Черно-белое. Сошедшие с преисподней

Сергей Литвинов

Как часто мы задумываемся о чем-то великом? Добро и зло, Бог и Дьявол? Все это пролетает мимо нас в попытках заработать побольше. Так было и с ними, пока не рухнула защита. На землю хлынули создания преисподней, и спокойная жизнь закончилась. В попытках выжить все по-разному понимают новый, теперь враждебный мир. Блуждая в дебрях Добра и Зла, каждый выбирает свой путь, каждый по-своему видит черное и белое. А какой путь выберешь ты?

Холодно

«Холодно, очень холодно. Блин, я еще живой?» — он открыл глаза, не шевелясь смотрел в небо. «Голубое, красивое небо. Облака плывут, вон как собака, а то на ведро похоже. Стоп. Что же случилось со мной? Может, напился и это были галлюцинации? Нет, я же не пью. А может, напился до беспамятства? И все забыл. Нет, невозможно. Потерял сознание, и мне приснилось? А болит все тело отчего тогда? Пахнет весной! Лежу на снегу или даже на льду, а пахнет весной. Сыростью и дерьмом. Вообще, надо встать и осмотреться, но мне даже голову поднять лень», — он еще несколько минут лежал и смотрел в голубое небо, в пролетающие облака, искал в них знакомые фигуры. Вставать не хотелось, было как-то без разницы на мнение людей, тем более никого рядом слышно не было. «Как-то слишком тихо для середины дня, надо вставать», — он уперся ладонями в холодный лед под ним, закрыл глаза от боли и медленно поднял свое тело на пятую точку. Провел по спине правой рукой в попытке сгладить боль, потом левой прикоснулся к щеке и нащупал три длинные рваные раны. В этот момент его осенило: «Это не сон и не галлюцинации» — он открыл глаза и взглянул перед собой.

— Вот черт! — завидев псину, стоящую перед ним с поднятой лапой, готовую нанести удар, он в страхе быстро попятился назад на попе.

«Что с ней? Она во льду?» — парень подошел чуть ближе. — Она во льду. Подо мной был лед. А почему все вокруг растаяло? И что это за тварь вообще?» Вокруг и правда все растаяло, кругом лужи, грязь, желтая трава, а в том месте, где он лежал, овал изо льда, псина тоже во льду, голубоватом, но очень прозрачном и блестящем на солнце.

«По крайней мере на несколько вопросов я получил ответы. Это не сон, не галлюцинация и я не напился! Я точно уверен, что отсюда надо валить, — в этот момент он взглянул по сторонам и опешил, вокруг все было разрушено. — Сколько же я пролежал здесь?» Все дома, высокие девятиэтажки, были разрушены, лишь изредка, кое-где стояли еле держась углы домов, готовые вот-вот рухнуть. Все, что сверкало, звенело, шумело, все исчезло в этих обломках. Автобус, из которого он выбежал, стоял почти на том же месте, только смятый посередине, как будто на него наступил кто-то огромный и вмял середину почти до земли. «Они все мертвы?» — на дорогах вокруг домов валялись разорванные трупы, лужи красной, уже немного присохшей крови хорошо виднелись издалека. Дунул ветер и принес с собой подтверждение увиденного. Пахнуло гнилью. Сами дороги тоже изрядно потрепались, местами торчали куски асфальта, как после сильного удара, кое-где валялись большие куски бетона из упавших рядом домов, и все было покрыто пылью бетона. Изредка стояли автомобили, некоторые искореженные, какие-то целые, но все в пыли.

В животе заурчало, и только сейчас он понял, что хочет есть и пить, как долго он лежал, его уже не интересовало, важнее было, как долго он протянет без еды. Он бросил еще один взгляд на псину, оставаться с ней ему не хотелось, вдруг еще оживет, выберется изо льда, и побрел в сторону разрушенных домов. Первым делом к автобусу, почему-то ему очень хотелось посмотреть, что же с той девочкой, возможно, он просто увидел в ней некоего экстрасенса и хотел сейчас задать еще пару вопросов, хотя на самом деле не пару, вопросов была куча. Подходя к бывшему автобусу, он отворачивал голову от растерзанных трупов, ему казалось, когда он на них смотрит, они еще сильнее воняют. Отворачивая взгляд он заметил в нескольких десятках метров от него собаку, мирно кушающую кого-то, возможно, своего хозяина, возможно, соседа, который постоянно ругался на лай. Парень обошел автобус и встал на то же место, где последний раз видел ту девочку, как раз в этом месте машина была вмята. Огляделся вокруг по трупам, ее не было. Это немного успокоило его.

Желудок опять напомнил о себе, сейчас уже жуткой болью, и без того слабое тело в одно мгновение обессилило еще сильнее. «Надо найти еду. А там подумаем», — он побрел до ближайшего перекрестка, по пути прикрывая рот и нос воротником пуховика. Там, рядом с еще одной остановкой, должен быть павильон. Только выглянув из-за кучи бетона, он сразу бросил взгляд на него. Павильон стоял на своем месте, только изрядно потрепанный, одну его сторону придавил кусок плиты от дома, ранее служивший окном. Он подошел ближе. Окна вылетели, и через них можно было залезть. Оглянулся по сторонам. Вокруг бетонные горы, вонь и тишина. «Тишина — это главное сейчас. Надеюсь, этих псин я не увижу, и тех, кто дома сломал, не похоже на ракету или что-то такое, хотя откуда мне знать, на войне я не был, но все же, кажется, должен быть эпицентр взрыва, все должно лежать в одну сторону, а тут все хаотично. Сомневаюсь, что это те псины, они, конечно, большие, жуткие, но не так чтобы девятиэтажку сломать. Да и откуда они вообще взялись? Раса инопланетян со своими псами? Генномодифицированные чудища?» — думая об этом, он уже сидел на корточках в бывшем павильоне и жевал только что найденный хлеб-нарезку. «Они говорили. Точно, тот пес мне что-то говорил. Вроде, только огрызался. Мм, хлеб такой вкусный, я не ел целую вечность. Точно, сколько я лежал там? Как узнать? Не знаю, как узнать. О, телефон же есть, точно», — он достал не так давно купленный смартфон, но он не включился. «Ноль реакции. Отлично! И толку от этого барахла, если он даже дату мне не скажет?» — ударил ладошкой по телефону и бросил его обратно в карман, война или инопланетяне, а банки найдут и заставят платить.

Он убедился, что его не увидят с улицы и сел поудобнее. «Так, я поел, теперь надо подумать. Почему я еще жив? Потому что псина замерзла. А почему она замерзла? Я не знаю. Хотя, судя по тому, что она замерзла рядом со мной, можно предположить, что заморозил ее я», — после этих слов он взмахнул рукой в сторону бутылки с газировкой.

— Замерзни! — но ничего не произошло, и он разочарованно опустил руку.

«Вообще, ладно, кто и как это сделали, не так важно. Сейчас более важно, как мне выжить. Надо отправиться в центр, на работу к родителям. Из дома я выходил последний, значит, возможно, они там, и, возможно, живы. Надо надеяться на лучшее, надеюсь, что с ними все в порядке. Боже, если ты есть, пусть они выживут. Так. Мне надо собрать еды в пакет», — он тут же нашел пакет и схватил его. «Найти машину, желательно внедорожник, и чтобы не шумел сильно, лучше иномарку. Поехать в центр. А если там все так же? Вот черт! Там сто пудов все так же» — на глаза накатились слезы.

«Так, стоп. Если так же, еду дальше. Куда? Куда? В деревню какую-нибудь. Меньше людей, значит, не опасны, нападать на них в последнюю очередь. О’кей, так и делаю», — он повторил еще раз весь план по пунктам, боясь что-то упустить. Сложил в пакет четыре булки хлеба-нарезки и четыре банки тушенки. Взял нож, которым резали колбасу в этом павильоне, обычный столовый нож. Медленно пополз к окну, через которое залез, стараясь не шуметь. Прислушался. Вроде, никого. Высунул голову, оглянулся по сторонам.

«Никого нет, уже неплохо. На чем поеду?» — вариантов было не так много, большинство было либо разбито, либо смято.

Внимание отвлекло какое-то движение, где-то сбоку, машинально он спрятал вытянутую голову обратно в павильон и притих. Через несколько мгновений послышался гул, по полу пошла слабая вибрация. Казалось, что где-то не так далеко забивают сваи. «Это еще что за фигня?» — высовываться было опасно, но любопытство взяло верх, и он медленно стал выглядывать. Сначала он не поверил своим глазам. «Что это? Гора? Большой булыжник? Мегатанк какой-то…» — гора приближалась, и по мере приближения он начал разглядывать в ней очертания рук и ног. Огромное существо было выше стандартной девятиэтажки, все его тело было сделано из огромных камней, покрытых грязью и кусками мха. Руки, если их можно так назвать, были до земли, а ноги несуразно в сравнении с человеком короткие, заканчивались они огромными круглыми столбами. Шел он медленно, еле переставляя ноги, сгорбившись, отчего руки тащились по земле огромными ладонями вверх. Вместо головы огромный камень, отчасти напоминавший лицо, а на лбу этого лица как бы светился красным цветом какой-то знак.

«Теперь понятно, кто разрушил все вокруг», — он не мог оторвать глаз от проходящего в паре сотен метров от него каменного голема. Когда голем скрылся за ближайшим холмом, парень спрятал голову обратно и принялся ждать, пока полностью не стихнет гул от шагов этой громадины.

«Шел он не в центр города, куда-то мимо. Странно, там нет ничего. Ну да какая мне разница, куда он идет. Главное, не туда куда я. Хотя, если не в центр, там, наверно, уже все разрушено», — он выглянул и принялся оглядываться. Никаких существ, ни на земле, ни на небе видно не было. Взяв пакет с едой, он направился к старой иномарке, которую присмотрел. Она стояла посреди дороги с открытой дверью. Быстрым шагом подойдя к ней, он сел на сидение и повернул ключ — ноль реакции.

«Наверно, водитель успел только затормозить и переключиться на парковку, глушить машину уже не было времени, и он побежал, бросив ее так», — не выходя из машины, он оглянулся по сторонам, чуть дальше сзади стояла семерка, на такой он когда-то учился водить. Схватив пакет, он быстро направился к ней. Бросил пакет на соседнее сиденье, повернул ключ.

«Отлично, приборы работают, бензин есть», — он залез полностью в машину, закрыл дверь, стараясь сильно не хлопать. Еще раз оглянулся по сторонам, ничего. Сцепление, переключить на нейтралку.

«О, телефон. На зарядке, отлично. Еще работает. Двадцать первое декабря, значит, я провалялся двое суток. Офигеть, что происходит? Почему так долго? И почему в конце декабря так тепло? И откуда этот лед взялся, если так потеплело? Сейчас не время думать. Надо ехать в центр, потом за город, найти, где спрятаться и переночевать, там и буду думать», — он еще раз огляделся и завел машину, видимо, за ней хорошо следил прошлый хозяин, и поэтому она завелась довольно легко. Медленно, на низких оборотах, он направлялся к центру города. По пути он старался объезжать растерзанные трупы, лежащие на дороге, иногда это не получалось, и, когда он чувствовал эту кочку, то вслух говорил: «Ой, простите», «Извините». Да, они этого не слышали, но так ему самому становилось легче. Иногда на дороге появлялись препятствия в виде огромных плит или выбоин в асфальте, оставленных големом или еще кем пострашнее, которые приходилось объезжать по обочине. Доехать до центра в обычный день можно было минут за десять, он же ехал минут тридцать, но за это время никого не встретил. Ему казалось, что вот-вот из-за угла кто-то выскочит, но никто не выскакивал. Лишь пару раз через шум двигателя он слышал то ли рев, то ли вой и тогда прибавлял газу, но тут же вспомнив, что шуметь не стоит, сбавлял обороты.

Удивительно, как мир может измениться всего за двое суток. Ранее он уже ездил на своей машине, которую потом продал. Тогда все было по-другому. Длинные ровные дороги, в кои-то веки их научились строить на совесть, подсвеченные желтыми фонарями. По дороге к центру стояли красивые, яркие заправки разных фирм, разных цветов, красные, желтые, синие. Стояли закусочные, мерцающие своими ослепляющими вывесками. Магазины автозапчастей. Дальше дома, бетонные, кирпичные, любой высоты, любой ширины, с любыми дворами, с парковками и магазинами, с детскими площадками и офисами. Остановки с ларьками, где с сигаретами, где с шаурмой. И всё ближе к центру всё как бы старело, как будто ты уходишь назад во времени. Цветные бетонные дома менялись на серые из девяностых, потом на еще более старые пятиэтажки, еще дальше красивые дома с колоннами и совсем редко попадались деревянные, уже просевшие до середины окна первого этажа дома.

Сейчас же все было однообразно, столбы валялись или стояли накренившись. Не было ни горящих, ярких вывесок, ни крикливых продавцов. Среди серых руин лишь иногда виднелись кучки красного кирпича. Первые этажи рухнувших многоэтажек если не были засыпаны, то казались довольно хорошим убежищем, но оставаться здесь никому бы не захотелось, вонь от гниющих трупов была жуткой, и казалось порой разъедает глаза.

Подъезжая к центру, еще с холма, через который шла дорога, он увидел, что центр весь разрушен. Объезжая брошенные искореженные машины, трупы, он старался не смотреть вперед, надеялся, что все-таки здание, где работали его родители, будет целым. Высокая офисная многоэтажка была полностью разрушена, сейчас уже с трудом можно было найти ее. Подъезжая к ней, у него накатились слезы на глаза, он протер их рукавом пуховика. Немного замедлив ход, он снял пуховик и бросил его на соседнее сидение.

«Делать здесь больше нечего, надо ехать за город, в какую-нибудь деревню», — он свернул на ближайшем перекрестке. Видеть эти трупы, разрушенные дома он уже не хотел и не мог. Еще раз протер глаза от скатившейся слезы, и в тот момент, когда он на миг прикрыл глаза, чтобы протереть, другой рукой он почувствовал, что руль скользит у него в руке. Быстро схватился за руль второй рукой в попытке выправить машину, но теперь уже обе руки скользили по рулю. Машина ехала прямиком в столб, тормоз, удар.

— Вот черт, — удар был не сильный, скорее напугал и нашумел. — Не хватало еще какую-нибудь стаю псов разбудить.

— Чуть что, сразу черт. Ты в курсе, что британские ученые выяснили, что фразу «вот черт» люди говорят чаще, чем «ой мамочки» или «о боже»? — при этой фразе маленькое существо запрыгнуло на капот машины.

Услышать сейчас кого-то он точно не ожидал, тем более так близко. От неожиданности он схватился одной рукой за ручку дверцы, другой за соседнее сидение. Глаза застыли в изумлении, перед ним стоял типичный черт из сказок. Небольшого роста, темно-красная кожа, маленькие ноги с копытами, на них маленькие штаны. На голове рога и ослиные уши, нос похож на пятачок. Глаза белые, а зрачки черные.

— Ну, что смотришь, в штаны не наложил еще? Да не ссы ты, я тебя не трону, я тебе помочь хочу.

— И чем мне черт поможет? — сказав это, парень вжался в сидение еще сильнее.

— Поговорку слышал? «Чем черт не шутит». Вот так-то. Ну, во-первых, я здесь как дух, без тела я, в отличие от того демона, что на тебя напал, — при этих словах он пролетел сквозь лобовое стекло и присел на соседнее сидение. Парень убрал оттуда руку, и прижался к двери, не спуская глаз с черта.

— А во-вторых?

— Во-вторых, ты чего постоянно чуть что — сразу черт? Вы чего, не понимаете, что кого зовете, тот к вам и приходит? Это хорошо, я пришел, а ведь мог другой. Будешь демонов звать, они и придут. Ха-ха, ты даже со своей силой справиться не можешь, — черт ткнул пальцем в руль, он был покрыт весь льдом и с него капала уже таящая вода.

— Силой?

— Ты помедитируй там, почувствуй ее, в общем, у тебя получится. А потом тебе придется мир спасать. Ну, не тебе одному, не паникуй, я так, в общем. Таких, как ты, много. Вы должны будете демонов убить, — он говорил очень быстро, приходилось стараться, чтобы не упустить ничего.

— Ну ладно, я пошел, а ты учись хорошо, еще прибьют ненароком. Кстати, у тебя штаны мокрые, — на этих словах он пролетел сквозь дверь и исчез за ближайшими развалинами с презрительным хихиканьем.

«Что это сейчас было? И как я не заметил, что мне уже изрядно накапало», — его немного потряхивало от случившегося. Лед сбить получилось не с первого раза, сначала руки просто скатывались в какую-нибудь сторону и ударялись, отчего он нервничал еще больше. Наконец лед поддался, раскололся и упал на коврик. Парень начал заводить машину, но и тут все не заладилось, машина не хотела заводиться, уже смирившись, оглянувшись в поиске новой машины, он подумал, что разбил бедную старушку. Но старуха была не так проста и в последний момент завелась. Задняя, отъезжаем, первая, вторая, медленно вперед, продолжая объезжать трупы, машины и ухабы, он направился подальше отсюда, пока кто-нибудь еще не повстречался. Вполне возможно, этот кто-то не был бы столь разговорчив, а захотел бы его разорвать и сожрать. Он ехал не торопясь, стараясь не шуметь и постоянно оглядывался. Уже выехав из города, в зеркале заднего вида, висевшем в салоне, он заметил летающую тварь с огромными крыльями. Благо он был уже далеко, и она не заметила тихо удаляющийся автомобиль. Но все же, только увидев ее, его передернуло, отчего он шатнул руль и чуть не съехал в кювет.

«Если не сожрут, так разобьюсь!» Проезжая мимо деревень он пытался найти хоть кого-нибудь, но никого не было, какие-то были сожжены полностью каким-то неизвестным ему чудовищем. Другие были втоптаны, очевидно, тем самым каменным големом. Дальше, не замечая новых монстров, наш герой задумался, замечтался. Все меньше внимания он обращал по сторонам, все меньше следил за скоростью. Расстроившись, что с деревней не получилось, он направился в лесной массив, машина все громче ревела, поднимаясь в гору, но он надеялся, что уж в лесу его не найдут. Сырое бездорожье, красивые зеленые елки, свежий, не гнилой воздух погружали его еще больше в раздумья.

«Волшебник. Даже со своей силой справиться не можешь. Помедитируй. И это мне говорил черт, самый натуральный черт. Похоже, теперь сказкам проще верить, чем здравому смыслу», — задумавшись, у него опять замерз руль, машину развернуло на сырой земле и он влетел в дерево, сильно ударившись головой.

Конец ознакомительного фрагмента.