Мир не вечен. Цикл книг: «Эйриния». Книга первая. Том III

Сергей Маркелов

– Разве вы еще не поняли, глупцы… Генералу Де Гри всё равно, кто выиграет в этой Войне!– Верно… Я одинаково ненавижу как мышей, так и крыс…– Но тогда зачем всё это?!«Разделяй и властвуй!Так говорит одна Древняя Пословица…Откровенно говоря, мне всё равно, кто ворвется в следующую минуту в эти двери! Ведь они будут ослаблены, истощены, подавлены и поверят любой правде, которую я им преподнесу…»

II Сомнения сгорают в Котле Коварства

На добрый славный город Эхтер, повидавшем на своем Веку множество бед и несчастий, почти незаметно для его обитателей опустилась ночная мгла. Затихли заводы и фабрики, опустели улицы и переулки, уходила прочь вся дневная суета и нескончаемый поток забот.

Близилось время отдыха и долгожданного сна, дарующего возможность всем рабочим мышам перевести дух. Ибо со следующего дня их вновь ожидали трудности суровой реальности, с которыми не каждый мог совладать.

Может быть поэтому Ночь особо не спешила вступать в свои права. Казалось, она ленилась опускаться на Город, прекрасно осознавая, что скоро ей вновь придется уступить место Утру с его извечными заботами и терзаниями.

Вдруг, совершенно нежданно-негаданно для всего Города и самой Ночи во тьме загорелся Огонек. С минуту он покружил на месте, а затем, накопив достаточно сил, принялся бросаться из стороны в сторону, с каждой песчинкой поглощая всё больше и больше окружающей местности.

Не успели последние лучи солнца скрыться за горизонтом, как в городе, по цепной реакции, вспыхнули один за другим еще несколько подобных «светлячков». Разрастаясь с молниеносной скоростью, они на каждом шагу сеяли Страх и Отчаяние в сердца тех, кому не посчастливилось попасться на их пути.

В мгновение ока Огоньки переросли в настоящие пожары, охватившие жилые кварталы, фабрики, заводы, магазины, лавки и прочие жилые постройки. Тихий, казавшийся таким мирным и спокойным Город Эхтер, за считанные минуты превратился в шумный разворошенный Улей, полный криков, стонов, воплей, огня и смерти. Со стороны складывалось впечатление, будто некий Бездушный Злодей засунул в него уголек, с одним лишь желанием — насладиться безумным зрелищем Стенаний, Боли и Хаоса.

Там внизу — в городе, загнанные в ловушки, сбитые с толку, не знающие куда бежать и где искать пощады и спасения от неистовой стихии, уничтожающей всё на своем пути, простые жители Эхтера были обречены…

Совсем иначе чувствовали себя те, кто находились выше остальных и жили в совершенно ином Мире, пребывая в бесконечном полете своих Суеверий и Устоев, не понимая нужды и проблем обычных мышей.

Находясь в самой отдаленной точке Королевского Дворца и наблюдая с высоты крепостных стен за Пожарищем, охватившем близлежащие к ним кварталы, две таинственные Фигуры в длинных черных одеяниях хранили полное молчание.

Их хладнокровным, лишенным жалости и сострадания взорам предстало подобие Большого Муравейника, который нещадно жгли лупой, без всякой на то видимой причины. С нескрываемым на лицах презрением, с сердцами, переполняемыми страстным обжигающим вожделением, они не могли отвести завороженных глаз от подобного смертоносного Танца Огня, повсеместно пожирающего Жизни ни в чем не повинных жителей Эхтера.

— Как я вам и говорил, Моя Госпожа… — не спеша раскрыть своё истинное лицо, нарушил гробовое молчание один из «зрителей». — Этот город погряз в Пороках и Смуте… С тех самых пор, как из него сбежал Король Дин, им правят алчные личности, что ставят свои личные интересы и цели превыше своего Народа! И вот к чему всё это привело…

Сделал паузу Повествующий, обводя широким жестом руки всю страшную картину.

«На протяжении всех этих лет Общество медленно разлагалось… Общепринятые ценности и Мораль разрушались… В чести нынче лишь Ложь, Насилие и нестерпимая Жажда богатства…

Эйринцы давно позабыли те дни, когда их Город находился в многомесячной в осаде… Как и не помнят про Великую Войну, унесшую столько жизней, сколько звезд на небе…

Они изнежились и погрязли в разврате. Довольствуясь тем, что у них есть, мыши в конец обленились и отвыкли сами думать, предпочитая, чтобы за них всё решали другие…

Отныне Мышиный Мир на грани гибели, и если не остановить их — они уничтожат сами себя… Как некогда уничтожили и Наш Мир!

Их Разложение подобно болячке на теле. Она будет расти, переноситься на другие части «тела» и вскоре не останется в Мире ни единой мыши и крысы, не зараженной этой Чумой, имя которой — Смерть!»

На повышенных тонах закончил своё, крайне рассудительное и красноречивое Повествование умудренный возрастом высокий худощавый крыс.

Его Слушательница, более не сомневаясь в правдивости слухов, которые достигали её ушей в далеких Землях, повернула к нему своё лицо и тихо произнесла:

«Мой верный Камир Пламенной Луны — Аник Победоносный, когда в последний раз я видела, этот Город — он являлся истинным оплотом Свободы и Надежды для тех, кто еще не пал духом…

Именно жители этих Земель не сдавались до последнего… И даже, когда та жалкая горсть Защитников Эхтера оказалась на пределе — у мышей закончилась еда, вода, а последняя Надежда была втоптана в грязь нашими бесчисленными солдатами — они предпочли умереть в бою, но не сдаться на моих условиях…»

Сделала паузу Женщина, вспоминая прошлое с неким трепетом и сожалением, терзающем её на протяжении стольких лет Мира.

— Они не сдались тогда… Так неужели сейчас?! — крайне задумчиво проговорила крыса, не уступающая в росте Собеседнику.

— Моя Госпожа, — нашел в себе смелости крыс, носящий Древний Титул — Камир, перебить её.

«Дни их минувшей Славы исчерпали себя! Даже самые древние старожилы не помнят тех дней, а новое Поколение росло в полном неведении своей истинной Истории! Их взросли на лжи тех, кто платил за молчание другим…

Нравы заметно испортились, идеалами стало Богатство, жажда быть во всем и всегда первым. Они готовы перегрызть друг другу глотки, из-за пустяка ссорятся, а из-за обиды могут и вовсе убить…»

Взахлеб, крайне разгорячённо и прочувственно продолжал Аник свою речь.

Подняв руку, давая понять, чтобы он остановился, слово взяла Госпожа.

— Не могу поверить, что этот Город так сильно пал… Но факты говорят сами за себя! Из года в год получая твои Письма, они вызывали у меня некие сомнения…

— Прошу, простите меня… — виновато склонил перед нею голову крыс.

— Но то, что я вижу сейчас, говорит само за себя! — подняв ладонь, она тем самым не позволила ему развить тему. — Весть о бегстве Короля Дина вызвало у меня не меньше сомнений, чем Слух о том, что Правители Эйринии сами разрушили то, что создавали для защиты Врат Эфирского моря…

— Когда я прознал об их задумке разрушить форт на острове Опорный, я сразу понял, что следующий удар они нанесут прямо в сердце собственного города! — поднял на неё взгляд Аник, затем в очередной раз почувствовав вину, опустил очи.

— Простите меня Императрица Кирена… Я не достоин, — сдавленным голосом прохрипел он.

— Не извиняйся Аник, я уже давно свыклась с ним, — уже не молодая женщина поспешила спрятать за полог капюшона лицо, левая сторона которого была обезображена ожогами.

«Ведь ты, как и я — несешь на себе свои „шрамы“ от встречи с Дином… С этим жалким и трусливым Правителем — настоящим предателем, кому не ведомы слова благодарности…»

Взяла слово Императрица, чьи глаза вспыхнули праведным гневом.

— После всей той помощи, что мы оказали мышам, он подослал своих подручных, которые за одну ночь спалили наш Город дотла! Но и этого ему оказалось мало… И он… — дрогнул её голос.

— Госпожа… — чуть слышно прошептал Аник, не смея поднять на неё глаз.

— Он… Погубил моего единственного сына — Наследника всего нашего Царства! — сквозь щемящую сердце боль нашла она в себе силы огласить вслух самую страшную Правду, не дающую ей покоя ни днем, ни ночью. — Ох, как же я была наивна и глупа… Зря я не послушала тебя…

От жгучих, приносящих столько боли и страданий воспоминаний, Кирена заскрипела зубами. Готовая в ту же песчинку сорваться с места и покарать этот жалкий Народ мышей, её когтистые ладони сжались в кулаки, да так сильно, что из них алая кровь потекла ручьем.

— Госпожа, вы ранены, — потянулся к её Камир. — Позвольте мне…

— Оставь! — одернула она руку. — Не время переживать из-за пустяков…

— Простите, — крайне учтиво еще ниже склонил перед Госпожой голову её верный Слуга.

— Если бы он только был здесь… — рычала Императрица, не в силах более сдерживать свой гнев и ярость, лившиеся через край. — Я его собственными руками удавила! Но прежде — приковала вон к той башне и заставила лицезреть, как его, погрязший в алчности Город, захлебывается в собственной крови, а жители мрут, словно мухи, от рук себе подобных…

В эту самую минуту, когда Кирена была готова на всё — даже самой обратиться в испепеляющее Пламя стихии, дабы сжечь дотла непокорный Народ, по крепостной стене в их сторону направилась третья мрачная Фигура.

Выскочив из ближайшей башни и торопясь изо всех сил невысокого роста среднего телосложения песчано-бурого окраса крыс, обладающий редким серо-желтым цветом глаз, густыми бровями и толстым хвостом, он почти беззвучно приблизился к ним со спины.

— Граф Де Гри, в городе восстание! — закричал слуга крайне сдавленным надрывным голосом. — Везде царит Хаос, на улицах действуют мародеры и бандиты…

На этом его короткий Доклад оборвался, так как Кирена начала оборачиваться на голос. Даже сейчас, при тусклом свете ночного зарева Пожара, прибежавший крыс прекрасно узнал женщину.

— Моя Госпожа, — подскочил он к ней и упал на колени. — Ваше Императорское Величество, простите меня! Я не ожидал…

— И не вы одни, Себастьян Дэви Монри… Когда покидали нашу разрушенную предательством Родину, вы были еще совсем молодым пареньком… И вот — мы снова встретились…

— Простите меня, простите… — не переставал уничижаться крыс.

— Полно Монри, вставайте!

— Но как, Вы?! — поднялся он с ног, не смея глаз поднять на Владычицу всех крыс.

— Я лично решила проверить насколько плохо обстоят дела в столице Эйринии, и прибыла сюда за день до… — осеклась она на полуслове, затем резко поменяла русло разговора. — Продолжай Монри, что там происходит?

— Императрица, Граф… Город охвачен огнем!

— Это мы и отсюда прекрасно видим, — заметил Де Гри. — Кто всё это устроил?

— То дело рук Заговорщиков! Они напали на здание Городской Казны, очистили его, убили стражников, и чтобы отвлечь солдат, организовали смуту, намереваясь сбежать с награбленным…

— Этого не может быть?! Как это возможно?! Им не уйти! Подавить смуту, потушить огонь, поймать воров! — вскипел Де Гри, но его остановила Кирена, протянув к нему руку.

— Нет!

— Но Императрица… Они поубивают друг друга, если их не остановить…

— Чем больше погибнет, тем легче будет моей армии взять город! — спокойно ответила на это женщина, повернувшись лицом к городу, а к ним спиной.

После её слов, прозвучавших как Приговор, наступила неловкая тишина. Граф взглянул на Монри, тот еле заметно кивнул в ответ и указал взглядом в сторону реки, что протекала внизу.

— Мне помниться… — взяла слово Кирена, понемногу обретая прежнее хладнокровие. — Вы желали преподнести мне некий Подарок… По вашим словам, благодаря ему Наш Народ станет непобедимым и любая армия будет уничтожена еще до подхода к городу, — повернулась она к Анику и Монри.

Крысы тем временем не сводили глаз с горизонта, где в ночи тлел еле уловимый огонек лампады на одиноко плывшем по полноводной реке Элара корабле.

— Это они, — тихо молвил Монри.

— Кто они?! — обернулась на них Госпожа.

— Мыши, ограбившие Эхтер! Его же собственные истинные Правители: Министры, Генералы — все те, что предпочли бегство — Родине! — прохрипел прискорбно Граф.

— Ничего — им не уйти! Только прикажите и мы кинемся в погоню! — воскликнул верный слуга Графа, спрашивая на то соизволения больше у Кирены, чем у Хозяина, чем немало задел его гордость.

— Аник, ваше время пришло! Продемонстрируйте свой Подарок в действии, — отчеканила Императрица, без единой капли сожаления и колебания.

— На них?! — еле сдержался крыс, чтобы не выдать свою ехидную улыбку и ликование.

— Но как же Казна?! — с неким беспокойством прошептал Монри.

— Богатство, которого они так возжелали станет им саваном, а средство побега — могилой! — недвусмысленно прохрипела крыса, дав тем самым отмашку действовать по обстоятельствам.

— Да что здесь творится?!

— Мало того будят посреди ночи, так еще на это дырявое корыто посадили? И зачем спрашивается?

— А меня под вечер…

— Какая разница — я уже спал…

— Мне сказали, что в городе бунт, и это вынужденная мера!

— И мне тоже!

— Не верю ни единому слову!

— И я!

— А я и вовсе работала, когда меня посадили в карету…

— Да ладно, небось сама запрыгнула к очередному клиенту…

— Что-о?! Я?! Да за кого вы меня принимаете?

— Да все и так знают, кто ты есть на самом деле, ночная бабочка…

— Ах так! А про тебя и вовсе ходят слухи, что ты имеешь слабость к маленьким детям!

— Да как ты смеешь?! Это клевета!

Чуть не кидаясь друг на друга с кулаками, дико кричали и истошно вопили, столпившиеся на палубе небольшого судна Министры, Знатные Господа, Хозяева особо крупных лавок, фабрик и заводов Эхтера.

Их споры и непрекращающиеся препирания всё нарастали и, вскоре переросли в драку. В дело пошли не только пощечины, руки, ноги, но и палки, ведра — всё, что они обнаружили на палубе.

Воцарилась полная неразбериха, в которой невозможно было понять, кто за кого борется, или они все — друг против друга.

— Господа… — раздался тихий, кране болезненный голос с верхней палубы. — Господа-а-а?! — куда громче и пронзительнее прокричал он во второй раз, чем заставил ссорившихся обратить на себя внимание.

— Не могли бы вы говорить потише? — еле двигая языком прохрипел капитан этого суденышка — высокий худощавый крыс в изрядно потрепанной одежде моряка.

Судя по его состоянию — он был «в стельку» пьян и также, как его пассажиры, мало что понимал в сложившейся ситуации.

— Это капитан?! — послышались голоса из «толпы».

— Капитан, может вы знаете, что здесь происходит? — зашептались Знатные мыши, которых здесь оказалось не меньше двух десятков.

— Да ничего я не знаю! Я приплыл сюда не позднее двух часов назад… Ик… вместе с Монри… Он приказал мне… Ик… дожидаться дальнейших указаний и оставаться на воде… Ик… где я сейчас и нахожусь… Ик… А вот откуда вы здесь — мне вообще не ясно! Простите, кажется, зря я смешивал напитки! — пробормотал он невнятно и кинулся к борту корабля, где его начало жутко выворачивать наизнанку.

— Да он же совершенно невменяем!

— Причем здесь этот Монри?!

— Да кто он вообще такой?!

— А-а-а, — поднял голову капитан. — Вспомнил! Ик… Он сказал, что… Ик… Это будет лучшая награда тем… Ик… Кто послужил своему Городу… Ик… — оказались последними словами, произнесенными на корабле.

Не успели Знатные Гости вынужденной поздней «речной прогулки» опомниться, как в следующее мгновение царившую за городом тишину в клочья разорвал оглушительный раскат грома, подобного которому никто, никогда не слышал.

Вслед за ним небо озарилось яркой ослепительной вспышкой, быстро угасшей в ночи. Затем последовал дикий душераздирающий свист, исходивший от чего-то крупного и летевшего в небе с большой скоростью.

Спустя доли песчинки он сменился резким треском, протяжным и всепоглощающим, подобно хрусту ломающихся костей. С одной лишь разницей, что их было не одна, а множество, перекликающихся с «предсмертными воплями» разрываемого в щепки корабля. Бесчисленные куски корпуса которого, разлетелись по всей округе, словно капля воды, упавшая на землю.

Столь сокрушительной была сила удара, что за считанные мгновения судно было поглощено мутной водой, такой же холодной и безжизненной, как и Гости, чьи тела оказались утянуты на самое дно.