Провинциальные Рассказы

Сергей Матвеев

Если реальность существует, значит, это кому-то нужно?Кому, зачем и самое главное для чего? Может быть, все это просто подворотни нашего ума? История циклична, но в какой-то момент она превращается в миф, а любой автор в мифотворца. Бог, люди, миры объединяются в простое и сложное, пустое и цельное. Как понять, Творец ты или наблюдатель в странной и непонятной вселенной, которая умещается в простой формуле: «Каждый человек – это Пупок. О нем все и все знают, только он о себе не знает ничего».

Повесившийся

***

— Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё! Да прибудет Царствие Твоё на земле, как на небе! Хлеб наш насущный дай нам на сей день! И прости нам долги наши, как мы прощаем должникам нашим! И не введи нас в искушение, но избави нас от лукавого! Ибо Твоё есть Царство, и Сила, и Слава во веки! Аминь!

Прочитав молитву, молодой парень двадцати пяти лет по имени Акакий поднялся с колен, встал на стул и просунул голову в петлю.

— Надеюсь, в этот раз получится, — проговорил он.

Резкое движение ноги и стул падает. Шею сдавливает. Акакий рефлекторно хватается за воздух. Он уже начинает терять сознание, но… Треск! Веревка порвалась. Упав на твердый пол, парень потерял сознание.

Неизвестно, сколько прошло времени. Может, пару часов, а может, весь день, но проснулся он от того, что в его дверь ломились.

Очнувшись, парень ничего не испытывал. Это была очередная неудачная попытка самоубийства. Он привык к такому исходу событий. Каждую неделю, Акакий пытался покончить с собой, но что-то шло не так, оставляя его надежду на смерть где-то позади.

Сняв верёвку с шеи, юнец грустно побрёл открывать дверь, за которой была мать, принёсшая любимому сыну продукты.

Акакий не хотел запускать её в дом, где недавно произошел такой кошмар. В ней царствовал Беспорядок — невидимый бес, как считала мама. Порванные остатки верёвки на крюке, который он вкрутил уже около года назад, заваленная мусором от нежелания что-либо делать с чёрными пакетами кухня. Даже в полупустой гостиной, где был только матрас, лежавший на полу, и письменный стол, всюду валялись какие-то бумажки. Стены были исписаны палочками и черточками, которые он рисовал при любой сорванной попытке убийства себя самого, а на полу постелен красный ковёр. Единственным и самым главным украшением комнаты, помимо его закорючек, была икона Спасителя в золотой рамке, стоявшая в правом углу.

Все попытки оставить мать за дверью не увенчались успехом. И вот она увидела то, чего боится любая мама, — воплощение того самого беса. Да, ей было всё равно на петлю, брошенный стул под ней, свежую шишку на голове сына. «Всё это — срач, а главное — порядок, ибо как это? К нему приходят люди (к нашему Акакию уже год не приходили гости, да и друзей у него не было), а у него такой бардак». Даже если бы он сел за убийство и в сети выставили его грязную квартиру, ей было бы стыдно лишь за то, что слишком много человек увидели этот срач.

— Почему ты постоянно впускаешь его? Посмотри на свою кухню, гостевую, что за верёвки валяются? Почему ты у меня такой дурак? — с злобным криком мать отчитывала уже давно повзрослевшего сына.

Парень безразлично смотрел ей в глаза. Естественно никакого беса не было. Он слышал это уже тысячи раз, начиная с подросткового возраста. Его «неряшливость» являлась таковой только в глазах матери, а для него всё это и есть порядок. Главное — ему знать, где что лежит, а большего и не надо. По сути же, даже видимое отсутствие порядка, может являться порядком.

— Извини, мам, в следующий раз всё уберу, — пустым голосом, смотря вниз, ответил Акакий.

— Ты виноват только в том, что впускаешь этого демона в дом! Если нет сил отказать, то, хотя бы, правда, убирай за ним!

Юноша кивнул.

Ничего он не уберёт, ибо вскоре он вновь повторит попытку обрести долгожданную смерть.

Услышав извинения, мать захватила с собой пару мешков мусора, оставила продукты и ушла, а наш главный герой лёг спать.

***

День. Акакий не хотел просыпаться. Зачем это? Зачем вновь вставать и идти куда-то? Эти вопросы он задавал себе каждый раз, но никогда не мог найти ответ. Парень не надеялся умереть во сне, для него это низко. Весь смысл его действий в том, что он пытается сделать это сам. Своим усилием, по своей воле, вытерпев все страдания от своего убийства. Для этого не годится случайная смерть в старости или во сне из-за условного инсульта.

Последняя веревка порвалась, и поэтому парень решил съездить на рынок за новой. Его маршрутка направлялась из одного старого места, которого славится своими странностями, но парню в принципе было всё равно с кем ехать. Верёвки он покупает у мужика по имени Багдат Эрешкигаль. Наш герой — давний покупатель! Каждый месяц он берёт у него по 13 метров.

— Мне как обычно, — с какой-то отстраненностью говорил Акакий. Все, кто его знал, в том числе Багдат, привыкли к этому.

— Братик, я знал, что ты придёшь! Вот привезли! Самые крепкие! Ни один бык не порвёт, ни одна лошадь не сорвётся! Не знаю, для чего они тебе, дядь, но эти в разы лучше, чем те, что ты брал ранее! — чуть ли не крича, улыбаясь, с восточным акцентом, втюхивал старые, точно такие же верёвки Багдат.

— Сколько?

— 400, друг мой, всего 400 — и она твоя!

Парень вытащил из кармана деньги, положил их на импровизированную кассу и быстрым шагом удалился домой.

Пока он брёл по улицам родного городка, мимо проходили женщины, дети, взрослые и состоятельные мужчины, которые куда-то спешили. Дела у них там. Работа! Но все эти люди не производили на него никакого впечатления. Не зажигали его сердце, не волновали душу парня. Оно и верно. Они же не огонь, не море!

Несмотря на это, Акакий людей очень любил. Будучи моложе, парень частенько наблюдал за всеми с балкона. Маленькие ссоры из-за парковки, детские игры во дворе, сплетни старушек, сидящих на лавочках. Глядя на них, он понимал, что в мире есть счастье, оно заключалось в отстраненности и глупости людей. Если бы он не найденная им книжка «Диалоги» Платона, возможно, и он остался бы нормальным человеком, но Господь распределил всё иначе, водя его из одной дороги в другую.

По прибытии домой на улице уже совсем стемнело, но это время для него значило многое. Именно сейчас парень был в состоянии размышлять. Ему не приходилось предпринимать попытки что-то выдумать, всё само летело в его голову, как будто сама Муза стояла рядом, нашептывая ему идеи. Акакий это ненавидел, поэтому, включив белый шум в наушниках, сел нарезать верёвки. Один метр, два, три, восемь, тринадцать. Его мастерство достигло такого совершенства, что не успевало пройти и двух часов.

Конец ознакомительного фрагмента.