Послание из прошлого. Зарница

Сергей Милушкин, 2022

Продолжение романа "Послание из прошлого". Группа школьников во время проведения игры "Зарница" попадает из 1984 года в 1941, когда враг пробивается к Москве. ЧП по исчезновению в 1984 году расследует милиция, а ребятам нужно постараться выжить и вернуться назад. У каждого из них проявляются способности, о которых они и не подозревают. Смогут ли они сплотиться или вражда погубит весь отряд? Петля времени неумолимо затягивается.

Глава 7

1941 год

— Тишина-то какая… — сказала Лена, откинувшись на толстенный ствол сосны, покрытый шершавыми чешуйками коры. — Нужно почаще вместе выезжать на природу. Не только на «Зарницу», которая бывает раз в год, как думаете?

— Я — за! — быстро сказал Марченко, обгладывая куриную косточку. — На свежем воздухе всегда такой аппетит, что ни возьми — все вкусно. А дома… пихаешь в себя, не лезет, а ты все равно пихаешь, сидя перед телевизором… а потом просто идешь спать. Никакой романтики!

— А ты не пихай, — засмеялся Денис Крутов. Кажется, все его смущение от сломанных очков прошло и, хотя он смотрелся как киношный пират, это ему нисколько не мешало. — Пойди лучше пробегись, отожмись, займись физкультурой! Ты, кстати, зарядку делаешь по утрам?

— Я не успеваю! Только встаю, а завтрак уже готов, какая зарядка… — посетовал сквозь общий смех Петя. Говорил он это с такой серьезностью, что смех разобрал даже Шарова.

Командир слушал ребяческую болтовню и улыбался. Несмотря на серьезное происшествие и возможное, даже неминуемое наказание, настроение у него было хорошее. Он решил, что в случае чего — черт с ней, с этой спортротой! В конце концов, на спорте свет клином не сошелся, есть и другие профессии, такие же уважаемые и почетные, да и заработком не обделенные. А что — спорт? Это пока молодой — хорошо, а потом? Ни опыта, ни специальности, одни травмы и болячки… Работа тренером — так себе удовольствие. Так что… возможно, все это и к лучшему.

Он давно, почти с детства мечтал пойти в милицию. Его привлекала работа следователя, хотя он отдавал себе отчет, что не все так романтично и безоблачно в этой противоречивой и опасной профессии, как рисуют фильмы «Следствие ведут знатоки» или «Петровка, 38». От нескольких товарищей, устроившихся в органы, Шаров был наслышан о весьма неприглядных делах, творящихся там, но это его не останавливало, тем более что никогда не считал он себя принцем на белом коне.

— Так, ребята и девчата… кажется, наши вещи подсохли…

— Эй, — вдруг раздался удивленный голос Марченко от кромки озера. После того, как Денис посоветовал ему отжаться и побегать, он встал и легкой трусцой засеменил вдоль берега. Теперь же парень стоял рядом с высоким, выше человеческого роста высохшим тростником, шелестящим на ветру тонкими папирусными листьями. — Идите-ка сюда!

Ребята вскочили и кинулись к озеру.

— Что? — первым рядом оказался Витя. Он уставился по направлению руки Марченко, не понимая, на что тот показывает.

— Смотри, смотри туда! — снова повторил Петя, покачивая из стороны в сторону головой, будто бы сам не понимал, в чем дело.

— Ну что? — теперь уже рядом появился Денис.

— Я… я же там нашел ракетницу, из которой… Илья… Андреевич выстрелил…

— Ну да… ты нашел, — подтвердил Витя. — Никто не отрицает. Все видели.

— Я не видел, но слышал, как ты кричал, что нашел, — кивнул Денис.

— И я видела, что ты… — сказала Лиза, пристально глядя на Петю. — И что? Что случилось? Причем тут ракетница?

— Смотрите, где доски, под которыми был тот пластмассовый буй? К нему был привязан мешок с ракетницей! Где они?!

— Нет досок, — медленно сказал Витя.

— И буя нет, — растерянно протянула Лиза.

— Может быть, ты что-то путаешь? — сказал подоспевший Шаров, разглядывая берег, утопавший в сухом тростнике. — Дальше там смотрел?

— Я пробежал весь берег — от оврага до… — он показал рукой на левый изгиб озера, — и там тоже нет. Нигде нет…

— Мостки с той стороны, вон они, — раздался голос Червякова, который взобрался на холм и смог увидеть другой берег озера.

— Ерунда какая-то, — медленно сказала Лиза. — Может быть, взрывом снесло их… — она покосилась на Червякова, но тот не слышал ее слов, зато их услышали остальные.

— Да нет… — Шаров подошел к берегу и присел. Он опустил руку в воду, пошевелил пальцами и по воде пошли мелкие круги. Юркие мальки бросились врассыпную. — Такое ощущение, что здесь не было никакого взрыва. Смотрите, целый сухой тростник…

— Это не тростник… — прервала его Лена.

Шаров посмотрел на нее обескураженно.

— Вы правы, — сказала она. — Взрыва не было. И это не тростник. Это рогоз. Видите коричневые длинные початки, похожие… ну в общем вы поняли, на что… так это рогоз, которые многие путают с камышом.

Ребята не отрываясь, смотрели на Лену. Кто-то, кажется Давид, присвистнул.

— Я всегда думал, что с коричневой штукой наверху — это камыш…

— И я…

— И я…

— На озере, когда мы приехали сюда, не было никакого рогоза, ни одного!

— Подтверждаю, — баском проговорил Червяков, спустившись с холма. — Помните, я начал рубить палкой этот камыш… это был действительно камыш, или осока какая-то высокая, но она точно была без этих говняшек сверху. Иначе бы я сразу захотел поджечь одну из них, они классно горят!

— Черти что… — медленно произнес Шаров. — Но не может же такое быть, что… Вероятно, ты все же не заметила? — он посмотрел на Лену и тут же пожалел о своем вопросе. — Ладно… не злись. Я все понял. Ты можешь отличить камыш от… как его…

— Рогоза и… я вообще знаю наизусть двести видов растений нашего края.

— Она победительница городской олимпиады по ботанике, — вырвалось у Вити.

Брови Шарова взметнулись к переносице.

— Да уж… — сказал он. — Рогоз рогозом… но где же буй?

— Буй — это еще полбеды… — сказал негромко подошедший ближе Давид. — Где ракетница?

Шаров похолодел.

И хоть ракетница не относилась к огнестрельному оружию, ее потеря была уже только на его совести.

Он похлопал себя по карманам, оглянулся.

— Так… Мы стояли здесь… правильно? Вот в этом кругу, потому что…

— Потому что вот эта сосна… которая стала как будто в два раза ниже, была ровно позади нас, — сказал Витя.

— Я выстрелил, граната полетела в озеро… я заметил ее в последний момент и толкнул стоящего передо мной Костю вперед… и бросился на него… потому что именно он принял бы на себя… — Шаров посмотрел на простиравшийся перед ним берег озера.

В том месте, откуда они вылезли, была поломана трава и уже высохшая черная грязь покрывала пологий склон. И все.

— Может быть ракетница отлетела в озеро… — он покачал головой. — В любом случае…

— В любом случае, рогоза тут нет, — сказала Лена. — Зато есть целая лужайка цветущей душицы.

— Что? — спросил размышляющий о чем-то своем Шаров.

— Да нет, это я так… — ответила она.

Они вернулись к костру, Шаров быстро нацепил высохший спортивный костюм, заметив, что Червяков уже оделся.

— Так… — сказал командир. — В походе случаются всякие вещи, и опытные туристы должны быть готовы к этому. Иногда барахлит компас, не зажигаются спички, в лесу чудится всякое… это нормально. Я вам даже больше скажу… порой может происходить такое, чему, кажется, объяснения и вовсе нет. Но… — он сделал паузу, — стоит прийти домой, отдохнуть, перекусить, восстановить силы, и потом в ходе обсуждения с опытными, бывалыми людьми, все встает на свои места и каждый загадочной детали находится свое рациональное и до смешного простое объяснение. Не раз был тому свидетелем.

Лена покачала головой, но ничего не ответила.

Недоеденные припасы быстро рассовали по сумкам, костер залили водой из озера, тщательно прибрали за собой мусор, чтобы не осталось ни одной бумажки, ни одной спички.

— А краба так и не попробовали! — вдруг сказал Петя. — Хотя, зуб даю, что он уже протух. Кстати, где он?

Ребята начали оглядываться, рыться в уже уложенных сумках, когда Марченко спохватился:

— А-а! Я же случайно себе его положил! Пардоньте! — он вынул банку и протянул ее Лизе.

Та отрицательно покачала головой.

— Ты взял, ты и понесешь.

— Ну как хочешь, — вздохнул Петя и положил консерву назад в темно-синюю сумку с белыми буквами «ДОСААФ СССР».

— Вот же пройдоха, — вполголоса сказал Давид, скатывая кусок грубой ткани из льна, который служил скатертью.

Витя оглянулся на товарища и кивнул.

— Он с первого класса такой, не обращай внимания.

Шаров потоптался по костру, выпрямился, снова все проверил, убедившись, что главное — чистота и порядок соблюдены неукоснительно, и только тогда оповестил ребят:

— Отряд, слушай мою команду!

Витя подумал, что бежать сейчас ему будет довольно тяжело — после обеда чувствовалась усталость, ноги были ватными, да и голова гудела так, словно он выходил из школы после пятого урока.

— За мной в свободном порядке шагом марш!

— Уфф, — вырвался у Лизы вздох облегчения.

Командир в последний раз окинул взглядом озеро, видимо отмечая, что будет писать в отчете об инциденте с гранатой и пропавшей ракетнице и отряд двинулся назад по тропинке вдоль ручья…

— Интересно, сколько уже времени? — то ли спросил, то ли сказал Шаров, вглядываясь в лесную чащу. Тропинка, которой полтора часа назад они бежали по дну оврага как-то незаметно стала вровень с уровнем земли, словно никакого оврага и не было.

— Черти что, — снова сказал Шаров, ступая пружинящим шагом по мягкой, похожей на спортивный мат, земле.

— Стойте! — вдруг раздался голос Дениса. — Стойте же!

Отряд остановился и все обернулись. Денис немного отстал, он оказался даже позади Червякова, который шагал без особого энтузиазма, предчувствуя неминуемый шухер по приходу на базу.

Крутов стоял на едва заметной тропинке и что-то тряс у глаз, отводил, смотрел, потом снова тряс. У его ног валялся открытый наполовину видавший виды туристический вещмешок.

— Что случилось, Денис? — обеспокоенно спросила Лиза, которая тут же подошла к нему.

Он посмотрел на Лизу и удивленно произнес:

— Они стоят! Я с утра завел их, чтобы знать время, но они стоят, хотя завода хватает на сутки! Показывают тринадцать… — он всмотрелся в скачущую туда-сюда секундную стрелку: — тридцать семь… почти тридцать восемь… Что за фигня?

Витя вдруг вспомнил, что, выбегая из дома, схватил отцовские командирские часы и положил их в нагрудный карман куртки, поближе к сердцу.

Хлопнув себя по груди, он почувствовал твердую выпуклость и выдохнул.

— Слава Богу, не потерялись… — вырвалось у него, и он тут же покраснел, хотя и сказал это совсем тихо. Он слышал иногда, как мама говорила так, когда что-то чудесным образом получалось, хотя по всему получится не должно было. Не пристало пионеру говорить такие слова, да еще и в походе, — шикнул внутренний голос.

— Они не потеряются, — тихо сказал Давид, который стоял в полуметре, и конечно же, расслышал его слова.

Витя расстегнул пуговицу, извлек часы со светящимися стрелками — предмет зависти одноклассников и посмотрел на стрелки.

— Тринадцать тридцать восемь… почти… — сказал он, уставившись на Дениса. — У тебя тоже?

— Ага! Вот, смотри!

Они расположили часы рядом, и все увидели, что стрелки на них буквально точь-в-точь повторяют движения друг друга, будто бы их кто-то или что-то насильно удерживало на этой отметке.

— И у меня… столько же… — сказал медленно Шаров.

— А что тут необычного? — послышался голос Марченко. — Был сильный взрыв, видимо из-за него создались помехи. Вот и встали ваши часы. Только и всего.

— Они механические… — сказал Витя. — Какие еще помехи?

— Ну мало ли… ударная волна, например, повредила механизм, когда ты падал. Такое может быть?

— Ну в принципе, он прав. Такое возможно, — ответил Шаров. — Я, конечно, никогда не слышал, чтобы «Командирские» часы останавливались от падения, они же противоударные, в отличие от моих.

В глубине леса что-то треснуло, быстрая тень мелькнула в зарослях и тут же скрылась.

— Кто это?! — испуганно спросила Лиза.

— Олень… или… да мало ли кто… это же лес… Все, идем ребята! Хватит нам на сегодня загадок, пора выбираться отсюда, — Шаров еще раз бросил взгляд на Дениса, который сунул часы в сумку, потер виски ладонями, затем взвалил свой мешок на спину.

Минут пятнадцать они шли вдоль ручья, служившего единственным ориентиром, потому что тропка пропала, овраг тоже исчез и оставалось только догадываться — куда они подевались и куда вообще идти.

— Мы же где-то тут рацию спрятали, — сказала вдруг Лена, оглядываясь. Они наконец вышли на некое подобие развилки, где среди других росла сосна, весьма похожая на ту, что недавно покорил Витя.

— А вот и яма, куда мы ее засунули! — оповестил всех Денис.

Витя подошел к дереву и тронул кору.

— Кажется, это другое дерево. То было гораздо… толще. Да и сучок, на котором висела сумка, где он? Нет, это не оно.

Лена поджала губы.

Шелест веток заставил их оглянуться. Денис руками разгреб почти невидимый лаз и, встав на колени, засунул внутрь голову.

— Смотри, медведь откусит твою башку! — бросил Червяков, переминаясь с ноги на ногу.

Через пятнадцать секунд, весь в хвойных иголках и сухих веточках с травинками показался Денис.

Стоя на коленях, он развел руками.

— Нет! Ее там нет… — повторил он. — Но как же так, я же сам ее засунул в эту дыру. Он оглянулся. — Вот, смотрите, ровно позади меня дерево, я еще подумал, что легко отыскать будет. Примерно пятнадцать шагов…

Шаров почувствовал, как предательский холодок пробежал по спине. Рация — это не ракетница, хотя ракетница — тоже серьезная шутка. За военную рацию могут и под суд отдать.

Он оглянулся и словил странное чувство: место одновременно было и похоже не похоже на то, где они нашли рацию, передали радиограмму, а затем спрятали ее. Оно выглядело иначе, но, несомненно, оставалось тем же самым. Будь он в компании рыбаков или охотников, можно было бы предположить, что мужики хватили лишка, перебрали, но сейчас, разумеется, он был абсолютно трезв. А ребята и подавно.

Еще и эти часы… Причем, все трое одновременно остановились на одном и том же времени… Нет, это точно какая-то ерунда.

Шаров посмотрел на верхушки деревьев. Тихое, почти безоблачное голубое небо. Легкий ветерок. А ведь обещали к вечеру дождь, — вспомнил он утренний прогноз погоды. Когда они выбегали от части, было пасмурно.

А за рацию, несомненно, влетит по первое число. Если, конечно, это не какая-то шутка или баловство школьников, которые могли проследить за отрядом «партизан» и умыкнуть ее, как…

— Думаю, разведчики из других отрядов захватили трофей и теперь празднуют победу, — сказал он уверенным тоном, глядя на обескураженного Дениса.

— Я никого не видел и не слышал, — ответил ему Давид.

«И я, и я», — послышались голоса со всех сторон.

— На то он и трофей, чтобы незаметно. Наверняка, за нами шли по пятам, чтобы выведать маршрут и секреты, а мы и прошляпили. Вот почему в лесу всегда нужно быть начеку.

Витя с Леной переглянись.

«Сказать ему?» — вопрошал ее взгляд. Витя кивнул. Наверное, сейчас самое время. Командир должен знать.

Они одни с ней знали тайну, что никакой радиограммы не было. Точнее, она была, только совсем другого содержания, нежели требовало задание «Зарницы». И сейчас их должны были разыскивать всем личным составом воинской части. Потому что, разумеется, радиограмму приняли и расшифровали. В этом он не сомневался.

И не успел Витя моргнуть, как Лена оказалась рядом с Шаровым, встала перед ним и глядя на мужчину широко раскрытыми глазами, сказала почти шепотом, хотя слова ее прозвучали словно гром среди ясного неба:

— Я не передала ту радиограмму. Извините меня. — Она оглянулась на Витю, ища поддержки, он подошел к ней и взял ее за руку. — Теперь из-за меня мы проиграем…

Ошеломленный Шаров смотрел на нее непонимающим взглядом.

— Как это… что не передала? Какую радиограмму?

— Вы забыли? По условиям «Зарницы» я должна была передать координаты для артиллеристов. Но я этого не сделала. И теперь мы, конечно же, проиграем. Да еще и рация исчезла…

— Координаты? — Шаров, похоже не сразу понял, о чем говорит школьница, но, когда до него дошло, он, кажется, слегка выдохнул. Эта оплошность его не сильно расстроила, и он даже улыбнулся.

— Не смогла? Ничего страшного, поверь мне. Тут вообще мало кто знает азбуку Морзе. Я вот только знаю, как передать сигнал СОС… Три точки, три тире, три точки…

Ребята заулыбались.

— Никто же по-настоящему бомбить не собирается, так что успокойся, Лена. Это просто игра. — Слово «игра» он произнес с явным облегчением.

— Нет, — твердо ответила она. — Это не просто игра. Вы теперь думаете, что я стучала какую-то галиматью? Но я отлично знаю азбуку Морзе. Даже если разбудить ночью, смогу передать что угодно.

Шаров слегка изменился в лице.

— Не понимаю. Так в чем же тогда дело?

Лена переступила с ноги на ногу и сильнее сжала Витину руку.

— Я передала сигнал СОС.

— Что? — Шаров мотнул головой, словно отказываясь верить в услышанное. — Какой еще СОС? Ты о чем? Что случилось?

Краем глаза Витя наблюдал за поведением Червякова, но тот находился в расслабленном состоянии, хотя каким-то шестым чувством Витя понимал, что может произойти. И заранее приготовился, сделав незаметный знак Давиду.

— Я попросила помощь и передала квадрат, в котором мы находились.

— Попросила помощь? Лена… Зачем?

Лена покачала головой.

— Я не могла поступить иначе. Извините меня…

Наступила тишина, которую нарушал лишь далекий неясный и тревожный гул, словно высоко в небе летел огромный рой пчел или ос. Внезапно потемнело и Шаров сразу не понял — это вдруг испортилась погода или потемнело у него в глазах. А может быть — и то и то.