Приключения Алёнки в Грамматиканглии

Сергей Милорадов

У Алёнки Грамматиковой проблема с английским языком – она никак не может его выучить. Чудесным образом она попадает в волшебную страну Грамматиканглию, жители которой, английские слова, вызываются помочь ей решить эту проблему. Но справится ли Алёнка и её новые друзья со всеми трудностями и преградами, которые создают им очень неприятные личности – бранные слова?

Начало путешествия

За окном шёл первый весенний дождь, а в классе — урок английского языка. За последней партой скучала ученица 6-го класса «Б» Алёнка Грамматикова. Скучала она не потому, что очень хорошо знала английский язык, а как раз наоборот. Английский язык её тоже не знал и, видимо, поэтому им было сложно договориться, особенно по поводу грамматики. Тут Алёнке даже её «грамматическая» фамилия не помогала. Ну, не могла она понять, что это за грамматика такая и с чем её едят! Вот, если бы она знала, с чем можно «есть» грамматику, то тут у Аленки проблем бы не возникло. Мороженое, например, можно есть со всякой разной всячиной. Если бы Алёнке дали мороженое, а она бы не знала, что это мороженое, то она бы догадалась, что это мороженое, даже ещё не попробовав. Ведь мороженое обычно поливают или посыпают чем-нибудь вкусненьким: сиропом, вареньем или тёртым шоколадом с орехами. Тут уж не ошибёшься — тебе дали мороженое! Ведь котлету вареньем не польют, а селёдку шоколадом не посыплют. А грамматику ни с чем таким знакомым и, тем более, вкусненьким не «давали», поэтому Алёнка никак не могла её узнать.

«Англичанку», то есть учительницу по английскому, звали Мария Ивановна, а точнее — Марьванна. Да-да! Как во всех школьных анекдотах про училок! Алёнкин папа шутил, что её в пединститут приняли вне конкурса из-за имени и отчества. Алёнка знала про конкурсы: конкурс чтецов или конкурс караоке, или ещё какой-нибудь школьный конкурс, например, на лучшее сочинение по теме «Как я провёл лето». Но она не совсем понимала, что означает «вне конкурса», поэтому над папиной шуткой не смеялась.

Итак, Марьванна что-то с упоением изображала мелом на классной доске. «Зачем мелом, если есть интерактивная доска?», — лениво подумала Алёнка и зевнула, причём умудрилась это сделать с закрытым ртом. Всё-таки она была воспитанная девочка и свои эмоции старалась держать при себе. «А может, Марьванна не умеет пользоваться интерактивной доской? Ведь она уже не молодая. Наверное, ей уже лет двадцать восемь или даже тридцать! Что она там всё-таки пишет?» Алёнка пригляделась, но кроме знака вопроса ничего знакомого не увидела. Алёнка вздохнула. До конца учебного года оставалось уже совсем ничего, а в журнале напротив её фамилии сиротливо ютилась одинокая «троечка» за домашнее задание, которое она выполнила ещё в марте. Выполнила, правда, сама, чем гордилась в глубине души. Но Марьванна не оценила её подвига, и эта тройка окончательно отвратила Алёнку от английского.

«Ну, почему я такая? — думала Алёнка с ленивой безысходностью. — Вон даже Пашка Строев, у которого „пятёрка“ только по физре, а по другим предметам „тройки“, по английскому имел твёрдую „четвёрку“. Разве я не усидчивая? Разве я дура? У меня „четвёрок“ всего три! Почему по английскому выше „тройки“ никогда не было? Почему слова не запоминаются? Почему правила не понимаются? Почему произношение не даётся? Кто придумал эти межзубные звуки?! Неприлично это — язык высовывать! Он должен быть во рту, а не болтаться между зубов! А грамматика!!! Ну почему она такая сложная и непонятная?» Вопросы роились в Алёнкиной голове, как пчёлы в дупле из сказки про Винни-Пуха. Вот кто по-английски, видать, шпарил, несмотря на опилки в голове!

Она посмотрела в тетрадку. Во всю страницу был нарисован большой знак вопроса. Нарисован он был красиво, объёмно, со штриховкой. Алёнка, наверное, нарисовала его бездумно, пока задавала себе вопросы, на которые у неё не было ответов. Алёнка умела рисовать очень хорошо. Она ходила в художественную школу, и там у неё были одни «пятёрки». «Ну почему? Почему с английским-то такая невезуха?!» — мысленно воскликнула Алёнка и тут же от неожиданности прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Со страницы на неё смотрел вопросительный знак. Смотрел, конечно, вопросительно.

— У Вас ко мне накопились вопросы? — вежливо спросил Вопросительный Знак.

— А-а, Вы кто? — Алёнка успела подумать, что вопрос не совсем уместный: Вопросительный Знак был вопросительным знаком, и это было очевидно. С другой стороны, что-то она не припоминала, чтобы вопросительные знаки умели разговаривать, так что вопрос был не особенно-то и дурацким.

— Мáрки мы, — ответил с достоинством Вопросительный Знак, — и я, стало быть, Квесчн Марк¹. Можно просто Марк.

¹question mark [kўЭcчн ма: к] — вопросительный знак

— А, Марк, это Ваше имя?

— Я бы сказал, это моё родовое имя. Оно переводится как «знак» и означает мой статус в системе пунктуации страны Грамматиканглии.

— А попроще можно? — прошептала окончательно обалдевшая Алёнка. — И что такое Грамматиканглия?

— Что ж, можно и проще… Можно и про Грамматиканглию… — Вопросительный Знак ненадолго задумался и заговорщицки спросил: — Вы бы согласились отправиться со мной в эту удивительную страну, Грамматиканглию? Там я бы Вам всё показал и рассказал, как Вы говорите, «попроще».

— Ой…, — тут настала Алёнкина очередь задуматься. Отправиться неизвестно куда?! Да ещё не с человеком, а со знаком препинания?! Да прямо с урока?!

— Я даже не знаю.… А как мы отправимся? На самолёте? Поездом? На машине? А может, на летающей тарелке?

— Пусть Вас это не беспокоит, Алёна. Вы только скажите: Вы согласны?

Алёнка, глубоко вздохнула, задержала воздух в лёгких, зажмурилась и… спросила:

— Марк, а почему Вы мне «выкаете»? Я же ещё девочка, и мне можно говорить «ты».

— Хм, я понимаю, что Вы мне пытаетесь заговаривать зубы, — Алёнка невольно попыталась рассмотреть, где у Вопросительного Знака зубы, — но, всё-таки, отвечу. Видите ли, Алёна, в английском языке нет местоимения «ты», есть только «Вы».

— Как?! — изумилась Алёнка. — Получается, что и дети между собой разговаривают на «Вы»? И родители со своими детьми на «Вы»? И даже, когда люди ругаются, — тут Алёнка слегка покраснела, — они говорят друг другу «Да заткнитесь Вы», а не «Заткнись»?!

— Вот именно, вот именно. Так оно и есть.

— Какой вежливый язык, этот английский! — искренне восхитилась Алёнка.

— Итак, мы отправляемся в Грамматиканглию? — Марк был по-английски настойчив.

— Конечно! Конечно! — с жаром воскликнула Алёнка.

Разве можно было чего-то бояться в такой вежливой стране?!

Алёнка не поняла, что произошло дальше: то ли Вопросительный Знак стал большим, то ли она маленькой. Марк уже не стоял, а расположился горизонтально и напоминал автомобиль с длинным капотом, полукруглой кабиной и одним колесом.

— Прошу Вас, юная леди, — Марк указал на свой вопросительный изгиб.

Алёнка не заставила себя долго упрашивать и удобно устроилась в изгибе Вопросительного Знака. А вокруг уже не было ни класса, ни интерактивной, ни простой доски, ни Марьванны, ни одноклассников. Вокруг, собственно, ничего не было. Их с Марком со всех сторон окружала какая-то полупрозрачная бело-розовая то ли пелена, то ли дымка, неподвижная, тёплая и уютная. Вопросительный знак молчал, молчала и Алёнка. Она терпеливо ждала, что будет дальше. От нечего делать Алёнка смотрела вокруг, стараясь разобрать хоть что-нибудь в окружавшей их дымке, но ничего не было видно. Наконец, Алёнка не выдержала и спросила:

— Марк, но когда же мы отправимся?

— А мы, по сути дела, уже в пути, дорогая Алёна.

Алёнка от удивления не нашлась, что сказать, а только пожала плечами, потому что у неё не было никакого ощущения движения. «Хорошо, — подумала она, — если мы всё-таки движемся, то едем мы или летим? А может, плывём? А может, вопросительные знаки перемещаются как-нибудь по-особенному?» Она задала эти вопросы вслух:

— Мы, гм-м, перемещаемся, — уклончиво ответил Марк.

— Ясно, что ничего не ясно, — пробормотала Алёнка папину любимую фразу и уж было собралась засыпать Марка вопросами, чтобы разобраться в происходящем, но тут всё изменилось.

Бело-розовая дымка кончилась внезапно, и Алёнка увидела Пространство. Именно так, с большой буквы, потому что ничего подобного Алёнка в жизни не видела, даже в фантастических фильмах про космос. Тут она поняла, что они, скорее всего, летят, хотя можно было бы и сказать, что плывут. Алёнка не стала забивать себе голову подбором удачного глагола, потому что вокруг всё было ошеломительно интересно, необычно и ново.

На космос Пространство было похоже лишь тем, что не было видно ни конца, ни края; не было ни верха, ни низа; нельзя было сказать, где право, а где лево. Но в отличие от космоса, Пространство не было чернильно-чёрным, в нём не было ни звёзд, ни планет, ни комет, ни астероидов, ни метеоритов — ничего, что, как знала Алёнка, есть в космосе. В то же время Пространство не было пустым. Напротив! Оно было заполнено всполохами, молниями, сияниями, подобных Северному сиянию, которое Алёнка видела своими глазами, когда она с родителями ездила в Мурманск к дедушке с бабушкой.

Удивительными были такие длинные и короткие штуки, похожие на хвосты комет, только без самих комет. Они пронзали Пространство во всех направлениях тут и там, и их было так много, что рябило в глазах. Эти «хвосты» скручивались в спирали, стремительно вращались и тут же раскручивались, улетали неизвестно куда. А ещё Пространство вспыхивало мириадами ярких-ярких звёздочек — таких ярких, что до боли резало глаза. Они не были похожи на звёзды космоса, которые светили ровным холодным светом и лишь некоторые их них мерцали. Звёздочки группировались в немыслимые фигуры, которые так быстро меняли свою форму, что невозможно было уловить хотя бы одну.

Весь этот единый организм Пространства двигался, переливался, жил своей, без сомнения, восхитительной жизнью. Но самое главное, что до глубины души поразило Алёнку, было невообразимое количество красок, которыми было расцвечено Пространство и всё, что в нем было — и молнии, и всполохи, и звёздочки, и «хвосты комет». Там были не только чёрные и ослепительно белые цвета, не только все цвета радуги и их сочетания, но и цвета, которых Алёнка и не видела-то никогда и не знала, как их назвать.

Но самым интересным, что населяло Пространство, были огромные-огромные шары, похожие на гигантские мыльные пузыри. Они переливались разными красками, причём у каждого шара был свой набор цветов. Шаров было необозримо много, наверное, тысячи и тысячи. Они заполняли Пространство не равномерно, а большими группами. Шары походили на планеты, только они были полупрозрачными, и внутри них можно было разобрать какое-то движение.

Время от времени «хвосты комет» и молнии пронзали шары насквозь, однако, те не меняли своей формы, а мчались через Пространство в каком-то удивительном бесконечном танце. Алёнка с удивлением заметила, что, вонзаясь в шары, некоторые «хвосты» и молнии были чистыми безо всяких линий, точек и чёрточек, а когда вылетали из шаров, на них появлялось что-то такое, чего она не могла разобрать. Но на них, что-то, определённо, было. Правда, некоторые так и вылетали из шаров такими же, как и влетали в них — незапятнанными. «Надо будет с этим разобраться», — подумала заинтригованная Алёнка.

Надо сказать, что Алёнка видела всё это не как на экране кинотеатра или телевизора — они с Марком через всё это летели. Она стала замечать, что в её голове стали появляться какие-то образы, которые не имели ничего общего с тем, что она видела. Вдруг она мысленным взором увидела Алису, которая бежала за кроликом, этот образ, почему-то сменился образом рабочей тетради по математике с задачкой, которую она не могла решить вчера вечером. И, странно, тетрадь вдруг увеличилась в размерах, заполнила, полупрозрачная, собой всё Пространство и непостижимым образом превратилась в Марьванну. Её образ через мгновенье рассыпался на воспоминания о прошлогоднем отдыхе в летнем лагере. Причем, все воспоминания Алёнка увидела одновременно, а не в каком-то определённом порядке. Алёнка не могла понять, появляются ли эти образы у неё в голове, а потом устремляются в Пространство, или же они из Пространства попадают к ней в голову.

Алёнка с изумлением обнаружила, что всё Пространство было заполнено разными образами и видениями — большими и маленькими, чёткими и размытыми, прозрачными и мутными. Какие-то были ей хорошо знакомы, какие-то лишь что-то напоминали, но большинство она, как ни старалась, не могла узнать. Вон там справа (или слева?) шла ожесточённая битва с множеством танков, самолётов и солдат. Что за битва?

Потом она увидела огромное синее с золотым облако, в котором извивались и переливались какие-то формулы и чертежи, а в самой середине облака сидел глубокий старик с длинной седой бородой и что-то колдовал над дымящимися колбами, ретортами и чашками. Внезапно в это облако врезался и пролетел его насквозь совершенно незнакомый Алёнке летательный аппарат. Он оставил за собой багрово-серебристый след, в котором, словно из ниоткуда, возникла картина огромной залы, видимо, во дворце. В этой зале было множество празднично и необычно одетых людей: на женщинах были пышные платья в пол, усыпанные драгоценностями, причудливые высокие причёски, а мужчины были одеты в разноцветные костюмы — Алёнка вспомнила, что они называются «камзолы». Кто-то танцевал, кто-то беседовал, собравшись в кружки, кто-то играл в какие-то игры, сидя за небольшими столиками, с красивыми резными ножками.

Это видéние рассыпалось причудливой мозаикой, и каждый кусочек мозаики превратился в какой-нибудь образ. Там были таинственные позолоченные инструменты непонятного назначения, невиданные животные и поразительной красоты рыбы; какие-то сложные механизмы и приборы; множество разных людей в разнообразных одеждах; картины, музыкальные произведения, дома, памятники, реки, моря, океаны, горы, звёзды; сценки из жизни людей и неизвестных существ; книги и просто строчки на непонятных языках, парившие то ли в Пространстве, то ли в Алёнкином сознании и многое-многое другое, чему она не знала названия, — всё это появлялось и исчезало, перетекало одно в другое, то становилось огромным, то исчезало, превращаясь в маленькие яркие точки.

У Алёнки закружилась голова, может, от увиденного, а, может, от чудовищного количества вопросов, возникших у неё в голове. Но с ответами на все вопросы, очевидно, проблем не возникнет, ведь рядом был Марк.

— Что… это? — прошептала Алёнка, готовая упасть в обморок от увиденного. — Что это, Марк?

— Это Пространство называется Со-Знание. То есть совместное знание. Знания и жизненный опыт всех людей, какие когда-либо жили или живут на Земле, то есть множество человеческих сознаний.

— Там есть и моё сознание?

— Конечно.

— И мамино, и папино?

— Естественно.

— И Марьваннино?

— И Марьваннино.

«Интересно было бы найти здесь сознание Марьванны, заглянуть в него и узнать, почему она не умеет пользоваться интерактивной доской», — подумала Алёнка.

— А можно заглянуть в чужое сознание?

— Вот чего нельзя, того нельзя, — веско ответил Вопросительный Знак и заложил лёгкий вираж, слегка изменив направление их полёта — теперь прямо по курсу виднелась достаточно большая группа шаров-планет.

Алёнка ненадолго задумалась, о чём-то размышляя. Она готовилась задать ещё один вопрос. Алёнка не беспокоилась о том, что задаёт много вопросов. Определенно, Вопросительному Знаку это было приятно.

— Как же так, Марк? Получается, что моё сознание не со мной, а там?

— Не волнуйтесь, Алёна. Ваше сознание при Вас, но оно и там.

«Странненько, непонятненько», — подумала Алёнка, но решила разобраться с этим вопросом позже.

— А вот эти сияния и всполохи, это что?

— Чувства и эмоции людей.

— А яркие звёздочки, молнии и штуки, похожие на хвосты комет?

— Мысли и образы. Иногда их называют одним словом «мыслеобразы».

— А разные картинки, которые я видела? Там реки, озёра, люди, битвы и ещё много чего… Они откуда?

— Мыслеобразы их и рисуют. И в Со-Знании, и в Вашем сознании. Какие-то картины Вам уже знакомы. Это Ваши знания. А какие-то ещё нет. Если захотите, Вы обо всём этом узнаете, если будете много читать и смотреть познавательные фильмы и передачи.

— А-а, — протянула Алёнка, — понятно.

Хотя, конечно же, ей было далеко не всё понятно. Алёнка ненадолго замолчала.

— Скажите, Марк, а почему одни мысли, ну, все эти молнии и «хвосты», чистые без всяких там палочек, чёрточек и других значков, а другие все как бы исчёрканные.

— А Вы заметили, Алёна, что мысли становятся исчёрканными, как Вы выразились, главным образом, когда они вылетают из шаров? — Марк сделал ударение на слове «вылетают».

— Да, заметила. Значит, всё дело в шарах?

— Вот именно, вот именно. Вы весьма сообразительны, Алёна.

— И что это за шары?

— Шары — это языки, — почти торжественно провозгласил Марк. — Мысли рождаются в сознании и живут в нём. Но чтобы другие люди смогли об этих мыслях узнать, то нужен язык. К сожалению или к счастью люди не умеют читать мысли друг друга напрямую без помощи языка.

— А как язык помогает читать мысли?

— Вы задаёте очень точные вопросы, Алёна. Слушайте. Мысль пролетает через язык. Ненадолго, совсем ненадолго, в нём останавливается, и во время этой остановки происходит самое главное: мысль загружается словами. Слова как бы запрыгивают на мысль, рассаживаются на ней в определённом порядке по особым правилам. Все эти правила называются грамматикой.

— И я об этих правилах узнáю, когда мы прибудем в Грамматиканглию?

— Я очень на это надеюсь, — дипломатично ответил Вопросительный Знак.

— А-а! — воскликнула Алёнка. — Я догадалась! Все эти палочки, чёрточки и другие значки — это буквы, слова и знаки препинания?

— Да. А ещё есть звуки и интонация — всё это называют фонетикой языка.

— Марк, Марк, а вот мысли, которые вылетают из шаров-языков без слов, с ними как быть?

— Да, собственно, никак. Какие-то, может быть, вернутся за своими словами, какие-то так и будут летать в Со-Знании в поисках своего языка, своих слов.

— Это мы про такие мысли говорим: в одно ухо влетело, в другое вылетело?

— Чудо-девочка, — как бы про себя пробормотал Вопросительный Знак и ответил: — Нет. Так мы говорим о невнимательных людях, которые не умеют слушать. Точнее про такие мысли мы говорим: «Вот мысль мелькнула и пропала» или «У меня вылетело из головы».

— То есть, мысль вылетела и пропала, потому что она не загрузилась словами?

— Умница, — с чувством промолвил Вопросительный Знак, и Алёнка слегка покраснела довольная похвалой. Не часто её хвалили в школе, а на уроках английского вообще никогда.

У Алёнки было ещё много вопросов, и она призадумалась, решая, с какого начать. Её внимание снова привлекли шары-планеты, которые, как она узнала, были языками, и Алёнка задала следующий вопрос:

— Марк, а вот шары-языки… почему их так много?

— На Земле живёт очень много людей, около семи миллиардов.

— Миллиардов! — ахнула Алёнка. — А сколько это? — Алёнка про миллиарды, конечно, знала, но не могла представить себе такое количество людей.

— Например, если все люди выстроятся по экватору в шеренгу по одному, как на уроке физкультуры, и между ними будет расстояние в один метр, то эта шеренга обогнёт Земной шар 175 раз.

— Невероятно!!!

— Так вот, — продолжал Марк, — все люди объединяются по национальностям, и у людей каждой национальности есть свой язык.

— И сколько всего языков в мире?

— Нельзя сказать точно. По разным подсчётам — от двух с половиной тысяч до семи тысяч.

— Так много?! А почему нельзя точно посчитать?

— Посмотрите Алёна на шары-языки.

Они как раз пролетали мимо одной большой группы, и Алёнка ещё раз внимательно посмотрела на шары. Большинство из них были гладкие. А были и такие странные шары, из которых торчали маленькие шарики, соединяясь с большими, как бы, ножками. Они были похожи на грибы с шаровидными шляпками.

— Посмотрела. Есть просто шары, а есть с грибами, — сказала Алёнка и вопросительно взглянула на Марка.

Вопросительный Знак коротко хохотнул и продолжил рассказ:

— Гладкие шары — это, безусловно, языки. А вон те, как Вы выразились, с «грибами» — это языки и их диалекты. Есть ещё диалекты, тоже шары, которые летают внутри шаров-языков.

— А что такое диалект? — перебила Алёнка, но Вопросительный Знак даже и не думал возмущаться, как это обычно делали мама и папа, когда Алёнка перебивала взрослых.

— Диалект, — учительским тоном продолжил Марк, — это разновидность одного и того же языка, на которой говорит ограниченное количество носителей этого языка.

— Носителей?

— Да. Так говорят про людей, для которых язык является родным.

— А почему ограниченное? А чем эти носители ограничены?

— Они ограничены, в основном, территорией. Например, в одной части какой-нибудь страны люди говорят на одном диалекте, а в другой — на другом. Бывает так, что в разных странах говорят на одном и том же языке, но диалекты, их ещё часто называют вариантами, в этих странах разные. Так на английском языке говорят и в Великобритании, и в Соединённых Штатах Америки, но…

–… но в Америке говорят на американском варианте, а в Великобритании на великобританском, — быстро сообразила Алёнка.

— На британском, — мягко поправил её Вопросительный Знак и снова похвалил.

Алёнка чуть-чуть загордилась собой.

— Кстати, в Великобритании ещё много диалектов английского языка, — добавил Марк.

— А в Австралии говорят на австралийском варианте английского языка?

— Да, а ещё этот вариант используют в Новой Зеландии.

— Это страна на островах недалеко от Австралии?

— Молодец, Алёна. У Вас по географии «пятёрка»?

— Да, — скромно ответствовала Алёнка и задала следующий вопрос: — А бывает так, что в одном городе говорят на одном диалекте, а в другом — на другом?

— А в третьем — на третьем, в четвёртом — на четвёртом.… Бывает, уважаемая Алёна, бывает. Бывает, что в разных деревнях, расположенных рядом, говорят на разных диалектах.

— И люди друг друга не понимают?

— Чаще всего, понимают, но бывает, что и нет.

— А как же они тогда общаются между собой?

— На главном языке, который называют общенациональным, то есть общим для всей нации.

— Значит, большие шары — это общенациональные языки, а маленькие, которые внутри — их диалекты?

— Правильно, Алёна.

— А всё-таки, эти «грибы»…?

— Часто бывает, что диалект так сильно начинает отличаться от общенационального языка, что становится самостоятельным языком. Он уже не летает внутри шара-языка, а выходит из него и постепенно совсем отрывается — так появляются языки-родственники или родственные языки. Вы, может быть, знаете, Алёна, что когда-то существовал древнерусский язык, у которого было три диалекта. Сейчас эти диалекты стали белорусским, русским и украинским языками. Так происходило и происходит со многими языками.

— Значит, что эти шары-«грибы» вот-вот улизнут от больших шаров-языков! Как интересно!!! Вот почему сложно посчитать! То ли шар с «грибами» считать как один язык, то ли как несколько.

— А ещё, — продолжал Вопросительный Знак, — бывает, что нет общенационального языка, а только несколько диалектов. В этом случае тоже непонятно, как считать: то ли диалекты считать как разные языки, то ли всю группу считать как один язык.

— Теперь я окончательно поняла, почему нельзя точно посчитать количество языков в мире, — подвела итог Алёнка.

— Да-да, Алёна, да-да, — сказал Марк слегка рассеянно, потому что они уже очень близко подлетели к большой группе шаров-языков.