спецназовцы, молча, загрузились в свой «Соболь».

— Ого, молоды! Обед дело святое, — подходя к ним, шумно принюхиваясь, весело и без всякого высокомерия сказал Костик. — Я присоединюсь к вам? Утром не позавтракал.

Не дожидаясь разрешения, присел, взял банку и нож, с аппетитом начал уплетать тушеные овощи.

Кирилл достал из машины непочатую баклажку минеральной воды, подошел к местным опера́м, стоявшим поодаль возле своей серебристой «Приоры», и о чем-то неслышно беседуя.

— Присоединяйтесь. Подходите к нам, перекусим, — предложил он, протягивая воду.

— Спасибо, — ответил за всех высокий худой кавказец, беря воду, — но нам надо ехать. Константин, — обратился он к «чекисту», — мы в отдел. Рапорт к вечеру завезу.

Костик промолчал, с набитым ртом кивнул головой в знак согласия. Они, попрощавшись с каждым пожав руку, сложили автоматы в багажник, поднимая пыль, уехали.

— А вот и разведчики вернулась. Спасибо за угощение, мужики. Грузимся и по домам.

Отделение разведки, с капитаном, подошли к своему «БТРу», споро стали грузится. Капитан забрался на «броню», постучал прикладом автомата, и колона направилась по дороге в сторону райцентра.

Возле войсковой части один из «БТРов» свернул к воротам. «Соболь» и второй бронетранспортер остановись. К «буханке» подбежал Константин, открыл переднюю пассажирскую дверь.

— Дмитрич, я завтра с утра в Грозный. А вот часика в четыре — подгребайте. Посидим, пообщаемся. О делах наших скорбных покалякаем. С нашим руководством познакомитесь. Я «босса» предупредил, что смена «временщиков» прибыла.

Костик захлопнул дверь «буханки», махнул рукой и направился к своей машине.

Двор ПВД, из-за палящего солнца, пустовал. Под навесом скрываясь от жары, скучал постовой, зажав оружие между колен.

Кирилл зашел в душный кубрик, повесил автомат над кроватью, стянул «разгрузку» и переобулся в тапки. Веня лежал на кровати, громко ржал, смотрел по стоящему возле окна тумбочке небольшому телевизору с подключенным DVD — плейером «Особенности национальной охоты».

— А мы в село выходили. «Телик» с плейером купили.

Веня радостно заорал, не вставая с кровати.

— Ну, как съездили? Мужики в дежурке зависают, какие-то схемы чертят. К проверке готовятся, — добавил он.

Никто ему не ответил. По примеру Куценко и Степаныча, форму снимал во дворе, стряхивая с нее обильную осевшую пыль. Переодевшись в спортивные брюки и футболку, Кирилл прихватил полотенце с мылом, отправился в баню. Там уже фырча, и обливаясь водой из тазиков, наслаждались прохладой Степаныч и Валера Куценко.

Встав по прохладный душ через несколько минут, он почувствовал облегчение.

Вернувшись втроем, после душа, в кубрик расположились на кроватях, вытянув ноги.

Заглянул завхоз Андрей.

— Мужики, вам обед оставили. Если, что повара разогреют, — и, не дождавшись ответа, закрыл дверь.

В столовую так никто и не пошел. Кирилл не заметил, как уснул.

Проснулся от того, что Степаныч тряс его за плечо.

— Ты ужинать пойдешь? — спросил он, когда тот приоткрыл глаза. — Вставай.

По телевизору показывали очередной отечественный сериал про «ментов», в котором крутые спортивного вида парни «шмаляли» почем зря из пистолетов, зачем-то разбивали и взрывали свои и чужие автомобили, вступали в рукопашную схватку с жуткими физиономиями бандитами.

Взяв со стола металлическую миску, Кирилл, следом за Степанычем, побрел в столовую. Назначенный повар положил в чашки еле теплых слипшихся переваренных макарон с тушеной свининой. В кубрике, сидя на кровати, поставив миску на табурет, тоскливо поковырял ложкой макароны.

— С такими поварами от голода опухнешь, — поддержал его Куценко, сидя за столом. — Могли бы тушенку обжарить с луком. Один галимый жир.

Веня стоял в центре кубрика, занимая все пространство, и красуясь, примерял новый синий камуфляж. Ему завтра предстояло выехать на блокпост, на трое суток. «Комок», не смотря на свои огромные размеры, плотно облегал его ляжки и грудь.

— У нас в городе подходящих размеров не было. Пришлось ехать и покупать в Москву, — пояснял он, шумно выдыхая и втягивая живот.

Его «разгрузка», не смотря на ослабленные тесьмы, не хотела сходиться и застегиваться на могучей груди Вени. После неудачных попыток он подвел итог словами «и так сойдет, можно и не застегивать» оставил эту пустую затею.

Вернулся с кипой бумаг Володя, майор дежурной части. Вячеслав остался в «дежурке», он был на смене.

— Думал здесь, от бумаг, отдохну. Куда там…

Майор вздохнул и забросил папки на кровать второго яруса.

— Завтра вновь из Ханкалы проверка едет. Во главе со «штабным» подполковником, — довел он до сведения. — Нам до утра поручили в порядок документацию по отряду привести.

Степаныч поднялся с кровати, молча, нарезал крупными кусками хлеб и ножом открыл пару банок с консервами.

— Что-то от макарон у меня изжога разыгралась. Давайте мужики перед сном перекусим, — сворачивая пробку очередной, баклажки с водкой добавил он. — Кирилл бери кружку подходи.

Кирилл поднялся с кровати.

Утром, перед поверкой в кубрик ввалился Тихонов.

— Вениамин! Ты собрался? Иди, грузись в «буханку». Так, мужики, к нам выехала проверка из Ханкалы. Лучше здесь «не светитесь». После поверки, в часиках около девяти, собирайтесь и мотайте в райотдел. Я позвонил начальнику розыска, он вас встретит. Командир в курсе, если, что вас отмажет. Я, с Вениамином — на блокпост.

Здание местной милиции, что располагалось в ста метрах от ПВД и представляло собой большое двухэтажное здание с порядочным ремонтом внутри. В дежурке, им подсказали подняться на второй этаж. В кабинете с табличкой «начальник уголовного розыска» их встретил плечистый чеченец, среднего роста и возраста. Он поднялся из-за стола, протягивая каждому руку.

— А, здравствуйте! Мне Сергей, ваш начальник, утром звонил. Садитесь, — он рукой указал на новые стулья, стоящие вдоль стены кабинета. — Меня Тимур зовут.

Начальник розыска прошел за свой стол и присел в кожаное кресло.

«Если у начальника «угро» такие хоромы, какие тогда у начальника райотдела?» — оглядываясь по сторонам с интересом и некоторой завистью, подумал, присаживаясь на стул Кирилл. Кабинет, оклеенный новыми обоями, приятного фисташкового цвета, с полом, покрытым серым ламинатом, был действительно внушительных размеров. По углам два флага, Российской Федерации и Чеченской Республики. Возле окна, со вставленным стеклопакетом, располагался массивный стол его хозяина. В центре длинный стол для совещаний, вдоль стен пару десятков новых стульев. На стене три портрета, первого и действующего главы Республики, в центре портрет президента Российской Федерации. Неслышно работал кондиционер.

— Значит только прибыли? Это хорошо, очень хорошо, — продолжал, улыбаясь, начальник розыска. — Будем дружить, помогать, взаимодействовать друг с другом.

В это время со стороны ПВД раздалась сирена тревоги.

— Что это? — спросил Тимур, поднимаясь с кресла, отодвинув жалюзи выглядывая в окно.

— Это в гости к нам Ханкала пожаловала. Развлекаются, — спокойно ответил Куценко.

Начальник розыска местной милиции, что-то бросил коротко на чеченском, опустился в кресло, опять улыбнулся.

— Дел, очень много. Мои опера́ на месте совсем не сидят. Целыми днями мотаются по району. Одна часть в Грозном, на усилении, другая в Ингушетии. Там, в горах «зачистки» проводят. Третьи — по селам разъехались. Бумаг скопилось неотработанных много. Запросы, справки, ориентировки…

Начальник розыска с прищуром посмотрел на них.

— Просьба большая, помочь. У вас опыта побольше, поэтому просмотрите дела оперативного учета, справки помогите написать, литерные дела в порядок необходимо привести. Вот скоро проверка с Грозного должна пожаловать. Так, что очень надеемся на вас. Ну, так как?

Степаныч, кивнул головой.

— Отчего же не помочь. Поможем. Не сидеть же в отряде целыми днями.

— Вот и хорошо, — радостно сказал Тимур

Он поднялся с кресла и пересел на стул за стол совещаний, поближе к ним:

— У нас две линии особенно загружены. Это по розыску преступников и НВФ³⁹. И по линии краж и грабежей помощь оказать надо. Везде созданы группы по четыре-пять сотрудников. Определитесь между собой кого, за какой группой закрепить.

— Я по линии розыска займусь, — тихо сказал Степаныч, через несколько секунд раздумья. — Опыт имеется. Ну, а по линии НВФ…

Он посмотрел на Кирилла.

— Давай, мой друг, ты возьмись. Ты ведь на «тяжких» сидишь. За преступления против личности, у себя, отвечаешь. Думаю, справишься.

— Вот и хорошо!

Тимур вновь заулыбался.

— Тогда вы, — обращаясь к Куценко, — по «имущественным» поможешь.

Начальник розыска вернулся в свое кресло, набрал короткий номер по внутреннему телефону, дал кроткое распоряжение и бросил трубку.

Вновь со стороны ПВД завыла сирена тревоги.

— «Веселуха» в отряде идет полным ходом, — шепотом, повернув голову к Кириллу и Степанычу, прокомментировал Валера Куценко.

Через пару минут в кабинет начальника розыска без стука вошли двое. Одного Кирилл признал сразу, это бы один из вчерашних парней, приезжавший на «Приоре» для участия в спецмероприятии на заброшенной кошаре. Второй пожилой чеченец, около пятидесяти лет высокий и худой, с большой залысиной на лбу.

— Вот, знакомьтесь, это опера́ с временного отдела, — обратился к вошедшим Тимур. — Будут оказывать вам помощь. Это — Исмаил. Старший группы по розыску, — представил он немолодого чеченца. — Это — Валентин, с группы НВФ. А где Малик? А-а да, он же в район выехал. Исмаил, — обратился он. — Когда появятся с «имущественного» кто либо, проводи его к ним, — указывая на Куценко.

Начальник розыска приподнялся с кресла, пожал им руки, желая удачи.

В большом кабинете, где расположились сотрудники группы по борьбе с незаконными вооруженными формированиями Кирилл встретил второго парня, с которым им пришлось встретиться вчера. Третьего, вчерашнего чеченца в кабинете не было.

— Георгий, — представился он, вставая и протягивая руку, — можно просто Жора.

— Кирилл.

Они обменялись рукопожатиями. Валентин указал на стол в углу возле окна.

— Падай сюда. Место пока пустует, так что располагайся.

Возле шкафа, у стены, валялись вещмешки, ватные бушлаты и бронежилеты в сумках. За металлическими ящиками просто так стояли автоматы. На четырех столах, в кабинете, обычный и такой привычный для глаз беспорядок какой бывает почему-то на всех рабочих местах сотрудников розыска. Папки и скоросшиватели с делами, ворох бумаг с непонятными записями, огромное количество авторучек с исписанными стержнями.

Они разговорились. Валентин оказался родом из Пскова, Жора из Кировской области. Им по двадцать шесть лет, оба не женаты. В Чечне уже третий год, но собираются продлевать контракт.

— В общем, нормально. Зарплата здесь гораздо выше. Жилье снимаем, дом на двоих. Недорого и недалеко от отдела. В гости приходи обязательно, посидим, пообщаемся. До вас «временщики» были, помогали нам неплохо. Сейчас в районе более-менее спокойно. Когда приехали, конечно, пришлось побегать. Бандгруппа в районе долго лютовала. Недели не проходило, то обстрел, то подрыв. Только информацию получим, мероприятия наметим, так они через ущелье в Грузию уходили. Потом «федералы»⁴⁰ ее накрыли. Большую часть. Сейчас, по тем, кто ушел, работаем. Вот и вчера зачищали кошару. Но это тема «фейсов». Они, что-то «мутят»⁴¹. Но опять пустышка, а может опять кто-то «лажу слил»⁴². Пособников их здесь осталось — хоть отбавляй. Вот двоих, четыре месяца назад вычислили. В общем, дела полистаешь, немного вникнешь, если захочешь, конечно. А в основном бумагами завалили. Ориентировки, запросы, отчеты…

Валентин, как и начальник розыска, внимательно и с вопросом посмотрел на Кирилла.

— Поможем, — повторил слова Степаныча Кирилл.

Валентин и Жора сразу повеселели. Кириллу понравились эти незаносчивые, без высокомерия и чем-то похожие друг на друга, опера́.

— И сколько вас в группе? — поинтересовался Кирилл.

— Всего трое. Умар, он старший группы, утром уехал в Грозный, отчет повез. Еще одно место вакантное.

В это время в кабинет вошел вчерашний чеченец. Одет он был в черные выглаженные брюки и белую рубашку с чистым воротничком. Волосы и борода его были аккуратно подстрижены. Он остановился около дверей и с вопросом посмотрел сначала на Кирилла затем на Валентина с Жорой.

— Привет, Умар. Познакомься. Это Кирилл, о́пер от «временщиков». Его закрепили за нашей группой.

Кирилл поднялся и Умар, подойдя, крепко пожал ему руку, глядя прямо в глаза. Затем обернулся к Валентину с Жорой.

— Пойдем к Тимуру. Дело есть.

Кирилл остался в кабинете один скучающим видом изучал на стене карту Чечни.

Через пятнадцать минут в кабинет вернулись Валентин и Георгий.

— Кирилл, — Валентин из ящика своего стола достал ключ, протягивая ему, — держи, это от кабинета. Папка с неотработанными ориентировками, синенькая, лежит на подоконнике. Посмотри. Ответ знаешь, как составлять. Но это, сразу говорю, давай отложим на завтра. Сегодня мы уже навряд ли появимся. Будешь уходить дверь закрой. Мы выезжаем в район. После обеда будем, — забирая стоящие у стены автоматы, уходя, добавил он.

Еще посидев в кабинете, пять минут, пролистав ориентировки Кирилл, закрыл дверь, прошелся по пустому коридору второго этажа, спустился в пустой двор отдела. В отряд идти, «рисоваться» перед «проверяющими», не хотелось.

В беседке, месте для курения, он увидел Степаныча и Валеру Куценко. Подошел к ним, присел на скамью и молча, закурил.

— Познакомились? — спросил Степаныч.

Кирилл промолчал, пожимая плечами.

— Вы, как хотите. Но я в отдел ходить не буду. Писать бумажки, за «местных» нет никакого желания. На блокпост, «передвижку»⁴³ — пожалуйста. А писанины, мне и дома хватает, — вставая и разминая ноги, произнес Куценко, смотря в сторону.

Кирилл и Степаныч молчали.

— Я в отряд. Обед скоро. Идёте? Или здесь будете прохлаждаться? — и, не дождавшись ответа, Куценко направился в сторону ПВД.

Степаныч дождался, когда калитка на ПВД захлопнулась.

— Вот один уже и «сдулся». Запомни, мой юный друг, здесь самое главное не раскисать. День пролежишь на «шконке»⁴⁴, второй, потом вовсе не захочется подняться.

Он с улыбкой посмотрел на Кирилла.

— А я мужикам помогу. Так и время быстрее проходит и мне самому интересно. Ты, что думаешь?

Кирилл кивнул в ответ и добавил:

— В одном сейчас Куценко, прав. Надо пообедать. На голодный желудок заниматься делами как-то тоскливо. И не забудь, нас еще в гости сегодня пригласили. Костик наверняка вернулся. Степаныч — звони Тихонову, узнавай обстановку.

Проверка документации в отряде шла полным ходом. Возле входа на ПВД их встретил с автоматом боец огневой группы, экипированный в «броник» и шлем. Они быстро проскользнули мимо дежурки в свой кубрик. За столом молча, обедал и смотрел телевизор Куценко. Забежал Тихонов.

— Я вас «отмазал»⁴⁵ от «проверяющих», утром при построении. Наврал, что с «местными» выехали в район. Сейчас они обедают в кубрике начальника. Вы тут шустро определитесь, и «на лыжи»⁴⁶.

— Мы к «фейсам» собрались, если помнишь, Константин нас приглашал.

Тихонов помянул черта и, хлопнув себя ладонью по лбу, присел на табурет.

— Ёп…, совсем забыл. Если проводим пораньше сам подойду. Извинитесь, но пока — я пас.

Он вскочил с табурета и, обернувшись, возле двери, добавил:

— Вы там много не пейте. Без меня конечно.

Кирилл и Степаныч поели на скорую руку рисовый суп, переоделись в «гражданку». Кирилл натянул джинсы и кроссовки, под одетой на выпуск рубахой, на ремень, поместил кобуру с ПМом. Так же незаметно они вдвоем вышли за территорию ПВД. Куценко остался в кубрике.

Здание ФСБ располагалось в пятнадцати минутах ходьбы от расположения отряда, в центре села, рядом со зданием администрации. По дороге, изнывая от жары, они прошли мимо небольшого рынка, откуда с рядов грохотала из мощных колонок популярная песня «Черные глаза». Отреставрированный дом культуры встретил их хитом «Это Кавказ». Только закрытые двери местного отделения Сбербанка отражали угрюмую тишину. Попадавшиеся редко на встречу местные жители, в основном дети и женщины, не обращали на них никакого внимания.

Подойдя к калитке КПП, с высоким кирпичным забором, Кирилл нажал на звонок.

— Вам кого? — поинтересовался суровый мужской голос из домофона оборудованной маленькой видеокамерой. Кирилл кожей почувствовал, как их внимательно рассматривают, и у него неприятно зачесалось между лопаток.

— Нам Константин нужен. Мы договаривались.

Ждать пришлось несколько минут. Калитка приоткрылась, из-за которой выглянул Костик, одетый в майку и шорты, тапки на босых ногах.

— О, привет! Подождите минуту, я руководство предупрежу, — и скрылся за калиткой.

Еще через пару минут калитка вновь приоткрылась и Константин, пропуская их вперед, здороваясь за руку, весело прокомментировал.

— Что-то вы сегодня не полным составом. А где Дмитрич?

— Руководство ублажает. Гости у нас. Обещался подойти, — пробухтел Степаныч.

— Понятно. Хорошо, что пришли, мне ваша помощь понадобится.

Они прошли во двор здания. Возле раздвижных ворот стоял знакомый «БТР». На большой территории было уютно и чисто. На клумбах росли цветы, бордюры были побелены.

— Там у нас склад и спортзал. Дальше, баня. Баня у нас замечательная. По пятницам банный день, так что будет время, приходите, — просвещал Костик.

В беседке, во дворе сидело трое парней, без маек. Двое с азартом играли в нарды, третий с интересом наблюдал за игроками, давая обоим советы.

В одном крыле первого этажа здания местного ФСБ располагалась кухня и огромная столовая с обеденными столами, покрытыми белыми скатертями и удобными стульями. На стене висела огромная «плазма». В другом крыле этажа находились кабинеты комнаты для проживания руководства и помещение, с бронированной дверью и кодовым замком, где располагались шифровальщики.

— Зайдем, я вас руководству нашему представлю. Познакомитесь.

В большом кабинете, с закрытыми плотными шторами окнами и включенным кондиционером, находился невысокий, худой и очень смуглый человек, лет пятидесяти, одетый в джинсы и светлую тенниску. Он стоял возле стола, складывая в черный кожаный портфель папки с документами.

Он поздоровался за руку Кириллом и Степанычем, задал пару вопросов, скорее ради приличия, чем интереса.

— Константин. Встречайте гостей сами. Я уже должен как полчаса выехать.

Выйдя из кабинета, Костик радостным шепотом сообщил:

— «Босс», на два дня в Грозный уезжает.

Они поднялись на второй этаж. Вдоль длинного, по все этажу коридора располагались комнаты сотрудников. Костик провел их в самый край.

— Здесь, на этом этаже мы все и располагаются. А вот и моя обитель, — доставая ключи и открывая дверь.

Из соседней комнаты слышался громкий разговор и смех.

— Вот клоуны! «Босс» еще не уехал, а «тяжелые»⁴⁷ уже отмечают.

В это время дверь распахнулась, и в коридор вывалился, одетый в одни шорты, невысокий жилистый мужик, лет сорока.

— Костян, «главный» уже свалил? — громко и весело спросил он.

Было заметно, что отъезд начальника он стал отмечать на много раньше, чем возможно тот сам планировал свой отъезд.

— О, мужики. Приветствую! Михаил, — представился он, пожимая руки Степанычу и Кириллу.

— Только собирается. Мы только, что от него.

— Во, блин, — он понизил голос, — а на КПП сообщили, что уже уехал. Опять «дезу»⁴⁸ кинули. Надо с ними воспитательную работу провести.

Из комнаты кто-то крикнул.

— «Пегас»! Мать твою. Спрячься, не пали хату.

Дверь закрылась. Кирилл и Степаныч прошли в комнату, узкую, но довольно просторную. Вдоль стен три деревянные кровати, две из которых заправлены. На третьей кровати, на застеленном смятом покрывале, открытый ноутбук. Возле двери стоит холодильник. В углу, у стены, занимающий большое пространство, массивный и высокий шкаф, из дерева, покрашенного в черный цвет. Небольшой журнальный столик посреди комнаты и тумба, на которой разместился небольшой телевизор.

— Я сейчас пока в одиночестве обитаю. Один в отпуске, второго в Грозный откомандировали.

Костик убрал с кровати ноутбук.

— Падайте на кровати.

Он пододвинул к кроватям столик, накрыл его газетными листами. Из холодильника извлек палку копченой колбасы и миску квашеной капусты. Выбежал из комнаты и через минуту вернулся с большой тарелкой холодной отварной картошкой.

— Греть не стал, думаю так вкуснее.

Костик нарезал колбасу и большие куски хлеба. Ловко ножом открыл пару рыбных консервов. Со шкафа достал три стеклянные рюмки. Из морозильной камеры холодильника появилась на столе бутылка водки. Костик разлил спиртное по рюмкам.

— Давайте, за знакомство, за встречу.

Стукнулись рюмками, выпили и закусили картошкой с капустой.

Выпили по второй. В разговоре Кирилл узнал, что Костику тридцать два года, сам он из Мурманска. Дома осталась жена и годовалый ребенок.

— Как обычно. Пришла разнарядка, на год в Чечню. Руководство вызвало и сказало: «Надо!». Вот уже четвертый месяц здесь. В июле планирую смотаться в отпуск, у жены день рождения. По дочери очень скучаю. А так, терпимо.

Третью, не сговариваясь, выпили молча. Не чокаясь.

— В общем, остановка сейчас в районе более-менее спокойная. Это и настораживает.

Костик сделал паузу, отправляя в рот и пережевывая колбасу.

— Мой предыдущий коллега оставил мне кое-какую информацию, да и я тут первое немного время помотался по району. Пообщался с главами сельсоветов, с некоторыми старыми чеченцами. Народ еще запуган, на контакт идут редко. Боятся. Больше за своих родных. К «федералам» относятся с настороженностью. Многие не доверяют. Эх, сейчас бы рыжиков соленых.

Костик вздохнул, подумал, и положил себе в тарелку еще квашеной капусты.

— Два года назад здесь хозяйничала бандгруппа Саламбека Дадашева. Подонок конченный. Его раньше связывала тесная дружба с Шамилем Басаевым, и участие Дадашева в рейде на территорию Ставропольского края и захват больницы в Буденновске, подтверждено полностью. Был далеко не рядовым бойцом, а вроде советника из ближайшего окружения. Находился в розыске, с девяносто шестого года, букет статей уголовного кодекса, впечатляет. Бандитизм, терроризм, участие в НВФ, оружие, похищение людей, убийство представителей власти и сотрудников милиции. Короче, отморозок полный. После того как Басаева, вместе с Хаттабом, вышибли из Дагестана, у них возник между собой серьезный конфликт. На почве чего этот конфликт развился, известно только Аллаху, но всего вероятнее Басаев заподозрил что-то неладное в распределении между «бойками» финансовых потоков, поступающих с Запада и Арабских стран. Обвинение выдвинул серьезное, за это можно головой ответить. После этого Дадашев, не стал дожидаться решения и с группой бойцов, человек сорок ушел от Басаева, объявил себя Амиром, и в один прекрасный день появился в нашем районе. Недели не проходило, чтоб себя не проявили. Подрыв и обстрел колон военнослужащих, нападения на блокпосты. В дальнем селе сожгли дом с семьей учителя. Разбои, грабежи, изнасилования…. Сам Саламбек Дадашев не местный, из семьи репрессированных. Родился в городе Джамбул, Казахской ССР. Засветился здесь в начале «Первой Чеченской». Занимался поставками оружия. И самое главное!..

Константин очередной раз разлил водку, одним глотком выпил из своей рюмки и, ковыряя вилкой в банке с рыбой, продолжил:

— Информацию он, гадёныш, получал совершенно достоверную. Время прохождений войсковых колон, смена на блокпостах, ну и тому подобное. Но как ни странно дальше нашего района не совался.

Он подошел к холодильнику, достал вторую бутылку и вернулся на свое место. Кирилл со Степанычем опустошили свои рюмки, закусывая и не перебивая, слушали.

— Кто-то довольно точно и систематически «сливал»⁴⁹ ему все планы «федералов», — продолжал Константин, — сколько раз войска блокировали район, но все впустую. Дадашев заранее все знал и уходил со своим отрядом через перевалы в Грузию. Сколько этих неизвестных троп через горы точно никто не скажет. И знать о них мог только кто-то из местных жителей. Из этого сделали вывод. Во-первых, что у него есть пособник или пособники, из местных, хорошо знающий горы и всевозможные скрытые тропы в сопредельное государство, а также, во-вторых, имеющий доступ к информации по всем движениям и планам военных в районе.

— Но все же банду уничтожили, — прокомментировал Степаныч.

— Не было бы счастья, да несчастье помогло. Весной прошлого года небольшой отряд батальона «Запад», кстати, состоявший из одних чеченцев и входивший в состав спецназа ГРУ направился на несколько дней в горы, в соседнем районе. Так называемый свободный поиск. В это время начался затяжной дождь, и они почему-то решили пройти в заданный им квадрат, через наш район. Дать небольшой крюк, но в тоже время сэкономить время пути. Свое руководство в известность соответственно не поставили, решение принял командир отряда самостоятельно. Но, там толи заплутали, то ли непогода помешала, решили на ночь устроить привал. Темень, ничего не видно. Дождь льет как из ведра. Короче устроили до утра лагерь. А там, в нескольких десятках метров ниже, по склону, «бойки» свой лагерь оборудовали. Видать из-за шума дождя они друг друга и не услышали. Только под утро их случайно обнаружили. Ну, организовали, согласно всем правилам искусства ведения боевых действий в горно-лесистой местности, внезапное нападение. Перво-наперво сняли охранение из «винтов»⁵⁰ и «валов»⁵¹, затем забросали лагерь гранатами. Пока «бойки», что-то соображали, основную часть банды положили из пулеметов.

Костик прервался, разлил по рюмкам спиртное. Они чокнулись и выпили.

— Среди уничтоженных бандитов был и Саламбек Дадашев. Жители его опознали. Почти всю банду накрыли разом. До этого два года ловили безрезультатно, а это действительно «фарт»⁵². Командиру группы спецназа батальона «Запад», потом за этот «финт» выговор влепили. Ну, за то, что точно не выполнил распоряжение, отклонился от маршрута движения, и Орден Мужества в придачу.

— Почему «почти»? — задал вопрос Кирилл.

— Среди найденных вещей на месте боя и трупов не оказалось трех — четырех «бойков». Видать им удалось вырваться из засады. Их потом установили. Одного ликвидировали в Веденском районе через полгода. Другой, по информации Интерпола, где-то в Австрии обосновался. А вот еще двоих след потерялся. Как позже установили — это братья Барахоевы. Муса и Али. Одному двадцать пять, другому двадцать три года. С юных лет, в начале девяностых, открыто высказывались за выход из состава России. Добровольно вступили в отряд сопротивления, в двухтысячном году. Участвовали в обороне Грозного и боях за село Комсомольское. А потом влились в отряд Саламбека Дадашева и были у него на хорошем счету. Отличались своей жестокостью и изощренностью.

Костик встал, порылся в тумбе и из папки достал два листа с ориентировками, протянул их операм. Все как обычно. Фамилия, имя отчество, «позывной», дата и место рождения. Статьи уголовного кодекса, номера уголовного и разыскного дела. На нечетких фотографиях, одетые в камуфляжи, улыбающиеся, бородатые, но явно молодые лица. Было очевидно, что снимки сделаны из общей фотографии. «Сбрей бороды, переодень в «цивильное», нипочем не распознаешь в них боевиков» — подумал Кирилл.

— Так вот господа «сыскари». Имеется достоверная информация, что эти два брата — акробата вновь объявились в наших краях.

— От чего такая уверенность? — задал вопрос Степаныч. — Может они также ушли за кордон и где-то загорают на курортах Турции или Испании. А может, ушли в другой район и примкнули к другой бандгруппе. Сам говоришь, последнее время обстановка более-менее спокойная. И, что им двоим здесь делать? — просмотрев ориентировки, он положил их возле себя.

Костик помотал головой.

— Нет. Думаю, информация достоверная. На прошлой неделе от наших спецслужб пришла шифровка. В нашем районе перехвачен закодированный разговор, по спутниковому телефону. Так вот, позывной «Сапфир» принадлежит Мусе Барахоеву. А на днях телефонный разговор повторился. Через спутник засекли место выхода на связь. Одна заброшенная кошара в районе. Кстати мы там вчера с вами и побывали.

Кирилл внутренне напрягся, проявляя большой интерес.

— И что выяснили? — стараясь спокойно говорить, спросил он.

— А ни чего. Чисто как в хирургическом отделении.

— Ну, может ошибка, какая вышла?

— Понимаешь, Кирилл. Там прибрано досконально. Ни окурков, ни клочка бумаги, ни, извиняюсь, что за столом говорю, естественных испражнений. Туда ведь и чабаны заходят, отсидеться от дождя или солнца, когда отары гонят в горы. А это значит, что кто-то там был, но все за собой прибрал и подчистил. На всякий случай — не только за собой. И прибрали там профессионально.

Они замолчали, каждый обдумывая сказанное и услышанное.

— Я выйду, покурю, — вставая, предупредил Кирилл.

— Внизу беседка. Место для курения.

Кирилл спустился на улицу, в беседке никого не было. Он подряд выкурил две сигареты. В голове приятно зашумело, но Кирилл продолжал анализировать услышанное. Что-то не складывалось в его мозгах. Появилось сразу несколько вопросов.

Вернувшись в комнату, Кирилл уселся на кровать. Выпили еще по одной рюмке, поговорили на бытовые темы.

— И все же почему такая уверенность, что на связь выходили именно Барахоевы? Позывной ни на что не указывает. И о чем этот был разговор? — продолжил тему Кирилл.

— Ага, вижу, зацепило? Хоть разговор и шел по зашифрованному каналу, но наши «спецы» его взломали.

Константин сделал паузу, подрезая колбасу.

— Ждут они кого-то. А вот кого, когда и где пока нам не известно. Позывной его знаю точно: «Окулист».

— Врач что ли? — усмехнулся Степаныч.

— Не понятно. Но по нашим базам среди действующих боевиков, такой позывной не проходит. Ни среди ликвидированных, ни среди действующих. И вот еще, — Костик поднял указательный палец вверх, — осенью прошлого года, за два месяца до моего прибытия в Чечню, совершено нападение на бывшую базу отдыха, недалеко от райцентра. База заброшенная, все, что имело хоть какую-либо ценность, оттуда вывези еще в «Первую Войну». Но кое-что из имущества осталось. Администрация решила взять ее под свое покровительство, а то там начали уже здания разбирать на кирпичи. Сторожа туда, старика, отправили. Так вот, одной ночью этого сторожа и застрелили из его же охотничьего ружья. Привязали к воротам, что стоят при въезде на базу и расстреляли. А перед этим, на голову, надели старую милицейскую фуражку. Этот старик еще до войны здесь местным участковым служил. Говорят, порядочный был мужик. В «девяностых», новую власть, самопровозглашенной Ичкерии, не признавал. Открыто проявлял свое недовольство. При формировании отрядов самообороны вступать в них отказался. Так вот, убийство похоже на почерк братьев Барахоевых. При расследовании дела, некоторые местные жители рассказывали, что между молодыми Барахоевыми и стариком Джанкаевым, это фамилия сторожа, еще раньше был конфликт. Он прилюдно называл их шакалами и стервятниками, когда здесь хозяйничали так называемые борцы за независимость Ичкерии.

— Допустим. Но прошло полгода. И они себя больше нигде не проявили. Теперь вновь объявился в этих краях, зная, что они вновь засветились.

— Ты одно забываешь. Здесь — Чечня. И Барахоевы родом из этого района. А родственные отношения у чеченцев очень сильно развиты. Думаю, что появление их полгода назад в районе, неспроста. Необходимо восстановить отношения с родственниками, обзавестись каналами связи, и поставками продуктов. И где-то хорониться они должны? Вот поэтому они и обозначились ночью на базе отдыха. Не смогли устоять от соблазна поквитаться со стариком Джанкаевым. А сейчас прибыли сюда, я полагаю, через перевалы с территории Грузии. И ждут «Окулиста». Чем ни версия? Только вот с какой целью и кто такой «Окулист» мы незнаем. В одном уверен — хорошего ничего не жди. Сегодня ездил в Грозный, отчитывался по данной ситуации. Много нового и интересного выслушал о себе. Но, дали карт-бланш. Ищи, тряси, за что можно и кого нужно и ненужно, но информацию предоставь в кратчайший срок. А сами людей, из отдела, откомандировывают. Мне одному как-то хлопотно и не уютно.

— А «местные», что? Не помогают? Сегодня познакомился с ребятами, которые сидят на линии НВФ, вроде толковые, хоть и молодые. Правда, старший группы у них, какой-то замкнутый.

— Ага! А вот старший группы у них ни кто иной, как Умар Джанкаев, сын убитого на базе сторожа!

Костик откинулся на кровати и с любопытством посмотрел на гостей.

Кирилл опешил. Степаныч перестал жевать капусту, вилка его зависла в воздухе.

— Вот тебе и раз. Это действительно новость, — произнес негромко Степаныч.

— Я тут разузнал кое-что. Умар сразу настоял о переводе в «местный» райотдел, из Грозного, сразу после убийства отца. Он парень неплохой, но необщительный. Какого-либо взаимодействия и обмена информацией от него не дождешься.

Новость для Кирилла стала действительно неожиданной. Старший группы, куда закрепили его, Умар Джанкаев — сын убитого полгода назад сторожа!

— Так, мужики! Давайте на сегодня сменим тему. Я вас спрашивал о возможном оказании посильной помощи? — поинтересовался Костик.

— Какие проблемы! Давай приказывай, поможем.

Константин ткнул пальцем на массивный черный шкаф в углу комнаты.

— Вот эту хренотень надо выволочь из комнаты во двор. В нем ничего не хранится, а место занимает много. Одному мне не вытащить, тяжеловат будет и разобрать не получается, сбит на совесть. Так, что давайте еще по одной тяпнем и попробуем избавиться от этого гроба.

Они выпили по рюмки водки и пошатываясь поднялись из-за стола.

Поначалу они решили, что управятся с проблемой без труда и напрягов. Хоть они сняли со шкафа двери и выдернули полки, через пятнадцать минут им удалось только сдвинуть его с места и протащить пару метров. Рубашка Кирилла сразу стала мокрой от пота.

— Все. Перекур.

Степаныч тяжело дыша, вытер лоб.

— Интересно, как его сюда затаскивали? — подумал вслух Кирилл, присаживаясь на кровать. — Наверное, сначала его подняли краном, а затем установили вокруг стены и крышу.

Через пять минут, они повторили попытку вытолкнуть шкаф в коридор, но им удалось его продвинуть еще только на полметра. Дальше был тупик. Шкаф прочно застрял в дверном проеме. На шум в комнату заглянул мужик, которого они встретили у двери, когда заходили.

— Костян, ты, что переезжаешь? Начальник только уехал, а ты уже куда-то «лыжи навострил». Дружище, останься! Я все прощу! — смеясь, комментировал он, разглядывая шкаф и покачивая головой.

— «Пегас». Ты бы лучше помог, чем измывался.

— Константин! Я тебе конечно друг, но каждый труд требует достойной оплаты. Литр, и я решу твою проблему за несколько минут. По рукам.

— Без базара! Ты меня знаешь. Мужик сказал — мужик сделал.

— Ну, тогда наливай.

Спецназовец выпил полную рюмку водки, занюхал кулаком.

— Прошу всех, с расстроенной психикой, в сторону, немощные. Займите места в зрительном зале. Глядите и учитесь.

«Пегас» подошел к боковой стенке шкафа и внимательно стал ее разглядывать, поглаживая рукой. Затем схватился руками по краям и со всей силы нанес первый удар. Удар был нанесен головой! Раздался треск дерева. Второй удар по стенке спецназовец нанес локтем. Боковая доска шкафа сломалась ровно посредине. Еще один удар, и последний, был нанесен ногой в противоположенную боковую стенку. Та, вылетев из комнаты, на несколько метров с грохотом прокатилась по полу коридора. Лишившись боковых опор, шкаф с треском сложился. Из комнат на шум стали выбегать сотрудники.

— Ты, что «Пегас», твою мать, с дуба рухнул! — к нему подбежал в трусах мужик, примерно одного с ним возраста, но еще худее и жилистей, дернул его за плечо.

— Извини, командир. Вот Костик попросил шкаф разобрать, ну я и помог.

— Ты б еще его гранатой подорвал. Очумел совсем. Марш в свой кубрик и до утра не высовываться. И завязывайте «синячить».

— Во, блин. Что гранатой было можно, не подумал. А еще лучше надо было накладным зарядом. Пластит ведь где-то у нас завалялся. Да я шучу, командир. Я больше так не буду. Я — хороший.

Он поплелся в свою комнату, но перед тем как зайти в свою комнату, «Пегас», за спиной показал Костику два пальца.

Кто-то, из вышедших в коридор сотрудников, присев, с интересом разглядывал обломка шкафа, тряся головой и с восхищением комментируя данный факт.

— А я собирался его загнать, кому ни будь, — собирая обломки бывшего шкафа, с грустью констатировал Костик, — а теперь только на свалку.

Втроем они вынесли обломки бывшего шкафа за склад.

Вернувшись в комнату, Константин, из-под кровати вытащил коробку, достал из нее две бутылки водки и ушел. Через минуту, он вернулся.

— Пойдем мужики, «тяжелые» нас в гости приглашают.

Потом они сидели в кубрике спецназовцев, пили водку, закусывая кабачковой икрой. Затем в сопровождении Костика ходили по комнатам, знакомились с другими сотрудниками. Снова выпивали за знакомство.

Вечером, они уже большой компанией сидели в курилке. Негромко пели песни про коня и есаула, грозный Терек и зубров, которые не хотят вымирать. Слушали анекдоты и байки «Пегаса» закатываясь от смеха. Костик, дружески положил руку на шею Кирилла.

— Послушай, дружище. Ты будешь с «местными» контактировать, присмотри за Умаром. Как бы он дров не наломал. Дело серьезное, не шуточное. Он парень нормальный, но горячий. А ты с ним поладишь, я вижу по тебе. Если, что звони мне на «трубу».

— Я вижу вчера славно отдохнули, — прокомментировал начальник КМ, зайдя утром в комнату.

Степаныч с унылым выражением лица сидел на кровати, свесив босые делая попытки просунуть их в тапки ноги. Кирилл жадно и шумно пил минеральную воду прямо из горлышка пластиковой бутылки.

— Как посидели? Я к вам вчера так и не смог присоединиться. Как только гостей проводили, готовили приказ «по усилению». Надо было его отправить до десяти вечера. Пока составили, потом согласовывали с начальником райотдела и администрацией…

Тихонов отрешенно махнул рукой.

— Нормально, — хрипло ответил Степаныч. — С местным начальником розыска и опера́ми пообщались, по линиям закрепились. Потом с «конторскими»⁵³ посидели. Перезнакомились почти со всеми. Много интересного послушали.

— Вот и хорошо. С завтрашнего дня, до окончания майских праздников начинается усиленный вариант несения службы. Задействован будет весь свободный от дежурств личный состав нашего отряда, и кто находится в нашем подчинении, на мероприятиях в районе. Вас я тоже распределил, тут по месту, в райцентре.

Кирилл поинтересовался:

— Проверка сильно лютовала?

Тихонов тяжело вздохнул.

— Одно радует, что на время усиления, по Чечне режим «стоп-колеса». Так, что немного отдохнем от них.

— А Веня, что? Останется на блокпосте, до окончания праздников?

— Нет, Вениамина поменяем через два дня. Туда направим сотрудника МОБ⁵⁴. Он уже вчера мне звонил, интересовался на счет смены. Жаловался, что скучно ему там. Ладно, вы в отдел пойдете?

Степаныч поднялся с кровати и стал натягивать штаны.

— Да, сходим. Обещали помогать. Ну-ка пойдем, Дмитрич, на улицу, пошепчемся.

Тихонов и Степаныч вышли из кубрика. Кирилл, молча, напяливал камуфляж. Валера Куценко лежал на кровати, смотрел новостную программу по телевизору. Во время разговора он не проронил и слова. Через пять минут вернулся Степаныч, открыл баклажку с водой и сделал несколько больших глотков.

— Собрался. Пойдем.

Они вышли во двор отряда. Кирилл закурил сигарету и с прищуром уставился на Степаныча.

— Ты, что это с Тихоновым секретничал?

— Да так. Обрисовал ему вкратце ситуацию по личному составу и вчерашнюю информацию, чтоб «левых» вопросов потом не возникало.

— Ты про Куценко?

— И про него в том числе.

Степаныч ткнул пальцем в грудь Кирилла.

— Короче, Дмитрич дал негласное «добро» заниматься сбором информации по бандгруппе Дадашева, но слезно просил нам ни куда самим не влезать. Если получили информацию, молодцы. Передаем ее «фейсам» или местным «ментам». Но самим — никакой самодеятельности. У наших отцов-командиров одна задача, вернутся домой тем личным составом каким прибыли. Им здесь наши подвиги не зачем. Ладно, пойдем.

Кабинет группы по борьбе с НВФ в райотделе был закрыт. Кирилл открыл дверь ключом оставленным Валентином, присел за стол с компьютером. На столах все оставалось на прежних местах, после его ухода. Значит никто сюда вчера больше не приходил. Потер припухшие глаза, осмотрелся по сторонам и набрал номер на «мобильном».

— Привет, Кирилл! Как самочувствие? — ответил голосом Костика телефон. Он был на удивление бодр и весел. — Лечить вас не надо? Я буду «дома» после обеда, если, что заеду.

— Нет, спасибо, все нормально.

— Ну и замечательно. Ты, что-то хотел спросить?

— Да. Хотел уточнить один вопрос по вчерашнему разговору. Умар знал о перехваченных вами, по спутниковой связи разговорах?

— Конечно. И не только. Я поделился с ним и о том, что было в самом разговоре.

— Понятно. И еще. Мне вчера местные опера́ проговорились, что четыре месяца назад задержали двух пособников. Ты вчера ничего нам не рассказывал. Это, по все той же теме?

— Ну, дружище, извини. Да, был такой «хабар»⁵⁵. Как раз перд моим приездом. Их в начале апреля уже осудили. По-моему, дали по пять лет общего режима. Снабжали продовольствием, вещами банду Дадашева. Ты у Умара поинтересуйся, у него на них дело было заведено. Я смотрю тебя, заинтересовала моя информация и начал работать?

Костик рассмеялся.

— Ладно, хлопочи там. Про мою просьбу не забывай, — и отключил телефон.

В это время в кабинет зашел Жора.

— Ты уже здесь? «Красаучик»!

Он поставил автомат в угол.

— А где остальные? — спросил, пожимая руку Кирилл.

— Умар с Вальком должны скоро приехать. Утром рванули по району, кое-какую информацию проверить. Ты, что сидишь, скучаешь? — Жора подошел к столу, где расположился Кирилл, включил компьютер. — Запоминай пароль.

Жора стал открывать файлы на мониторе.

— Здесь списки судимых за участие в НВФ…, это ориентировки на «бойков», по всей Чечне…, это, ответы на запросы. Короче, разберешься.

Он достал из металлического сейфа две тяжелых папки, положил на стол возле Кирилла.

— Это папка с неотработанными запросами, сводками, справками. Будет время, подготовь ответы. Образцы в «компе» уже набиты. Берешь, отвечаешь по шаблону, распечатываешь. Один экземпляр подкалываешь в папку с отметкой «Ответы». Второй — в папку «На подпись» складывай. Умар потом завизирует у начальника и зарегистрирует.

Работа была привычной, но своеобразной и интересной. Первые часы Кирилл пристально прочитывал запросы, о нападениях, взрывах, девушках-смертницах, пропавших людей, неопознанных трупах. Потом азарт немного угас и, к обеду, на краю стола лежала внушительная стопа распечатанной бумаги. Папки с запросами и ориентировками заметно уменьшились. Жора, молча, сидел за компьютером, уткнувшись в монитор, обложился делами оперучета. Что-то печатал, расшивал и снова сшивал толстые папки.

— Пойдем, воздухом подышим, — уморившись предложил Жора.

Они вышли на улицу, подошли к курилке. В беседке стоял Умар, курил тонкую сигарету. Они поздоровались.

— Как прокатились? Есть, что интересное?

Умар покачал головой, щелчком отправил горящий окурок в урну. Дождавшись пока докурят Жора и Кирилл, они вернулись в кабинет.

Подойдя к столу, за которым расположился Кирилл, Умар с удивлением посмотрел на объем проделанной им работы.

— Ого! Впечатляет. Учитесь, как «временщики» работают! Такими темпами за пару дней мы все «хвосты» спишем.

Кириллу показались в его словах нотки сарказма.

— На сегодня прекращай с запросами. Мне это еще сегодня на подпись нести.

Он взял стопку бумаг, достал регистрационный журнал с сейфа и вышел из кабинета. Примерно через час он вернулся, бросил журнал на стол Жоре.

— Возьмешь потом журнал и внесешь номера в опись.

Кирилл посмотрел на сразу сделавшееся печальное лицо Жоры.

— Оставь мне. Я и номера впишу, и опись составлю, — предложил Кирилл.

— Хорошо. Спасибо.

Он вновь обратился к Жоре.

— Дождешься, Валентина из прокуратуры и, после обеда, выдвигайтесь в Грозный. Тимур вас направляет в город, на усиление. Выезд автобуса от отдела в пятнадцать часов.

Жора спокойно кивнул головой. Видать такие мероприятия, были для них привычными.

Умар спросил Кирилла:

— Ты никуда не спешишь? Поехали, пообедаем.

На знакомой «Приоре» они подъехали к небольшому кафе, расположенного возле автозаправочной станции на краю села. Из посетителей в кафе больше не было и, с какой скоростью их обслужили было видно, что Умар посещает это место регулярно. Они прошли в крайнюю кабинку, с окном через которую, просматривалась заправка и стоянка с автомашиной. По его совету, Кирилл заказал себе чеченские галушки, жижиг — галнаш и зеленый чай. Первое время они молчали, уткнувши носы в тарелки.

— Как вам здесь? Привыкаете? — наконец-то поинтересовался Умар.

Кирилл, с сожалением оторвался от приятного поглощения пищи, аккуратно отложил недогрызанный мосол в сторону и кивнул головой.

— Места у вас здесь красивые. Особенно горы впечатляют. Я раньше гор совсем не видел.

— Да, красиво, — согласился он, — могло быть еще красивей. Если б не война. Я ведь родился в этом районе, все детство здесь прошло и помню, как раньше было. А сейчас, не сравнить, полная разруха.

— А сейчас, где живешь.

— Моя семья в Грозном. Жена, двое детей. И работал я там, начальником отделения по имущественным преступлениям. Полгода назад сюда перевели.

Кирилл промолчал, зная о причинах перевода, но решил об этом пока разговор не поднимать.

— И ты, что каждый день ездишь в город?

— Нет, не всегда. Я снимаю небольшой домик, в основном ночую там.

Умар прикурил тонкую сигарету, подвинул пепельницу на центр стола. Кирилл допил чай и тоже закурил.

— Мне к тебе будет просьба, Умар.

Тот вопросительно взглянул на него.

— Хочу полистать пару ваших дел. Литерное, по НВФ, и дела по выявленным четыре месяца назад пособникам Дадашева.

Умар, задумчиво выпустил тонкую струю дыма вверх, продолжал смотреть на Кирилла. Через минуту он ответил, приняв какое-то решение:

— Ты уже знаешь об этом? Константин просветил? Хорошо. Ключ от сейфа оставлю в ящике своего стола. Только когда будешь знакомиться, дверь кабинета закрывай, на всякий случай. Нашему руководству не очень это понравится. Сам понимаешь.

Кирилл утвердительно кивнул головой.

— Ну, поехали в отдел?

Они поднялись из-за стола.

В этот день вновь побывать в отделе у Кирилла не получилось. Сразу, у кафе, ему дозвонился Степаныч и сообщил, что их разыскивает Тихонов. Умар довез его до ворот ПВД, предварительно обменявшись номерами сотовых телефонов.

В отряде Тихонов им сообщил, что сразу после окончания усиления, объявленного в часть майских праздников, ожидается очередная проверка штаба временной группировки по Чеченские Республики.

— Так, что мужики, садитесь и восстанавливайте конспекты по служебной и боевой подготовке. Будут проверять у всего личного состава, уже позвонили и предупредили. И еще. Необходимо каждому сотруднику КМ завести накопительные дела по закрепленным линиям. Тоже будут смотреть. Выучить ориентировки основных лиц, находящихся в розыске, места регистрации, родственные связи и так далее. Мне по макушке получать не очень хочется. Конспекты по СБП возьмите у Володи, дежурного.

Делать было нечего и, ворча, вспоминая всеми возможными и невозможными словами непечатной лексики «проверяющих», до вчера восстанавливали конспекты с приказами, нормативными актами, законами и положениями.

На следующий день, с утра, они заступили в оцепление, совместно с сотрудниками «местного» отдела, центральной площади райцентра, где проводился концерт, посвященный Празднику весны и труда. Перед огромной массой людей выступали творческие коллективы, исполняя зажигательные танцы, пели песни. На площади было шумно и весело. Только после вечерней поверки Кирилл ушел в отдел, изучая дела, оставленные Умаром. Он по несколько раз прочитал копии протоколов допроса задержанных пособников. Его одно удивило, что в протоколах допроса задержанных пособников, не было ни одного упоминания о братьях Барахоевых. Указывались другие члены банды, а о них, ни одного слова и даже намека. А ведь и слов Костика, Муса и Али Барахоевы принимали активное участие в составе бандгруппы и были на хорошем счету у Дадашева. У Кирилла создалось впечатление, что следователь это сделал умышлено. Было над, чем подумать. Или спросить на прямую, у Умара?

За время усиления они не встречались. Пользуясь возможности доступа к делам оперативного учета, файлам о деятельности незаконных вооруженных формирований в районе, Кирилл, без особых проблем, делая копии и распечатки из материалов, завел довольно солидное накопительное дело по закрепленной за ним линии. За предстоящую проверку он теперь не переживал.

На следующий день сменили Веню. Он долго рассказывал о жизни на блокпосте.

— Заняться там совсем не чем. Если за день проедет машин пять, это хорошо. И то ездят в основном местные, с дальних аулов и кошар. В основном или сено заготовленное, или баранов перевозят. Жаль, что сейчас не осень. На блокпосте мужики рассказывают, обожраться можно. Арбузы, сладкий перец, виноград! А так, скукота. Хорошо, что взял с собой водки полтора литра, но надо брать больше. Мою в первый вечер всю приговорили. Приходилось через местных доставать.

Веня загадочно расплылся в улыбке.

— Один чеченец помогал, он почти каждый день через блокпост проезжает, на «ГАЗели». Через него спирт заказывали. И берет недорого, цены не заламывает. Так, что кто следующий поедет, берите водки с собой побольше. Иначе с тоски здохнуть можно. И теплые вещи. Ночью там прохладно становится. Я почти все время в столовке просидел. Там DVDишник стоит, так я почти все мультфильмы пересмотрел. И консервов набирайте, особенно «сгухи»⁵⁶ и печенье, там это разлетается моментом. А мужики там стоят нормальные, сводный уральский отряд. Правда, у них через два дня пересмена. Другая партия отряда приедет. Да и еще…

Веня сделал угрожающе-серьезное выражение лица.

— Нас в первый день моего приезда обстреляли.

Все промолчали, лишь Куценко с усмешкой спросил:

— Обстреляли, наверное, из пушек? Или из гранатометов?

— Я серьезно говорю.

Веня насупился и надул щёки.

— Вечером, почти перед заходом солнца, часов в пять, с гор, что через речку. Я возле КПП блокпоста стоял, так пуля в нескольких сантиметрах от головы пролетела. Ей богу! И мужики мне говорили, что были до этого у них такие же случаи. Они перед заходом солнца, на той стороне размещения КПП, совсем не появляются.

Никто в очередной раз не обратил внимания на слова Вени.

По окончании усиленного режима несения службы в отряде ждали большую проверку. С утра весь личный состав наводил порядок в спальных помещениях и территории ПВД. В этот раз приехало аж целых три машины с «проверяющими», во главе со знакомым подполковником-штабистом. Незамедлительно прозвучал сигнал учебной тревоги. Прошлись по всем обозначенным огневым точкам в случае возможного нападения на расположение отряда, спрашивая тактико-технические характеристики автомата Калашникова и пистолета Макарова, уточняли сектора обстрелов. Получая различные вводные, бегали группами с носилками, перемещая условно раненых, тушил условные возгорания, таскали ящиками с патронами. Наигравшись в войну, было объявлено общее построение. Одна группа проверяющих, по списку, проверили наличие сотрудников отряда, в очередной раз осуществляла осмотр внешнего вида, наличие и исправность закрепленного оружия о защиты. Сверяли номера удостоверений и командировочных предписаний. Вновь спрашивали статьи закона, касающиеся применения оружия и обязанности доблестного российского милиционера. Другие проверяющие ходили по комнатам расположения, проверяли сумки и тумбочки с целью обнаружения неучтенных боеприпасов и не основательно припрятанного спиртного. Собрали тетради по служебной и боевой подготовке.

После всех построений, в помещении столовой отряда, Тихонов представил сотрудникам КМ их непосредственного куратора. Совсем молодой майор, с короткими, изогнутыми ногами, редкими рыжими волосами, свисающими сосульками на дынеобразной вытянутой голове. На невероятно длинной шее и выпирал неестественный кадык. Первоначально майор длительно и нудно посвящал в свою биографию и совершенные им подвиги за время пребывания в Чечне. Он периодически закатывал и закрывал глаза, как персонажи произведения Гоголя о вурдалаках и нечистой силы, а затем делился «боевым опытом» с вновь прибывшими «молодыми» опера́ми. Его внушительное количество планок различных медалей, прикрепленных к чистому камуфляжу, полученных им за время нахождения в Ханкале сразу вызвал у Кирилла стойкое отвращение и неподдельную зависть у Вени. Наговорившись и наслушавшись себя вдоволь, майор записал в блокноте фамилии сотрудников, закрепленные направления их деятельности на время нахождения в командировке и запросил заведенные накопительные дела, на время распустил оперативников, оставшись вдвоем с Тихоновым.

Сидя в кубрике и смотря на красное и злое лицо Степаныча, недовольство Куценко и Вени, Кирилл пришел к выводу, что не только он испытывает такую лютую неприязнь к происходящему.

— Лучше б я на блокпост сейчас уехал, чем участвовать в этом дебильном шоу, — причитал Куценко. — Так, до окончания командировки нас будут периодически ставить раком.

Все промолчали, понимая, что торг здесь не уместен. В отряде стояла суматоха. Кто-то из бойцов огневой группы уже перешел на крик, убеждая, что бросит автомат и вернется домой. В отряде стояла страшная суматоха.

Через два часа Тихонов вновь созвал их в столовой. Майор-куратор с важным видом сидел за столом, поглаживая свои слипшиеся волосы.

— Капитан Старков, кто?

Кирилл поднялся из-за стола. Майор поднял накопительное дело и обратился к Тихонову:

— Серей Дмитриевич! Скажите, чем занимаются ваши оперативники? Вы уже две недели находитесь здесь. А еще, неделю назад, я по телефону давал вам указание и рекомендации. Завести накопительные дела, каждому из сотрудников, закрепленных за определенной линией. И что я наблюдаю? Дело за основным и важным направлением, а именно по борьбе с незаконными вооруженными формированиями имеет такой, мягко говоря, плачевный вид. План составлен формально, не отражены основные и точные направления деятельности, чем конкретно должен заниматься ваш сотрудник. В деле, кроме списков, судимых за участия в НВФ и ориентировок на лиц, участников бандгрупп, другая значимая информация отсутствует. Нет графика проверки домовладений лиц указанной категорий. Почему не отрабатываются соседи на предмет выявления их возможного появления? Это самое главное в оперативной работе, тем более на территории Северного Кавказа. Необходимо работать с населением! Проверять лиц кто закупает продукты в больших количествах. Может они занимаются снабжением боевиков. Не состоялась ни одна встреча с врачами и заведующими аптеками. Боевикам, помимо питания необходимы медикаменты, получение медицинской помощи. Товарищ капитан, — он обратился к Кириллу. — Почему в вашем накопительном деле отсутствуют схемы связей боевиков и их родственников? Они же с кем-то общаются? Нет фотографий домов с возможными подходами и отступлениями. Ни одного развернутого рапорта о проделанной работе. Садитесь.

Кирилл опустился на стул.

— Берем следующее дело. Майор Шишкин кто?

Степаныч медленно поднялся, оперся руками на стол.

— Петр Степанович, скажите, а вы у себя дома в отделе также занимаетесь работой? Вы я, смотрю здесь самый старший по возрасту, и я думал, сначала, самый опытный из сотрудников. Видно я ошибся. Скажу честно, если б мои подчиненные, по моему постоянному месту службы так относились к работе, я бы давно с ними распрощался. У меня принцип такой. Может и вам пора уйти на пенсию? К работе необходимо относится добросовестно, а не как вы, спустя рукава. Можете садиться.

Степаныч медленно сполз на свое место.

Майор еще быстро пролистал тонкие дела Куценко и Ноздрева, бросил их на стол.

— Про другие дела вообще говорить ничего не буду. Их состояние ужасное. Товарищи офицеры! Говорю вам честно и без утайки! — майор вновь закатил и прикрыл глаза. — Если вы приехали сюда просто провести время, то у вас это не получится. Здесь вам не курорт или дом отдыха. Вы приехали сюда работать, и я вас заставлю. Хотите вы этого или нет. Наша, оперативная работа в Чечне, основополагающая. Только от нашей активности и усердия зависит, как быстро мы расправимся с бандформированиями.

Майор вновь обратился к Тихонову:

— Серей Дмитриевич? На сегодняшний день оценка вашей деятельности — неудовлетворительно. Даю вам трое суток навести порядок в делах. Если в ходе следующей проверки мои замечания будут не устранены, я поставлю вопрос о вашей компетенции в должности начальника криминальной милиции временного отряда. Тогда будет подготовлено письмо на начальника УВД вашей области с просьбой замены. Вам все понятно?

Тихонов, играя желваками скул, молча, кивнул.

— Тогда я вас больше не задерживаю. Товарищи офицеры! Все свободны.

Вчетвером они, разобрав свои дела, вышли на улицу.

Во дворе двое из команды «проверяющих» складывали набитые объемные сумки и упаковки в багажные отделения своих машин.

— Сваливать собираются, — кивнув в их сторону головой, промолвил Кирилл. — Смотри, как мародеры после разрушений. Вот крысы!

В кубрике, после того как командир отряда проводил выехавшие из ворот машины, Кирилл бросил свое накопительное дело на кровать.

— Что скажешь, Степаныч? Этот «гений сыска» столько задач поставил, до конца командировки не разгребешь. А тут три дня. Следующую такую проверку мы не вытянем. И это, что в каждом отряде такая ситуация? Тихонова жалко, нормальный мужик.

— Я, когда на блокпост ездил, мне сказали, что их руководство деньжат нехилых отвалили, чтоб их не трепали, — добавил Веня. — Может предложить такой вариант Дмитричу? Пусть решает вопрос.

Степаныч не спеша достал из-под кровати сумку, вытащил из нее полтора литра водки.

— Ну, мы еще посмотрим, — пряча водку за пазуху, сказал Степаныч. — Я пошел в отдел, с Исмаилом пообщаюсь. Если, что прикроете.

На вечерней поверке сообщили Тихонову, что Степаныч ушел в отдел работать по порученному куратором заданию. Тот, удрученно махнул рукой. Было видно, что крови, майор-вурдалак из Ханкалы, ему попил изрядно.

Ночью Кирилл проснулся, от того, что кто-то, споткнулся об пустое ведро, незамысловато выругался и при этом, стараясь не шуметь, в темноте, цепляясь за спинки кроватей, пытался снять с себя обувь. По качающемуся силуэту стало понятно, что встреча Степаныча с Исмаилом прошла успешно. Скинув кое-как «берцы», он подошел к спящему на втором ярусе кровати дежурному Володи. Потормошив того за плечо и убедившись, что тот проснулся и может понимать его не совсем внятную речь негромко попросил:

— Володя, друг ты мой сердешный. Вы, в дежурке, по любому все знаете. Так вот когда очередная проверка к нам соберется, ты шепни мне ненароком. Только по-тихому. Лады?

Молодой человек вот уже несколько часов сидел за большим валуном, вытянув ноги, и прикрыв глаза козырьком бейсболки от утреннего солнца. В уши были вставлены «капли» наушников маленького плеера. Рядом лежал автомат с сильно потертым деревянным прикладом и цевьем. Не открывая глаза, он слушал музыку, периодически сплевывал в сторону длинной зеленой слюной. В нагрудном кармане старой куртки прошел вибрирующий вызов мобильного телефона. Не спеша достал телефон, вынул наушники, и нажал кнопку ответа.

— Аслан, через пять минут жди гостей. Два «УАЗика» и белая «семерка», — услышал он в трубке, — Да поможет тебе Аллах.

Чеченец, не вставая, взял в руки автомат, привычно отстегнул магазин, в очередной раз проверил наличие патронов, пристегнул его обратно, загнал патрон в патронник, предварительно поставив, переводчик огня на одиночную стрельбу. Из кармана спортивных штанов извлек белый пластиковый пузырек, вытряхнул на ладонь небольшой зеленый шарик, закинул его себе под язык. Приподнявшись на колено, положил ствол автомата на валун. В низу, в метрах двадцати, проходила дорога, ведущая к райцентру.

В обозначенное время из-за поворота показалась ожидаемая колонна из трех автомобилей. Впереди шла белая «семерка». Чеченец прижал приклад к щеке, через прицел, рассматривая молодого белобрысого водителя приближающейся машины. Когда до колонны оставалось метров семьдесят прозвучало четыре выстрела, практически слившиеся в один.

Следующая впереди машина, вместо того, чтоб увеличивая скорость и стараясь выйти из-под обстрела, резко свернула в кювет. Следующие за ней два «УАЗика» остановились за ней. Из салонов начали выпрыгивать люди в форме, прячась за машины, ведя беспорядочную и хаотичную стрельбу очередями из автоматов, но почему-то совсем не в направлении устроенной засады.

Мужчина присел за валун, неспешно отыскал гильзы расстрелянных патронов, бережно положил себе в карман. Затем уверенно и также не спеша, перепрыгивая через камни, стал уходить по тропе, ведущей от дороги, со стороны которой до сих пор продолжалась слышаться интенсивная стрельба. Пройдя метров двести, достал телефон и набрал номер.

— Исмаил. Это Аслан. Я все сделал, как договаривались.

— Дик ду. Баркалла⁵⁷.

Тихонов стоял в дежурной части отряда навытяжку и слушал, по телефону, как его отчитывал заместитель руководителя временной группировки по Чеченские Республики.

— Тихонов! Что у вас в районе творится! Буквально час назад колонна, следовавшая к вам, в двадцати километрах не доезжая, подверглась обстрелу. Вы там, чем занимаетесь, если у вас подносом боевики хозяйничают как у себя дома?! По чистой случайности жертв удалось избежать. Повреждение получил только головной автомобиль. Немедленно свяжитесь с руководством местного отдела милиции и задействуйте все возможные силы в преследовании и уничтожении бандгруппы! О результатах докладывать мне каждый час! Если будет необходима моя помощь, в решении вопроса о взаимодействии, звоните мне. Я буду лично звонить Министру! Проведение мероприятий беру под личный контроль! Все! Конец связи!

Начальник КМ отряда, после телефонного разговора забежал в кубрик к оперативникам.

— Так, мужики, подъем! Собирайтесь! У нас в районе ЧП⁵⁸, колонну из Ханкалы обстреляли! Я сейчас к руководству райотдела, пусть выделят людей. Также привлечем весь свободный от смен личный состав отряда. Надо провести «зачистку» прилегающей местности. Происшествие на личном контроле у замначальника оперативной группировки.

Все, кто был в кубрике стали, неспешно, собираться. Все кроме Степаныча. Он продолжал спокойно лежать на кровати, положив ладони рук под голову, смотря телевизор.

— Не спеши, Дмитрич. Местные вряд ли нам окажут помощь. Да и нам там делать нечего.

Он приподнялся на локте, смотря в лицо Тихонову.

— Никого мы уже не найдем, тем более никого не поймаем.

— Это почему? — опешил удивленно Тихонов. — Что-то я тебя не пойму.

— А понимать нечего. Пострадавших нет. И, слава богу.

Степаныч вновь опустил голову на подушку.

— К вечеру состряпаем рапорт и направим его руководству. Мол, организовали оперативно-поисковые мероприятия, с привлечением всех возможных сил. В настоящее время значимой информации получено не было. Продолжаем работать по установлению местонахождения негодяев, посмевших напасть на колонну. Все нормально, Дмитрич. Не забивай себе голову. Думаю, теперь желания ездить к нам с проверкой у них не будет длительное время.

Тихонов немного постоял, впав в ступор, что-то соображая. До него стали доходить сказанные слова.

— Я теперь врубился, — он ухмыльнулся и покачал головой. — Ну, вы блин даете.

Из оперативной сводки за 15 мая по Чеченские Республики.

Сегодня, около 10:30 часов, колонна из трех автомобилей оперативной группировки по Чеченской Республики, следовавшие по маршруту н.п. Ханкала — н.п.…, в двадцати километрах, не доезжая до места прибытия, подверглась обстрелу из автоматического оружия, группой лиц численностью около 5-6 человек. Благодаря умелым действиям личного состава, грамотному руководству заместителя начальника штаба группировки, получившего ранение во время боестолкновения, организована оборона автоколонны, в результате которой потерь среди сотрудников не допущено. Силами ОВД и ВОГОиП района организованы поисковые мероприятия по установлению лиц причастных к нападению.

В сводке, к сожалению, было не указано, что ранение задней части ниже спины получено от беспорядочной стрельбы своей же срикошетившей пулей.

Вплоть до окончания командировки проверки в отряде прекратились.

И тут случилось ужасное. Неожиданно для всех, и для него самого, Веня затосковал. Теперь практически время он, лежал на своей натужено поскрипывающей кровати, заскучавши, отвернувшись к стене, уткнувшись носом в мобильный телефон. На вопросы он отвечал коротко или совсем отмалчивался. Во дворе ПВД за столом во время игры в карты перестал слышаться его закатистый смех. Никто больше с ревом не несся впереди всех в столовую, с миской похожей на тазик, и просить раздатчика положить побольше макарон с тушенкой. На поверках становился в тылу строя, после чего быстро и уныло возвращался в кубрик, принимая горизонтальное положение. Тщетно Куценко искушал его выходом на рынок, чтоб поесть жареного мяса или развлечь рассказами забавных историй и анекдотов. Все было напрасно. Лишь однажды Веня встрепенулся, когда услышал от Степаныча, обронившего мимолетом, в кубрике, выражение «военная травма». Он слегка повернул от стены голову и навострил ухо, стараясь вникнуть в суть разговора. Уже на следующее утро Веня сидел во дворе за столом, выпрашивая у более умудренных сотрудников о значении, так взбудоражившего его мозг выражение «ВОЕННАЯ ТРАВМА». Больше всего конечно его прельщала приставка «ВОЕННАЯ». Когда же он узнал, что за полученное ранение или телесное повреждение, помимо досрочного окончания командировки, полагается солидная денежная компенсация или даже получение пожизненной инвалидности, депрессия Вени стала немного отступать. В воспаленном от воображений мозгу прокручивались различные варианты развития событий. И это, наконец-то, случилось.

Утром, Веня, когда все разбежались по срочным и не срочным делам, по соглашенному устно графику проживающих в кубрике сотрудников, он осуществлял уборку помещения. Переставляя тяжеленные армейские бронежилеты, один из них выскользнул из влажных рук и рухнул вниз, прям туда, где в это время расположилась его правая нога. Раздирающий душу крик разнесся над расположением отряда. Один из бойцов огневой группы, проходивший рядом, потом рассказывал, что оказавшийся по воле судьбы неподалеку со злополучным кубриком, усердно доказывал, что рев раненной ослицы, по сравнению с тем, что ему довелось услышать, мяуканье только что рожденного котенка. А сердце у него реально упало в живот, запуталось в кишках, и он сразу постарел на несколько лет. Даже Степанычу почудилось, что сидя в кабинете отдела милиции, раскладывая входящую корреспонденцию, будто в отряде, врубили сирену и вновь объявили тревогу. Когда отошедшие от ужаса товарищи ворвались в кубрик, обнаружили там Веню сидевшего в центре на табуретке, поджавшего ногу и рассматривающего покрасневший большой палец правой ноги, утирая грязной тряпкой влажные от слез глаза.

Вечером на построение Веня выполз в сопровождении двух приятелей по карточному клубу, поддерживающего его под руки с двух сторон. Правая нога, которую он держал на весу, вытянув вперед, была плотно забинтована до самого колена, при этом он страдальчески скалился, прикусывая нижнюю губу. Ночью он негромко и натужено поскуливал, не давая никому уснуть, а утром вообще не вышел на поверку, заявив, что у него перелом нижней конечности и его необходимо срочно доставить в больницу, где немедленно зафиксировать травму, отобрав объяснения от всех возможных свидетелей потери им драгоценного здоровья.

Командир отряда, уставший от его непрестанного нытья, уже собрался выделить автомобиль с сопровождением и доставить потерпевшего в местную больницу, когда в дело вмешался Степаныч. Он основательно объяснил своему боевому товарищу, что ушиб пальца ноги не будет являться военной травмой, а лишь зафиксируют временную нетрудоспособность, полученную по его собственной неосторожности. Как вариант его могут отправить домой, осуществив замену, но по прибытию в родной город ему придется вернуть большую часть командировочных денег и он не совершит свой ратный подвиг, на который он конечно способен. Больной сомневался каких-то пару минут. Возврат денег не входил в его планы. Вечером он уже сам выполз, на построение слегка прихрамывая. А еще через сутки, вновь носился до столовой и обратно с повышенной скоростью и во дворе слышался его задорный смех. Случилось чудо, Веня вернулся!

Кирилл и Степаныч ежедневно посещали райотдел, оказывая помощь в наведения порядка в документации. Отношения с местными сотрудниками и руководством отдела налаживались. Изредка они совместно выезжали в соседние села, принимали участие в незначительных оперативных мероприятиях, попадая в сводку раскрытых общеуголовных преступлений. Но задать основной вопрос Умару, касающихся участников бандгруппы Барахоевых, Кирилл пока не решался.

Перед вечерним построением, Тихонов подошел к Кириллу.

— Послезавтра смена нашего сотрудника на блокпосте. Давай, Кирилл, готовься. Твоя очередь настала.

На следующий день, в кабинете, Кирилл сообщил Умару, что он не появится в райотделе ближайшие трое суток. Это особенно огорчило Валентина и Жору. В ближайшие выходные они договорились организовать что-то вроде пикника во дворе дома и даже успели заказать мяса и хорошего вина, пригласив Кирилла и Степаныча, а также Костика и Исмаила с его опера́ми.

— Придется мероприятие отложить. Жаль, очень жаль, — причитал Жора.

Умар стоял у окна и отрешенно смотрел во двор.

— Успеем еще отдохнуть. Когда ты уезжаешь на блокпост? — словно очнувшись, поинтересовался он.

— Завтра утром, — ответил Кирилл.

Умар кивнул головой.

— Хорошо, — произнес он.

Было видно, что ему пришла в голову какая-то мысль.

— И чего хорошего? Сосед обещал одного черного барана зарезать по нашей просьбе. Теперь еще неделю будем ждать, — все не унимался Жора.

— Ты лучше требования и задания подготовь на подпись. Я завтра с утра в город поеду.

Перед сном Кирилл собрал вещмешок, сложив необходимые вещи и изрядный запас консервов. В этот раз он прислушался к словам Вени, захватив с собой теплый спальный мешок и толстый свитер. На дне вещмешка припрятал две баклажки водки.

Рано утром следующего дня, на автомобиле «буханка», в сопровождении Тихонова, ответственного по отряду, выехали на блокпост.

Этот единственный оставшийся блокпост в районе, оборудованный еще в начале второй Чеченской компании располагался в пятнадцати километрах южнее райцентра, прикрывая бетонный мост через речку. Насыпная дорога шла к мосту от райцентра и дальше, за речкой, уходила в горы к небольшому селу, дворов двадцать. За этим селом имелось несколько обитаемых кошар, которые использовались в основном в летнее время. Большая их часть домов сложенных из камней, в селе, были заброшены. Молодежь покидала небольшие селения выезжали в города и более крупные районные центры с одним желанием подыскать работу. На местах оставались проживать в основном пожилые чеченцы, не желающие съезжать с родных мест.

У шлагбаума КПП блокпоста их встретил не молодой, с седыми усами, прапорщик, в выцветшем камуфляже, повязанной черной с черепами банданой на голове и автоматом висевшем на шее. Еще один сотрудник стоял возле помещения КПП, выложенного из бетонных блоков, подперев его плечом, внимательно рассматривая подъехавший автомобиль и готов в любой момент применить свое оружие укрывшись за бетонное ограждение. Но как подметил Кирилл, в этой небрежной позе и выбранном им месте, встречавший их прапорщик не попадал в сектор его обстрела. Возле ног сидел настороженный крупный пес черного окраса. С другой стороны дороги, за выложенными аккуратно и очень толково мешками с песком, Кирилл увидел направленный в их сторону ствол ПК⁵⁹.

Прапорщик, небрежно козырнул и пожал руку проверяющему и Кириллу. Водителю дружески помахал рукой.

— Паша, почему опять без шлемов и «броников»? — здороваясь, спросил Тихонов. — Хотите, чтоб замечание в журнал записал? В прошлый раз уже предупреждал.

— Зачем замечание, товарищ подполковник. То, что вы приедете, мы час назад знали. И ваш «броневик» за километр заприметили. Он такой в районе один. Не надо нам замечаний

— Ладно, не разжалобишь. В следующий раз все равно вашему командиру «накапаю». Как дела, Паша?

— Да как в Греции, товарищи подполковник. Все у нас хорошо. Вы к нам в отряд заезжать будете? Попросите нашего завхоза, чтоб на днях воды в цистерне притащили. Заканчивается понемногу. Жара стоит, а искупаться не можем. Ну и продуктов пусть подкинут по возможности.

— Хорошо, передам.

Тихонов расписался в журнале проверок несения службы, об отсутствии замечаний, убедился, что сменяемый сотрудник уже в машине, сам прыгнул на сидение рядом с водителем и «буханка», резво развернувшись, уехала, поднимая за собой облако пыли грунтовой дороги.

Прапорщик с любопытством осмотрел с ног до головы Кирилла, стоявшего возле брошенного на землю мешка, улыбнулся и хлопнул его по плечу.

— Ну, пойдем. Покажу твое место ночлега. Как звать-то?

— Кирилл.

— А меня Паша. Бери свои пожитки.

Кирилл приподнял увесистый вещмешок.

— Где, у вас тут кухня? Пойдем, разгрузимся. Не таскать же с собой.

— А вон наша кухня, — Паша указал на покосившееся строение из потемневших досок. — Это и кухня, и столовая, и комната отдыха.

Они прошли через дощатые мостки, положенные поперек вырытых траншей, к столовой. Черный пес, размерено, прихрамывая на заднюю лапу, степенно последовал за ними.

— Это «Дембель», — Паша кивнул на собаку. — Его шесть лет назад с Грозного щенком сюда привезли. Постоянно здесь обитает. Вроде нашего талисмана. Соображает, что ты не с пустыми руками приехал. Вот и идет за нами. Надеется, что и ему сегодня вкусное перепадет.

Паша потрепал кобеля за ухом.

— А вон и его потомство.

На земле, возле столовой греясь на солнце, лежали еще пять собак, очень похожих на своего родителя. Услышав голос прапорщика, они поднялись и медленно побрели к ним. По очереди каждый из потомков «Дембеля» подходил к Кириллу обнюхивал его. Одна собака ткнула его носом в колено, вопросительно взглянув в глаза. Поздоровавшись таким способом и поняв, что от него лакомства пока не дождется, развалилась на земле, вытянув лапы.

— Это наши помощники. Посторонних чувствуют за версту, сразу лай поднимают. И, заметь, «чехов» совсем не признают.

Паша указал пальцем на высокий кустарник в двухстах метрах от огороженной колючей проволокой территории блокпоста.

— Там семейство шакалов обитает. Подходят близко, но из рук еду брать не хотят. Мы их тоже подкармливаем. Если кто ночью появляется, брехать начинают, не хуже автомобильной сигнализации.

Внутри, так называемой столовой было два небольших помещения. В первом посредине стоял длинный стол, с лавками по краям. На них разместились трое молодых парней, с обнаженными торсами, чистили картошку. Во втором, чуть поменьше помещении, стояла плита, газовые баллоны и кастрюли на небольшом разделочном столе. В углу стояли коробки с макаронами и мешки с картошкой, луком и морковью. На прибитых к стенам гвоздях висела разная утварь.

— У нас порядок один. Кто свободен от дежурств и сна, помогает на кухне. Ну, выкладывай свои харчи.

Кирилл поздоровался со всеми, развязал мешок и стал складывать на стол банки консервов и пачки печенья. Чистящие картошку сотрудники бросили свою обязанность с нескрываемой радостью смотрели на выставляемые банки. Особенно их порадовали банки со сгущенным молоком и печенье. Один было пытался сразу ножом открыть банку, но второй, как понял Кирилл, штатный повар тут же выхватил ее из рук.

— Куда руки тянешь. Вам только волю дай сразу все смолотите. Обед будет, с чаем и поедим.

Он бережно собрал банки и отнес их в коробку на кухню. Кирилл посмотрел на Пашу вопросительно и поставил на стол две полуторалитровые баклажки с водкой.

— А вот за это особое спасибо, — обрадовался Паша. — Вечером обмоем и приезд, и знакомство. А то был тут до тебя один недоношенный. Сидел с утра до ночи на КПП, ни с кем не общался. И жрать ходил в одиночку. Достанет банку тушенки, что с собой привез и точит втихаря.

Он обратился к повару.

— Артем! На «заныкай»⁶⁰ подальше. Ну, пойдем что ли?

Они дошли до землянки, вкопанной на два метра в землю. Паша первый спустился вниз и толкнул, тяжелю дверь. В темноте нащупал выключатель. Снизу пробился мутный свет лампочки.

— Спускайся, только аккуратно. Ноги не переломай.

Землянка представляла собой вытянутое помещение с низким потолком. Вдоль стен стояли двухъярусные кровати. Напротив двери расположилась чугунная печь «буржуйка», возле которой расположили сложенные поленья дров. Привыкнув к мерклому свету лампочки Кирилл, увидел, что на нескольких кроватях спящих людей закутанные в синие армейские одеяла. Не смотря, что на улице уже стояла жара, в землянке было довольно прохладно. Пахло сыростью и плесенью.

Паша указал пальцем на нижнюю кровать возле самой двери.

— Вот твоя «шконка». Будешь располагаться, предварительно стряхни одеяло и простынь. Могут и змеи, и скорпионы заползти. Они любят тут прятаться от солнца.

Одна из пружинистых кроватей заскрипела. Сонный голос пробормотал, поворачиваясь к стене:

— Паша! Идите вы к лешему! На улице читай лекции. Мне через час на пост заступать.

Кирилл кинул вещмешок на кровать.

— Все, пойдем отсюда.

Прапорщик щелкнул выключателем.

Спотыкаясь, на ведущей из землянки деревянной лестнице, Кирилл следом поднялся на улицу. От яркого солнца резануло в глазах.

Они прошли на КПП. Тесное помещение, небольшой стол с допотопным компьютером, стационарная рация. Два табурета. Полки с журналами, да деревянная вешалка на стене.

— Блокпост здесь поставили в двухтысячном, для охраны моста. Боялись, что через перевалы, с Грузии, могут крупные силы «бойков» прорваться. Теперь вроде особой надобности в нем нет, но видно про него забыли или руки не доходят, чтоб его снести. Потока транспорта практически совсем нет, да и ездят в основном с дальнего села в район, да и обратно. Мы их всех в лицо и по именам знаем.

Паша, закурил предложенную Кириллом сигарету. Затянулся, выпуская дым через нос, продолжил.

— Я здесь уже четвертую командировку отбываю. Уже привык. Вроде все как родное. Во втором году из той «зеленки», — Паша указал на кустарники, где с его слов в настоящее время обитает семейство шакалов, — «духи»⁶¹ нас сильно потрепали. Мы ведь как на ладони расположены. Так вот, ночью, нас с тех зарослей сначала из «граников» обстреляли, а затем из пулеметов долбали. Они ближе подходить не стали, раньше там минами засеяно было, как в родном колхозе. Побоялись. Пока к нам из части внутренних войск помощь подоспела, нас тут, словно в тире расстреливали. Один «двухсотый», осколком пол головы снесло. Двое «трехсотых», один из которых тоже до госпиталя не дотянул, по дороге скончался. Вон и «Дембелю» тогда досталось. Осколок в заднюю лапу угодил.

Прапорщик погладил пса по голове, прижатой к его ноге.

— Пока суть да дело, прочесали «зеленку», а от «бойков» и след простыл.

Паша остановился и пристально уставился на горы за рекой. Затем продолжил:

— Орудовала здесь одна банда, пока ее в горах не уничтожили. Они, суки, все тропы через ущелья знали. Чуть что уходили в Грузию.

В двухстах метрах от них протекала речка с черной и бурной водой, шириной метров семьдесят. На обратной стороне речки, за мостом, дорога раздваивалась, и расходились в разные стороны, поднимаясь вверх к горам с крутыми подъемами поросшие густым лесом.

— Я понимаю, дорога, что уходит направо, ведет к селу. А в противоположенную сторону, за мостом, куда упирается? — поинтересовался Кирилл.

— Это старая дорога. Примерно в пару километрах ниже стоял старый, деревянный мост. Весной, когда в горах тает снег, река сильно разливается и его опоры подмывало. Приходилось постоянно мост чинить. А в конце восьмидесятых построили новый мост и дорогу насыпали повыше. Одно время жители по привычке ездили в райцентр по дороге через старый мост. Ну а потом, тот совсем разрушился, чинить соответственно не стали, дорога заросла. Была у нас версия, что банда организовавшая нападение на блокпост пришла на эту сторону именно через старый мост. И также, спокойно ушла через него обратно в горы. Сейчас по той дороге, к старому мосту, почти никто не ездит. Если только какой ни будь любитель рыбалки.

Паша посмотрел на часы.

— У нас сейчас смена наряда. Я пошел отдыхать в землянку. Ты, если хочешь на КПП посиди, или в столовую сходи, чайку хлебни.

В столовую Кирилл не пошел.

На смену прапорщику пришел хмурый и молчаливый сержант, плотного телосложения, ростом под два метра. В помещении КПП Кирилл обнаружил добротный бинокль и несколько часов развлекал себя тем, что сидя на скамейке, через мощную оптику, рассматривал окружающую местность. Заняться было нечем. За два часа проехал один старый, с пустым кузовом, «сто тридцатый ЗИЛ», в направлении райцентра. По тому, как скоро прошел осмотр грузовика, общения водителя и сотрудниками милиции, нетрудно сделать вывод о том, что данный транспорт проезжает через пост не первый раз.

Он закурил очередную сигарету. В затылке и висках почувствовалась знакомая боль. «Надо завязывать, так часто курить» — подумал в очередной раз Кирилл. Он обошел КПП и стал смотреть на реку, несшую потоки мутной воды и солнце, которое должно уже через несколько минут скрыться за вершинами гор. Как только солнце скроется, сумерки сменятся непроглядной тьмой. Ночь наступает в этих местах непривычно быстро

Кирилл повернул голову. Какое-то насекомое, с неприятным и противным жужжанием, пролетело мимо. Он продолжил смотреть на горы, удивляясь, с какой скоростью темнота начинала заполнять вокруг все пространство.

Проклятое насекомое вновь противно прожужжало возле головы, в этот раз еще ближе, и ударилось в бетонный блок помещения КПП, подняв за спиной небольшое облачко белой пыли. Кирилл повернулся, стараясь отыскать место, куда угодило непутевое насекомое.

В это время чья-то сильная рука схватила его за воротник и неожиданно для него рывком затащила за угол, а затем бросила вовнутрь помещения. Кирилл, от неожиданности, успел только открыть рот, но не проронил и звука.

— Ты, что варежку, раззявил! Жить перехотелось! — заорали на него.

Кирилл с недоумением смотрел на сержанта, не понимая, о чем он говорит.

Тот сорвал с его шеи болтавшийся бинокль и через маленькое окошко стал рассматривать те места, которыми мгновение назад любовался Кирилл. Через пять минут наблюдения в окошко, сержант отпустил бинокль.

— Тебя, что Паша не предупредил?

Кирилл, смотря снизу вверх на лицо сержанта, покачал головой.

В это время в помещение КПП влетел сам Паша. Он без слов, молча, в бинокль несколько минут высматривал склон горы на противоположенной стороне реки.

— Черт! Темнеет быстро. Уже ни хрена не видать. Ты никого «не засек»?

Сержант, вместо конкретного ответа, выразился парой крепких фраз в адрес отца и матери неустановленного лица, родившего того в неопределенное время и месте при помощи медицинского персонала, находившегося в состоянии глубокого алкогольного опьянения.

Неприятный озноб прошел по спине Кирилла, и он осел где-то в районе затылка плотным неприятным комком. Только сейчас до него стало доходить поведение своих новых знакомых, с которыми ему посчастливилось встретиться несколько часов назад, но успевшим отвести его от возможной гибели.

Паша, как показалось Кириллу, был совершенно спокоен, в отличие от него не показывал ни каких признаков тревоги происходящим.

— Вот ишак задутый! Направлено, по посту лупит! И время выбирает, чтоб солнце за спиной было, и мы его оптику не засекли, — продолжая осматривать противоположенный берег речки, тихо, вроде размышляя или разговаривая с собой, промолвил прапорщик.

— Не очкуй, капитан. С такого расстояния даже с СВД⁶² снять кого-либо проблематично, — спокойным голосом, смотря на Кирилла, прижавшегося в углу бетонного укрытия, произнес прапорщик. — Солнце зашло. «В слепую» тратить патроны навряд ли станет.

Паша обернулся к сержанту.

— Влад. Постам — усилить бдительность. Особенно внимание, за правым берегом. И чтоб без «броников» и шлемов на постах не находились! Сам понимаешь. Не мне тебя учить. Поставь в известность руководство о происшествии и внеси запись в журнал

Затем дружески толкнул кулаком в бок Кирилла, добавил:

— Мы пошли ужинать. Через полчаса сменю.

Влад молча, кивнул головой.

В месте, называемой столовой, находился личный состав блокпоста свободный от дежурства. Все бурно и весело обсуждали подвиги полицейского просматриваемого американского боевика, где темнокожий герой, в отместку за гибель его собаки, в одиночку, разгромил синдикат по производству наркотиков и расстрелял не менее сотни наркопреступников из пистолета. Кирилл обратил внимание, что, всем сотрудникам, несшим службу на блокпосте, кроме Паши и молчаливого сержанта, было меньше двадцати пяти лет.

Проглотив пару ложек рисовой каши с тушенкой, Паша, кивнул головой.

— Тёма, банкуй! Чтоб всем поровну!

Бойкий Артем, без лишних нравоучений метнулся к холодильнику достал баллон водки, привезенную Кириллом и, под общее ободрение, разлил ее по сдвинутым в начале стола стеклянным, фарфоровым, пластиковым емкостям.

— Вторую — кто на смене, — скомандовал Паша, — больным, трезвенникам и язвенникам, кто не может или не хочет, предлагаю отдать свою долю мне.

Все, громко стукаясь разномастными стаканами и кружками, выпили за то, чтоб быстрее и всем вернутся домой.

Что для каждого из нас война? Для кого-то это боевой контакт с использованием оружия, танков и пушек. Для кого-то это героический подвиг. Таран самолета или бросок грудью на пулемет. Но настоящая война это еще трудности и лишения, грязь, пот и постоянное напряжение нервов. Ради чего и ради кого они сейчас рискуют своей жизнью и надрывают здоровье? Чтоб их забыли, как были забыты воины прошедшие большие и малые локальные конфликты или исполнивших интернациональный долг? Вновь тысячи сотрудников правоохранительных органов и военных, направляются, черт знает куда. Оторвав их от дома, семей, родителей и детей. И эти тысячи прекрасно понимают и осознают, что находятся на войне. Может не официальной, не правильной. Не признающей нашим правительством войне. И в тоже время сейчас он искренне завидовал этим молодым пацанам, которые, здесь, в Чечне, могли радоваться, сменятся и шутить. Они иные. И это — настоящие солдаты.

Кирилл, сделал большой глоток из кружки. Закусил уже холодной кашей. Или от выпитой водки или от медленно отступающего страха пережитого всего час назад Кириллу стало уютно и спокойно среди этих окружающих его до тех пор незнакомых ребят. В этом маленьком пространстве, кое-как сооруженного из разносортных досок, кусков фанеры и оббитой старой пленкой, немного защищающих от ветра и дождя, он сам громко смеялся, слушая веселые истории и пошлые рассказы.

Через час Кирилл выбрался со стола и вышел покурить. Ветер стал сильнее, заморосил дождь. В кармане замурлыкал телефон.

— Ну, ты расскажи, за какие прегрешения тебя отправили в ссылку? — услышал он уже привычный бодрый голос вместо приветствия.

— Привет, Костик. Это я в карты проигрался.

— Плохо. Говорил тебе, не играй в азартные игры под интерес. Это к добру не приведет. А я хотел вас сегодня в баньку пригласить. Товарищ с отпуска приехал, пивка свежего разливного привез. Литров пятьдесят. И рыбы копченной. В холодильнике лещ лежит килограмма на два. Но думаю, долго прятать такое богатство не сможем. Мишаня три раза в «кубарь» заглядывал, носом крутил, да разные намеки намекал. Ладно. Позвоню вашему Тихонову, может он согласятся со Степанычем заглянуть.

Кирилл сглотнул слюну.

— Вот черт! Зачем звонить, душу расстраивать. Знал же, что меня в отряде нет. Какие-то наклонности у тебя садистские проявляются. Раньше не замечал. Хоть кусок рыбы оставьте то.

Костик рассмеялся.

— В нашу «фирму» не только с такими наклонностями набирают и хлестче встречаются. Хорошо. Я специально для тебя пару «бакланов» припрятал и воблы вяленой. Приедешь, я тебя порадую. Какие там дела у вас?

— Да все в норме.

Кирилл зачем-то промолчал об обстреле блокпоста.

— Ну и замечательно. Я тебя немного просветить хочу, чтоб спалось более крепко.

Голос Кости стал серьезнее.

— Вчера утром вновь был перехвачен звонок «Сапфира» через спутник. И звонок был с квадрата километров в трех от вашего блокпоста. Видать узнали, что мы кошару «шерстили»⁶³, вот место и поменяли. Как тебе?

Кровь медленно стала приливать к голове Кирилла, напрочь выгоняя хмель. Он плотнее прижал телефон к уху, поежился от капли, провалившейся за воротник. Дождь начинал усиливаться.

— Что «залип»? Или соображать стал туго?

— Уснешь тут теперь. Что за квадрат?

— Звонок прошел с горного района, севернее вашего блокпоста. Секунд тридцать всего.

— Разговор кодированный?

— Угу, как обычно. Ждут сигнала и готовы встретить «Окулиста». Я сегодня уже встречался с Умаром. Он в курсе. Пусть тоже посуетится, агентуру подергает. Ведь где-то они засели? И харчеваться им нужно, и батареи на «спутник»⁶⁴

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

УРАЛ «броня» — бронированный тяжелый автомобиль на базе «Урал».

2

БТР — бронетранспортер

3

² ППС (абр.) — патрульно-постовая служба.

4

«Сходняк» (жарг.) — встреча, собрание.

5

«До талого» (жарг.) — «до последнего».

6

СКР (абр.) — Северо-Кавказкий регион.

7

РОВД (абр.) — Районный отдел внутренних дел.

8

ВВК (абр.) — военно-врачебная комиссия.

9

«Комок» ( прост.) — камуфляж.

10

«Разгрузка» (прост.) — разгрузочный жилет. Элемент одежды предназначенный для комфортного ношения большого количества мелких вещей которые необходимы в соответствующей ситуации.

11

«Спальник» (прост.) — спальный мешок.

12

«Гражданка» (прост.) — гражданская одежда.

13

«Шмон» ( жарг.) — обыск, досмотр.

14

«Запрет» (жарг.) — запрещенные вещи, предметы.

15

«Шкерить» (жарг.) — прятать.

16

ОМОН (абр.) — отряд милиции особого назначения.

17

СОБР (абр.) — специальный отряд быстрого реагирования.

18

«Зеленка» ( арм.сленг.) — лесистая местность, густые заросли.

19

«Сопливчик» (арм.сленг.) — бронежилет.

20

«Кипиш» (жарг.) — шум, суета, переполох.

21

«Глушняк» (жарг.) — безнадежная ситуация.

22

«Бойки» (арм. сленг) — боевики, участники незаконных вооруженных формирований.

23

«Граник» (АРМ. сленг) — гранатомет.

24

ПВД (абр.) — пункт временной дислокации.

25

«Мусарня» (жарг.) — одел милиции.

26

ВОГОиП (абр.) — Временная оперативная группировка органов и подразделений.

27

«КМ» (абр.) — криминальная милиция.

28

«Кубарь» (арм. сленг) — кубрик. Жилое помещение для военослужащих

29

«Прочухать» (жарг.) — прознать, разузнать, догадаться.

30

«Кантоваться» (жарг.) — находиться где либо.

31

«Фэйс» (арм. сленг) — сотрудники Федеральной службы безопасности.

32

ПМ (абр.) — пистолет системы Макарова.

33

КПП (абр.) — контрольно-пропускной пункт.

34

«Чех» (арм. сленг) — чеченцы.

35

« Контрабас» (арм. сленг) — служащий по контракту.

36

«Маякнуть» (арм. сленг) — подать сигнал.

37

«Зачистка» (арм. сленг) — Военная операция по розыску и нейтрализации боевиков, террористов, повстанцев, складов с оружием, подпольных мастерских по изготовлению оружия и взрывных устройств, домов, используемых боевиками для отдыха и лечения на определённой территории.

38

«Сухпай» (арм. сленг) — сухой паек.

39

НВФ (абр.) — незаконные вооруженные формирования.

40

«Федералы» (арм. сленг) — военнослужащие федеральных сил.

41

«Мутить» (жарг.) — делать неясным.

42

«Слить лажу» (жарг.) — обманывать кого-либо.

43

«Передвижка» (арм. сленг) — передвижной контрольно-пропускной пункт для проверки транспортных средств.

44

«Шконка» (жарг.) — кровать, нары.

45

«Отмазать» (жарг.) — избежать неприятностей, увильнуть от обязанностей или наказания.

46

«Встать на лыжи» (жарг.) — уйти, совершить побег.

47

«Тяжелые» (арм. сленг) — бойцы спецназа.

48

«Деза» (арм. сленг) — дезинформация.

49

«Сливать» (жарг.) — доносить.

50

«Винт» (сокр.) «ВСС Винторез» — бесшумная снайперская винтовка для подразделений специального назначения.

51

«Вал» — специальный автомат с интегрированным глушителем.

52

«Фарт» (жарг.) — удача.

53

«Конторские» (арм. сленг) — сотрудники ФСБ.

54

«МОБ» (абр.) — милиция общественной безопасности в системе МВД.

55

«Хабар» (жарг.) — разговор.

56

«Сгуха» (прост.) — сгущенное молоко.

57

«Дик ду. Баркалла» (чечен.) — Хорошо. Спасибо.

58

«ЧП» (абр.) — чрезвычайное происшествие.

59

«ПК» (абр.) — пулемет Калашникова.

60

«Заныкать» (жарг.) — спрятать, припрятать.

61

«Духи» (арм. сленг) — боевики.

62

«СВД» (абр.) — снайперская винтовка Драгунова.

63

«Шерстить» (жарг.) — проверять.

64

«Спутник» (прост.) — спутниковый телефон.