Глава 4 — Побег в неизвестность
Морозное зимнее утро Максим встретил в гостиничном номере, собираясь на встречу с Николаем Ивановичем. Черный автомобиль по-прежнему маячил внизу — его знакомые очертания отразились в заиндевевшем стекле. Медлить было нельзя.
Схватив рюкзак, Максим бесшумно спустился по пожарной лестнице. Он знал — где-то там, в старой лесопилке, его ждут ответы, способные перевернуть весь мир.
Заброшенное здание выступило из утреннего тумана зловещим призраком. Высокие сосны обступали его плотным строем, словно молчаливая стража. У полуразрушенного входа его уже ждал Николай Иванович.
— Быстрее, — голос старика был едва слышен. — Они могут быть рядом.
Внутри пахло прелым деревом и временем. Под грудой старых досок обнаружился искусно замаскированный сейф. Руки Николая Ивановича дрожали, когда он открывал его.
— Вот, — выдохнул старик. — Я хранил это шестьдесят лет.
В сейфе лежали потрепанная папка и странный металлический предмет. На первый взгляд это была обычная рация, но что-то в ней казалось чуждым, неправильным.
— Мы нашли это рядом с телами, — Николай Иванович говорил тихо, словно боясь, что стены могут услышать. — А в папке — документы о второй группе. И записи Дятлова, которые приказали сжечь.
Максим взял устройство — оно оказалось неожиданно легким. От металла исходила едва уловимая вибрация, словно внутри пульсировала какая-то чуждая энергия.
— И еще кое-что, — голос Николая Ивановича упал до шепота. — Недалеко от места гибели второй группы нашли тело в скафандре. Живое тело.
Максим застыл.
— Живое?
— Да. Но военные забрали его почти сразу. Оно успело только произнести несколько слов — на языке, которого никто не знал. Кроме одного слова. Холатчахль.
В этот момент устройство в руках Максима ожило. По его поверхности пробежали светящиеся символы, а из динамика донеслись странные звуки — словно искаженная человеческая речь, пропущенная через неведомый фильтр.
— Господи, — выдохнул Николай Иванович. — За все эти годы оно ни разу…
Максим чувствовал, как металл под его пальцами пульсирует, словно живой. Он держал в руках ключ — не просто к тайне перевала, но к чему-то несоизмеримо большему.
Звук приближающихся машин разорвал тишину.
— Уходите, — Николай Иванович подтолкнул его к дальней двери. — Быстро. Я задержу их — не впервой. — Старик метнулся в угол лесопилки и вытащил из-под брезента пару охотничьих лыж. — Держите. Без них по зимнему лесу далеко не уйдете. За той дверью тропа в горы. Идите к Холатчахлю — там ждут ответы.
Максим запихнул устройство и документы в рюкзак, закинул лыжи на плечо. — А вы? — Со мной все будет в порядке. Я знаю, как говорить с такими людьми. Уходите!
Пожав руку поисковику, Максим нырнул в указанную дверь. За спиной нарастал рёв моторов, грохот открывающихся дверей и отрывистые голоса, нарушая тишину зимнего леса.
Он бежал по заснеженной тропе, и каждый шаг уносил его все дальше от привычного мира. В рюкзаке тихо гудело странное устройство, отсчитывая удары его сердца. Впереди, среди суровых уральских хребтов, ждала тайна, хранившая молчание больше полувека. Пути назад больше не было.
