Жизнь и приключения русского Джеймса Бонда

Сергей Нечаев, 2021

Герой новой книги С. Нечаева вряд ли известен широкому кругу читателей, да и в учебниках истории о нем если и упоминается, то вскользь, а энциклопедические издания, особенно советской эпохи, и вовсе называют его «одним из главных виновников поражения русской армии в Крымской войне». Но между тем граф Александр Иванович Чернышев – военно-дипломатический агент русской разведки, военный и государственный деятель, генерал от кавалерии, герой войны 1812 года, доверенное лицо трех императоров – Александра I, Николая I и Александра II, пользовавшийся неизменным уважением у Наполеона, военный министр, сенатор, председатель Госсовета и Комитета министров – за особые заслуги в 1849 году пожалован титулом «светлейший». Удачное проведение шпионских операций под носом у Наполеона, заключение мира со Швецией накануне Отечественной войны 1812 года, смелость и героизм, проявленные в военных кампаниях 1812–1815 гг., снискали Чернышеву славу не только на родине, но и за границей. После окончания военных действий генерал-адъютант Чернышев продолжил службу на военном поприще и вновь успешно. Упрочнение российских позиций на Кавказе и Дону, перевооружение армии, учреждение Военной академии и кадетских корпусов – все это «способствовало к благу России». Однако завистников и злопыхателей у Чернышева всегда было предостаточно. К счастью, сегодня первоисточники более доступны, и у читателя есть возможность самому разобраться и дать оценку деятельности нашего героя, тем более что автор, используя материалы русских и французских изданий, приводит документальные свидетельства современников Чернышева – как его сторонников, так и противников. Книга предназначена для широкого круга читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Тайный агент в Париже

«Особенная канцелярия» Барклая — де-Толли

Безусловно, разведка в лице всевозможных лазутчиков и соглядатаев существовала задолго до наполеоновской эпохи, и на Руси ее первые зачатки появились в KVI веке, благодаря чему осведомленность руководства государства о замыслах и намерениях противника возросла. А потом, уже в 1654 году, по указу царя Алексея Михайловича, был основан Приказ тайных дел, в котором сосредоточилось управление разведкой. А первая правовая база под разведывательную работу была подведена Петром I в его воинском уставе 1716 года. Но все же решающим толчком к организации постоянно действующего центрального органа военной разведки послужили именно войны, которые Россия вела с наполеоновской Францией.

В частности, в начале 1812 года была сформирована так называемая «Особенная канцелярия» при военном министре. Не «особая», как иногда пишут, а именно «особенная». Она действовала в условиях строжайшей секретности и в министерских отчетах не фигурировала, а круг обязанностей ее сотрудников определялся «особо установленными правилами». Подчинялась эта структура напрямую М.Б. Барклаю-де-Толли.

Штат канцелярии был невелик, сотрудников подбирал лично Михаил Богданович, а ее первым директором стал полковник Андрей Васильевич Воейков. Потом его сменил полковник Арсений Андреевич Закревский.

До 19 марта 1812 г. пост директора «Особенной канцелярии» занимал флигель-адъютант А.В. Воейков, близкий Барклаю-де-Толли человек, начинавший много лет назад военную службу ординарцем у знаменитого А.В. Суворова. Именно полковник Воейков рекомендовал А. И. Чернышева на работу в Париж и не ошибся в своем выборе.

Евгений ПРИМАКОВ«Очерки истории русской разведки»

Практически тут же вышли в свет «Уложения для управления Большой действующей армией». Одним из секретных дополнений этого важного законодательного акта было образование Высшей воинской полиции, на которую и была впервые возложена организация военной контрразведки.

Уже в марте 1812 года все инструкции были разосланы в войска, а в апреле они были дополнены «Кратким руководством для директора Высшей воинской полиции», составленным лично Барклаем.

Михаил Богданович был уверен в том, что «надобно вести против Наполеона такую войну, к которой он еще не привык».

Что же касается Высшей воинской полиции, на которую легли контрразведывательные функции, то у нее имелись представители при каждой из трех действовавших в начале войны русских армий, а в 1-й Западной армии, находившейся под непосредственным руководством Барклая, ее представлял сын французского эмигранта Яков Иванович де Санглен. Он прибыл в армию в марте 1812 года, как было сказано, «для выполнения миссий наисекретнейших». Этот человек родился в Москве и до этого был преподавателем Московского университета. В 1807 году он оставил преподавание и был причислен к штабу князя П.М. Волконского, занимавшегося изучением военной организации во Франции. В 1810 году он перешел на службу в Министерство полиции, под начальство генерала А.Д. Балашова. А с 17 апреля он стал директором Высшей воинской полиции при военном министре, то есть руководителем всей русской военной контрразведки.

Дуэль двух разведок

Перед войной люди де Санглена были заняты в основном выявлением наполеоновской шпионской агентуры в западных губерниях, после же начала боевых действий их главной задачей стал сбор сведений о передвижениях войск противника.

В городах, занятых Великой армией, из местных граждан были созданы законспирированные группы, связь с которыми поддерживали сотрудники Высшей воинской полиции. Специальная группа занималась добыванием языков.

Что же касается борьбы с вражеской агентурой в России, то в документах того времени фигурируют 98 лиц, разыскивавшихся по подозрению в шпионаже. В любом случае, бесспорным фактом остается следующее: контрразведывательная деятельность в России в те времена была организована гораздо лучше, чем во Франции.

В качестве примеров успешно проведенных акций можно привести аресты еще в 1811 году эльзасского купца Франсуа-Ксавье Гуртера (он во всем сознался и до 1816 года просидел в тюрьме), отставного ротмистра польской службы Друза (при нем был обнаружен план Динабургской крепости, но ему удалось бежать из-под стражи), жителя Белостока Хаима Цыгана (он оказался двойным агентом, и его показания о злоупотреблениях на границе неоднократно пересылались военному министру).

А еще перед войной была обнаружена разведгруппа, действовавшая в Бресте (из группы были арестованы Станислав Сокович и Кастан Езерский), отдан под суд ряд агентов на Украине (были осуждены за шпионаж таможенник Грознов, дворяне Игнатий Гаевский и Август Петри), взяты под стражу поручик Загурский, агент для связи Адам Стецкий, а также один из матерых асов польской «глубокой разведки» генерал Ян-Генрик Володкович. Последний, кстати, пользовался личным уважением Наполеона, и его имя ныне значится на Триумфальной арке в Париже. Он был арестован в марте 1812 года, отправлен в Тамбов и оставался там до конца апреля 1814 года.

Уже в ходе военных действий были выявлены: в Риге — купец Карл Цебе (он был послан в разведку под видом доктора и выполнял задание прусского генерала Людвига Йорка фон Вартенбурга), в Санкт-Петербурге — дворянин Иван Мобургень, посланный туда для сбора сведений генералом Сокольницким, возглавлявшим военно-оперативную разведку Великой армии, входившим в свиту Наполеона и именовавшимся шефом «специальной службы».

В Главной квартире русской армии был обезврежен шпион Иван Левкович, направленный туда в июле 1812 года, на Дону взяли руководителя особой разведгруппы полковника французской службы Александра Платера, имевшего фальшивый паспорт на имя некоего Збиевского.

Военные агенты Барклая

Но это все будет потом, а пока же до начала наполеоновского вторжения в Россию оставалось немногим более двух лет. Но в правительственных, и особенно военных, кругах Франции и России уже сознавали, что новый военный конфликт между двумя великими державами неизбежен.

В частности, военный министр Михаил Богданович Барклай-де-Толли уже в 1810 году доложил императору Александру I свои соображения о необходимости наращивания усилий по сбору сведений о французской армии. Для этих целей в составе военного министерства предлагалось создать отдел, который бы организовывал эту работу, руководил деятельностью русских офицеров, входивших в состав посольств, определял им задачи по сбору сведений о французской армии.

Предложения Барклая были одобрены, и при военном министерстве была создана «Секретная экспедиция». Ее сотрудники занимались рассылкой указаний военного министра командующим русскими армиями и главам дипломатических миссий.

Например, 26 августа (7 сентября) 1810 года Барклай направил посланнику России в Берлине графу Х.А. Ливену развернутый перечень разведывательных сведений, «подлежащих добыванию». Больше всего его интересовали данные «о числе войск, особенно в каждой державе, об устройстве, образовании и вооружении их и расположении по квартирам, о состоянии крепостей, способностях и достоинствах лучших генералов и расположении духа войск».

Для сбора такой информации в дальние зарубежные командировки были направлены полковник Тейль ван Сераскеркен (в Вену), полковник Роберт Ренни (в Берлин), майор Виктор Прендель (в Дрезден), поручик Павел Граббе (в Мюнхен) и т. д. Это были опытные офицеры, отлично знавшие военное дело и иностранные языки (например, Прендель владел пятью языками), любознательные и весьма наблюдательные.

В этой же системе оказался и Александр Иванович Чернышев.

Следует отметить, что в дипломатических миссиях эти офицеры официально состояли адъютантами послов, имевших генеральские чины (например, Харьковского драгунского полка майор В.А. Прендель был назначен адъютантом к посланнику в Саксонии генерал-лейтенанту В.В. Ханыкову).

Военный министр при этом настоятельно просил послов и агентов «закупать издаваемые в стране карты и сочинения в военной области» и обещал: «Сколько же на это потребно будет суммы, я не премину своевременно выслать».

М.Б. Барклай-де-Толли был заинтересован в получении и других сведений разведывательного характера. Так, он просил послов «не менее еще желательно достаточное иметь известие о числе, благосостоянии, характере и духе народа, о местоположениях и произведениях земли, о внутренних источниках сей империи или средствах к продолжению войны». Убеждая посланников в необходимости добывания военных сведений, Барклай писал: «Настоящее ваше пребывание открывает удобный случай доставать секретные сочинения и планы».

Подобные послания в конце 1810 года были направлены в Австрию графу П.А. Шувалову, в Саксонию — генерал-лейтенанту В.В. Ханыкову, в Баварию — князю И.И. Барятинскому, в Швецию — графу П.К. Сухтелену и во Францию — князю А.Б. Куракину.

Самый важный «невидимый фронт» — Париж

Возвращаясь к А.И. Чернышеву, отметим, что он был направлен в Париж в качестве постоянного личного представителя российского императора при императоре французов. Ниже мы увидим, что, на первый взгляд, Чернышев вел в Париже легкомысленную светскую жизнь, но на самом деле он выполнял там ответственное задание.

Он был одним из первых семи русских «военных агентов», направленных военным министром Барклаем-де-Толли в столицы европейских государств в качестве сотрудников «Особенной канцелярии».

Александр Иванович отправился в Париж в январе 1810 года с тайным поручением узнать подлинные намерения Наполеона относительно России и «для собрания сведений, какие силы может употребить он в войне», к которой явно готовилась Франция.

В Париже он нашел целое агентство по собиранию сведений о военных делах, устроенное с давних пор секретарями русского посольства при участии презренных, купленных за деньги, низших служащих французской администрации. Чернышев имел в виду взять на себя заведование этим делом и расширить его, но это было немного позднее. В настоящее же время главным его занятием было шпионство в обществе.

Альбер ВАНДАЛЬ«Разрыв франко-русского союза»

Несмотря на заметное охлаждение отношений между Россией и Францией, Чернышев был очень любезно принят как самим Наполеоном, так и самыми близкими к императору лицами. Почему? Да потому, что Наполеон по-прежнему питал к Чернышеву глубокую симпатию, о чем он не раз говорил в своем окружении, сожалея при этом, что не имеет аналогичного французского офицера при русском императоре.

Главная проблема заключалась в том, что франко-русский союз, оформленный в 1807 году в Тильзите, примерно к 1810 году уже практически исчерпал свой потенциал.

Документы свидетельствуют, что Наполеон принял окончательное решение о системной подготовке к войне с Россией в начале октября 1810 года и сориентировал завершение этих приготовлений на март 1812 года. Со своей стороны, Россия также начала подготовку к войне с Францией, и в подобных условиях огромное значение приобретали усилия сторон по выяснению истинных намерений друг друга и практических мер, направленных на подготовку к войне.

Главным лицом в Париже официально был посол князь Александр Борисович Куракин.

Располагая обширными, а нередко очень давними, тесными и разнообразными (от политических до масонских и дружеских) связями в самых разных кругах Парижа и других городов Европы и даже США, русский посол являлся главным «агентом русского влияния» во Франции. При этом французские историки до сих пор считают, что А.Б. Куракин не догадывался о деятельности Чернышева. Его называют человеком ничтожным, и это мнение утвердилось во франкоязычной литературе. В частности, Альбер Вандаль называет его «престарелым князем» и утверждает, что «этого золоченого манекена с блаженно улыбающимся лицом, эту украшенную драгоценностями и отличиями куклу поставили перед французским правительством только для того, чтобы за нею с большим удобством скрывать свои замыслы и махинации».

Тем не менее к началу 1811 года князь А.Б. Куракин уже ясно видел активные усилия Франции, направленные на подготовку к войне с Россией, и последовательно информировал об этом канцлера Николая Петровича Румянцева и императора Александра.

В течение весны и лета 1811 года обеспокоенность А.Б. Куракина переросла в совершенную уверенность в том, что война очень скоро начнется.

В начале декабря месяца он писал Н.П. Румянцеву:

«Слухи о начале военных действий на Севере и всякого рода приготовления к оным не перестают умножаться. Повсюду при дворе и в городе явно говорят о скорой непременной войне против нас. С сожалением должен я повторить, что оное не подвержено уже ни малейшему сомнению».

Контрразведка Наполеона

Между тем, как уже говорилось, еще в 1810 году в качестве курьера при русском посольстве в Париже появился Александр Иванович Чернышев.

Этот русский офицер, по-светски обходительный, черноволосый, со слегка раскосыми глазами, быстро сумел завести обширные знакомства и связи в высших кругах парижской знати. Однако при всем своем почетном положении Чернышев не мог не привлекать к себе внимания французской тайной полиции.

Надо сказать, что у Наполеона было две полиции. Одна, официальная, возглавляемая Жозефом Фуше, занималась внутренними делами. Другая полиция — тайная, была призвана наблюдать за иностранцами, а также за деятельностью полиции Фуше. Тайной полицией руководил преданный Наполеону Рене Савари, герцог де Ровиго, бывший французский посол в России и «друг» Чернышева по Санкт-Петербургу.

Генерал Савари, родившийся в 1774 году, был отважным воином, и Наполеон ценил его, давая ему серьезные поручения, причем не только военного характера.

Например, одним из таких поручений было похищение и «показательное» убийство герцога Энгиенского (министр полиции Фуше тогда нашел способ самоустраниться). Работая в Санкт-Петербурге, Савари втерся в доверие к любовнице императора Александра Марии Нарышкиной и через нее доводил до императора «конфиденциальные советы», получаемые из инструкций Наполеона. В начале 1808 года Савари был отозван в Париж, и его тут же направили в Испанию, где ему было поручено выманить принца Астурийского, сына короля Карла VII, во Францию. В результате Фердинанд отказался от своих прав на испанскую корону, и на престол был возведен брат императора Жозеф Бонапарт.

Когда Наполеон отстранил от должности министра полиции Фуше, он назначил на эту должность Савари. И тогда произошла весьма странная история. Для приведения дел министерства в порядок Фуше попросил у Савари несколько дней, которые тот ему предоставил, и эта неосторожность дорого обошлась генералу. Дело в том, что Фуше в продолжение четырех дней и ночей сделал все, чтобы навести в делах министерства чудовищный беспорядок. Множество документов было изъято, спрятано и просто сожжено. Секретнейшая переписка исчезла, и многим документам были даны неверные номера.

Таким образом, министерство полиции было практически парализовано.

Савари понял, что совершил ошибку, и пришел в бешенство. Он доложил обо всем императору. Наполеон направил к Фуше курьера с требованием немедленной выдачи «пропавших» министерских документов, но Фуше в ответ намекнул, что ему известно слишком многое, и он не хотел бы, чтобы эти документы попали в чужие руки…

Конец ознакомительного фрагмента.