Алмазы Таимбы

Сергей Мильшин, 2022

В эвенкийской тайге во время сплава по Подкаменной Тунгуске вчерашний студент-геолог Иван Поддубный узнает от своих товарищей, что на притоке – речке Таимбе – расположен заброшенный алмазный заводик. Провести его туда соглашается дочь лесничего Тоня. Она выросла в тайге и смело отправляется в поход. Но с какими опасностями придется столкнуться отважным искателям сокровищ, они даже не догадываются.

Глава 10

Да, еловые лапы, конечно, широки, но от потоков воды, обрушившихся на них пять минут назад, защищали слабо. Точнее, пару минут в самом начале ливня ещё как-то держали, отводя ручьи подальше от ствола, но хватило их ненадолго, и сумасшедший дождяка теперь водопадом обрушивался на их несчастные головы. Моментально они вымокли так, словно искупались в одежде. А вода-то не летняя, тело охватила дрожь, и Тюня прижался к смолистому густо пахнущему хвоёй стволу, как к родной мамке в детстве. Рядом, привалившись к дереву с другой стороны, словно волк, щёлкал зубами Малахай.

Ну, сколько они прошли до вечера? Километров пять, самое большое, а эти, на моторке, наверняка вдвое больше отмахали. Такими темпами их ещё неделю догонять. Если, конечно, не повезёт, и мужик с бабой раньше не остановятся. Что их сюда под зиму понесло, интересно? Хотя какая им разница. Для них, бывших зэков, это шанс выжить в наступающей осени, здесь больше похожей на зиму где-нибудь в Ростове. И даже если этих в лодке хватятся и начнут искать, то в такой чащобе спрятать два тела легче, чем ту самую иголку в стоге сена. А местные зверушки помогут заховать навсегда. Косточки по лесу так раскидают, никакая экспедиция, будь они хоть все чингачкуками, не найдёт. Так по пути объяснял Малахай, изредка подгоняя отстающего напарника. Тюня слушал молчком, никак не реагируя на слова вора. Это был плохой признак. Рецидивист видел: Тюня не горел желанием продолжать погоню. Он всё чаще останавливался. А когда двигался, то отставал. Приходилось подгонять или, набравшись терпения, ждать. Можно было попробовать наорать, запугать сопляка, попробовать сломать окончательно, но Малахай нутром чуял — станет только хуже. Пока парень, хоть и больше по привычке, но выполнял распоряжения старшего напарника, признавая его опыт и авторитет. А что будет, потеряй он интерес к жизни, номинальную, но волю, просчитать невозможно. Вор знал, каждый реагирует по-своему, и одной схемы для всех не существует.

Более того, Малахай подозревал, парень и в его планах принимать участия не шибко рвётся, уже откровенно жалея о том, что согласился на побег. Ну, тут уж ничего не попишешь. Нехай терпит, назад дороги нет. Тем более что долго мучиться ему не придётся. Пока они идут, Тюня будет жить, но после того, как лодка со всем содержимым станет их собственностью, и они переберутся в какую-нибудь избушку, где можно пережить несколько месяцев, парень станет не нужен. Живым не нужен. Малахай захватил Тюню в качестве «консервы» и пока поводов менять планы не видел. Конечно, прибарахлиться за счёт лодочников дело святое, но надолго ли их жратвы хватит? А тут под боком завсегда готовое мясо, свежее. До холодов доживут, а зимой он тело парня заморозит, подвесив куда-нибудь повыше. Если не найдёт готовый, то придётся самому делать что-то вроде лабаза. Ну да инструмент будет, справится. Может, Тюня и сделает. А самое главное, у этих, с лодки — карабин! Опытный глаз Малахая узнал оружие с первого взгляда. Да, с карабином совсем другой разговор. И в лесу не пропадёшь, и если что, отбиться можно от нежелательных свидетелей. Ежели появятся.

Где-то через час, почувствовав, что начинает замерзать по настоящему, словно зимой в сугробе навсегда, Малахай выгнал чуть живого Тюню из-под дерева, заставив ломать голыми руками ветки разлапистых пихт, как по заказу обступивших толстоствольную ёлку, под которой они пытались укрыться от дождя. К счастью, хрупкие смолистые ветки поддавались легко. Он знал, только пихтовый лапник в силу более плотного расположения иголочек может спасти их от потоков воды. И сам ломал их с остервенением, не обращая внимания на не сгибающиеся пальцы и потоки воды, стекающие по лицу, и хлюпающие сапоги. У напарника получалось хуже, он вообще выглядел заторможенным. Малахай, кидая злые взгляды на парня, еле таскающего ноги, кидал и кидал ветки, укладывая часть на хвойную подстилку под деревом, а другие наваливая одним концом на горизонтально торчащую палку.

К тому времени, как там скопился приличный ворох веток, из которых Тюня добавил в общую кучу от силы штук пять, рецидивист наконец решил, что достаточно. Двумя руками, еле удерживая непослушными пальцами, подхватил Тюню за шкирку. Стянув с не сопротивляющегося парня насквозь мокрую телогрейку и полные жидкости сапоги, пинком заставил его забраться под дерево. Тюня, испуганно поглядывая на напарника, боком залез глубже по подстилке. Малахай, тоже скинув верхнюю одежду, упал следом, выбивая палку, держащую вторую кучу веток, ногой. И в тот момент, когда пихтовые лапы обрушились на людей, он уже крепко прижимал к себе дрожащее тело парня. Только так, он понимал, у них есть шанс дожить до утра.