АНТИНАПОЛЕОН

Сергей Нечаев, 2021

Автор книги – известный историк, знаток Наполеоновской эпохи – показывает, что знаменитый французский император интуитивно (и очень грамотно!) использовал основополагающие принципы! пиара и маркетинга, хорошо известные современному читателю. Оказывается, Наполеон Бонапарт стал – даже не подозревая об этом! – мастером-виртуозом создания и поддержания собственного бренда. Наполеон – «глобальный бренд», который перешагнул не только географические, но и временные границы и успешно существует уже более 200 лет во всемирном масштабе… Можно не знать, кто такой Наполеон, но не слышать о нем – невозможно! «История – это не власть факта, а власть интерпретатора факта», – подчеркивает Сергей Нечаев. И чем талантливее интерпретатор, тем легче довести ЛЮБУЮ идею до массового сознания. Данная книга – пример серьезного и в то же время увлекательного исторического исследования. Для всех, кто интересуется историей и политикой в реальном измерении. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Оглавление

Глава 2

Выдуманный «подвиг» на аркольском мосту

Аркольский мост вошел в историю, а он — в легенду.

Андре Кастело

Победа всегда достойна похвалы, независимо от того, что ведет к ней…

Наполеон

В ноябре 1796 года армия, руководимая молодым генералом Бонапартом, завязла в боях с австрийцами на северо-востоке Италии. Обе стороны несли большие потери, но отступать было нельзя, иначе можно было бы потерять плоды предыдущих побед.

4-го числа, совершенно некстати, французский генерал Вобуа был оттеснен к Риволи, а 12-го потерпела неудачу и дивизия генерала Массены, поспешно отошедшая к Вероне.

В этот момент Наполеон принял решение предпринять рискованный маневр и обойти австрийцев с юга, переправившись через реку Адиже возле Ронко. Наиважнейшим пунктом в этом замысле стал так называемый Аркольский мост через реку Альпоне, преодоление которого позволило бы зайти противнику в тыл.

Первая атака моста, произведенная 15 ноября, оказалась неудачной. Войска дивизии генерала Ожеро были отброшены, но и контратака австрийцев быстро захлебнулась. В результате сложилась чрезвычайно опасная патовая ситуация: французские и австрийские войска стояли друг против друга, разделенные бурными водами Альпоне.

В этой критической обстановке Наполеону необходимо было чудо. И вот тут-то он якобы и решился на то, чтобы встать во главе охваченных нерешительностью войск и своим личным примером увлечь их за собой.

То, что произошло потом, в настоящее время широко известно как подвиг, совершенный Наполеоном на Аркольском мосту 15 ноября 1796 года.

Подвиг этот достаточно широко освещен в исторической литературе, причем чем позднее повествования, тем живописнее и романтичнее они. Приведем лишь некоторые из них.

Вот что написал об этом в своей «Истории императора Наполеона» Поль-Мари-Лоран де л’Ардеш:

«В сражении под Арколем случилось, что Наполеон, заметив минутное замешательство своих гренадеров под страшным огнем неприятельских батарей, расположенных на высотах, соскочил с лошади, схватил знамя, кинулся на Аркольский мост, где лежали груды убитых, и вскричал: “Воины, разве вы уже не те храбрецы, что дрались при Лоди? Вперед, за мной!” Так же поступил и Ожеро, Эти примеры мужества повлияли на исход сражения».

Примерно ту же версию излагает и историк А.З. Манфред:

«В ставшей легендарной битве на Аркольском мосту он не побоялся поставить на карту и судьбу армии, и собственную жизнь. Бросившись под градом пуль со знаменем вперед на Аркольском мосту, он остался жив лишь благодаря тому, что его прикрыл своим телом Мюирон: он принял на себя смертельные удары, предназначенные Бонапарту».

А вот версия автора книги о Наполеоне Алексиса Сюше:

«Бонапарт на Аркольском мосту бросился под градом пуль со знаменем вперед, поставив на карту и судьбу армии, и собственную жизнь. Он остался жив лишь благодаря подвигу его адъютанта, который принял на себя предназначенные Бонапарту смертельные удары».

Совсем немного отличается от вышеизложенных версия Д.С. Мережковского:

«После нескольких тщетных атак, заваливших мост трупами, люди отказываются идти на верную смерть. Тогда Бонапарт хватает знамя и кидается вперед, сначала один, а потом все — за ним. Генерал Ланн, дважды накануне раненный, защищает его телом своим от огня и от третьей раны падает к ногам его без чувств; защищает полковник Мюирон, и убит на его груди, так что кровь брызнула ему в лицо. Еще минута, и Бонапарт был бы тоже убит, но падает с моста в болото, откуда только чудом спасают его гренадеры. Мост не был взят. Значит, подвиг Бонапарта бесполезен? Нет, полезен в высшей степени: он поднял дух солдат на высоту небывалую; вождь перелил свою отвагу в них, как переливают воду из сосуда в сосуд; зажег их сердца о свое, как зажигают свечу о свечу».

* * *

Подобные бравурные описания, почти поэмы, можно было бы продолжать и продолжать, но все они похожи друг на друга как две капли воды. Однако зададимся вопросом: откуда взялась информация о том, что Наполеон схватил знамя и увлек за собой своих солдат на Аркольский мост?

Заглянем в воспоминания самого Наполеона об Итальянской кампании, весьма предусмотрительно написанные им «от третьего лица».

Император французов пишет сам о себе:

«Но когда Арколе устоял против ряда атак, Наполеон решил лично произвести последнее усилие: он схватил знамя, бросился на мост и водрузил его там. Колонна, которой он командовал, прошла уже половину моста; фланкирующий огонь и прибытие новой дивизии к противнику обрекли и эту атаку на неудачу. Гренадеры головных рядов, покинутые задними, заколебались. Однако, увлеченные беглецами, они не хотели бросить своего генерала; они взяли его за руки, за платье и поволокли за собой среди трупов, умирающих и порохового дыма. Он был сброшен в болото и погрузился в него до пояса. Вокруг него сновали солдаты противника.

Солдаты увидели, что их генерал в опасности. Раздался крик: “Солдаты, вперед, на выручку генерала!” Эти храбрецы тотчас же повернули беглым шагом на противника, отбросили его за мост, и Наполеон был спасен.

Этот день был днем воинской самоотверженности. Ланн, лечившийся от говернольских ран и еще больной, примчался к бою из Милана. Став между неприятелем и Наполеоном, он прикрыл его своим телом, получил три ранения, но ни на минуту не хотел отойти. Мюирон, адъютант главнокомандующего, был убит, прикрывая телом своего генерала. Героическая и трогательная смерть! Бельяр и Виньоль были ранены среди солдат, которых они увлекли в атаку. Храбрый генерал Робер, закаленный в боях солдат, был убит».

Вот, оказывается, откуда идет информация о том, что Наполеон «схватил знамя, бросился на мост и водрузил его там»…

Но Наполеон не только сам «создавал историю», он еще и заботился о ее увековечении в произведениях искусства. В частности, в 1797 году заказал художнику Антуану Гро, ученику знаменитого Давида, картину о своем подвиге на Аркольском мосту.

Наполеон заказал свой портрет в этом сражении художнику Антуану Гро. <…> Сцена, которой не было в реальности, теперь могла занять место в легенде. <…> Наполеон придавал большое значение своим символическим изображениям, более важным, по его мнению, чем реальный ход событий, и в любом случае — более полезным.

Жюльен Арбуа, французский историк

Картина эта размером 1,30 х 0,94 м была выполнена, она выставлена в настоящее время в Версальском музее, а ее эскиз — в музее Лувра. На эту же тему в последующие времена была сделана масса других картин и гравюр, и все они служат одной только цели — увековечению Великого Подвига Великого Наполеона.

Но оставим пока «достоверную информацию» Наполеона о себе любимом и обратимся к более серьезным исследованиям Аркольского сражения, сделанным зарубежными историками.

* * *

У более обстоятельных исследователей Итальянской кампании Бонапарта восторгов по поводу его поведения у Аркольского моста уже значительно меньше.

В частности, Дэвид Чандлер в своей знаменитой книге «Военные кампании Наполеона» пишет:

«В один из моментов отчаявшийся Бонапарт схватил трехцветное знамя и повел солдат Ожеро в новую атаку на Аркольский мост, но в критический момент, когда успех еще не был предопределен, неизвестный французский офицер обхватил своего главнокомандующего, восклицая: “Генерал, вас убьют, а без вас мы погибнем; вы не пойдете дальше, вам не место там!” В этой суматохе Бонапарт упал в воду и был спасен своими преданными адъютантами, вытащившими в безопасное место своего мокрого главнокомандующего под угрозой штыков австрийской контратаки».

Ему вторит американец Вильям Миллиган Слоон, автор книги «Новое жизнеописание Наполеона»:

«Когда знаменосец был убит, Бонапарт подхватил знамя и собственноручно водрузил его на мост. Французские гренадеры ринулись было вперед, но, встреченные дружным залпом хорватов, смешались, были опрокинуты ударом в штыки и отхлынули назад, причем увлекли с собой главнокомандующего. Неловко повернув в сторону, Бонапарт завяз в болоте, из которого выбрался живым лишь благодаря тому, что гренадеры в четвертый раз бросились в атаку».

У известного историка Абеля Гюго, брата знаменитого автора «Отверженных» и «Собора Парижской Богоматери», мы находим следующее подробное описание событий этого дня:

«Тогда он помчался вместе со штабом к месту боя и встал во главе колонны: “Гренадеры, — закричал он, — разве вы не те храбрецы, что отличились при Лоди?” Присутствие главнокомандующего вернуло храбрость солдатам и вдохнуло в них энтузиазм. Бонапарт решил воспользоваться этим, спрыгнул с лошади и, схватив знамя, бросился к мосту с криком: “Следуйте за своим генералом!” Колонна всколыхнулась, но, встреченная ужасным огнем, снова остановилась. Ланн, несмотря на две свои раны, захотел последовать за Бонапартом; он пал, сраженный пулей в третий раз; генерал Виньоль был ранен. Полковник Мюирон, адъютант главнокомандующего, был убит, прикрывая его своим телом. Все удары достигали цели: в сомкнутой людской массе ядра и пули пробивали огромные бреши. Солдаты, после минутного замешательства, стали отступать как раз в тот момент, когда последнее усилие могло бы принести победу. Главнокомандующий вскочил на лошадь; новый залп опрокинул всех, кто его окружал и кому он был обязан тем, что его самого не убили. Его лошадь, испугавшись, упала в болото и увлекла за собой своего седока, и получилось так, что австрийцы, преследовавшие отступавших французов, оказались на расстоянии пятидесяти шагов. Но генерал-адъютант Бельяр, заметив, что главнокомандующему угрожает гибель, собрал полсотни гренадер и атаковал с криком: “Спасем нашего генерала!” Хорваты были отброшены за их укрепления».

* * *

Крайне важными в установлении истины представляются «Мемуары» Огюста-Фредерика де Мармона, непосредственного участника Аркольского сражения, в то время полковника и адъютанта Наполеона Бонапарта.

Разберемся сначала с «подвигом» генерала Ожеро, отмеченным Полем-Мари-Лораном де л’Ардешем и некоторыми другими историками. Об этом Мармон пишет следующее:

«Дивизия Ожеро, остановленная в своем движении, начала отступать. Ожеро, желая подбодрить свои войска, схватил знамя и пробежал несколько шагов по плотине, но за ним никто не последовал. Вот такова история этого знамени, о котором столько говорили, что он, якобы, перешел с ним через Аркольский мост и опрокинул противника: на самом деле все свелось к простой безрезультатной демонстрации. Вот так пишется история!»

Действительно, именно так, к сожалению, пишется история. А ведь по итогам своих же собственных отчетов о сражении (Наполеон, понятное дело, ничего подобного писать и не думал) Ожеро получил памятное Аркольское знамя, которое после его смерти было передано его вдовой в Музей артиллерии, где оно до сих пор хранится в одном из залов.

Относительно действий генерала Бонапарта у Мармона мы читаем:

«Генерал Бонапарт, узнав об этом поражении, прибыл в дивизию со своим штабом для того, чтобы попытаться возобновить попытки Ожеро. Для поднятия боевого духа солдат он сам встал во главе колонны: он схватил знамя, и на этот раз колонна двинулась за ним.

Подойдя к мосту на расстояние двухсот шагов, мы, может быть, и преодолели бы его, невзирая на убийственный огонь противника, но тут один пехотный офицер, обхватив руками главнокомандующего, закричал: “Мой генерал, вас же убьют, и тогда мы пропали. Я не пущу вас дальше, это место не ваше”».

Как видим, Мармон четко указывает на то, что Бонапарт находился от пресловутого моста на расстоянии около двухсот метров. Так что и речи не может идти о том, будто главнокомандующий «схватил знамя, бросился на мост и водрузил его там». Во всяком случае, эта версия самого Наполеона находится в полном противоречии с версией Мармона, находившегося рядом.

Далее Мармон пишет:

«Я находился впереди генерала Бонапарта, а справа от меня шел один из моих друзей, тоже адъютант главнокомандующего, прекрасный офицер, недавно прибывший в армию. Его имя было Мюирон, и это имя впоследствии было дано фрегату, на котором Бонапарт возвращался из Египта. Я обернулся, чтобы посмотреть, идут ли за мной. Увидев Бонапарта в руках офицера, о котором я говорил выше, я подумал, что генерал ранен: в один момент вокруг него образовалась толпа.

Когда голова колонны располагается так близко от противника и не движется вперед, она должна отходить: совершенно необходимо, чтобы она находилась в движении для избежания поражения огнем противника. Здесь же беспорядок был таков, что генерал Бонапарт упал с плотины в заполненный водой канал, в узкий канал, прорытый давным-давно для добычи земли для строительства плотины. Луи Бонапарт и я бросились к главнокомандующему, попавшему в опасное положение; адъютант генерала Доммартена, которого звали Фор де Жьер, отдал ему свою лошадь, и главнокомандующий вернулся в Ронко, где смог обсушиться и сменить одежду».

Очень любопытное свидетельство! Получается, что Наполеон не только не показал со знаменем в руках пример мужества, повлиявшего на исход сражения, но и создал (пусть невольно) в узком дефиле беспорядок, приведший к дополнительным жертвам. Атака в очередной раз захлебнулась, а насквозь промокшего главнокомандующего поспешно увезли в тыл.

Относительно всего этого Мармон делает следующий вывод:

«Вот история знамени, которое на многих гравюрах изображено в руках Бонапарта, пересекающего Аркольский мост. Эта атака, простое дерзкое предприятие, также ни к чему не привела. Единственный раз во время Итальянской кампании я видел генерала Бонапарта, попавшего в реальную и большую опасность для своей жизни».

Полковнику Мюирону Мармон посвящает всего одну фразу, утверждая, что «Мюирон пропал без вести в этой суматохе; возможно, он был сражен пулей и упал в воды Альпона».

Здесь Мармона трудно упрекнуть в предвзятости. Жан-Батист Мюирон был его другом детства, так что умышленно принижать его заслуги у Мармона не было никакого резона. Скорее всего, Мюирон действительно пропал без вести в возникшей сутолоке. Он был честным и храбрым офицером, он погиб от австрийской пули и, по мнению Мармона, совершенно не нуждался в каких-либо вымышленных легендах.

Как видим, с самого начала своей военной карьеры Наполеон начал заниматься тем, что приукрашивал отчеты о своих победах, очень часто приписывая себе то, чего не было вообще, либо то, что совершали совершенно другие люди.

* * *

А вот что рассказывают в своих «Мемуарах» другие участники событий у Аркольского моста.

Генерал Франсуа Роге вспоминает:

«Батальону был отдан приказ атаковать Арколе. <…> Мы двинулись вперед, ведомые генералом Гарданном; и мы встретили Бонапарта на разветвлении дороги, ведущей к мосту. Солдаты приветствовали его криками: “Да здравствует республика!” “Солдаты 32-й полубригады, я рад вас видеть!” — ответил главнокомандующий. Батальон атаковал дамбу. Но там мы наткнулись на отряд хорватов. Для них это оказалось неожиданным, и часть из них побросала оружие, а остальные побежали к Арколе. Проход был недостаточно широк, и многие попадали в болото или в Альпоне. Сильная колонна венгерских гренадеров с двумя орудиями стояла на мосту напротив нас, и она внесла неуверенность в наше продвижение. <…> В это время Массена поддержал нас с другими двумя батальонами. И тогда генерал Гарданн один выбежал на дамбу. Со шпагой в руке, он высоко поднял свою шляпу, закричал: “Вперед!” — и тут же упал тяжело раненный».

Кому-то это может показаться странным, но в рассказе генерала нет ни слова о геройском поведении Наполеона.

Сам Андре Массена позднее написал:

«Адъютант Мюирон был убит, генерал Вердье и генерал-адъютанты Виньоль и Бельяр были ранены. Беспорядок достиг наивысшей степени. Солдаты, толкая друг друга, старались укрыться от вражеского огня, но плотина была недостаточно широкая, чтобы дать дорогу беглецам, и многие из них попадали в болото, находившееся по обе стороны, увлекая за собой Бонапарта, которого закрывали своими телами его брат Луи и адъютанты Жюно и Мармон. Вынужденный прокладывать себе дорогу через густую и глубокую топь, главнокомандующий, которому за несколько мгновений до этого подали коня, опрокинулся вместе с ним. Луи сумел схватить его за руку, но вес тела его брата увлек и его, и тогда Мармон и два младших офицера, оказавшиеся поблизости, пришли на помощь и вытащили главнокомандующего из трясины, которая уже готова была его поглотить».

У адъютанта Наполеона Юзефа Сулковского читаем:

«Австрийцы изо всех сил защищали Арколе, и этот пункт стал неприступным. Ожеро предпринял тщетную попытку овладеть им в одиннадцать часов; в полдень Бонапарт осуществил вторую попытку, но это тоже не имело успеха. <…> Генерал Бонапарт был сброшен бежавшими назад в ров, и, если бы австрийцы знали о том беспорядке, в котором находилась французская армия, они взяли бы много пленных. В одиннадцать часов вечера обойденный с тыла Арколе был взят, но ничего большего не последовало: выгода от этого была незначительна».

Как видим, все очевидцы говорят примерно одно и то же, и подвергать сомнению все эти свидетельства вряд ли имеет смысл.

* * *

Теме «подвига» Наполеона на Аркольском мосту посвящена отдельная глава в книге современного историка Пьера Микеля, носящей недвусмысленное название «Измышления Истории». Пьер Микель пишет:

«Видя, что его солдатам не удается захватить мост, Бонапарт решил лично возглавить операцию. Он схватил знамя первого батальона гренадеров Парижа и бросился на деревянный настил моста. Там он водрузил древко и закричал — во всяком случае, так гласит легенда: “Вы что, не солдаты Лоди!” Но, к великому сожалению, ему пришлось признать, что это были совсем не солдаты Лоди. За ним не последовал никто, и командующий оказался мишенью стоявших перед ним стрелков противника. Засвистели пули. Наполеон Бонапарт вынужден был поспешно отступить. Несколько человек бросились ему навстречу. Ускорив бег, он споткнулся и упал в воду. Не очень лестное положение для главнокомандующего».

Далее Пьер Микель рассказывает еще об одном случае, произошедшем в то же самое время на Аркольском мосту, когда 18-летний барабанщик Андре Этьенн из 99-й полубригады действительно увлек за собой растерявшихся и начавших отступать французских солдат.

Сопоставляя эти две истории, Пьер Микель делает вывод:

«Эти два эпизода на Аркольском мосту не прошли даром для Наполеона. Используя небольшую ложь, он сумел приукрасить их. Продюсеры и режиссеры признали бы в будущем императоре своего. Не сумев, вопреки желанию, стать творцом своего века, Наполеон стал романистом, художником своей собственной исключительной авантюры. Возжелав перенести на холст — экран той эпохи — пример, иллюстрирующий его зарождающуюся славу, Бонапарт поручил молодому художнику Антуану Гро создать произведение. По мнению молодого двадцатишестилетнего генерала, только такой же молодой художник — а Гро было двадцать лет — мог при помощи своей кисти передать то, что генерал испытывал во время этой кампании. Ему не пришлось долго искать творца. Гро сам был ему вскоре представлен в Милане Жозефиной, повстречавшей его во время своего путешествия в Италию. Бонапарт проникся симпатией к молодому человеку, искусство которого ему понравилось. Как и обычно, Бонапарт направил свои пожелания Гро, которому оставалось лишь провести несколько сеансов позирования, позволившие ему наиболее достоверно представить модель в наиболее естественном состоянии, которое одновременно было бы и наиболее символическим и наиболее убедительным. Таким образом, в наше подсознание пришла картина героя в униформе республиканского генерала, орлиным взором взирающего на идущих за ним солдат (которых, однако, не видно), с развевающимися на ветру волосами, затянутого великолепным трехцветным поясом и размахивающего знаменем, открывающим ему дорогу в будущее. Затем Аркольский мост был многократно воспроизведен другими великими художниками того времени. Так, например, Шарль Верне написал картину “Сражение на Аркольском мосту”, которая смогла совместить несколько различных версий: не только Бонапарта с простреленным трехцветным знаменем в руках, ведущего за собой войска, но и юного барабанщика, увлекающего своего командира в бой. Эта картина затем воспроизводилась в десятках экземпляров на гравюрах, на фарфоре и т. д. Славная судьба для эпизода, не являвшегося таковым. Но победа может возвысить все, особенно мелкие правдивые факты, за которыми можно скрыть морщины большого обмана».

Как известно, картина Гро намного пережила своего автора и того, кто на ней изображен. Именно по ней миллионы людей до сих пор судят о «героизме» Наполеона на Аркольском мосту, забывая, что картина — это не фотография, и совершенно не задаваясь вопросом, а было ли все это на самом деле. Вывод Пьера Микеля однозначен: Наполеон умышленно создавал свою легенду, и создание это «происходило ценой таких вот приближений и подобного рода маленьких натяжек».

Не будем же забывать об этом, читая бесконечные восхищенные отзывы о «беспримерном наполеоновском военном гении».

Наполеон понял выгоду, которую можно извлечь из уготовленной ему судьбы. С самого начала <…> он начал реконструировать свою карьеру.

Тьерри Лентц, французский историк

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги АНТИНАПОЛЕОН предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я