Повесть Сергея Шутова «Так говорил Навуходоносор»

Сергей Невраев

События «Тетовщины» развиваются. Кто бы подумал, что среди мастеров футбола найдется столько мистов! А держать чудеса в секрете от профанов сложно в мире развитых коммуникаций и развесистых сетей изощренного шпионажа. Как так-то! Узнаем, как почитаем

Глава!!

В которой мы видим, как чересчур активная деятельность спецслужб приводит к нарушению гражданских прав

Похожие события прокатились по всей стране. Вслед за судьей Мартовым повсеместно из футбольных клубов начали пропадать неведомо куда члены команд после того как всем им, так или иначе, попадалось на глаза уже знакомое нам изречение: «Так говорил Навуходоносор».

Этим заметным явлением заинтересовались даже отдельные спецслужбы различных иностран, из аналитических центров которых посыпались шифровки своим специальным агентам с указанием срочно разобраться в непонятном поведении русских и принять зеркальные меры. И вот кучка иностранных суперагентов собралась на тайную дружественную встречу в конспиративном номере одного малозаметного отеля, чтобы выработать план однозначных контрмер по преодолению новоявленной российской суперпозиции. Это были некие пан Вацлав Колдубацкий (из Агентства разведки), пан Павло Лешаченко (из Службы внешней разведки), понас Юргис Айлюлюнис (из Департамента госбезопасности) и батоно Мишако Джокерадзе (из Службы госбезопасности).

— Итак, панове, — открыл встречу пан Вацлав, — вот что у меня есть вам сказать. Наша контрразведка полагает, что в настоящее время русские активируют своих доселе спящих суперсолдат, а вот с какой целью, это нам и предстоит выяснить.

— Ну, с целью как раз все ясно, — резонно возразил батоно Мишако, — положим, одна у них цель — повсеместное свержение нашей демократии.

— Вот помяните мое слово, — вмешался пан Павло, — не пройдет и суток, как все эти супергерои объявятся в наших неспокойных краях!

— Да послушайте, — заметил понас Юргис, — надо же разобраться еще, может эти герои не такие уж и супер…

— Вот именно, — попытался продолжить высказываться пан Вацлав, — мы об этих людях совсем не знаем ничего, кроме того, что все они спортсмены, точнее, футболисты. Или вы знаете больше? Если так, прошу поделиться соображениями.

— Сегодня вы — спортсмены, а завтра — рэкетмены, — нараспев неуместно пошутил батоно Мишако.

— А без шуток? — строго не оценил юмор понас Юргис. — Наша контрразведка, например, считает нелишним захватить кого-нибудь из этих футболистов и хорошенько его обследовать.

— То есть похитить? — удивился пан Павло. — А ничего, что для этого их неплохо бы отыскать сначала?

Тут у батоно Мишако зазвонил мобильный телефон. Все остальные хотели было возмутиться, что он его не отключил ввиду секретности их встречи, но тот молча приостановил их хозяйским жестом, прослушал сообщение, и резко поднялся на ноги.

— Так, один из моих таксистов говорит, что как раз везет троих известных футболистов на Югский вокзал. Давайте, паны-пацаны, все за мной!

Все сорвались с мест и ринулись вон из номера. Уже в лифте пан Лешаченко поинтересовался у коллеги:

— Так что, этот ваш таксист прямо при пассажирах вам звонил?

— Дурак, он же по-нашему звонил, как джигит джигиту!

— Сам дурак! Пока мы их догоним, они раньше нас на Югском будут!

— Вот ты тупой, да?! Пока мы догонять будем, мой человек еще покрутится тудэм-сюдэм, как раз и успеем догнать.

Заговорщики выбежали из отеля, прыгнули в свои иномарки и понеслись по вечерним улицам в сторону Югского вокзала. Батоно Джокерадзе в своей машине, возглавлявшей кавалькаду, следил по мобильнику за маячком, установленным в такси с вожделенным грузом. Уже на привокзальной площади преследователи нагнали нужное такси, взяли цель в кольцо и выскочили наружу.

Но завершить операцию им помешал наряд полиции, следивший за порядком у вокзала. Все четверо иноагентов были безоговорочно повязаны и, невзирая на бурные протесты, препровождены в линейное отделение до дальнейших разбирательств.

Наутро все зарубежные СМИ пестрели сообщениями о новых беспрецедентно массовых нарушениях прав человека российскими силовиками. Имена и фотопортреты пострадавших от полицейского произвола в сообщениях СМИ были слегка изменены для конспирации.